Воспоминания

                                ВОСПОМИНАНИЯ
(повесть)

О  моей  жизни  и  о  людях,
с  которыми  сводила  судьба.

*       *       *

На  маленьком  плоту, сквозь  бури,  дождь  и  грозы,
               Взяв  только  сны  и  грёзы,  и  детскую  мечту,
               Я  тихо  уплыву,  лишь  в  дом  проникнет  полночь,
               Чтоб  рифмами  наполнить  мир, в  котором  я  живу.
               
               Я  ни  от  тех  бегу,  кто  беды  мне  пророчит.
               Им  и  сытней  и  проще  на  твёрдом  берегу.
               Им  не  дано  понять,  что  вдруг  со  мною  стало,
               Что  вдаль  меня  позвало  успокоить, чтоб  меня.
               
               Ну  и  пусть   будет  нелёгким  мой  путь.
               Тянут  ко  дну  боль  и  грусть,  прежних  ошибок  груз.
               Но  мой  плот,  свитый  из  песен  и  слов,
               Всем  моим  бедам  назло,  вовсе  ни  так  уж  плох.
               
  Во  цвете  самых  пылких  лет
                Всё  испытать  душа  успела.
                И  на  челе  печали  след
                Судьбы  рука  запечатлела.


ПРОЛОГ

Жизнь  зародилась  в  воде,  и  было  бы  глупо  это  опровергать.  Но  тогда  почему  я  в  детстве  так  её  боялась? Купание  в  ванной  для  моей  мамы  превращалось  в  муку.  Что  же  касается  открытых  водоёмов:  речки  и  моря,  то  здесь  и  вовсе  был  сущий  ад. Я  верещала   на  весь  пляж,  распугивая  отдыхающих.  У  нас  сохранилась  фотография,   на  которой  мама  стоит  по  колено  в  море  и  держит  меня   --  двухгодовалого  ребёнка  на  руках. Я  сцепилась  крошечными  ручонками   за  шею  и  ору, что  есть  мочи. По  искажённому  лицу  крупными   каплями  текут  крокодильи  слёзы…
Ещё  я  страшно   боялась  оставаться  дома  одна.  Если  такое  иногда  случалось,  и  меня  запирали, казалась, что  нет  человека  несчастней  на  земле. Жили  мы  в  казённом   доме  на  первом  этаже.  За   стеной  одной   комнаты   добрая  соседка  тётя  Вера  с  дочкой – подростком.  За  кухонной  стеной  располагалась  молочная  кухня,  в  которой  было  всегда  много  народа. Казалось  бы, ну  чего  бояться?  Играй   себе  молча  в  куклы  и  ни  о  чём  не  думай.   Так  нет  же. Страх   был   выше  моих   сил. Я  визжала  похлещи  серены  «скорой  помощи».  Сбегались  сердобольные  соседки  со  второго  и  третьего  этажа   двух   подъездов  и  через  запертую  дверь  утешали, как  могли, «бедного  ребёнка».  Но  ни   каким   доводам  и  увещеваниям  я  не  поддавалась.  Крик  продолжался  до  прихода  одного  из  моих  родителей,  которые  краснели  и  извинялись  за  моё  поведение, обещая, что  больше  такого  не  повторится. Но,  куда  там. В  следующие  разы  была   та  же  самая  «песня». В  итоге  маме  всюду  приходилось  сажать  меня  в  коляску  и  волочить  за  собой,  неважно  куда,  на  рынок,  вывесить   постиранное  бельё  или  вынести  мусор.  Не  знаю,  может  моя  фобия  была  из–за  того,  что  к  нам  частенько  звонили  цыгане  и  попрошайничали.  Через  дорогу  от  нашего  дома  был  скверик.  Там  нередко  проходили  попойки  алкашей,  которые  тоже  иногда  приходили  и  просили   стаканчик.  Квартира  была  под  номером  тринадцать.  Наверное,  отсюда  и  начались  все  наши  беды…


Часть  --  1.
ДЕТСТВО
(Февраль  1971  г.  --  сентябрь  1978  г.)

      Все  люди  на  большой  планете
                Должны  всегда  дружить.
                Должны  всегда  смеяться  дети
                И  в  мирном  мире  жить.
Глава  -  1.
РОЖДЕНИЕ

Мама  забеременела  на  тридцать  седьмом  году  и  тяжело  вынашивала  меня.           В  семье  уже  был  один  двенадцатилетний  ребёнок,  мой  старший  брат  Слава.  Раньше               они  жили  в  Челябинске  и  ютились  в  коммуналке.  Затем,  благодаря  моей  будущей  крёстной  и  её  мужу,  родители  переехали  на  Кубань.  С  рабочими  местами  тогда  не  было  проблем.  Специалистов  принимали  с  распростёртыми  объятьями.  Мама  пошла,  работать  на   оптово – торговую  базу,  а  папа  устроился  в  ПМК. Начальник  строительной  организации  пообещал  вскоре  выделить  квартиру  молодой  семье  и  не  обманул.  Через  полтора  года  скитаний  по  квартирам,  им  дали  жильё  в  центре  города.  Квартира  была  двухкомнатная  со  всеми  удобствами,  но  ничтожно  мала,  всего  двадцать  восемь  квадратных  метров.  Но  для  семьи  и  она  казалась  раем.  Как  говорится,  при  безрыбье  и  рак  --  рыба.
И  как  только   улучшились  жилищные  условия,  семья  решила  завести  второго  ребёнка.  Как  уже  упоминалось,  беременность  протекала  очень  тяжело.  Маму  мучил  сильнейший  токсикоз.  У  неё  ещё  был  отрицательный  резус - фактор.  Врач  женской  консультации,  где  она  наблюдалась,  хотела  маму  направить  рожать  в  Краснодар.  Декретный  отпуск  тогда  давали  предельно  строго.  За  лишние  пару  дней  врачам  крепко  «нагорало».  А  тут  женщина  по  их  подсчётам  перехаживала  уже  неделю,  и  нужно  было  срочно  что–то  делать.  Её  привезли  в  роддом  и  стали  пичкать  горячими  уколами,  вызывая  схватки.  Затем  две  молоденькие  акушерки  перетянули  простынёй  живот,  и  выдавили  меня.  Сделали  бы  кесарево  сечение,  тогда  бы  я  была  здоровой,  на  радость  всем.  К  сожалению,  в  те  годы  такую  процедуру  не  практиковали.
Я  родилась  полумёртвая,  обмотанная  пуповиной  вокруг  шеи.   Россия  -- 
гуманная  страна,  где  всячески  борются  за  выживание.  Я  считаю  это  глупостью.  Ну,  раз  не  подаёт  ребёнок  признаки  жизни,  дайте  ему  спокойно  умереть,  чтобы   потом  не  причинял  страдания  окружающим  и  не  мучился  сам.  Так  нет  же.  За  это  врачей  лишат  премии,  а  то  и  вовсе  места  работы.  Со  мной  возились  до  тех   пор,  пока  я  не  издала  жалобный  стон,  ничем  не  напоминающий  крик  новорождённого.  Меня  долго  не  приносили  маме  кормить,  говорили:   «Девочка  очень  тяжёлая».  Когда,  наконец,  меня  показали  маме,  она  очень  удивилась.  Не  знаю,  почему  младенцев   считают  красивыми.  Зачастую  у  них  бывает  сморщенное  личико,  а  тельце  покрыто  красными  или  жёлтыми  пупырышками.  Мама  рассказывала,  что  я  была  непохожа  на  других.   При  росте  пятьдесят  семь  сантиметров  я  весила  три  килограмма  девятьсот  пятьдесят  грамм,  а  кожа  была  такая  белоснежная,  словно  её  натёрли  мелом.
Должна  заметить,  что  этот  уникальный  цвет  кожи  у  меня  сохранился  и  поныне.  Загар  к  телу  совсем  не  льнёт. Стоит  коже  слегка  покраснеть, она  тут  же  облазит,  и  я  вновь  становлюсь  белая,  как  сметана.  К  счастью,  у  меня  тёмные  волосы.  Будь  я  блондинкой  да  ещё   с  такой  кожей,  то  напоминала  бы  бледную  поганку.          

Глава  -  2.
КОЧЕТКОВЫ

В  то  время  в  родильный  дом  привезли  ещё  одну  женщину,  якобы  на  сохранение.  Её  стали  поить  таблетками,  которые  спровоцировали  схватки.  Наташа  родилась  недоношенной  и  весила  всего  два  килограмма.  Не  смотря  на  это,  она  была  абсолютно  здоровым  ребёнком  и  очень  быстро  набрала  вес.  Девочка  с  жадностью  сосала  грудь.  Молока  у  тёти  Люды  не  хватало,  и  Наташу  прикармливали  дополнительно.  Женщины  разговорились.  Выяснилось,  что  они  землячки.  Мои  родители  жили  в  Челябинске,  а  Кочетковы  --  в  Нижнем  Тагиле.  После  выписки  из  роддома  семьи  подружились  и  стали  навещать  друг   друга.  Так  получалось,  что  мы  ходили  к  Кочетковым  чаще,  чем  они   к   нам.  Дом  у  них  был  напополам  с  родителями  дяди  Жени.  И  у  тех,  и  у  других  --  по  два  этажа.  Мы  с  Наташей  ползали  по  винтовой  лестнице.  Кочетковы  не  редко  оставляли  меня  с  ночёвкой.  Через  три  года  у  них  родился  Костик.  Мы  с  ребятами  всегда  дружно  играли.
Из  тех   лет   особенно  запомнилось,  как  наши  семьи  отмечали  дни   рождения.  Наташа  появилась  на  пять  дней  позже  меня.  И  так  совпало,  что  у  наших  братьев  день  рождения  был  в  один  день.  У  наших  отцов  это  событие  отмечалось  тоже  вместе,  потому  что  разница  была  в  один  день. Пока  мама  с  тётей  Людой  возились  на  кухне  с  тортом  «Наполеон»,  мы  с  детворой  играли.  Иногда  к  нам  присоединялся  двоюродный  брат  Наташи  и  Костика,  а  так  в  основном  мы  резвились  втроём.  На  столе  лежала  праздничная  скатерть,  углы  которой  свисали  низко–низко  к  полу. Не  знаю  почему,  но  нам  нравилось  играть  под  этим  столом.  Здоровые  дети  не  могут  долго  усидеть  на  одном  месте.  И   когда  монотонность  утомляла,  Костик  с  сестрой  начинали  бегать  сверху  вниз   по  этажам.  Тётя  Люда  говорила  им:
           ---  Зачем  бросаете  Леночку? Ребятишки  возвращались  ко  мне,  и  всё  повторялось  по-новому.  Наташа  была  невыдержанной. Как  только  родители  накрывали  на  стол,  она  снимала  пробу  со  всех  блюд,  а  затем  клала  ложку  с  остатками  пищи  на  место.
Помню,  мы   отмечали  у  Кочетковых  какое–то  торжество,  и  я  случайно  опрокинула  себе  на  ноги  кружку  с  кипятком.  Обезумев  от  боли,  я  закричала  не  своим  голосом.  Женщины  оказали  мне  первую  помощь.  Колготки  прилипли  к  ногам,  и  их  пришлось  разрезать.   Когда  я  немного  успокоилась,  друзья   решили  проводить  нас  домой.  Меня  несли  на  руках,  а  Наташка  семенила  за  взрослыми  и  просилась  «на  ручки».  Тётя  Люда  попыталась  внушить  ей:
           ---  У  Леночки  болят  ножки,  поэтому  её  и  несут  на  руках.    Тут  Наташка,  не  долго  думая,  упала  на  землю  и  завопила: 
            ---  У  меня  то – о - же  ножки   боля – а – ат! Была  зима,  и  нас  обеих  посадили  в  санки  и  повезли.
Аккуратностью  моя  подружка   тоже  не  блистала.   Её  игрушки  были  повсюду  разбросаны,  а  у  кукол  вечно  оторваны  части  тела.  Я  с  детства  отличалась  собранностью.  Мама  мне  выделила  в  квартире  детский  уголок,  который  я  всегда  содержала  в  идеальном  порядке.  Наташа   любила  играть  моими  куклами,  но  постоянно  удивлялась  тому,  что  все  они  целые. 
            ---   Неужели  тебе  неинтересно,  что  у  них  внутри?  -  недоумевала  она.
В  детстве  я  мечтала  быть  врачом,  чтобы  помогать  людям.  Если  вдруг  доводилось  видеть  сломанную  куклу,  зайчика  или  медвежонка  с  оторванной  лапой,  то  очень  сильно  огорчалась  по  этому  поводу.  Мне  нравилась  строчка  из  сказки  о  докторе  Айболите:

Я  пришью  тебе  новые  ножки,  ты  опять  побежишь  по  дорожке.

 Я  не  ходила  до  восьми  лет  и  сокрушалась  про  себя:  почему  же  животным  могут   «пришить  новые  ножки»,  а  мне  --  нет?
У  ребят  был   прадед  Егор.  Спокойный,  хороший  старичок  хлопотал  по  хозяйству.  Он  ни  минуты   не  сидел  без  дела.  То  смастерил  нам  качели,  то  пилил,  строгал  что–то.  Мне  нравилось  с  ним  общаться.  Летом  от  предприятий  выделяли  автобус,  и  по  выходным  дням  рабочих  с  их  семьями  возили  отдыхать  на  море.   Всю  дорогу  мы  с  Наташкой  уплетали  креветки.   На  пляже  люди  разбредались  в разные  стороны.  Я  панически  боялась  воды.  Меня  невозможно  было  затянуть  в  море  даже  на  аркане.  У  нас  сохранилось  фото,  где   мы  с  дедушкой  Егором  беседуем  на  пляже.  По–видимому,  он  рассказывал   что–то  очень  интересное,  поскольку  на  фотографии  у  меня  приоткрыт  рот.
Егор  Архипович  прожил  девяносто  два  года.  Затем  и  Кочетковы  переехали  в  Краснодар.  Дядя  Женя  был  профоргом  в  заводе,  и  его  повысили  по  работе.  С  тех  пор  прошло  много  лет.  Друзья  продолжают  поддерживать  с  нами  связь.  Мы  иногда  перезваниваемся,  а  когда  Кочетковы  бывают  в  Славянске  у  родственников,  то  всё  время  навещают  нас.  Наташа  и  Костя  имеют  свои  семьи  и  детей.

