Сказка об Ионе

Жил-был Иона, сын Анафнин. Тихо жил. Благопристойно. Из других жителей небольшого городка ничем не выделялся. Но вот заприметил его Господь и сказал: «Встань, иди в Ниневию – город великий и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до меня».
- Еще чего, - ответил Иона Господу. – Там же ассирийцев видимо-невидимо… Да еще эти арамеи… Они ж меня мигом придушат… Это ж известные, на всем Ближнем Востоке, душегубы. Не -е! Не пойду! – и решил сбежать от Господа в Фарсис.  Пришел он в город-порт Иоппию, отыскал корабль, отплывающий в Фарсис, отдал плату за провоз и взошел на него. Но Господь-то тоже не лыком шит, и он послал на море сильный ветер. В общем разразилась буря и корабль готовился уже вот-вот потонуть. Корабельщики метались по палубе, выбрасывали груз за борт, чтобы облегчить судно, взывали к своим Богам, а Иона спустился в трюм и крепко заснул. Вскоре в трюм спустился и шкипер, и сказал ему: «Что ты спишь? Мы скоро потонем, а ты дрыхнешь? Помолись за всех нас Богам Своим, может они спасут?»
- У меня один Бог – Отец Небесный… Именно от него я и улепетываю в Фарсис. Он-то посылал меня совсем в другое место. Да, глядишь, все обойдется. – И повернулся на другой бок.
- Ты что, не понял, что я тебе сказал? А ну, молись! – взвился шкипер.
- Бесполезно, господин. Господь, видимо прогневался на меня, вот и послал бурю.
- Так это из-за тебя такая катавасия на море? Корабельщики, как раз сейчас тянут жребий, кого принести в жертву морю, чтобы умилостивить божество его, да мне сдается, что жребий тянуть уже не нужно… И так ясно, кого нужно бросать за борт.
А тут как раз в трюм заглянул матрос и сказал: «Господин! Жребий выпал на этого лежебоку».
- Так я и думал, - не удивился шкипер. – Хватайте его и бросайте в море.
Здесь подтянулись к Ионе еще несколько корабельщиков, подхватили его под белы руки, вытащили из трюма и выбросили с корабля. Море тут же утихло. Но Ионе от этого легче не стало, он начал тонуть. А корабельщики, тем временем давали обеты Господу Ионы, за свое спасение. Когда божий отступник уже изрядно наглотался воды и начал погружаться в пучину морскую, из нее вынырнул кит и заглотил его. И был Иона у него в чреве три дня и три ночи. И объяли его воды, до души его. И голова была обмотана травой морской, а по ногам его ползала каракатицы и крабы. И еще осьминожка, средних размеров, прилип к нему своими присосками  и долбил его своим клювом в темечко. На третий день Иона начал молиться Господу.
- Господи! – говорил он. – Прости меня грешного… Я принесу жертву тебе и исполню твое поручение… Здесь такая вонь, в китовом чреве, как на помойке. По мне ползают  всякие морские твари, а осьминожка совсем задолбал меня. Смилуйся Господи!... Выпусти меня отсюда… Ты же сам знаешь, что я всегда приносил жертвы в твой храм и исправно платил налоги царю… Смилуйся Отец Небесный!
И Отец  Небесный смилостивился и повелел киту исторгнуть Иона на сушу. Кит подплыл к берегу, выплюнул Иону, и угодил им в толпу туземцев, которая как раз жарила на костре, себе на завтрак, одного из своих соплеменников. Туземцы в страхе разбежались, а Иона, очухавшись, поел жаркого из костра, так как три дня и три ночи ничего не ел и был голоден. И Господь не вменил ему это в вину, ибо не ведал он, что ел. И сказал Бог Ионе свое слово вторично: «Встань, иди в Ниневию, город великий и проповедуй меня, ибо место то погрязло в грехе».
И Иона встал и пошел, и шел долго, пока не пришел в Ниневию, город великий. Три дня нужно было человеку, чтобы обойти его весь. И Иона ходил по улицам, мимо языческих дворцов с крылатыми быками у ворот и мимо семиступенчатых храмов – зиккуратов языческих и говорил: «Еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!»
И убоялись слов его горожане, и одели на себя вретище, от большого до малого и объявили пост. И дошло это слово до Ашшурбаннипала, царя Ассирийского и снял он с себя царское облачение и нарядился во вретище, и сел на пепле.  И повелел он всем ни пить, ни есть, и скот всякий тоже нарядить во вретище, и тоже не давать ему ни еды, ни питья. И увидел Господь, что ассирийцы сошли со злого пути и поверили словам Ионы, безо всякого знаменья, и сжалился над городом. И бедствие, которое пообещал через Иону, не навел… Иона же сильно огорчился этим и был раздражен…
- Как же так, Господи! – возопил Иона. – Я столько дней шел из Палестины до Ниневии, я столько дней проповедовал язычникам. Я так рисковал среди этих необрезанных, а ты Господи, что же? Уже простил их? Я знаю что ты Всемилостивый и Всеблагой, но не до такой же степени! Покарай Господи язычников или забери душу мою, и пошли мне смерть!
Не огорчайся Иона, - отвечал Господь. – Мне ли не пожалеть города сего великого, сошедшего с пути зла, в котором живет сто двадцать тысяч человеков, не умеющих отличить правую руку от левой… Мне ли?
Вот так и закончилась наша сказка про Иону.
И возвратился он в дом свой и больше не роптал на Бога, и не убегал от лица его, ни в Фарсис, ни в какое другое место.