И дым Отечества нам сладок?

               
               Курить – здоровью вредить

Курение, безусловно, вредная привычка. Поэтому когда я под натиском врачей, а более того, болезни  решил порвать с ней,  то  начал  с поисков идеологического обоснования своего вынужденного решения.  Так уж устроены мы, советские  люди, «материалисты» до мозга костей, что впереди дела должна маячить некая идейная морковка, обещающая воздаяние сторицей за нелюбимую нами работу и излишние, с нашей точки зрения, хлопоты.

    И надо же такому случиться, что в больничном холле среди старых журналов и рекламных буклетов мне попалась душеспасительная брошюрка «Как бросить курить?», полная трудновыполнимых советов и самых радужных картин для уверовавших адептов. Не помню всего обещанного, но один из пунктов (условно назовем его седьмым) сулил буквально через неделю вернуть заблудшего и раскаявшегося грешника в «волшебный мир ароматов». Этот–то  крючок я и заглотил. И в самом деле, мне, многие годы отличавшему в бескрайнем мире запахов только божественный аромат первой утренней сигареты (все последующие пахли довольно противно) да амбре экстремальных трубочных табаков вроде «Клана» или «Амфоры», была обещана полная амнистия. Обещаны были памятные по детским годам, проведенным в Архангельске: запах  морозного утра, который можно пить как молоко, запах печного дыма, сладковато-смолистый аромат нагретых солнцем деревянных стен, свежескошенной травы, первых клейких листочков…  Короче, приз, сверкавший  всеми гранями, стоял на  полке и манил своей доступностью. И ведь сбылось, как по писаному.

               Чем пахнет Родина?

     Уже через неделю я вовсю обонял. Правда, больница предлагает не Бог весть какой набор ароматов, не «шанель», прямо скажем, но на экзекуции в процедурной комнате я уверенно отличал витаминный укол от обезболивающего, стоя «к лесу передом, к нему (уколу) задом».  Тем временем болезнь моя мягко перешла в хроническую форму, и больница, которой я тоже надоел, с радостью дала мне путевку в большую жизнь. Окружающий мир приветливо смотрел в мое бледное лицо и пах всеми марками бензина (причем некоторые из них явно не соответствовали объявленному качеству), дизельного топлива и отработанного  масла. Ну что ж, растет благосостояние народа, хотя зарплата не всегда за ним поспевает, поэтому хотя многие машины все еще из разряда металлолома, но уже полно иномарок, которые почему-то пахнуть начинают только на просторах нашей Родины.
Что это у нас в подъезде? - удивился я, придя домой. - То ли кошка сдохла, то ли канализацию прорвало.
 Да всегда так было, -  отвечают домочадцы,  просто ты еще не принюхался. Ну, не знаю, не знаю. Сравнить наш подъезд с общественным туалетом «типа сортир» - значит оскорбить общественный туалет. Возможно, граждане, мимоходом посещающие наш дом, придерживаются какой-то особенной диеты, какую и вообразить-то невозможно. Во всяком случае, если судить по запахам, то, что они едят, наверняка опасно для здоровья, если не для жизни. Отсюда становится понятной та крайняя нужда, которая заставляет их нарушать правила человеческого общежития (ведь они наверняка были бы против, если б я или кто-то из моих соседей стали справлять нужду любого размера под их личной дверью). Остается загадкой, отчего эти ребята совершенно не боятся быть застигнутыми в момент свершения физиологического акта. Очевидно, что это  не описанный  наукой вид извращения, когда опасность доставляет наслаждение.       

Удивительно, но встречаются подъезды, в которых не гадят. Видимо, «проклятье» подъезда начинается в значительной степени случайно, когда один извращенец «пометит» территорию. И тогда все! Как бабочки на огонь, летят туда граждане с расстроенными желудками и переполненными мочевыми пузырями. Оговорюсь, впрочем, что нормальные члены общества предпочитают в этих случаях использовать редкие кустики, которыми зарос наш двор. Самые же «продвинутые» просто отворачиваются к стенке, чтобы не видеть тех, кто видит их. Кто-то осудит меня за подобный натурализм, но тогда выходит, что им можно, а мне нельзя даже на бумаге. Ведь если в вашем присутствии кто-то испортит воздух, а вы промолчите, то вы, несомненно, воспитанный и тактичный человек… только вкус у вас какой-то странный.  Конечно, можно было бы помечтать о некотором количестве муниципальных общественных туалетов, взимающих посильную плату, но фантастика не мой жанр.
             
              Ни есть, ни мыться, ни курить 

И еще я теперь предпочитаю ходить пешком. Особенно летом. Особенно в часы пик. И для здоровья полезно и еще есть одна совсем простая причина – летом нет горячей воды, и гигиенические традиции нашего народа – «баня по субботам» - расцветают пышным цветом, а пышный цвет имеет и свой запах. Да тут еще бестолковая телереклама, в которой забыли упомянуть, что украшающие нашу жизнь дезодоранты применяются после душа, а не вместо него. Получается совсем невыносимая смесь, даже если ехать среди «белых воротничков».
 