Глава  -  3.
КРЕЩЕНИЕ

Врачи  поставили  мне  диагноз  ДЦП  (детский  церебральный  паралич).  Родители  были  обречены,   нести  тяжкий  крест,  а  я,   на  пожизненную  инвалидность.  У  кого  в  семье  имеется  ребёнок – инвалид,  те  меня  поймут.  Я  росла  очень  беспокойной,  всё  время  плакала.  Наверное,  у  меня  что–то  болело,  а  что,  никто  не  мог  понять.  Моё  физиологическое  развитие  шло  замечательно.  Я  хорошо  кушала,  и  не  отставала  от  сверстников  ни  в  росте,  ни  в  весе.  Чтобы  не  сковывать  меня  в  движениях,  доктора  запретили  пеленать  моё  тело.  Это  мало,  что  дало, и  знакомые  бабушки  посоветовали  меня  окрестить  «для  успокоения  души».  В  младенчестве  я  никому,  кроме  родителей  и  брата,  не  позволяла  брать  себя  на  руки. И  вот,  когда  мне  исполнилось  четыре  месяца,  состоялись  крестины.  Теперь  крёстные,  собираясь  у  меня  на  дне  рождения,  постоянно  вспоминают  эту  историю.
В  светлый  праздник  Троицы  понесли  меня  в  церковь. По  православному  обычаю  родителей  в  храм  не  пускали.  Меня  должна  была  держать  на  руках  крёстная  мать.  Но  я  не  могла  допустить,  чтобы  кто–то  со  мной  нянчился.             
Помимо  меня,  в  тот  день  крестили  ещё  несколько  детишек.  Тогда  все  и  навсегда  запомнили  эту  церемонию,  где  были  и  смех  и  грех.  Только  представьте,  я 
ору  ни  своим  голосом,  а  тут  бородатый  батюшка  подходит  к  каждому  с  кадилом,  читает   молитву  и  нараспев  спрашивает  имя.  Дошла  очередь  до  нас.  Священник 
спросил  «имя  рабы  божьей».  Крёстная  сказала.  Поп  отправился  по  второму  кругу,  окунать  головы  в  купель.  Он  видимо  запамятовал,  как  меня  звать, и  спрашивает  нараспев: 
---   Имя  рабы  божьей? Крёстная  посчитала,  что  батюшку  интересует   ей  имя,  и  ответила:
           ---   Зинаида Вся  эта  процедура  сопровождалась  моим  беспрерывным  воплем. Святой  отец  видно  тут  же  вспомнил,  как  меня  зовут,  и  также  нараспев  продолжил:
           ---   Что  у  вас  десять  имё–о-он  у  ребё–о-онка,  то  ЕЛЕНА,  то  ЗИНАИ–ИДА..    У  всех,  кто  присутствовал  на  обряде,  подкосились  ноги  от  смеха…

Глава  - 4.
УВЛЕЧЕНИЯ

Я  до  сих  пор  ломаю  голову  над  тем,  почему  все  дети   любят  пробовать  сырое  тесто. Наверно,  в  организме  чего–то  не  хватает. Соседка  этажом  выше  жаловалась  маме:  «Невозможно  стряпать  пирожки,  пока  в  доме  детвора». Слава  тоже  ел   тесто,  и  я  не  стала  исключением.  Когда  находилась  дома,  повсюду  была  неразлучна  с  мамой. Она  пекла,  а  я  сидела  возле  неё  за  кресло – столом. Стоило  на  секунду  маме  отвернуться,  я  дотягивалась  ручонкой  до  кухонного  стола  и  спешно  отправляла  в  рот  очередную  порцию.  Меня  били  по  рукам,  но  это  не  помогало. Тесто  интересовало  моё  внимание  всё  сильнее.  Не  зря  говорят:  запретный  плод  сладок.
Тогда  мама  решила  пойти  на  хитрость.  Она  давала  мне  скалку  и  маленький  колобок  теста  и  велела  раскатывать.  Я  старалась  с  таким  усердием,  что  приоткрывала  рот  и  высовывала  язык.  Когда  терпенье  заканчивалось,  колобок  оказывался  во  рту,  и  я  просила  дать  ещё.  Однажды  случилось  то,  что  должно  было  случиться.  От  переедания  мой  желудок  перестал  работать.  Я  закричала  от  боли.  Мама  приняла  необходимые  меры,  а  затем  отшлёпала  меня.  Этот  урок  пошёл  впрок.  Я  перестала  поглощать  тесто  в  больших  количествах,  но  привычка  пробовать  его  сохранилась  и  по  сей  день.
Наша  семья  очень  музыкальная.  Папа  играет  на  гитаре,  и  все  мы  поём.  До        женитьбы  брат  тоже  пел  под  гитару  в  ансамбле  на  танцах,  потом  зарабатывал  вокалом  на  свадьбах.  Я  не  отстала  от   семьи.  Говорить  я  начала  очень  рано,  а  петь,  наверное,  научилась  раньше. Каждый  раз,  когда   в  ванную  набиралась  вода  для  купания,  я  тихонько  напевала:
               
                На  Кавказе  есть  гора,  под  горою  мостик.
                На  мосту  стоит  коза,  у  неё  есть  хвостик.

Помню,  у  нас  был  бобинный  магнитофон,  и  папа  записывал  на  кассету  мой  голосок.  В  детстве  я  выходила  на  лестничную  площадку  и  горланила,  что  есть мочи.                В  подъезде  имелся  резонанс,  и  мой  голос  слышался  повсюду.  Бедные  соседи,  наверное,  затыкали  уши,  но  никто  не  осмеливался   прекратить  это  «безобразие».  Чем  бы  дитя  ни  тешилось.   Мария  Ивановна  спускалась  с  третьего  этажа  и  говорила:
            ---   Леночка,  ты  так  чудесно  поёшь. От  похвалы  я  краснела  и  спешила  скрыться  в  своей  квартире.  «Карьера  певицы»  ненадолго  заканчивалась,  но  затем  всё  повторялось  вновь  и  вновь. Тяга  к  музыке  не  прошла  даром.   В  школе  я  участвовала  в  художественной  самодеятельности,  а  также  была  солисткой   ансамбля.
Я  росла  любознательным  ребёнком.  Всё  новое  тут  же  привлекало  моё  внимание.  Меня  интересовало,  как  возникла  земля,  почему  зимой  идёт  снег,  а  летом  дождь.  Но  особенно  мне  нравилось  смотреть  на  ночное  небо  и  слушать  рассказы  о  звёздах.  Младший  мамин  брат  дядя  Витя  посвящал  меня  в  тайны  мироздания.   В             школе  я  была  любимой  ученицей  преподавательницы  по  астрономии.  Не  прошло  ни  одного  урока  по  этому  предмету,  чтобы  я  не  задала  ей  вопрос.  В  выпускном  классе 
нас  водили  в  планетарий.  Эта  экскурсия  мне  запомнилась  на  всю  жизнь. Сначала,    
чтобы  глаза  привыкли  к  темноте,  нам  показали  фильм  про  космос,  потом  поведали 
о  звездах  и  о  других  мирах,  а  напоследок  показали  «рассвет  над  городом».  Это  зрелище  произвело  на  меня  неизгладимое  впечатление.  В  начале  девяностых  годов  возник  настоящий  бум  по  астрологии.  Я  увлеклась  гороскопами,  и  подруга  подарила  мне  кучу  книг  на   соответствующую  тематику.

Глава – 5.
СОСЕДИ

Наш  дом  состоял  из  двух  подъездов,  где  имелось  всего  двадцать  две  квартиры.  Не  было  ни   одной  семьи,  к  которой  я  бы  не  наведывалась  в  гости.  Дети,  народ  без  комплексов.   Не  смотря  на  инвалидность,  я  не  могла  долго  усидеть  на  од-ном  месте.  Если   дома   становилось  скучно,  я   отправлялась  «путешествовать»  по  этажам.  До  звонка  дотянуться  тогда  ещё  не  могла,  поэтому  стучала  во  все  двери.  Если  мне  открывали,  я  с  радостной  улыбкой:
            ---   А  я  к  вам!  -  вваливалась  в  гости.
Маленькому  ребёнку  было  невдомёк,  что  возможно  в  этот  момент  люди  заняты   делами.  Соседи  впускали  меня  к  себе  и  угощали  сладостями.  Особенно  мне  нравилось  ходить  к  Евсеевым,  которые  жили  в  нашем  подъезде  на  третьем  этаже.  Бирюки  жили  в  первом  подъезде  на  втором  этаже.  До  них  я  добиралась,  держась  за  стенку.  Ира  и  Марина  были  старше  меня  на  восемь  лет,  но  я   любила  общаться   с  подростками  больше,  чем  со  своими  ровесниками,  у  которых  на  уме  только  визг  и  подвижные  игры.  Выводя  меня  во  двор,  мама  угощала  ребятню  конфетами,  а  я  позволяла  поиграть  своими  куклами.  Сладости  быстро  заканчивались,  а  игрушки  надое- дали.  Детвора  разбегалась  в  разные  стороны,  а  я  одна  грустила  на  скамейке,  по -скольку  не  могла  ходить.  Взрослые  жалели  меня  и  составляли  компанию.

Глава – 6
МИСТИКА

В  четырнадцатой  квартире  жили  Мельниковы:  преподавательница  техникума    с  дочкой.  Чаще  всех  я  заходила  к  ним.  Тётя  Вера  всегда  меня  привечала,  а  Таня  рассказывала  забавные  истории.
Когда  мне  исполнилось  восемь  лет,  тётя   Вера  умерла  от  рака,  а  Таню  забрала  бабушка.  Их  квартира  ни   раз  обменивалась  и  перепродавалась.  Вскоре  мы 
тоже  переехали  из  того  дома  в  другое  место.  Лицо  тёти  Веры  я  помню  очень  смутно,   но  вот  уже  много  лет  на  протяжении  всей  моей  жизни  происходят  странные  вещи.
Раз  в  году,  а  то  и  чаще,  соседка   является   ко  мне  во  сне.  Не  могу  найти  объяснения,   почему  ОНА  не  оставляет  меня  в  покое,  ведь  за  чертой  жизни  остались  уже  многие  наши  родственники  и  друзья,  однако  именно  соседка  продолжает  мне  сниться.  Сценарий  сновидений  всегда  одинаковый,  разница  в  мелких  деталях. 
Поначалу  слилось,  будто  я  возвращаюсь,  откуда–то  издалека,  нагруженная  сумками.  Звоню  в  свою  квартиру,  но  мне  никто  не  открывает.  Дверь  Мельниковых  распахнута.  Я  вижу  тёмный  коридор,  из  которого  голос  тёти  Веры  зовёт  меня  к  себе. Я  кричу  ей,  что  сейчас  зайду  домой,  оставлю  поклажу, а  уж  потом  обязательно  приду  к  ней.
 Через  несколько  лет  во  снах  стала  присутствовать  моя  мама.  Мы  поднимаемся  к  себе,   видим,  что  дверь  четырнадцатой  квартиры  открыта,  и  соседка  вновь  зовёт  меня.  Я  порываюсь  в  темноту,  а  мама  хватает  меня  за  руку  и  говорит:  ---   Вначале  нам  надо  зайти  домой,  а  в  гости  ты  всегда  успеешь. 
Последние  годы  мне  снится, что  я  всё  же  зашла  к  Мельниковым. Наяву  жили  они  не  богато,  а  тут  я  вижу  шикарную  обстановку. На  стенах  комнаты  висят   зеркала,   а  на   потолке   красуется   дорогущая   люстра.  Я  заворожено  смотрю  на   всё  это  великолепие  и  восклицаю: «Ну  вот, Вы  так  долго  ждали  меня,  и  я,   наконец–то,  пришла!»  Тётя  Вера  говорит:  «Как  ты  выросла.  Стала  такая  симпатичная.  Но  сейчас  Леночка,  мне  нужно  уйти  по  делам.  Приходи  в  следующий  раз,  и  тогда  я  уделю  тебе  должное  внимание».  «Как  же  так?  -  недоумеваю  я.  -  Вы  столько  лет  меня  звали,  а  теперь  не  можете  отложить  свои  дела?»  Соседка  выпроваживает  меня  за   дверь,  и  я  просыпаюсь
Совсем  недавно  приснилось,  что  тётя  Вера  опять  позвала  меня  к  себе,  и  попросила  присмотреть  за  чьим–то  ребёнком.  Я  вижу,  что  в  квартире  полно  народу  и  говорю: «Попросите  кого–то  из  них  об  этом.  Зачем  Вам  понадобилась  именно  я?»  Соседка  отвечает,  что  она  сейчас  уйдёт,  и  эти  люди  тоже:  «Тебе  не  обязательно  тут  сидеть.  Пусть  ребёнок  спит,  а  ты  наведывайся  время  от  времени  и  смотри,  не  нужно  ли  ему  поменять  памперс».  Вот  такая  мистика  преследует  меня  и  поныне.   

Глава – 7.
ЗНАХАРКА

Родители  хлебнули  со  мной  много  горя. Я  нуждалась  в  постоянном  уходе,  а             бесконечные  походы  по  поликлиникам  отнимали  много  времени  и  сил.  Папа  тогда   работал   далеко  от   дома   и   приезжал   только  по   выходным.  Брат  учился  в  школе.  Вся  нагрузка   легла  на  маму.  Мои  ручки  накрепко  были  сжаты  в  кулачки,  и  приходилось  делать  массаж  и  гимнастику,  чтобы  их  распрямить. На  голове  у  меня  имелась   гематома,  но  и  с  ней  мама   справилась  сама   с  помощью   компрессов. Врачи   убеждали  маму   отказаться   от   меня.
Если  б  родители  тогда  оставили  меня,  моя  жизнь  сложилась  бы   иначе. Надо   отдать  долг  за  их  терпение  и  мужество. НИЗКИЙ  ИМ  ПОКЛОН. Сколько  же   пришлось   поездить   со   мной   к   всевозможным   лекарям   и   знахаркам.
Однажды  кто–то  сказал,  что  на  Украине  живёт  ведунья,  которая  лечит  все  болезни  без  исключения.  И  в  один  прекрасный  день  мы  подались  в  Полтаву   на 
своей  машине.  Эта  поездка  запомнилась  на  всю  жизнь.  Когда  переправлялись  через  Керченский  пролив,  над  морем  летала  чайка  и  издавала  звуки,  похожие  на  хохот. 
           ---   Не  хорошая  примета.  Давай  вернёмся  -  сказала  мама. 
           ---   Да  брось  ты,  ерунда  всё  это  -  ответил  папа,  и  мы  отправились  дальше.               
По  дороге  случились  неприятности.  Машина  заглохла.  Папа  тогда  был  неопытен  в  поломках  и  никак  не  мог  понять,  в  чём  дело.  Мы  сидели  под  палящим 
июльским  солнцем.  Мама  надела  мне  на  голову  панаму  и  обмотала  влажной  простынёй.  Должна  заметить,  что  я  была  очень  выносливая  в  поездках,  Меня  не  укачивало,  и  я  никогда  не  жаловалась  «на  жизнь».  Папа  часа  два  ковырялся  в  моторе,  но  безуспешно.  Мимо  проезжала  «скорая  помощь»,  и  её  шофёр  пришёл  на   выручку. Нас   доволокли   до   станции   техобслуживания. Там   и   выяснилась  причина.  Оказалось,  засорился  жиклёр,  и  нужно  было  просто  его  продуть.               
Мы  отправились  дальше.  Впереди  нас  ждала  ещё  одна  напасть.  Пришлось  ехать  по  бездорожью.  Почва  была  из  солончаков,  и  машина  села  «на  брюхо»  в  прямом  смысле  слова.  Местные  жители  вытянули  трактором  её  на  асфальт.   Дальше  ехать  мы   не   осмелились,  и  родителям  пришлось  несколько  километров  тащить  меня   поочерёдно  на  плечах.  Они   спотыкались  на  каждом  шагу,  а  я,  несмышлёное  дитя,  пела:
   Идёт  бычок  качается,  вздыхает  на  ходу:
                «Ой,  досточка  кончается,  сейчас  я  упаду».

Люди,  как  узнали,  к  кому  мы  приехали,  схватились  за  голову:
           ---   Да  какая  она  знахарка!  Аферистка  она  ужасная! Раз  приехали,  деваться  было  некуда.  Проводили  нас  к  той  бабке.  Зашли  мы  в  покосившуюся  хату,  на  печи  сидит  страшная  старуха  с  орлиным  носом.  Родители  представились,  сказали,  откуда  и  зачем  приехали.  «Знахарка»  слезла  с  печи,  подошла   к  нам   и,  просверлив   меня   взглядом,  заявила:
           ---   Вижу,  смышлёная  у  вас  детина.  Надо  ей  учиться.
           Потом  обратилась  к  моей  маме: 
           ---   Помочь  я  ничем  не  смогу.  А  ты,  дочка,   сходи  в  новолуние  на  кладбище,  возьми  земельку  с  трёх  могил,  с  изголовья   и  в  ногах.  Положи  на  неё  девочку,  и  не  купай  дитя  в  течение  двенадцати  дней. От  такого  «совета»  у  родителей  кровь  застыла  в  жилах.  Обратную   дорогу   мы   летели,  как  на  крыльях.  Доехали  домой  без  проблем.

