Кузькина мать

               
   Газеты подняли тревогу: страна вымирает! Ужасающий вывод был обоснован ужасными фактами: численность населения сокращается каждый год почти на миллион человек, с карты страны уже стерты 11 тысяч селений, 290 городов, еще 13 тысяч деревень остались без жителей!
   Перед глазами невольно всплывает картина – как при нашествии извергов! А газеты все добавляют грязевые мазки: по уровню жизни Россия отстала позорно от прочих народов, плетется где-то в хвосте их унылого шествия, позади недоразвитых голодранцев; продолжительность жизни с 70 лет в «застойные времена» упала до ничтожной отметки: у мужчин она стала ниже пенсионного возраста!
   Газеты колотят в колокола, призывают к немедленным действиям, но отношение к прессе сейчас полярно сменилось: на ее выступления стало модным не реагировать.
   Какой-нибудь важный чиновник, прочитав публикации, кисло поморщится: « И чего они так раскудахтались?! Ну, умирают. Ну, быстрыми темпами. Весь вопрос – кто?!.. Проблема касается только низших слоев, люмпенов, а там разве может быть по-другому?.. Нищета, поголовный алкоголизм, бродяжничество, беспризорность!.. Они роются в мусорных ящиках, ночуют на чердаках и в подвалах!.. Антисанитария, невежество, нецивилизованный образ жизни – чему же здесь удивляться?!..»
   Чиновник передернет зябко плечами и переключит мысли на то, как приятно быть важным чиновником. Он защищен от презренной нужды. У него сверхбольшая зарплата, замечательный дом, машина с персональным шофером, супруга в нарядных одеждах, толстощекие детки… У него все отлично, он изнывает в блаженстве. Чиновник отложит газету и погладит любовно свой упругий животик.
   Депутат, народный слуга и избранник, воспринимает проблему болезненней: исчезает его покладистый электорат! Кто же будет избирать его депутатом?! Есть реальные риски потерять очень хлебное место!.. Депутат почешет загривок и засядет сочинять пространный депутатский запрос, чтобы потом сотрясать целым ворохом этих бумаг и говорить вдохновенно о том, как он славно работал, как он всех задолбал  вот такими запросами! Каков был от этого толк, он из скоромности умолчит.
   Простой народ и без газет понимает, что ему стало плохо. Он увидел воочию настоящую кузькину мать! Увидел во весь ее рост. Без камуфляжной одежды! Он выражает свою возмущение в отчаянных действиях: бастует, объявляет бессрочные голодовки, выходит с протестом на улицы, перекрывает движение транспорта… Вместе с тем он стремится понять, почему так случилось: ведь ему обещали достойную жизнь! Он пытается сам разобраться в причинах страданий, докопаться до сути, до корней вредоносного древа, чтобы выдрать его к чертовой бабушке вместе с корнями! И при раскопках возможных источников бедствий кое-где открываются любопытные истины. Одна из таких оказалась на самой поверхности.
   Иван Ильич Сидоров, продавец импортной обуви на городском рынке, утверждает, что он обнаружил прямую зависимость между сокращением жизни народа и… ростом  цен на бензин! Перед любым, усомнившимся в этой пропорции, он разворачивал лист, разрисованный разными красками, и в два счета доказывал свою правоту.
   Тут необходимо отметить, что Сидорову просвещать людей было делом привычным: он был ученым обществоведом со степенью кандидата наук. Податься в продавцы чужой обуви ему пришлось из-за скудности жизни современных российских ученых.
   Весть о судьбоносном открытии быстро распространилась по рынку, и вот уже группа торговцев обращается к ученому с просьбой разъяснить им подробней суть его волнующих выводов. Дело в том, что у торговых работников к цене на бензин давно уже были претензии: она пожирала всю их многострадальную прибыль, делала их работу бессмысленной.
   Иван Ильич охотно откликнулся на обращение всполошившихся граждан, горемык баламутного рынка, и как-то днем, когда торговля шла особенно плохо, прочитал им полноценную лекцию. Над прилавком киоска он повесил три разноцветных плаката размером в полный лист ватмана, взял в руку сапожную щетку и вышел из киоска наружу. Щетку он использовал как указку.
- Вот здесь,- показал он на первый плакат,- мы наблюдаем обобщенные данные.
   На белом листе выделялись контрастно две широкие линии черного и зеленого цвета. Они изгибались и напоминали подползающих змей, хвосты у них расходились в противоположные стороны.
- Черная линия,- пояснил Сидоров,- отражает динамику цен на бензин. Она, как вы видите, все время поднимается кверху – цены постоянно растут. Зеленая линия – средняя продолжительность жизни народа, то есть всех нас, включая родных, знакомых и незнакомых людей, всех маленьких и больших. Эта линия направлена книзу… Изгибы этих двух линий одинаковы абсолютно, они зеркальны. Если лист бумаги, на котором они расположены, согнуть пополам, то линии совместятся. Из этого следует, что они взаимозависимы. И если зеленая линия, то есть продолжительность жизни, никак не может влиять на конфигурацию черной, на рост бензиновых цен, остается одно – черная линия определяет форму зеленой, то есть рост цены на бензин однозначно сокращает продолжительность жизни народа!