        Ну, понятно, в XVIII веке летней порой в городе Архангельске запрещали топить бани, чтобы избежать пожаров, но тогда не было дезодорантов. Понятно также, что водопроводная труба хоть и железная, а ржавчина и ее точит и надо ее менять время от времени. Так ведь не каждый же год! В Италии местами до сих пор есть действующие участки водопровода, «сработанного еще рабами Рима». Может быть, и наших энергетиков в рабство продать? Но что-то точно надо делать: или найти способ давать воду круглый год, а уж летом во всяком случае, или запретить продажу косметики с резкими ароматами.

Я бы снова закурил, да вот ушли те времена, когда можно было купить приличные сигареты. Нынешние, независимо от того, что на них написано, делаются из одного сорта каких-то растений и пахнут как хорошо ношеные носки, если те поджечь и притушить, чтобы потихоньку тлели. Удовольствия никакого, а угроза, о которой не устает говорить Минздрав, кажется как никогда более реальной.    

Кто-то назовет меня привередливым, но чего же вы хотите от человека, который бросил курить. Ведь от этого, как говорят, поправляется здоровье, но портится характер. И потом – одно дело, если пахнет, скажем, в машинном отделении,  мастерской или на лакокрасочном складе, а совсем другое, если, проходя мимо одного из самых фешенебельных ресторанов города, прямо-таки упираешься носом в струю кухонных запахов. И добро бы приятных, а то такое подумается, что лучше бы хозяева закрыли свою харчевню на старый добрый «санитарный день», почистили немытые с прошлого века сковородки и выкинули, наконец, на помойку многооборотное масло от греха подальше. Еще отравится кто-нибудь за такие-то деньги.

              Не пей из лужи, покойничком станешь

И свезут его на кладбище, раскинувшее свои владения прямо посреди болота. Кому, какой садовой голове пришло на ум топить тела сограждан в болотной воде, пусть даже посыпав ее для приличия песком? Очевидец рассказывает, что гроб с телом пришлось придерживать шестами, чтобы тот не всплывал в могиле по мере ее засыпания песком. Конечно, «мертвые сраму не имут» и к комфорту довольно равнодушны, но живым-то каково? Песок, он жидкость не держит, даже пословица такая есть про воду, которая в песок уходит. Уходит, омывает косточки многострадальные и собирается  лужами в кюветах вдоль шоссе. В жаркие дни от кюветов такой запах поднимается, не приведи Господь, никаким «орбитом» не заесть. Но это оказывается цветочки. Чуть подальше, зловоние стоит такой стеной, что поневоле приходит мысль, что в кюветах за кустами осваивают прогрессивный способ открытого захоронения покойников. Впрочем не исключается сброс отходов с какого то близлежащего предприятия.

Едут мимо граждане в автобусах, задерживают дыхание и думают о бренности всего живого, о том, что климат у нас большей частью довольно холодный и терпеть недолго осталось.

Хорошее дело так не пахнет
 
    В отличие от другой беды, которую не перетерпишь, только привыкнуть можно.  Писатель Юрий Нагибин в своей книге «Дневник» пишет: «Из Петрозаводска вылетели в мрачный и раздрызганный Архангельск.… Кое-где сохранились деревянные тротуары, но почему-то не радуют. Ужасно воняет говном, но местные жители так принюхались, что не замечают смрада». Прямо в точку. Гигант лесохимии Сульфат напоминает о себе и в дождь, и в вёдро, окутывая город и окрестности лисьими хвостами своего дыма. Не с утра, так к вечеру, не на работе, так дома снова и снова попадаешь в атмосферу, насыщенную меркаптаном, который химики справедливо называют «королем зловония». На подхвате у него работает двоюродный братец – Архбум, тоже благоухающий какой-то гадостью.

Мне говорят: ты чего? Сколько народу кормят эти комбинаты,  а  ты оплевываешь  святое?  И  вообще, Архангельск вырос и похорошел, надо только смотреть правильно.   Ну, во-первых,  кто  считал,  чего больше от комбинатов: пользы или вреда? Для природы - так только вред. Как сейчас говорят, однозначно. Что касается  людей, то возьмите хотя бы работников табачной промышленности. Тоже люди, поди, стараются, а на их продукцию Минздрав свое предупреждение клеит. Надо бы, в порядке справедливости, добавлять туда благодарность от Минэкономики, мол, стольких людей от нищеты и безработицы спасают. Во-вторых, если я в своей квартире или подъезде устрою кузнечную мастерскую или буду проводить спевки хоровой капеллы по ночам, меня быстро призовут к порядку. Вот и я тоже хотел бы, если уж нельзя (наука, допустим, не позволяет) прекратить это безобразие, то хотя бы какую-то компенсацию поиметь. Может, они там, на комбинате, молоко «своим» раздают; я тоже хочу молока. Взамен могу предъявит свою аллергию. И поскорее, потому что чувствую – все меньше и меньше беспокоят меня запахи – принюхиваться начал. Да и кризис им хвост прижал, реже воняют.

Правда, теперь другая беда наступает. Бросай, говорят, по пятницам после работы (ну и в другой какой день) вино пить, расслабляться. Пьяный, дескать, видит мир искаженно и реагирует неадекватно. Ну, это рассказывайте! Какой он, этот адекватный мир, и что предстоит в нем увидеть - Бог весть. Вы-то, непьющие, уже небось присмотрелись, бывает, чего-то и не замечаете?..