Глава – 8
САНАТОРИЙ  «СОЛНЫШКО»

Однажды  при  очередном  походе  в  поликлинику,  психиатр  заявила  маме: 
           ---   Девочка  у  вас  дебильная.
           ---   Сама  ты  дура!  -  раскричалась  мама  и  потребовала  направление  в  краевую  больницу. Видя,  что  мама  плачет,  я  тоже  закатила  истерику.  Врачиха  сказала:
           --   Вы,  мамаша,  тоже  ненормальная.
Направление  в  Краснодар  нам  всё  же  дали.  Машины  тогда  ещё  у  нас  не  было,  и  приходилось  добираться  попутками  до  краевой  клиники.  Там   к  нам   отнеслись  по–хорошему.  Добрая  «тётя  врач»  спросила:
           ---   Леночка,  а  где  у  нас  игрушки?  Тогда  мне  было  восемь  месяцев,  и  я  не  могла  этого  помнить,  но  мама  рассказывала,  что  я  тут  же  стала  рыскать  взглядом  по  углам  и  показала  то,  о  чём  меня  просили.
В  три  года  меня  устроили  в  детский  санаторий  «Солнышко».  Очень  скоро      я  поняла,  что  ни  одинока  в  своём  несчастье.  Меня  полюбили  за  весёлый  нрав,  и  вскоре  я  нашла  себя  приятелей.  Учреждение  было  нечто  вроде  круглосуточного  детского  сада,  где  нас  лечили  и  воспитывали  одновременно.  С  нами  разучивали  песенки  и  стишки,  читали  сказки  и  устраивали  маленькие  утренники.
Персонал  санатория  был  хороший,  но  одна  медсестра  наводила  на  меня  страх.  Уж  не  знаю,  чем  я  так  не  угодила  Вере  Михайловне.  Может,  ей  не  нравилось  то, что  мои  родители  не  давали  взятку,  а  может  быть  один   случай. Папа  с  мамой  навещали  меня  каждое  воскресение.  Однажды  мама  увидела  девочку,  у 
которой  имелись  проблемы  с  головой.  У  Иры  постоянно  текли  слюни,  а  глаза  не  выражали  никаких  эмоций.  Своими   «доводами»  мама  поделилась  с  Верой  Михайловной,  которая  тут  же  вынесла  вердикт: 
           ---   Они  здесь  все  дебильные,  и  зачем  их  только  лечат. Такого  хамства  мама  допустить  не  смогла  и  поставила  медсестру  «на  место».  Той  явно  не  понравился  этот  разговор,  и  на  меня  начались  гонения.  То  она  придиралась  к  тому,  что  на  ужине  я  не  доела  кашу,  то  вдруг  ей  казалось,  что  я  слишком  громко  смеюсь.
 Однажды  в  её  дежурство  нас  уложили  спать.  Воспитательница  прочитала  нам  сказку  и  ушла  домой.  Мы  никак  не  могли  угомониться  и  тихонько  разговаривали.  В  палату  ворвалась  Вера   Михайловна  с  диким  воплем:
           ---  Что  за  шум?  Кто  здесь  нарушает  дисциплину?               
           Все  вжались  от  страха  в  кроватки,  но  я  оказалась  крайней. 
           ---  Так  это  ты,  Ефимова?  -  не  унималась  злодейка. Она  схватила  меня  за  руку  и  выволокла  в  коридор,  поставила  в  угол  на  колени,  на  холодный  пол  и  сказала:
            ---   Будешь  стоять  здесь,  пока  не  попросишь  прощения. До  сей  поры,  я  полагала,  что  все  люди  --  БРАТЬЯ.  В  тот  момент   в  моей  детской  душе  что–то  надломилось.  Я  осознала,  каким  жестоким  может  быть  этот  мир.
«Буду  стоять  до  утра,  но  извиняться  ни  за  что  не  стану»  -  решила  я,  а  про  себя  подумала:  чтоб  эта  ГАДИНА  сдохла.
Потом  всегда  мои  слова  стали  «работать»  на  меня.  По  жизни  ни   раз  приходилось  сносить  от   людей   оскорбления  и  унижения.  И  стоило  выразить  в  душе  негодование,  вскоре  тем,  кто  меня  обижал,  приходилось  несладко.
Время,  словно  замедлило  свой  ход.  У  меня  замёрли  ноги,  и  казалось,  что  я  отбываю  наказание  целую  вечность.  Я  стояла  на  каменном  полу  и  бормотала  проклятья  в  адрес  медсестры.  Так  хотелось  плюнуть  ей  в  физиономию  и  размазать  этот  плевок.  В  конце  концов,  у  Веры  Михайловны  сдали  нервы,  и  она  «великодушно»  выпустила  меня  из  заточения  пинком  под  зад.
Вскоре  последовало  возмездие:  у  моей  обидчицы  умер  муж.  Какое–то  время  её  не  было  на  работе,  а  я  ликовала  в  душе. Нельзя   радоваться  чужой  беде,  но  тогда  я  не  могла  поступить  иначе.               

Глава  -  9
ПРАЗДНИК

Ещё  одно  из  моих  ярких  воспоминаний  --  Новый  год.  Этот  праздник  обычно  я  находилась  в  санатории  «Солнышко».  Но  как–то  раз,  так  получилось,  что  я  была  дома.  Родители  нарядили  ёлочку.  Раньше  в  рабочих  организациях,  всем  у  кого  есть  дети,  профсоюз  выделял  бесплатные  подарки.  Брат  мой  уже  был  взрослый,  поэтому  оба  презента,   и  с  папиной,  и  с  маминой  работы,  достались  мне  одной.  Я  была  несказанно  рада  этому,  поскольку  помимо  сладостей  к  подарку  прилагалась  и  игрушка.
Накануне  Нового  года  мама   пекла  пирожки,  и  в  один  из  них  положила  монетку  «на  счастье».  И,  как  ни  странно,  этот  «счастливый»  пирожок  достался  мне.    Я  недоумевала:  «Какое  же  чудо  меня  ждёт?»    До  боя  курантов  я  не  дотянула,  и  меня  унесли  спать.  Уснуть  я  тоже  сразу  же  не  могла,  и  краем  уха  услышала  мамину  фразу:
            ---   Пусть  завтра  она  порадуется. Утром  я  обнаружила  под  ёлкой  большую  красивую  куклу.   
            ---   Откуда  она?  -  удивилась  я. Мне  сказали,  что  это  Дед  Мороз  принёс. В  добрых  волшебников  я  не  верила  и   заявила,  что  всё  это  их  выдумки. 
Когда  в  санатории  проводились  новогодние  утренники, то  кто–то  из  сотрудников  наряжался  в  Снегурочку  и  Деда  Мороза. Мы  знали  всех  по  голосу, и  разоблачали  их. Как  ни  пытались  нас  уверовать, что  Деда  Мороза  (Риммы  Васильевны)  в  этот  день  вообще  не  было  на  работе, а  Снегурочка  (тётя  Дуся)  наблюдала  за  праздником,  стоя  у  дверей.  Всё  было  тщетно.  Никакие  доводы  не  убеждали  умненьких  детишек.
Вот  и  сейчас  глупый  номер  не  прошёл  даром. Я  пристала  к  родителям, откуда же  всё–таки  взялась  кукла  Рита?   Мама  не  выдержала  такого  активного  напора  и  призналась,  что  игрушку  прислала  тётя  Оля  из  Челябинска,  и  они  долгое  время  прятали  её  в  кладовой…
……………………………………………………………………………………………………...
… Так  закончилось  моё  детство,  которого,  в  принципе,  и  не  было.   Мне                предстояло  пережить  и  обманчивые  радости,  и  счастливые  несчастья.

Часть  --  2.
ШКОЛЬНЫЕ  ГОДЫ


ДЕТСКИЙ  ДОМ

Детство  золотое  кто–то  вспоминает,
                Словно,  солнце  в  небе  голубом.
                А  мне  снится  снова  серый  палисадник,
                И  такой  же  серый  детский  дом.

                Так  же,  как  и  раньше,  больно  обжигает
                Всё,  чего  простить  я  не  смогу.
                И,  быть  может,  тоже  кто–то  повторяет:
                --  Всё  равно  отсюда  убегу.

                Строгий  воспитатель  не  давал  покоя,
                Двор  весь  белым  снегом  занесло.
                Странно  жить   на  свете  и  не  знать,  ей – Богу,
                Что  такое  ласка  и  тепло.

                Только  никуда  нам  от  тебя  не  деться,
                Снова  снег  и  ветер  за  окном.
                Среди  вас  есть  люди,  что  не  знали  детства,
                Не  напоминайте  им  о  нём.

                Детский  дом,  мой  приют,  о  тебе  не  поют,
                Но  сердце  ты  моё  тревожишь,
                Никто  тебя  забыть  не  сможет.


                (Сентябрь  1978  г.  --  май  1981  г.)

                В  редкий  погожий  сентябрьский  денёк
                Робко  вошла  я  под  светлые  своды.
                Первый  учебник  и  первый  урок  --
                Так  начинаются  школьные годы.

Глава – 1.
ВОЛГОГРАД

Как  уже  говорилось,  я  росла   любознательным  ребёнком.  Родители  уделяли  много  времени  моему  духовному  развитию.  Мама  читала  сказки  и  рассказывала  много  стишков.  Мне  купили  кубики  с  картинками  и  буквами.  Болезнь  наложила                свою  печать.  В  то  время,  как  здоровые  дети  бегали  и  прыгали,  родители  корпели  над  моей  грамотой.  В  три  года  я  уже  складывала  из  кубиков  слова  и  читала  по  слогам,  в  четыре  меня  научили  писать  печатными  буквами.  Это  стоило  больших  усилий,  поскольку  я  была  левша.  Обладая   превосходной  памятью,  я  впитывала  всю  информацию,  словно  губка  воду.  В  санатории  я  выразительно  читала  на  праздниках  стихи,  и  воспитатели  хвалили  меня.
Шли  годы,  и  всё  острее  становился   вопрос:  как  будет  складываться  жизнь  после  санатория.  Медики  говорили,  что  лет  до  девяти  они  могут  подержать  меня                в  «Солнышке»,  а  потом  придётся   приглашать  домой  учителей.  Родители  были  в  растерянности. Я  боялась  оставаться   дома  одна,  а  они  работали  на  производстве. 
Вскоре  в  санаторий   пришла  новая  лечащая  врач,  которая  и  посоветовала  меня  устроить  учиться  в  интернат.  Таких  спецшкол  для  инвалидов  Светлана  Петровна  знала  только  две.  Одна  находилась  в  Казани,  а  другая  --  в  Волгограде.  Папа  с  мамой  выбрали  вторую.  В  санатории  организовали  педагогическо – медицинскую  комиссию,  где  я  блестяще  прошла  все  тесты.  Сколько  нервов  и  слёз  потратили  родители,  чтобы   оформить  меня  в  интернат.  Требовали  справку   за  справкой: о  работе,  о  зарплате,  о  составе  семьи,  о  жилищных  условиях  (всего  тринадцать  штук).  В  итоге  бюрократический  барьер  всё–таки  был  преодолён.    К  первому  звонку  мы  опоздали.  Меня  привезли  в  интернат  на  неделю  позже.   Добирались  мы  долго.  По  дороге  сбились  с  пути.  Когда  прибыли  в  Волгоград,  машину  и  нас  было  не  узнать:  все  в  пыли.  От  нашего  дома  до  интерната  было  восемьсот  километров,  и  мы  чертовски  устали.  Нас  накормили,  а  меня  выкупали. За -тем  познакомили  с  будущими  одноклассниками  и  выдали  школьную  форму.  При  расставании  с  родителями  я  всегда  горько  плакала.  В  Краснодаре  меня  хоть  раз  в  неделю,  да  навещали,  а  теперь  я  понимала,  что  такого  не  будет.

Глава  -  2.
ЛАРИСА

Мы  нашли  друг  дружку  --   я  и  ты.
                Мы  себя  одна  в  другой  узнали.
Нам  не  надо  долгих  слов  признаний,
                Околосердечной  суеты.