   Возле киоска стояла необычная тишина. Люди переваривали в своих головах зловещие выводы, а Сидоров тем временем продолжал:
- Я проверял эту фатальную закономерность по отдельным категориям населения – все подтверждается, ни малейших сомнений!
   Он показал щеткой на соседний плакат с такими же змеями, таких же точно изгибов, но те были других цветов радуги.
- Желтая линия,- говорил Сидоров,- это несозревшая молодежь, лица до восемнадцати лет, синяя – люди трудоспособного возраста, а фиолетовой я обозначил пенсионеров. Вы видите, что картина все та же: там, где черная линия изгибается вверх, все остальные клонятся книзу!
   Разномастные змеи вызывали тоску и тревогу. Сидоров продолжал говорить:
- Я сопоставил положение дел по бензину почти во всех регионах страны – везде то же самое, но есть и нюансы: в тех местах, где цена на бензин установлена выше, чем в других регионах, там продолжительность жизни, соответственно, ниже!
   Сидоров показал на столбики черных и серых цветов, заполнявшие третий плакат. Он повторил, уже вкратце, содержание каждого из плакатов и спросил у собравшихся, все ли понятно, есть ли у них какие вопросы.
- Есть! – громко крикнула женщина с головой, похожей на тыкву, она торговала калеными семечками при входе на рынок.- А не засоряешь ли ты добрым людям мозги?!..
   Замечено, что тыквоголовые тем отличаются от обыкновенных людей, что у них на все и всегда есть свое особое мнение, и они уверены, что правы только они. Вопрос женщины был, скорее, оценкой, рецензией на выступление ученого, причем рецензией с язвительной подоплекой.
- Вон там, на бумажке с желтой полоской, у тебя говорится про стариков и детей! А при чем здесь они?!.. Они бензины не покупают, потому что им незачем!.. И бабам бензин тоже без надобности! Зачем ты их тоже сюды приплетаешь?!..
   Женщина вскинула оригинальную голову и горделиво посмотрела вокруг. Ее за рукав подергивал бородатый мужчина, похоже, что муж: «Ну, что ты, что ты, Маруся! Бензин, он касается всех! Продукты, витамины, лекарства – чтобы  доставить все это, обязательно нужен бензин».
   И бородач стал разжевывать заносчивой спутнице элементарные истины, что при повышении цены на бензин автоматически повышаются цены на все абсолютно товары, и потому от таких повышений страдает каждый из жителей, любого пола и возраста.
- Не надо меня учить! – огрызнулась Маруся.- Вечно ты лезешь с советами, о которых не просят!
   И супруги углубились в разборки своих отношений, интерес их к прочитанной лекции был, конечно, утрачен.
- А чего ты собираешься делать со своими расчетами?- послышался новый вопрос. Задал его Мухаммед, владелец обувного киоска, и тут же он сам посоветовал: - С ними надо ехать в Москву, пусть там все это увидят!
   Мухаммеда горячо поддержали владельцы других торговых киосков:
- Правильно он говорит! Езжай скорее в Москву! – загалдели предприниматели.- Покажи это в Думе, в Правительстве, раскрой им глаза! О расходах не беспокойся: все расходы мы берем на себя!
   Иван Ильич опрометчиво согласился, и его сразу снарядили в дорогу. Дали деньги, продукты, дали пару запасной обуви и утром посадили на самолет.
   Он улетел, а на третьи сутки вернулся обратно. Пришел на базар удрученный, растерянный. Сбежавшимся спонсорам говорил виновато:
- Никуда там меня не пустили! Охрана возле каждой двери, и от всех разит нефтяным перегаром: все на содержании у нефтяных королей! Как узнали, с чем я приехал, осатанели! Убирайся, говорят, дядя, отсюда, пока тебя не замочили в сортире! Твои вопросы мы порешаем по-своему – болтливых газетчиков всех завтра уроем!.. До самого поезда меня вели под конвоем!
   Иван Ильич посмотрел на помрачневшие лица и торопливо добавил:
- Ваши деньги я все непременно верну: ничего же не получилось. Но я действительно был там бессилен!
   В тягостной тишине раздался голос женщины с головой, похожей на тыкву:
- И неча было мотаться в этаку даль,- сказала она с насмешкой.- Скоро все само собой образуется: вчерась по телевизору передали, что нефть в стране на исходе, вот-вот вся закончится! Кончится нефть – коту под хвост всю твою арифметику! Откуда тогда возьмется бензин?!
- Действительно, вот тогда будет всем нам великое счастье! – с сарказмом произнес Сидоров.
   Он сокрушенно вздохнул и пошел на свое торговое место, а из толпы кто-то крикнул со злобой:
- Кончится бензин – поднимутся цены на сено! Все будет также, но хуже!
   Расходился народ неохотно. Еще долго разбирали вопросы: кто виноват и что надо делать, поминая при этом отборными фразами распостылую кузькину мать.

 2002 г