Её  привезли  на  два  дня  позже  меня.  Поскольку  за  партой  я  сидела  уже  ни                одна,  девочке  выделили  другое  место. Я  заворожено  смотрела  на  её  красивые  светлые  волосы  и  большой  красный  бант.  Услышав  имя  и  фамилию,  я  сразу  же  поняла,  кто  это  такая.
Сотрудники  санатория  «Солнышко»  часто  рассказывали  о  некой  ЛАРИСЕ.  Все      восхищались  её  голосом.  Я  тоже  неплохо  пела,  и  мне  было  интересно  узнать,  что  это  за  девочка.  Познакомиться  с  ней  мы  тогда  никак  не  могли,  так  как  находились  в  санатории  параллельно  друг  друга.  Раз  в  четыре  месяца  поток  менялся. Одних  забирали  «на  побывку»  домой,  а  других  привозили.
На  перемене  я  познакомилась  с  Ларисой  и  узнала,  что  она  живёт  в  Новороссийске.  В  разговоре  также  выяснилось,  что  у  нас  имеются  несколько  общих  знакомых.  Каким–то  чудом  некоторые  ребята  находились  в  «Солнышке»  не  по  четыре  месяца,  а  по  восемь.
То,  что  мы  были  в  одном  дошкольном  заведении,  очень  сблизило  нас.   Мы            попросились  за  одну  парту,  и  учительница  пошла  нам  на  встречу.  Я  тогда  не  умела  ходить,  и  Лариса,  забросив  свои  костыли,  лазала  на  коленях  вместе  со  мной.  Мы  выползали  на  улицу  и  набивали  карманы  всякой  ерундой. Фантики,  камушки, пачки    от  папирос,  стёклышки  --  всё  это  в  то  время  было  для  нас  дороже  золота.   Мы  волокли  сиё  «добро»  в  помещение  и,  если  удавалось  миновать  «блокпост»   (так  мы  называли  сотрудников  интерната),  высыпали  всё  на  пол,  используя   кое-что   для  игр.  Ежели  мы  попадались  взрослым  на  глаза,  то  нас  хватали  за  шкирку  и  трясли,  что  есть  мочи.  Хлам  разлетался  в  разные  стороны,  а  мы  заливались  горючими  слезами  оттого,  что  наши  планы  рушились,  как  карточный  домик.         
Ларису  избрали  командиром  класса,  а  меня  старостой.   Мы  с  подругой  имели  влияние  на  наш  коллектив. Некоторые  ребята  передвигались  самостоятельно,  и  им  было  проще  играть  в  подвижные  игры.  Мы  с  Ларой  придумали  для  них  следующий  «конкурс».
            ---   Мы  знаем,  вам  легко  ходить.  А  вот  попробуйте  догнать  нас  на  коленях  -  говорили  мы.
Далеко  ни  все  могли  это  сделать,  и  мы   с  Ларисой  ощущали  своё  превосходство.  Коленки  у  нас  были  настолько  грязные,  что  их  с  трудом  удавалось  отмывать  в  бане.  На  нас  было  невозможно  надеть  чистое  бельё,  поскольку  через  полчаса  одежда  превращалась  в  лохмотья.  Лару  и  меня  стыдили  за  внешний  вид,   но  нас  это  ничуть  не  смущало.    
Ещё  нам  нравилось  играть  с  мальчишками  в  войну.  Становиться  немцами  никто  не  хотел,  и  мы  придумывали  их  понарошку.  Я  и  Лариса  тащили  со  столовой  хлеб,  чтобы  кормить  «раненых  солдат».  Наша  «самопожертвенность»  щедро  вознаграждалась.  По  выходным  к  мальчикам  приезжали  родственники,  и  они  угощали  нас  сладостями.
    Мы  с  подругой  были  неразлучны  двадцать  четыре  часа  в  сутки.  В  классе  сидели  за  одной  партой,  в  столовой  --  за  одним  столом,  в  палате  наши  кровати  стоя -ли  рядом,  даже  в  туалет,  и  то  ходили  сообща. Бывало,  посадят  нас  на  горшки,  (унитазы  предназначались  в  основном  для  старшеклассников).  И  пока  мы  справляли 
нужду,  тем  временем  перекатывали  друг  к  дружке  железные  крышки  от  горшков,  которые  шлёпались  на  каменный  пол,  создавая  много  шума.  Этот  перезвон  доставлял  нам  неописуемый  восторг.
Дети  всегда  остаются  детьми.  Нередко  меня  и  Ларису  наказывали  за  ту  или  иную  шалость.  Если  «шишки»  сыпались  на  одну  из  нас,  другая  тот  час  вцеплялась  в  воспитателя,  как  репей,  умоляя  наказать  и  её.  Порой  обеих  ставили  по  углам  одной  комнаты  и  говорили: 
            ---   Будете  стоять  здесь  до  тех  пор,  пока  не  попросите  прощения. С  детства  у  нас  выработался  стойкий  характер. Мы  стояли  в  углу  по  нескольку  часов  к   ряду,  но  извиняться  не  собирались.  Когда  звали  на  обед  или  ужин,  нас  выгоняли  из  заточения  пинком  под  зад.  После  трапезы  о  наказании  забывали.
Как–то  раз  Лариса  спросила  меня:
            ---   Странно,  почему  ты  не  можешь  ходить? В  отличие  от  подруги  равновесие  имелось  у  меня  с  трёх  лет.  Она  буквально  висела  на  костылях,  волоча  ноги  как  плети.  Из–за  этого  у  Лары  сформировались  могучие  плечи,  а  таз  стал  казаться  узким.                ---   Боюсь  упасть  и  разбить  голову  -  посетовала  я.
---   А  давай  попробуем   так,  --   предложила   подруга.   --  Я  встану  на  костыли,  а   ты   пристроишься   сзади, положишь  руки  мне  на  плечи  или  талию  и   пойдём.    Что  ж,  сказано  --  сделано.  Мы  двинулись  в  путь.
---   Упадём,  так  вместе,  не  обидно  будет   --   бросила  Лариса  через  плечо. Я  засмеялась,  потеряла   равновесие,   и   мы   обе  грохнулись  на  землю, однако  учения  не  прекратили.  Ларису  стали  называть  паровозиком,  а  меня   --  не отцепленным  вагончиком.  В  один  прекрасный  день  я  позаимствовала  у  подруги  костыли   и  пошла  самостоятельно.  Родители  приехали  за  мной  на  каникулы  и  очень удивились,  увидев  меня  в  вертикальном  положении.  Я  не  писала  домой,  что  научилась  ходить,  чтобы  сделать  сюрприз.   

Глава  -  3..
СОТРУДНИКИ

За   начальные  классы   у   нас  сменилось   три   учительницы.  Первая,  Людмила  Николаевна,  проработала  в  интернате  полгода.  Муж  у  неё  был  военный,  и  его  направили  по  распределению  в  другой  город.  Вторая,  Юлия  Яковлевна,  проучила  нас  полтора  года  и  ушла  в  декрет.  В  третьем  классе  была  Нина  Николаевна.  Все  три  женщины  имели  хороший  характер,  и  нам  было  больно  расставаться  с  ними. 
Воспитатели  в  течение  трёх  лет  тоже  у  нас  менялись.  Вначале  была  Таисия  Александровна,  добрая  пожилая  женщина,  которая  вскоре  ушла  на  пенсию.  Затем  её  сменил  Виктор  Иванович,  мужчина  средних   лет,  тоже  очень  душевный  человек.  Он     проводил  с  нами  различные  состязания  и  игры.  Почему–то  этот  воспитатель  ко  мне 
испытывал  уважение  больше,  чем   к   остальным.  Однажды  Виктор  Иванович  устроил  конкурс  рисунков  и  подытожил  так,  что  я  заработала  первое  место.
Должна  заметить,  что  я  действительно  неплохо  рисовала,  и  это  с  парализованными  руками.   В  последствии  тяга  к  художеству  сошла  «на  нет»,  поскольку  никто  не  развивал   мой  талант.  Этот  человек  бросил  много  всхожих  зёрен  в  рыхлую  почву  моей  восторженной  детской  души.  Я   была   способной   девочкой,  пела,  рисовала,  играла   в  шахматы,  в  шашки,  лото  и  домино.  Когда  стала  постарше,  начала  участвовать  в  школьных  олимпиадах  и  посещала  литературный  кружок.  Виктор  Иванович  поспособствовал  моему  духовному  развитию. После  него  к  нам  пришли  работать  две  молоденьких  воспитательницы   Вера  и  Лена.  Девушкам  было  по  семнадцать  лет,  но  они  требовали, чтобы  мы  называли  их  по  имени  отчеству,  хотя  старшеклассники   обращались  к  ним  на  «ты».  Вера  Васильевна  смастерила  мне  новогодний  костюм  Звёздочки.  У  меня  есть  фото,  где  я 
рассказываю  под  ёлочкой  стишок,  и  Верочка  держит  меня  за  руку.  Она  страдала 
белокровием  и  периодически   лежала  в  больнице,  где  ей  делали  переливание.  Жизнь  её  так  и  не сложилась.  Мне  написали,  что  в  двадцать  восемь  Верочка  умерла  от  рака  крови.  Царствие  ей  небесное.  Хорошим  была  человеком.
Ещё  в  интернате  работала   Екатерина   Григорьевна.  Мы   прозвали   её  «Чёрная              книга».  Перед  отбоем,  укладывая  всех  спать,  она  говорила: 
           ---   Если  будете  шалить, запишу  вас  в  чёрную  книгу, а  затем  пойдёте  к  директору  «на  ковёр».
Мы  придумали  про  неё  такую  рифму:

Тише,  дети,  не  шу – шу,
А  то  в  книгу  запишу.

Была  ещё  одна  воспитательница,  которая  имела  экзотический  метод  наказания.   Провинившихся  ребят  она  раздевала  донага  и  выводила  в коридор  на  всеобщее  обозрение. Как–то  раз  мы  с  подругой  ей  чем–то  не  угодили,  и  нас  ждала  незавидная  участь.  Лариса  её  больно  укусила,  и   Зоя  Петровна   отстала   от  неё.  Дошла  очередь  до  меня.  Помня  наказание  Веры   Михайловны   (медсестры   из  санатория  «Солнышко»),  я  не  могла  позволить  унижать  себя.  И  только  воспитательница  дотронулась  до  меня,  чтобы  снять  кофточку,  я  как  рявкнула  ей  в  ухо:
 ---   Не  протягивай  руки,  а  то  протянешь  ноги! Моя  обидчица  впала  в  прострацию,   и  пока  она  стояла  в  замешательстве,  я  поспешила  ретироваться.  Догонять  меня  она  не  осмелилась. Такой  наглости  я  не  собиралась  ей  прощать.  Когда  Зоя  Петровна  пришла  на  работу  в  следующий  раз,  я  проигнорировала  её.
           ---   Ты,  почему  не  здороваешься,  невежда?  -  спросила  воспитательница.
           ---   А  Вы  недостойны  моего  внимания  -  ответила  я,  и  сама  испугалась  своих  слов.                К  счастью,  Зоя  Петровна  не  отреагировала  на  этот  «выпад».

Глава  -  4.
ДРАКА

В  восьмом  классе  учился  Сергей  Цинбалов.  У  парня  не  сгибались  ноги,  так   как   он  ходил  в  аппаратах  Елизарова.  Просунуть  ноги  под  стол  он  не  мог,  поэтому  в  столовой  сидел  отдельно  ото  всех.  По  прошествии  лет  я  позабыла,  чем  нам  так  «насолил»  Серёга,  зато  прекрасно  помню,  как  мы  устроили  бедолаге  «тёмную».    
Как–то  на  перемене  он  заглянул  к  нам  в  класс.  Учительницы  не  было,  и  мы  всей  ватагой  набросились  на  пацана.  Одни  оттащили  в  сторону  его  костыли,  другие  рвали  на  голове  волосы,  третьи  щипали,  четвёртые  кусали.  Сергей  уже  чуть  не  плакал.  Звать  кого–либо  на  помощь  было  бесполезно,  да  и  никто  бы  не  пришёл  к  нему  на  выручку.  Это  придавало  нам  азарта.  Будь  он  с  кем–то  из   нас  один  на  один,  то  ни  за  что  бы,  ни  позволил  такого  издевательства.   Мы  же  повалили  парня   с  ног  и  налетели  на  него  всей  дружною  толпой.  Сложность  заключалась  в  том, что  костыли  находились  в  противоположной   стороне.  Время  для  Цинбалова,  словно  останови- лось,  зато  для  нас  прошло  слишком  быстро.  Не  известно,  чем  бы  закончилась  эта  потасовка,  если  бы  не  прозвенел  звонок  на  урок.  В  класс  вошла  Людмила  Николаевна,  и  мы  бросились  в  рассыпную.  Учительница  отругала  нас,  и  проводила  Сергея   до  медицинской  части.  Весь  интернат  потом   «гудел»  с  неделю,  что  первоклассники  измутузили  восьмиклассника.  Нам  это  прибавило  гордости,  а Сергей  навсегда  забыл  дорогу  в  наш  класс. 

Глава  -  5.
ЭПИДЕМИИ

Пока  я  жила  дома,  то  практически  не  болела,  даже  простудой.  Когда  начала  ездить  по  казённым  заведениям,  болячки  перестали  обходить  стороной.  То  «свинка»,  то  ветрянка  не  давали  покоя.  Коллектив  --  есть  коллектив. Мы  заражались  друг  от  друга.  Во  время  гриппа  на  интернат  накладывали  карантин,  и   школа  превращалась  в  лазарет.  Болели  все  без  исключения,  и  уроки  отменяли.
Однажды  разразилась  эпидемия  педикулёза.  Иногда,  сидя  перед  зеркалом,  я  радовалась,  что  мои  волосы  уже  достигли  по  длине  Ларисины.  А  тут  вдруг  вши.  Старшеклассникам  мазали  головы  дустом,  а  с  нами  (малышнёй)  не  церемонились:  брили  наголо.  Мальчишкам  ещё,  куда  не  шло,  а  для  девочек  это  было  подобно  смерти. И  вот  сидим  мы  с  подругой,  терпим  унизительную  процедуру,  а  сами рыдаем  в  три  ручья.  Мимо  проходил  шестиклассник  и  решил,  хоть  как–то  нас  поддер -жать.
            ---   Да,  что  вы,  девчонки,  так  убиваетесь.  Волосы  --  ни  зубы,  отрастут.        Мне  очень  понравилась  Сашина  реплика,  и  сейчас,  будучи  уже  взрослым  человеком, когда  слышу:  «Зачем  ты  подстриглась?»  -  отвечаю  именно  этой  фразой.      

(Сентябрь  1981  г.  --  май  1985  г.)

                Вот  на  груди  алый  галстук  расцвёл,
Юность  бушует,  как  вешние  воды.
Скоро  мы  будем  вступать  в  комсомол.
                Так  продолжаются  школьные  годы.

Глава  -  6.
ДМИТРОВ

По  окончании  третьего  класса  нас  забрали  домой  не  летние  каникулы.   В  августе  мне  пришло  уведомление  о  том,  что  Волгоградский  интернат  расформировывают  из–за  неудобств.  Условия  проживания  и  впрямь  оставляли  желать  лучшего. Здание  было, хоть  и  двухэтажным,  но  неуютным:  тесные  классы  с  маленькими  окнами,   баня  располагалась  в  таком  месте,  что  просматривалась  насквозь.  Об  актовом  зале  приходилось  лишь  мечтать.  Все  культурные  мероприятия  проводились  в  столовой,  а  при  хорошей  погоде  --  на  улице.  Кормили  нас,  как  в  психиатрической  больнице  из  железных  тарелок  и  алюминиевыми  ложками.  О  вилках  и  ножах  для  масла  мы  знали  только  благодаря  коротким  «командировкам»  домой. Вот  почему  у  меня  выработалось  такое  непредвзятое  отношение  к  посуде.  Было  бы  что  есть,  а  из  чего  --  не  важно.
Итак,  меня  определили  в  Дмитровский  интернат  Московской  области.  Первый  раз  в  жизни  мне  довелось  путешествовать  на  поезде.  Мы  ехали  сутки  до  Москвы.   Всё  было  в  диковинку:  спать  на  полке,  пить  чай  в  подстаканниках.  Я  смотрела  в 
окно  на  удаляющиеся  просторы  нашего  края  и  думала:  вот  опять  еду  на  встречу  новой  жизни.  Столица  поразила  меня  суетой  и  великолепием.  Толпа  понесла  нас  по  течению.  Город  сверкал  иллюминацией,  а  я  зачаровано  глазела  по  сторонам.
Переночевали  мы  у  родственников,  а  на  другой  день  поехали  в  Дмитров.     Здание  интерната  состояло  из  трёх  этажей.  Когда  я  впервые  шла  по  коридору,  мне  казалось,  что  он  никогда  не  закончится. Также  имелся  клуб,  где  проводились  вечера 
отдыха,  а  по  выходным  показывали  фильмы.  В  комнатах  жили  по  четыре,  пять 
человек.   Одноклассники  приняли  меня  радушно.  Коллектив  оказался   сплочённый:  один  за  всех  и  все  за  одного.
В  Дмитрове  был  лишь  один  недостаток.  Нас  никуда  не  выпускали. Территорию  огораживал  двухметровый  железобетонный  забор.
           ---   Не  хватает  ещё   колючей  проволоки  под  высоким  напряжением  -  шутили  мы.

Глава  -  7.
СОТРУДНИКИ

Персонал  интерната  мне  понравился.  Заботливые  медики  и  нянечки  не  обижали.  С  учителями  тоже  повезло.  Классным  руководителем  была  Нина  Степановна,  которая  вела  у  нас  русский  язык  и  литературу.  Учительница  работала  по  своей  методике.  Нина  Степановна  помогла  мне  влюбиться  в  свои  предметы.  На  её  уроках  было  настолько  интересно,  что  я  сидела  с  раскрытым  ртом.  И  если  вдруг  кто–то  пытался  сорвать  урок,  я  всячески  этому  препятствовала.
Последний  год  моего  пребывания  в  интернате  нас  учила  Нина  Александровна.  Она   работала  в  других  классах,  а  потом  зачем-то  учительниц  поменяли  местами:   
Нину  Степановну  перевели  в  классы,  где  преподавала  Нина  Александровна,  а  ту,  поставили  к  нам.  Эта  учительница  вела  предметы  чуть  слабее,  ведь  она  училась  в 
институте,  а  Нина  Степановна  окончила  университет.  Человеком  Нина  Александровна   была  добрым  и  отзывчивым,  и  сей  маленький  нюанс,  ничуть  не  помешал  мне  уважать  её.  Нина  Александровна  поздно  вышла  замуж  и  не  смогла  иметь  своих  детей.  Узнав,  что  я  далеко  живу  и,  видя  мою  тягу  к  литературе,  она  стала  относиться  ко  мне,  как  к  дочери. Если  вдруг  я  нечётко  выучивала  урок,  учительница  говорила:
           ---   Леночка,  сегодня  отметку  я  ставить  тебе  не  буду.  Подучи  хорошенько  эту  тему  и  заработаешь  пятёрку. Такое  отношение  подкупало,  и  я  старалась  изо  всех  сил.
Из–за  того,  что  я  далеко  жила,  домой  меня  забирали  только  летом.   На  остальных  каникулах  Нина  Александровна  проводила  со  мной  много  времени,  рассказывала,  какой  материал  мы  будем  изучать  дальше,  а  также  угощала  домашней  едой.  Кормили  в  интернате  не  очень  хорошо,  но  от  голода  я  не  умирала. Родители  высылали  посылки,  а  по  воскресениям  к  местным  девчонкам  приезжали  родственники  и  привозили  всякой  снеди.  Во  время  каникул  интернат  значительно  пустел.  Становилось  скучно,  и  Нина  Александровна  от  души  старалась  уделить  мне  внимание.
Как–то  она  спросила,  что  я   больше  всего  люблю  из  еды. Я  не  подумала,  зачем   был  задан  этот  вопрос,  и  по  простоте  душевной  сказала,  что  обожаю  блинчики  и  пирожки.  На  другой  день  Нина  Александровна   принесла  мне  пироги  с  грибами.  Меня  настолько  растрогала  её  доброта,  что  на  глазах  заблестели  слёзы. Учительница   обняла  меня  и  сказала:
            ---   Леночка,  как  бы  я  хотела  иметь  такую  дочку,  как  ты.
            ---   Но  зачем  Вам  нужен  инвалид?  -  недоумевала  я. Тогда  я  не  подумала,  что  она  имеет  ввиду  характер.
            ---   Верю,  что  ты  ещё  будешь  счастлива,  и  искренне  желаю  тебе  этого.
Когда  я  сказала  Нине  Александровне,  что  переезжаю  в  другой  интернат,  то  она  ответила:
            ---   Очень  жаль,  что  мы  расстаёмся,  но  рано  или  поздно  ты  всё  равно  бы  ушла  из  школы.
Какое–то  время  мы  переписывались  с  учительницей,  но  потом  расстояние  сделало  своё  «тёмное  дело»,  связь  прервалась. Возможно,  Нины  Александровны  нет  в  живых,  ведь  она  уже   в  преклонном  возрасте. Если  это  так,  то  ВЕЧНАЯ  ПАМЯТЬ  этому  светлому  и  доброму  человеку…
Нина  Ивановна  была  в  нашем  классе  воспитательницей.  Она  неплохо  к  нам  относилась,  но  имела  свои  странности.  Помню  такой  случай.  Перед  зимними  каникулами   в  интернате  проводились  новогодние  мероприятия.  И  вот,   когда  «карнавал»  прошёл,  Нина  Ивановна  загнала  нас  всех  в  класс  и  велела  делать  уроки  на  следующий   день.  Мы  ответили,  что  с  завтрашнего  дня  начинаются  каникулы,  и  нам  ничего  не  задавали.  Нина  Ивановна  настаивала,  чтобы  мы  всё  равно  никуда  не  уходили.  Когда  воспитательница  ненадолго  отлучилась,  мы  решили  её  «проучить».  Лёша  Квасов  запер  на  костыль  дверь  изнутри,  а  Голиков  Олег  врубил  магнитофон.  Нина  Ивановна   безуспешно  ломилась  в  класс,  а  когда  её  терпение  лопнуло,  крикнула:
            ---   Сейчас  я  приведу  завуча,  и  вы  у  меня  «попляшете».
Воспитательница   побежала  за  Галиной  Васильевной,  а  мы,  чувствуя,  что  «пахнет  жареным»  быстро  открыли  дверь  и  написали  мелом  на  доске:

МЫ  НЕ  БУДЕМ  ДЕЛАТЬ  УРОКИ!!!

Пришла  завуч,  и  они  вдвоём  учинили  нам  допрос,  кто  запер   на  костыль  дверь.  Опрашивали  всех  сразу  и  поочерёдно. 
После  ужина  мы  имели  право  заниматься  своими  делами.  Нина  Ивановна  лишала  нас  этой  маленькой  радости.  Она  требовала,  чтобы  мы  сидели  в  классе.  Благо,  здание  интерната  было  трёхэтажным,  и  нам  было,  где  спрятаться.  Воспитательница  «вылавливала»  нас  по  одному,  приводила  в  класс  и  говорила:               
            ---   Сиди  здесь,  пока  я  не  найду  остальных.  Потом  буду  вести  с  вами  беседу  на  интересную  тему. Занятия  нас  и  так  порядком  утомляли,  а  тут  ещё  она   со  своими  «беседами».  Конечно  же,  никто  на  месте  не  сидел,  и  бедной  женщине  приходилось  гоняться  за  нами  до  отбоя.  Затем,  укладывая  нас  спать,  Нина  Ивановна   говорила:
            ---   Как  вы  меня  уморили. Ещё  неизвестно,  кто  кого  «уморил»  больше.               
Моя  подружка  Марина  решила,  как–то  раз  «за  всё  хорошее»  помотать  воспитательнице  нервы.  В  шифоньере  отсутствовала  одна  полка,  и  Маринка  попросила  закрыть  её  там  на  некоторое  время.  У  этой  девочки  с  рождения  не  было  ноги,  а  тело  имело  гибкость.  Ей  не  составило  труда  принять  позу  йога  в  шкафу. 
Перед  отбоем  воспитатели  обязаны  были  проверять,  все  ли  дети  на  месте,  и  только   после  этого  уходили  домой.  Нина  Ивановна  целый  час  бегала  по  этажам  в  поисках  моей  одноклассницы.  Она  уже  опаздывала  на  автобус,  а  нам  было  очень  весело,  как  воспитательница  пойдёт  через  рощу  пешком. 

Глава  -  8.
ХОВРИНО*

Ежегодно  в  Дмитров  приезжали  врачи  из  московской  детской  больницы.  Однажды  после  такого  очередного  осмотра  столичные  медики  решили  взять  меня    на  лечение.  Приехала  мама,  чтобы  забрать  меня  домой  на  Новый  год,  а  меня  как  раз  отправляли  в  Ховрино.  Разумеется,  мама  имела  право  увезти  меня,  но  она  не  стала  этого  делать,  надеясь,  что   лечение  мне  поможет.
В  больницу  нас  привезли  на  автобусе.  Там  переодели  в  одинаковые  пижамы.  Носить  домашнюю  одежду  в  Ховрино  запрещалось.  Несмотря  на  то,  что  в  больнице  лежали  в  основном  иностранцы,  условия  проживания  там  были  никудышные. С  прохудившихся  потолков  капала  вода. В  палатах  жили  по  десять,  пятнадцать  человек,  туалет  был  общий,  и  нам  приходилось  караулить  друг  друга.  Кровати  в  больнице  были  очень  высокие.  Каждый  раз  я  карабкалась  на  койку,  как  альпинист.  Конечно,  меня  могли  бы  положить  на  место  возле  раковины,  где  была  кроватка  пониже,  но  там   кишели  тараканы  и  клопы.  Не  желала  я  «соседствовать»  с  таким  «зоопарком».  Изолятор  отсутствовал,  и  тех,  кому  делали  операцию,  привозили  в  ту  же  палату.
Бедолаги   стонали,  отходя  от  наркоза,  а  мы  были  вынуждены  смотреть  на  их  муки.
Особенно  запомнился  мне  мальчик  Витя.  Полуторагодовалому   ребёнку  сделали  операцию,  просверлили  кость,  вставили  в  неё  спицу  и  подвесили  ножку  на  вытяжку.   Мальчонка   громко  кричал  от  боли.  Я  приходила  к  ним   в  палату  и  утешала  его,  как  могла.  Вите  делали  обезболивающие,  но  они  не  дали  результата.  Ребёнок  умер.  Мне  самой  тогда  было  всего–то  одиннадцать  лет.  Эта  смерть  очень  повлияла  на  моё  душевное  состояние.  Даже  сейчас,  спустя  столько  лет,  вспоминая  об  этом,  у  меня  наворачиваются  слёзы  на  глаза.
В  столичной  больнице  очень  хорошо  кормили,  но,  несмотря  на  это,  всё  равно  хотелось  чего–то  особенного.  Местные  девчонки – старшеклассницы  угощали  меня  деликатесами. Персонал  больницы  знал,  что  живу  я  далеко,  и  тоже  иногда  угощали  чем–нибудь
Некоторые  из  ребятишек  особенно  мне  запомнились. Близнецы  Марина  и  Лена Шишкины  учились  в  восьмом  классе  и  выделялись  из  толпы  своими  талантами.  Девушки  сочиняли  стихи  и  музыку,  пели  песни,  а  также  играли  на  гитаре, пианино  и  на  аккордеоне.  Я  тоже  любила  петь,  и  мы  нередко  устраивали  концерты  для  всего  отделения.  Как  уже  говорилось,  в  Ховрино  было  много  иностранцев.  Азербайджанка  Айгюль   угощала  всех  национальными  блюдами.  У  четырёхлетней  венгерки  Андреи  в  ушах  были  вдёрнуты  золотые  серьги.  Это  очень  меня  удивляло.  Дети  -- есть  дети.  Кто-то  мог  нечаянно  в  процессе  игры  дёрнуть  девочку  за  ухо. У  монгола  Баты  имя  в  переводе  на  русский  язык  звучало, как  нецензурное  слово. Всем  было  очень  смешно  от  этого.  У  девятилетнего  грека  Христоса  имелась  игрушечная  машинка  с  дистанционным  управлением.  Для  Советского  союза,  подобая  вещь, была  диковинкой.  Мы  приставали  к  мальчику  с  просьбами:
            ---   Объясни,  как  же  так  она  работает  на  расстоянии. Он  говорил,  что  у  них  в  Греции  такие  игрушки  в  порядке  вещей,  и  это  разжигало  у  нас  ещё  больший  интерес. 

-----------------------------------------------------
*  ХОВРИНО  --  название  больницы.

(Сентябрь  1985  г.  --  май  1989  г.)

Жизнь  --  это  самый  серьёзный  предмет,
                Радость  пройдём,  одолеем  невзгоды.
                Красная  площадь,  весенний  рассвет,
                Вот  и  закончились  школьные  годы.

Глава  -  9.
НОВОЧЕРКАССК

Из  Волгоградского  интерната  в  Дмитровский   попало  всего  десять  человек.       В  нашем  классе  оказались  трое.  Ларисы,  увы,  не  было.  Я  находилась  в  неведении,  куда  судьба  забросила  мою  подругу.  Лара  узнала  у  родителей  мои  координаты,  и  вскоре  прислала  письмо.  Подруга  рассказала  о  своих  злоключениях.  По  началу  её  определили  в  Саратовский  интернат.  Туда  было  несподручно  добираться,  и  уже  через  год  Ларису  перевели  в  Новочеркасск.  По  некоторым  техническим  причинам  она  осталась  на  второй  год,  и  теперь  училась  на  класс  ниже  меня.  Лара  писала,  что 
на  каждых  каникулах  бывает  дома.  Меня  забирали  только  на  лето,  потому  что Славянск  находился  от  Дмитрова  очень  далеко.  Подруга  стала  уговаривать,  чтобы     я  переехала  учиться  к  ней.  В  Дмитрове  я  пробыла  четыре  года,  а  потом  убедила  родителей  перевести  меня  в  Новочеркасский  интернат.  В сентябре тысяча  девятьсот восемьдесят  пятого  года  я  отправилась  на  встречу  новым  горизонтам.
Встретились  мы  с  подругой  во  время  торжественной  линейки,  посвящённой  началу  нового  учебного  года.  Лариса  меня  сразу  не  узнала.  В  свои  четырнадцать  лет  из  неказистой  девочки – толстушки,  я  превратилась  в  стройную,  симпатичную  девушку.  Новая  одежда  и  стильная  стрижка  предавали  моему  облику  особый  колорит.  Лара,  на  мой  взгляд,  осталась  прежней.  Она  была  низенького  роста,  одета  в  допотопную  школьную  форму,  а  волосы  собраны  в  идиотский  хвостик.
Подруга  познакомила  меня  с  моими  будущими  одноклассниками  и  со  своими тоже.  Затем  повела  осматривать  помещения.  Зайдя  в  палату,  где  мне  предстояло  жить,  я   едва   ли  не  лишилась  чувств.  Спальня  была  из  девятнадцати  человек  и  напоминала  армейскую  казарму.  Маленький  умывальник  походил  на  переполненный  автобус  в  часы  пик.  Чтобы  умыться  или  постирать,  приходилось  занимать  очередь.
Зато  здесь  я  ощутила  полную  свободу.  Во  внеурочное  время  нас  отпускали  на  все  четыре  стороны.  Мы  имели  возможность  погулять  по  городу,  сходить  в  кинотеатр  и  по  магазинам,  посидеть  в  кафе.  Благодаря   Новочеркасску  у  меня  значительно  расширился   кругозор.  Нас  возили  на  экскурсии  в  разные  города,  а  уж  сколько  раз  мы  были  в  Ростове  на  гастролях  известных  певцов  --  не  перечесть.     Очень  скоро  я  поняла,  что  лучше  быть  журавлём  в  небе,  чем  синицей  в  руках.    Ещё  здесь  я  научилась  печатать  на  машинке,  и  стала  любимой  ученицей  преподавательницы  по  делопроизводству. 
               
Глава  -  10.
КОЛЛЕКТИВ

                И  мы  могли  бы  вести  войну
                Против  тех,  кто  против  нас,
                Так  как  те,  кто  против  тех,
кто  против  нас
Не  справляются  с  ними  без  нас.

Одноклассники  с  первого  дня  возненавидели  меня.  Их  злило  то, что  я  больше  общаюсь  со  своей  подругой  и  её  компанией.  Потом  ребят  взбесило,  что  я  наотрез  отказалась  вступать  в  комсомол.  Они  объявили  мне  бойкот  и  подстраивали  всякие  козни.  Мне  не  пришлось  долго  ломать  голову,  откуда   дует   ветер.  В  классе  училась  Ступакова   Наташка,  которая  и  настраивала  коллектив  против  меня.  У  Наташи  был  энурез  (недержание  мочи),  и  она  подсовывала  мне свой  мокрый  стул.
Нелепей  всех  вела  себя  воспитательница  по  прозвищу  «Губа».  Из-за  того,  что  я  не  захотела  вступать  в  комсомол,  Любовь  Анатольевна  называла  моих  родителей
баптистами. В  палате  наши  кровати  с  Ларисой  стояли  рядышком.  «Губа»  перетаскивала  мою  постель  на  другое  место  и  демонстративно  говорила: 
            ---   Теперь  будешь  спать  здесь. С  детства  у  меня  выработался  независимый  характер,  а  в  переходном  возрасте  и  подавно  никто  не  мог  сломить  мою  волю. По  гороскопу  я  Водолей,  а  удерживать   Водолея  --  всё  равно,  что  загонять  ветер  в  бутылку. Жаловаться  на  жизнь  я  не  любила.  Поплачу  в  потайном  уголке  и  вперёд.  Подруга  видела,  каким  нападкам  я  подверглась,  и  яростно  отстаивала  мои  права.  У  неё  ведь  тоже  был  бойцовский  нрав.  При  каждом  удобном  случае,  Лариса  старалась  побольнее  уязвить  моих  одноклассников  и  воспитательницу  тоже.  Она  отдавала  мне  саму  себя  так  же,  как  и  Волгограде,  делилась  последней  конфетной  и  была  даже  больше,  чем  сестра.  На  мою  подругу  стали  косо  смотреть,  но  её  это  не  смущало.
Был  ещё  один  вопиющий  случай.  В  интернате  работала  санитарка  тётя  Надя.  Однажды  после  отбоя  меня  приспичило  по  нужде.  Не  справлять  же  «мокрое  дело»  в  постели. Я  вышла  в  коридор. Смотрю,  нянечка  моет  полы. Я,  прижавшись  к  двери,  решила  подождать,  пока  пол  просохнет. 
---   Ты  куда  направляешься?  -  спросила  тётя  Надя
---   В  туалет,  -  простодушно  ответила  я.
---   А  что,  до  отбоя  нельзя  было  сходить?
---   Я  подожду,  пока  высохнет.  Вообще-то,  нет  такого  указа,  который  гласит  о  том,  чтобы  естественные  потребности  справлять  по  режиму,  -  улыбнулась  я. 
---  Ты  ещё  дерзить  вздумала,  дрянь  такая,  -  зловеще  прорычала  нянька.
Она  подошла  и  ударила  мокрой  половой  тряпкой  меня  по  лицу.  Такой  обиды  я  не  могла  стерпеть  и,  как  только  тётя  Надя  отошла  на  некоторое  расстояние,  я  со  всей  силы  пнула  костылём  ей  под  зад,  вложив  в  этот  удар  всю  мощь,  на  которую  была  способна.  Злодейка  повернулась  ко  мне  лицом  и  хотела  дать  отпор,  но  и  тут  я  оказалась  умнее,  заорав  во  всю  глотку:
---   Не  подходи,  тварь,  урою!
На  мой  вопль  несколько  девчонок  выскочили  из  палат.
---   Эта  сучка  вздумала  меня  бить!  -  неистовствовала   я,  показывая  следы  на  лице.
Мои  глаза  метали  молнии,  а  из  уст  низвергалась  нецензурная  брань.  Такого  мата  от  меня  ещё  не  слышал  никто.
Моральные  притязания  я  могла  вытерпеть,  а  рукоприкладство  не  желала  оставлять   безнаказанно.  Сегодня  она  подняла  руку  на  меня,  а  завтра  ударит  девочку  из  младших  классов.  На  другой  день  я  с  двумя  девочками  пошла  к  завучу.  Ирина  Константиновна  выслушала  нас  и  велела  написать  заявление  на  имя  директора.  Тёте  Наде  предложили  два  варианта:  либо  она  уходит  по  собственному  желанию,  либо  её 
увольняют  по  статье  за  жестокое  обращение  с  детьми.  Нянечка  выбрала  первое.
Хорошо  жить  по  принципу  «бей  своих,  чтоб  чужие  боялись».  После  этого  инцидента  мои  одноклассники  стали  обходить  меня  стороной.
С  ненавистным  коллективом  я  промучилась  два  года.  По  окончании  девятого  класса  ребята  ушли  получать  специальности  в  других  учебных  заведениях.  В  десятый  класс  поступили  шесть  новичков.  Я  осталась  одна,  среди  парней.  Воспитательницу  тоже  заменили,  а  в  одиннадцатом  классе  нас  и  вовсе  перевели  на  самоуправление.   У  нас  образовался  сплочённый  коллектив,  и  эти  два  года  я  жила,  как  в  раю. 

Глава  -  11.
ПЕРВАЯ  ЛЮБОВЬ

…  Но  одна  девчонка  в  парня  вдруг влюбилась,
                Со  своей  подругой  тайной  поделилась.
                А  другая  тоже  перед  ней  открылась,
                Что  в  того  же  парня,  и  она  влюбилась.

Во  внеклассные  часы  мы  с  Ларисой  были  неразлучны. Делились  радостями  и  бедами. Приезжая  с  каникул,  могли  проговорить  целую  ночь. Однажды  мы  признались  друг  дружке,  что  любим  одного  и  того  же  мальчика.  ШАМИЛЬ  учился  на  класс  выше  меня.  Кареглазый  брюнет - аварец  с  атлетическим  телосложением  свёл  с  ума  всех  девчонок  интерната.  И  вот  стрела  Амура  пронзила  и  нас. Мы  не  позволили, чтобы  любовь разрушила  нашу  крепкую  дружбу. Решили  так:  если  когда–нибудь  Шамиль  обратит  внимание  на  одну  из  нас,  другая  отойдёт  в  сторону.
Девчонки  не  давали  прохода  парню,  Лариса  и  я  обходили  его  десятой  дорогой.  Когда  же  приходилось  сталкиваться  нос  к  носу,  мы  с  ненавистью  смотрели  на  Шамиля,  отпуская  колкости  в  его  адрес.  Такое  поведение  не  должно  было  остаться  незамеченным.  И  вот  наш  любимый  стал  оказывать  знаки  внимания  нам   обеим.  Парня  заинтересовало, почему  все  при  его  взгляде  тают,  а  «эти  две»  выражают  антипатию.  Шамиль  при  всём  честном  народе  расточал  нам  с  Ларой  комплименты. 
Меня  он  называл  Еленушка,  а  её   --  Ларисочка. 
В  интернате  создался  ансамбль  «Синтез».  Ребята  играли  на  музыкальных  инструментах,  а  мы  с  подругой  --  солировали.  Парень  посещал  каждую  репетицию,   а  после  выступлений  восхищался  нами.
Чувства  по  отношению  к  Шамилю  так  ни  к  чему  и  не  привели.  Он  окончил  школу  и  уехал  в  солнечный  Дагестан.  Перед  этим  ему  взбрело  в  голову  ляпнуть  Ларисе  пошлость,  и  мы  с  подругой  разругались  с  парнем  в  пух  и  в  прах.  Потом  в  письме  Шамиль  попросил  прощения,  но…  поезд  уже  ушёл.

Глава  -  12.
РАЗВЛЕЧЕНИЯ

В  одиннадцатом  классе  нас  перевели  на  самоуправление.  В  апреле  занятия  уже  на  ум  не  шли.   Как-то  раз  мы  с  мальчишками  засиделись  во  дворе. Я  что-то                им  рассказывала  и  активно  жестикулировала  руками. Мимо  проходила  чья-то  воспитательница,  которая  сделала  нам  замечание: 
            ---   Почему  вы  не  на  самоподготовке? Сергей  быстро   нашёлся  с  ответом,  сказал,  что  он  проводит  политическую информацию.  В  то  время  это  и  впрямь  было  модно. 
            ---   Ну,  да.  Ты  говоришь  о  политике,  а  Лена  машет  руками  -  не  поверила  воспитательница. 
Нужно  было  срочно  спасать  положение,  и  я  выдала:
           ---   Да  просто  я   возмущаюсь,  зачем  Горбачёву  понадобилось  внедрять  «сухой»  закон?
Мальчишки   долго   аплодировали   моей  находчивости  и  говорили,  что  мне,  прирождённой  актрисе,  необходимо  поступать  в  театральный  институт.
Как  я  уже  упомянула,  мы  были  вольными  «птицами».  Нас  возили  на  экскурсии  в  разные  города.  Особенно  мне  запомнилась  поездка  в  Домбай.  Мы  ехали   до  Черкесска  двенадцать  часов,  затем  нас  вкусно  накормили  в  кафе  и  устроили   в  гостиницу  на  ночлег.  Спать  ложиться  ещё  не  хотелось,  и  к  нам  пришли  одноклассники,  чтобы  поиграть  в  карты. Только  мы  вошли  в  азарт,  и  тут  в  номер  заходят  наши  сопровождающие:  музыкальный  руководитель  нашего  ансамбля  Виктор  Львович  и  учительница  Анна  Григорьевна.  В  интернате  запрещали  играть  в  карты,  и  мы  подумали,  что  сейчас   их   отберут.   Каково  было  удивление,  когда   наши  наставники  начали  играть  вместе  с  нами.  Мы  поинтересовались: 
            ---   С  чего  вдруг  такие  перемены?
            ---   Ну,  вы  же  сейчас  на  отдыхе,  где  допускается  всё  -  ответила  Анна  Григорьевна. Интересно,  что  бы  она  сказала,  узнав,  что  в  соседней  комнате  другая  компания  наших  ребят  распивает  бутылку  вина? 
Мне  всегда  очень  нравится  праздник   Первое  Мая.  В  детстве  родители  водили   меня  на  площадь  смотреть  демонстрацию. Затем  мы  шли  к  Кочетковым, и  веселье   продолжалось.  Когда  я  училась  в  Волгограде,  то  в  этот  день  нам  обязательно  давали  мороженое  или  пирожное.  Будучи  в  Дмитрове  мы  с  девчонками  брали  зимние   пальто  и  шли  на  территорию  сада.  Стелили  на  землю  верхнюю  одежду,  приподнимали  юбочки  и  платьица  и  садились  загорать.  Обычно  в  этот  день  к  одной  из  моих  подруг  приезжали  родители.  Мы  уплетали  за  обе  щёки  домашнюю  еду  и  еду  и  мечтали  о  светлом  будущем.  Девчонки  надеялись  встретить  принцев  «на  белом  коне». Я  же  просто  хотела  любить  и,  чтобы  это  чувство  было  взаимным.
В  Новочеркасском  интернате  по  выходным  и  праздникам  мы  ходили  в  кино  и  катались  на  качелях.  Однажды  нам  довелось  наблюдать  за  демонстрантами.
          ---   Интересно,  куда  же  они  все  идут?  Я  хочу  проверить  -  сказала  Лариса  и  примкнула  к  толпе. Никто  из  нас  не  знал,  до  каких  пор  продолжится  шествие,  но  чтобы  не  отстать  от  подруги,  мы  с  Верой  тоже  ринулись  вслед  за  ней.  Народ  постепенно   «рассосался»,  и  мы  не  заметили,  как  остались  одни.

Глава  -  13.
У  ДИРЕКТОРА

Мы  недолго  прибывали   в   праздничной  эйфории.  На  следующий  день  нас  троих  вызвали  к  директрисе  «на  ковёр».
«Вроде  бы  ничем  не  провинились»  -  недоумевали  мы. 
Рты  наши  открылись,  когда  Лариса  Васильевна  заявила: 
           ---   Девочки,  некоторым  людям  неприятно  смотреть,  что  вы  в  праздники  гуляете  по  городу.
Должна  заметить,  что  в  Новочеркасске  был  ни  только  наш  интернат.  Там  ещё  имелся   техникум  для  людей  с  ограниченными  физическими  возможностями.  Также  в  городе  был  дом  престарелых  и  инвалидов.  Здоровые  люди,  видя  нас,  не  шарахались  в сторону.  Мне  было  очень  странно  слышать  подобные  речи  от  нашей  начальницы. 
---   Как  Вы,  директор  таково  учреждения,  можете  говорить  нам  подобные   вещи?  -  возмутилась  я.
---   Твоя  дерзость  отразится  на  аттестате  и  характеристике  -  пригрозила  мне  Лариса  Васильевна.
Слова  на  ветер  она  не  бросила.  В  тот  год  я   заканчивала  школу. Характеристики  и  аттестаты  нам  на  руки  не  отдали,  а  пообещали  выслать  заказным  письмом  вместе  с  фотографиями  от  последнего  звонка.  Химию  у  нас  вела  директриса.  По  этому  предмету  у  меня  была  твёрдая  пятёрка.  В  аттестат  Лариса  Васильевна  поста -вила  мне  четвёрку,  а  в  характеристике  было  написано:            

НЕ  ПОЛЬЗУЕТСЯ  АВТОРИТЕОМ  У  РЕБЯТ.
Это  я –то не  пользовалась  авторитетом? Последние  два  года,  когда  переменился  класс, и  я  стала  учиться  одна  среди  парней, то  очень  даже  была  на  высоте. Я  так  разнервничалась  от   нанесённой  директрисой  обиды,  что  пришлось  пить  валериану.   Если  бы  Новочеркасск  находился  поближе,  то  я  бы  обязательно  помчалась  выяснять  отношения. Получать  высшее  образование   я  не  стала,  и  с  этими  документами  можно  было  сходить  в  туалет…
……………………………………………………………………………………………………..
…   Пребывание  в  казённых  заведениях  оставило  глубокий  след  в  моей  душе.               И  хотя  прошло  уже  много  лет   со  дня   окончания   школы,  сны  об   интернатах  продолжают  преследовать  меня. 

Часть  --  3.
ДРУГАЯ  ЖИЗНЬ
(Июнь  1989  г.  --  май  2006  г.)

Нить  прошлого  порву  и  дальше,  будь,  что  будет.
                Из  монотонных  будней  я  тихо  уплыву
                На  маленьком  плоту,  лишь  в  дом  проникнет  полночь,
                Мир  новых  красок  полный  я,  быть  может,  обрету…

                Наше  будущее  --  туман,
В  нашем  прошлом  то  ад,  то  рай.
                Наши  деньги  не  лезут  в  карман.
                Вот  и  утро.  Вставай!
               
Глава  -  1.
РАЗЛАД

                Не  привыкли  прятать  про  запас
                Ни  слова,  ни  чувства  и  ни  мысли.
Наша  встреча,  словно  меткий  выстрел  --
                Всё,  как  в  первый  и  в  последний  раз.

Лариса  окончила  школу  на  год  позже  меня.  Мы  стали  ездить  друг  к  дружке   в  гости.  Я  заметила,  что  характер  у  подруги  переменился  ни  в  лучшую  сторону.  Лара  вела  себя  так,  будто  люди  чем–то  обязаны  ей.  Приезжая  ко  мне,  она  везла  сумку  грязного  белья  и  устраивала  стирку  и  баню.  Лариса  была  готова   гостить  у  нас  месяцами,  совершенно  не  задумываясь  о  приличиях. 
Как–то  раз  подруга  явилась  без  приглашения  ко  мне  на  день  рождения.  Лариса  позвонила  с  автовокзала  и  велела  забрать  её.  Мы  не  ждали  Лару,  а  папа  только  что  выкупался  в  ванной.  Не  оставлять  же  человека  на  улице  на  ночь  глядя.  Попа  съездил  на  вокзал.  По  дороге  он  сказал,  что  Лариса  поступило  очень  опрометчиво:  свалилась,  как  снег  на  голову.  Вместо  извинений  она  разобиделась.
На  другой  день  папу  укусила  собака,  и  Лара  съехидничала: 
            ---   Это  его  Бог  наказал  за  негостеприимное  отношение  ко  мне.
И  это  говорил  человек,  которого  я  столько  лет  считала  родным.  Я  не  поверила   своим  ушам.  Подруга  подругой,  но  родители  для  меня  всегда  останутся  пре -выше  всего.  Такой   обиды  я  вынести  не  смогла,   и  утром  проводила  Ларису  домой.
Несколько  лет  она  не  давала  о  себе  знать  и  вот  однажды,  позвонив  по  телефону,  попросила  меня  приехать  на  автовокзал,  мотивируя  тем,  что  дома  у  нас  она  появляться,  не  желает.  Да  как  это  можно!  Она  бы  ещё  в  общественном  туалете  свидание  назначила.  Моему  возмущению  не  было  границ,  и  я  отказалась  от  этой глупой  затеи.
Год  спустя  Лара  мне  прислала  открытку  ко  дню  рождения  и  письмо,  насквозь  пропитанное  упрёками.  Подруга  обвиняла  меня  во  всех  тяжких  грехах,  даже  заявила,  что  когда–то  «уступила»  свою  первую  любовь.  Это  уж  было  совсем  глупо  с  её  стороны,  так  как  Лариса  прекрасно  знала: мы  обе  нужны  были  Шамилю,  дальше  некуда.  Просто  у  кавказского  парня  был  горячий  темперамент  и  натура  ловеласа.  Об  этом  я  и  написала  Ларе  и  расставила  все  точки  над  «и».  Ответа  не  последовало.
Вот  так  я  лишилась  лучшей  подруги.  Разумеется,  я  часто  о  ней  вспоминаю:  невозможно  вычеркнуть  из  памяти  человека,  с  которым  провёл  вместе  более  двадцати  лет.

Глава  -  2.
СОСЕД

А  мне  казалось,  не  настал  мой  час,
Что  о  любви  ещё  мне  думать  рано.
                Я  отвечала,  весело  смеясь,
                Что  ты  герой  не  моего  романа.

Когда  я  училась  в  первом  классе,  родители  взяли  участок   для  постройки  дома.  Поскольку  я  боялась  оставаться  дома  одна,  родителям  приходилось  брать  меня  с  собой  на  план.  Мне  надоедало  всё  время  сидеть  на  одном  месте,  и  я  шла  знакомиться  с  местной  ребятнёй.  Все  воспринимали  меня,  как  диковинку  и  пялили  глаза.  Я  старалась  не  обращать  на  это  внимание,  хотя  было  очень  нелегко.
На  одной  из  таких  прогулок  я  познакомилась  с  соседом,  живущим  напротив  нас.  Сергей  был  меня  старше  на  четырнадцать  лет.  Он  относился  ко  мне,  как  к  равной,   потому  что  сам  был  инвалидом  второй  группы.  У  парня  имелся  порок  сердца  Приезжая  на  каникулы,  мы  могли  часами  болтать  с  Серёгой,  а  на  восьмое  марта  он  присылал  мне  открыточки  в  интернат.  По  окончании  школы  я  стала  жить  дома. Когда   исполнилось  девятнадцать  лет,  Серёжа  признался  в  своих  чувствах.  Для  меня  это  явилось  неожиданностью.  Я  воспринимала  его,  как  старшего  брата,               и  об  отношениях  с  ним  не  могло  быть  и  речи.  Вообще–то,  я  без  предрассудков,  если  дело  касается  других, но  саму  меня  такой  мезальянс  не  устраивал.  Я  ответила  товарищу,  что  мне  нравится  другой. В  принципе,  так  оно  и  было. Сергей  всё  понял  и  не  стал  досажать своей  любовью.  Мы  по-прежнему  с  ним  мило  беседовали. 
Время  шло.  У  меня  стали  появляться  поклонники.  Серёжа  видел,  с  кем  я  общаюсь,  и  говорил:  «Этот  человек  достоин  тебя,  а  этот  нет».  Потом  у  парня  умерли   родители,  и  сестра  забрала  его  к  себе  в  Новосибирск. В  доме  остался  брат – алкоголик,  который  запустил  жилище  до  неузнаваемости.  Через  год  Женя   с  Сергеем  при- ехали  забрать  нерадивого  братца,  и  зашли  поздороваться  с  нами.  Серёга  подарил  мне  игрушку,  которую  мы  окрестили  «пьяный  ёжик».  Нажмёшь  ему  на  лапку,  а  он  говорит:  «Я  тебя  люблю»,  а  затем  так  заразительно  хохочет…

Глава  -  3.
ДЕВОЧКИ

Также,  по  соседству  от  нас  строили  дома  две  семьи.  Слева  Пономаренко,  а                справа  --  Хацкевичи.  В  обеих  семьях  были   девочки   Светы.  Одна  младше  меня  на  пять  лет,  а  другая  на  шесть.  Мне  тогда  было  восемь  лет,  и  я  воспринимала  этих  девочек,  как  кукол.  Играла  с  ними  «в  больничку»  и  «в  школу»,  обучала  детским  песенкам  и  стишкам.  Я  постепенно  росла,  и  Светы  тоже.  Приезжая  на  летние  каникулы,  я  попадала  «с  корабля  на  бал». У  Хацкевич  Светы  был  день  рождения, и  меня   всегда  приглашали.  Тётя  Дуся  говорила: 
           ---   Теперь  Леночка  уже  большая  и,  наверное,  не  захочет  общаться   с  тобой.  На  что  Света  заявляла: 
           ---   Ну,  я  же  тоже  стала  старше. Когда  мне  исполнилось  шестнадцать  лет,  тётя  Дуся  поздравила   с  получением   паспорта  и  сказала: ---   Ты  уже  теперь  взрослая  гражданка   Советского  союза. Свете  тогда  было  десять  лет.  Она  некоторое  время  молчала,   а  потом  выдала:             
            ---   А  я  хочу  стать  мамой. Мы  засмеялись.  Позже  Хацкевичи  переехали  в  другой  город,  и  связь  со  Светой  у  меня  пропала.
Света  же  Пономаренко  отличалась  стеснительностью.  Прежде,  чем  прийти  ко  мне,  она  сначала  звонила  по  телефону  и  спрашивала:  можно  это  сделать  или  нет.  Света  слушала  мои  незатейливые  истории,   открыв  рот,  и  всегда  удивлялась,  с  какой  лёгкостью  я  выхожу  из  той  или  иной  ситуации.  Я  объясняла  ей,  как  девочка  становится  девушкой  и  многое  другое. 
            В  шестнадцать  лет  Свету  поразила  коварная  болезнь,  называемая  в  народе  Красная  волчанка,  что–то  вроде  туберкулёза  костей.  Родители  возили  её  ко  всяким  магам  и   экстрасенсам,  но  безрезультатно.  Девушка  умерла,  когда  ей  не  было  двадцати  лет.
Хоронили  Светлану,  как  невесту,  в  свадебном  наряде.  Собралось  много  народу,  дабы  проводить  её  в  последний  путь.  Я  горевала  у  гроба  и  думала:              «Зачем  Богу  понадобилась  душа  моей  невинной  подруги?  Здоровые  люди  умирают,  а  я  --  инвалид  всё  ещё  живу  для  чего–то  или  для  кого–то?» 
В  канун  моего  двадцатипятилетия  минуло  девять  дней,  как  её  не  стало. Находясь  на  смертном  одре,  Светочка  просила  своих  родителей  поздравить  меня   с  юбилеем.  Так  ведут  себя  только  сильные  духом  люди.  Испытывая  мучительные  боли,  Света  помнила  обо  мне.  Интересно,  о  чём  я  буду  думать  в  свой  последний  час?  С  тех  пор  прошло  уже  много  лет,  а  Светочкины  родители  свято   выполняют  волю  дочери:  ежегодно  дарят  подарки  мне  ко  дню  рождения.   СВЕТЛАЯ  ПАМЯТЬ  этой  доброй  девушке. 

Глава  -  4.
ОЛЕГ

                …  Знаю,  трудно  тебе  сейчас,
                Но  прошу,  забудь  обо  мне
                И  считай,  что  всё  было  во  сне.
                И  разлуки  забудь,  и  встречи,
                Только  помни  наш  последний   вечер,
                Лунный  вечер,  моё  признание,                               
                Первый  наш  поцелуй  на  прощание.

По  окончании  девятого  класса  Пономаренко  Света  поступила  в  краснодарский  торговый   техникум.   Она  писала  мне  письма,  а  когда  приезжала  домой,  заходила           в  гости.  Однажды  Света  сказала,  что  в  их  группе  учится  девушка  из  станицы  Ленинградской,  у  которой  есть  брат  инвалид.  У  Олега,  как  и  у  меня,  тоже  был ДЦП,   только  он  не  мог  ходить.  Девушки  решили  познакомить  нас  по  переписке.  Я  со -гласилась  с  условием:  пусть  парень  напишет  первый.  Вскоре  от  Олега  пришло  письмо.  Оно  было  коротенькое  и  написано  под  диктовку.  Света  поведала,  что  руки  у  парня  тоже  бездействуют.  Мне  ни  раз  приходилось  видеть  в  интернатах   ребят 
без  обеих  рук.  Некоторые  из  них  писали  ногами,  а  кое–кто  и  ртом,  держа  ручку   в  зубах.  Научиться  этому  очень  сложно,  но  раз  нет  иного  выхода,  то  можно  и  нужно,  нежели  писать  под  диктовку.
 Потом  моя  соседка  ездила  в  гости  к  Гаврям   и  лично  познакомилась  с  Олегом.  Света  рассказала,  что  по  состоянию  здоровья  Олег  в  школе  не  учился,  и  его  интеллект  был  на  низком  уровне.  Это  чувствовалось  по  письмам.  Затем  я  познако-милась  с  сестрой  Олега.  Лена  приехала  к  Свете  на  выходной,  и  пришла  ко  мне.    Скромная  и  весёлая  девушка  мне  понравилась.  Мы  долго  разговаривали  с  Леной.     Я  сказала  ей:
            ---   Как  это  ни  печально,  но  я  думаю,  что   со   временем   наша  переписка   с  Олегом  прекратится,  рано  или   поздно,  расстояние  разлучает  людей.
            ---   Ну,  что  ты.  Мой  брат  с  таким  восторгом  читает  твои  послания.  Ты  тоже  мне  понравилась.  Постараемся  устроить  вам  встречу  -  ответила  Лена. Теоретически  это  было  невозможно,  Олег  бы  сам  ко  мне  приехать  не  смог,  да  и  я   бы  к  ним  не  потащилась.  Света  приехала  домой  в  Новый  год  и  сказала,  что  на  Рождество  родители  Олега  приедут  и  заберут  меня   к  себе  в  гости.  Я  очень  переживала,  как  я  поеду  к  чужим  людям.
            ---   Не  волнуйся  ты  так.  Лену  ты  уже  знаешь,  с  Олегом  знакома  заочно.  Тётя  Люба  и  дядя  Гриша  простые,  хорошие  люди.  Всё  когда–то  делается  впервые  -  утешила  Света.
Шестого  января  отец  Олега  действительно  приехал  и  увёз  меня  в Ленинградскую.  Новые  знакомые  очень  радушно  меня  встретили,  и  я,  наконец–то,  лично  познакомилась  с  Олегом.  Он  оказался  красивым,  кареглазым  брюнетом.  Инвалидность  у  парня  и  в  самом  деле  была  очень  тяжёлая:  руки  и  ноги  стянуты,  а  речь  еле  разборчивая.  В  интернатах  людей  с  такой  формой  заболевания  не  было. По–началу  мне  было  стыдно,  что  я  иногда  не  понимала,  о  чём  говорит  Олег,  но  родственники  парня  сказали,  что  порой  они  тоже  не  понимают  его  и  сказали,  чтобы  я  не  стеснялась  переспрашивать.
У  Олега  была  ещё  младшая  сестрёнка  Наташа,  которая училась  в  школе. Мама  Олега  (тётя  Люба)   миловидная,  щедрая  женщина  тоже  располагала  к  себе.  Как–то  я  спросила  у  неё: 
           ---   Почему  Вы  решили  познакомиться  со  мной  поближе? Олег,  получая  мои  письма,  прятал  их  под  подушку  и  никому  не  давал  читать.  Тёте  Любе  было  очень  интересно,  что  же  я  всё–таки  ему  пишу?  И  однажды,  когда  дядя  Гриша  понёс  его  купать,  она  прочла  одно  из  моих  посланий. 
            ---   Я  совершила  подлость,  но  это  твоё  письмо  очень  меня  растрогало,  и  я  решила  организовать  вашу  встречу  -  открыла  тайну  тётя  Люба.
Гостила  я  у  них  неделю. Гаври  одарили  меня  подарками  и  потом  отвезли  домой.  Затем  они  приехали  поздравить  меня  с  днём  рождения.  Тогда  нам  с  Олегом  не  удалось  толком  поговорить,  поскольку  они   торопились.  В  марте  мы  с  родителями  поехали  поздравлять  Олега  с  днём  рождения.  Когда  остались  с  ним  наедине,  парень признался  мне  в  любви.  Конечно,  мне  было  приятно  это  слышать,  но  ни  о  каких  чувствах  не  могло  быть  и  речи.  За  признаниями  обычно  следует   предложение  руки  и  сердца.  В  нашем  незавидном  положении  пожениться  невозможно.  Об  этом  я  тактично  и  сказала  Олегу.  А  за   стеной  в  это  время  шёл  разговор  наших  мам  на  ту  же  тему.  Тётя  Люба  поделилась  с  моей  мамой,  что  Олег  влюбился  в  меня  без  памяти.
            ---   Лена,  девочка  умная  и  всё  правильно  ему  объяснит  -  ответила  моя  мама. 
Знаю,  Олегу  было  больно  слышать  о  моём  отказе,  но  лучше  отрубить  хвост  полностью,  чем  по  частям.  У  парня  долго  ещё  была  на  сердце  кровоточащая  рана.  Зато  родители  Олега  после  этого  стали  больше  меня  уважать  и  называли  «невесткой».  Они  часто  брали  меня  к  себе  в  гости.
 Однажды  я  призналась  Олегу,  что  мне  понравился  один  мальчик.                ---   Не  хочется  отдавать  тебя  другому,  но,  что  делать  -  молвил  Олег,  а  затем попросил  поцеловать  его  на  прощание.
            ---   Какое  прощание?  Ты  собрался  умирать?  Не  смей  думать  об  этом,  -  сказала  я.
            ---   В  какой–то  степени  это  так.  Жизнь  без  тебя  не  имеет  смысла  -  ответил  парень. Я  утешала  Олега,  что  он  ещё  встретит  свою  любовь.  Знаю,  что  кривила  душой,  но  иного  варианта  у  меня  тогда  не  было. Прошло  много  лет.  У  меня  устроилась  личная  жизнь.  Я  перестала  ездить  к  Гаврям,  дабы   не  травмировать  Олега.  Тётя  Люба  и  дядя   Гриша   иногда  навещают  нас.  Они  говорят,  что  Олег  ударился  в  религию.  Читает  псалмы,  а  по  воскресениям  просит  отвезти  его  в  церковь.  Что  ж,  у  каждого  свой  путь.

Глава  -  5.
ПЕРВАЯ  СТРАСТЬ

                Так  устроен  этот  мир,  что  всегда,
                Кто–то  с  кем–то  расстаётся  навсегда.
                Так  бывает  иногда,  что  порой,
Мы  друг  другу  говорим  потом:  «Постой!» 

В  санатории  «Солнышко»  я  познакомилась  с  Володей.  Мне  тогда  было  четыре  года,  а  ему  --  шесть. Жили  мы  в  одном  городе. Наши  родители  тоже  знали  друг  друга,  потому  что  вместе  по  выходным  навещали  нас.  Поскольку  мы  были  детьми,  палаты   у  нас  были  общие.  Наши  кроватки  с  Вовой  стояли  рядышком.  Днём  я  играла  с  этим  мальчиком,  а  по  вечерам  он  говорил:
            ---   Когда  мы  вырастем,  я  в  тебя  влюблюсь.
Я  лишь  улыбалась  в  ответ. 
Потом  наши  пути  разошлись. Из  санатория  меня  определили  в  интернат,  а  Володя  стал  учиться  на  дому.  Иногда  наши  мамы  виделись  на  рынке.  Тётя  Женя   говорила:
           ---   Как  хорошо,  что  вы  устроили  Леночку  в  интернат,  а  наш  оболтус  ни  в       какую  не  хочет,  говорит,  что  убежит  от  туда.
           ---   Интересно,  как  бы  это  ему  удалось, если  ежечасно  за  нами  следят  сотни  глаз?  -  удивлялась  я,  слыша  это  от  мамы.
Затем  мы  переехали  подальше  от  центра  города,  и  наши  мамы  стали  видеться  очень   редко.  Я  ничего  не  требовала  у  родителей,  а  тётя  Женя  жаловалась  маме, что  Вова  начал  курить.  То  на  папиросы  деньги  просит,  то  захочет  модные  джинсы,  то  мопед  ему  подавай.
           ---   Они  ещё  хлебнут  с  ним  горюшка  -  говорила  мне  мама.
После  окончания  школы  я  стала  жить  дома.  И  вот  однажды  в  разговоре  с  мамой  мы   вдруг  вспомнили  этого  мальчика.  Меня   заинтересовало,  как  сложилась 
его  судьба.  Я  спросила,  где  живёт  Володя.  Мама  знала  только  название  улицы.  Городок  у  нас  небольшой,  и  найти  человека  --  не  составило  труда.  Вскоре  у  меня   был  Володин  адрес,  и  я  написала  ему  письмо.  Парень  ответил,  что  удивлён  тем,  что  я  его  до  сих  пор  помню. Тётя  Женя  вернула  ему  смутную  память  обо  мне.  Телефона  у  него  не  было,  и  мы  стали  переписываться.  Я  пригласила  Володю  к  себе.  Он  ответил,  что  ходит  на  костылях:  «Сейчас  зима  и  это  затруднительно,  как  только  растает  снег,  обязательно  встретимся».
В  апреле  парень  явился  ко  мне  с  букетиком  нарциссов. 
«Жёлтые  цветы  --  ни  к  добру»  -  подумала  я,  но,  взглянув  на  Володю,  тут  же  забыла  об  этом.
Передо  мной  предстал  кудрявый  шатен  с  зелёными  глазами  и  атлетическим  телосложением.
«Аполлон»  -  назвала  я  его  про  себя  и  потеряла  голову.   
Парень  изо  всех  сил  старался  разжечь  мои  чувства,  осыпал  комплиментами          и  вёл  себя  нагловато.  Мы  целовались,  но  близости  я  не  допускала,  потому  что  боялась  этого.  Интернат  развил  во  мне  комплекс  неполноценности. Встречались  мы  с  Володей  полтора  года,  и  он  всё  ждал,  когда  же  я,  наконец,  «расслаблюсь».
Однажды  после  его  ухода  я  не  нашла  свои  жемчужные  бусы  --  подарок  Олега. В  тот  день,  кроме  Володи, у  нас  никого  не  было  и, естественно, подозрения  пали  на  него.  Парень  перестал  приходить  ко  мне.  Я  пребывала  в  неведении:  зачем  он  так  некрасиво  обошёлся  со  мной?  Мучась  в  догадках, я  написала  Володе  осторожное  письмо,  в  котором  сказала,  что  если  он  решил  прекратить  со  мной  отношения,  то  надо  было  так  прямо  и  заявить  об  этом. Вместо  того,  чтобы  прийти   и  уладить  недоразумения,  парень  прислал  мне  жёстокое  письмо,  насквозь  пропитанное  упрёками.  А  ещё  он  заявил,  что  я  --  подлый  человек,  и  никому  не  буду  нужна,  как  женщина.  Эти  слова  очень  задели  меня.   
«Раз  он  полагает,  что  я  никому  не  нужна,  пусть  тогда  и  станет  моим  первым  мужчиной»  -  решила  я.
Когда   родители   уехали  на  свадьбу  с  ночёвкой,  я  пригласила  Володю  к  себе.   Мы  провели  ночь.  Утром  парень  сказал,  что  я  понравилась  ему  в  постели, и  он  хотел  бы  продолжить  отношения.  Это  не  входило  в  мои  планы.  Я  заявила,  что  получила  от  него  желаемое,  и  теперь  он  для  меня,  словно  чемодан  без  ручки,  который  нести  тяжело  и  выбросить  жалко.  Спектакль  был  окончен.  Мы  расстались  и  никогда  больше  не  виделись.  Позже   до  меня  дошёл  слух, что  Володя  стал  употреблять  нар -котики.  Пусть  живёт,  как  хочет.

Глава  -  6.
ЮРА

                День  беспросветен,  безрадостен  миг,
                Если  мечты  заходят  в  тупик,
                Если  в  душе  твоей  и  моей  печали  крик.
Сладкую  боль  пусть  навсегда  ветер  унесёт.
                В  этом  романе,  знаю  я,  мне  не  повезёт.

Я  начала  ездить  в  Пятигорский  санаторий.  После  первого  мужчины  у  меня  была  парочка  красивых  курортных  романов,  но  и  они  закончились  ничем.  Затем  я  встретила  Юру.  Наше  городское  общество  инвалидов  возили  на  природу  и  на  море. 
В  одной  из  таких  поездок  мы  и  познакомились.  Мне  тогда  показалось,  что  этот  парень  выделяется  из  безликой  толпы, хотя  ничего  незаурядного  в  нём  не  было. Живое  тянется  к  живому.  Душа  просила  обновления,  а  тело  жаждало  ласки.  Юра   красиво  ухаживал  за  мной.  Он  терпеливо  ждал,  когда  я  «созрею»  для  более  близких  отношений.  В  итоге  его  сдержанность  была  вознаграждена.  Когда  родители  уехали   в  гости  очередной  раз  с  ночёвкой,  я  пригласила  его  к  себе.  Юра  пришёл  с  цветами, «Шампанским»  и  конфетами,  и  мы  устроили   романтический  ужин  при  свечах.      
Он  уверял  меня  в  своей  опытности  и  осведомлённости  в  плане  секса,  но  в       пастели  вёл  себя  закрепощёно  и  скучно.  Признаний  в  любви  из  наших  уст  не  звучало. 
«Пусть  так,  зато  отношения  наши  стабильны»  -  решила  я. 
Может  быть, со  временем,  я  бы  и  смогла  полюбить  этого  человека,  но  произошёл  случай,  который  раз  и  навсегда  заглушил  мои  чувства  к  нему.  Как-то  раз,  провожая  его  на  автобус,  мы  сидели  на  остановке.  В  разговоре  Юра  сказал  мне: 
            ---   Ты,  классная  женщина.  Давай,  разрабатывай  ноги,  учись  получше  ходить,  и  тогда  я  познакомлю  тебя  со  своими  родителями.  Если  я  приведу  тебя   сейчас,  они  не  одобрят  мой  выбор.
Ответной  реплики  не  последовало.  Подошёл  автобус,  и  Юра  уехал.  Да  и  что  я  могла  ему  возразить?  У  него  была  третья  группа  инвалидности, практически  здоровый  человек.  Я  молча  «проглотила»  обиду,  хотя   при  следующей  встрече  заметила,  что  не  держу  его  возле  себя  на  аркане,  и  если  он  хочет  уйти  от   меня,  то  пусть  сделает  это  сейчас. Юра  извинился,  и  наши  отношения  продолжились.
Узнав  о  моей  беременности,  Юра  обрадовался  и  сказал,  что  намерен  жениться  на  мне.  Я  не  любила  его,  и  свадьба  не  входила  в  мои  планы.  Да  и  вообще,  не  порядочно  привязывать  к  себе  мужчину  ребёнком.  Мне  известно  много  примеров,  что  при  моём  заболевании  у  людей  рождались  здоровые  дети.  Я  очень  хотела  родить  ребёнка,  просто  для  самой  себя,  чтобы  было  кому  в  старости  подать  стакан  воды.  Мои  пожилые  родители  воспротивились  этому.  Врач  женской  консультации  сказала,  что  ответственность  за  вынашивание  моего  ребёнка  она   с  себя  снимает.  Малыш,  словно  чувствовал,  что  его  отвергают.  Меня  мучил  сильный  токсикоз. Затем  я  заболела  гриппом,  и  стала  катастрофически  худеть.  Нужно  было  спасать  свою  жизнь,  и  мне  пришлось  пойти  на  аборт. 
Потом  я  впала  в  жуткую  депрессию.  Мне  не  хотелось  никого  видеть  и  ни               с  кем  разговаривать.  Юре  я  предлагала  найти  другую.   Ну,  зачем  ему  нужна  такая  женщина,  которая  не  может  родить?   Надо  отдать  ему  должное.  Юра   не  отвернулся  от  меня,  а  наоборот  поддерживал,  утешал  и  оказал   денежную  помощь.  Я  не  хотела  брать  с  него  деньги,  но  он  сказал: ---   Не  одной  же  тебе  переживать  своё  горе. Спустя  какое–то  время  я   снова  забеременела.  В  это  время  у  Юры  на  работе  случились  неприятности.  В  его  смену  из  кабинета  начальника  пропал   компьютер,            и  все  «шишки»  свалили  на  сторожа.  Юру  обязали  платить.  Он  долго  не  приходил  ко  мне.  Я  не  ведала  о  его  проблемах,  а  он  тоже  не  знал,  что  я  была  вынуждена  пережить  аборт  во  второй  раз. О  материальной  помощи  не  было  и  речи,  да  я  и  не  просила  ни  о  чём.
Наши  встречи  с  Юрой  продолжались  семь  лет.  За  эти  годы  я  изучила  этого  человека  до  тонкости.  Задавая  вопрос,  уже  заранее   знала  на  него  ответ.  Люди  должны  оставаться  друг  для  друга  загадкой.  Меня  очень  угнетали  эти  рутинные  отношения,  но  и  оставаться  одна  я  тоже  не  хотела.  Ещё  Юра  любил  выпить. В  та
ком  виде  он  совсем  себя  не  контролировал,  нёс  всякую  ахинею.  Праздники  мы  всегда  отмечали  с  ним  порознь.  Щедростью  Юра  тоже  не  отличался.  Получив  от  меня  подарок  на  день  рождения,  он  всегда  спрашивал,  сколько  это  стоит,  чтобы  на  такую  же  сумму  потом  и  мне  преподнести  дар.  Постепенно  наша  связь  сошла  на  нет.  Я  познакомилась  с  благовидным  человеком,  и  дала  Юре  отставку.

Глава  -  7.
«АНАПА»

Я  прочитала  заметку  в  газете  «Кубанские  новости»  про  санаторий  «Анапа»  для  людей  с  ограниченными  возможностями.  Раньше  я  ездила  в  Пятигорский  санаторий  «Лесная  поляна».  А  теперь,  узнав,  что  в  нашем  крае  в  городе  Анапа  появилась такая  же  здравница  с  аналогичным  названием.  Я  очень  обрадовалась  этому,  однако  возникла  сложность. Местные  чиновники  ввели  новую  систему,  и  теперь  для  того,  чтобы  получить  путёвку,  нужно  было  пройти  медицинское  свидетельствование,  что  человек  действительно  нуждается  в  санаторном  лечении.  Только  тогда  его  ста- вили  на  очередь.  Сколько  моим   бедным   родителям   опять  пришлось  обить  порогов,  дабы  преодолеть  бюрократический   барьер.   И   вот,  наконец–то,  усилия  увенчались  успехом.
В  статье  так  было  красиво  всё  разрекламировано,  но  в  Анапе  нас  ждал  подвох.  Из  одного  корпусы  в  другой  нужно  было  переходить  через  улицу  и  это  в  холодное  время  года.  Летом  в  «Анапу»  путёвки  не  дают.  Все  инвалиды  там  отдыхают  с  сопровождающими.  Мы  не  знали  этих  нюансов,  да  и  всё  равно  мне  было  некого  с  собой  взять.  Положение  в  нашей  семье  незавидное.  Папа  перенёс  инсульт,  и  мама  не  может  оставить  дома  его  одного.  Брат  работает,  племянники  учатся. 
По–началу  меня  не  хотели  принимать  туда.  Администрация  санатория  гоняла  маму  из  одного  кабинета  в  другой.  Потом  я  не  в  силах  больше  терпеть  этих  мытарств,  сказала  маме,  чтобы  забирала  путёвку,  и  мы  вернём  её  в  пенсионный  фонд.  Персоналу  санатория  не  выгодно  упускать  отдыхающих,  ведь  тогда  деньги  с  путёвки  им  не  перечислят,  и  они  засуетились.  Предложили  поместить  меня  в  корпусе,  где  есть  душ – массаж.  От  остальных  процедур  мне  пришлось  отказаться.  Меня  поселили  в  комнате  одну.  Еду  пообещали  приносить.  Я  решила  остаться:  уж  лучше  так  отдохнуть,  чем  совсем  никак,  и  отпустила  маму  с  братом  домой.
На  другой  день  во  время  завтрака  ко  мне  постучал  лечащий  врач  и  спросил:  смогу  ли  я  подняться  к  нему  на  приём.  Меня  очень  удивило  это, ведь  в  Пятигорске  врач  осматривала  отдыхающих  и  назначала  процедуры  прямо  в  палате.  Что  ж,  я  пришла  к  врачу.  Его  кабинет  располагался  на  четвёртом  этаже,  благо,  был  лифт.  Отношение  Игоря  Александровича  меня  обескуражило.  Он  не  прослушал  меня,  не  измерил  давление,  выдал  талончик  на  гидромассаж  и   отпустил  «с  миром». 
Те,  кто  носил  мне  еду,  так  и  шарили  глазами  по  углам,  в  надежде  получить  взятку.  И  при  этом  не  забывали  упрекнуть: 
            ---   Что  же  бабушка  или  дядя  не  остались  сопровождать  тебя?
Эти  недоумки  считали,  что   моя  мама  --  это  бабушка,  а  брат  мой  дядя.  Когда  я  говорила,  сколько  мне  лет,  люди  удивлялись,  как  же  мне  удалось  так  великолепно  себя  сохранить.
Через  четыре  дня  после  приезда  в  санаторий,  у  меня  заболело  ухо.  Помню,  в  восьмом  классе  была  подобная   история:  заболело  ухо, и  я  упала  в  обморок. Сейчас   случилось  почти  то  же  самое.  Я  пошла  к  медсестре,  благо,  она  находилась  на  моём 
этаже.  Алла  Петровна  приняла  необходимые  меры.  И  тут  я  повалилась  на  кушетку   оттого,  что  резко  понизилось  давление.  Медсестра  поставила  укол  и  зарегистрировала  моё  состояние  в  журнале.  В  Пятигорском  санатории  на  следующий  день  врач  назначила  бы  мне  дополнительное  обследование  и  лечение,  а  здесь  я  столкнулось  с  равнодушием.  Лишь  когда  до  отъезда  оставалось  два  дня,  у  меня  решили  взять  анализ  крови.  Я  отказалась,  поскольку  это  уже  всё  равно  бы  ничего  не  изменило. 

Глава  -  8.
ПОСЛЕДНЯЯ  ЛЮБОВЬ
               
                Счастье  без  края,  любовь  без  конца,
                Если  нашли  друг  друга  сердца,
Если  с  тобой  повсюду  черты  его  лица.

Человек  не  должен  бесконечно  страдать.  В  Анапе  произошло  одно  событие,  которое  изменило  мою  жизнь  в  лучшую  сторону.  В  первый  вечер  пребывания   в  санатории,  я   стояла  возле  компьютера  и  разговаривала  с  ребятами.  Подошёл   молодой  человек  и  спросил: 
           ---   Как  Вас  зовут? Я  очень  удивилась,  ведь  ко  мне  редко  обращались  на  «вы». Взглянув  на  него,  я  удивилась  ещё  больше.  Парень  сильно  походил  на  Олега  Гавря.  Разница  была  лишь  в  том,   что  Олег  не  мог  ходить,  а  этот  передвигался   самостоятельно.  Мы  познакомились.  Наверное,  я  произвела  на  Василия  неблаговидное  впечатление.  Какому  же  человеку  понравится,  если  на  него  таращат  глаза,  при  этом  открыв  рот.  Мы  отошли  в  сторонку  и   разговорились. У  Васи  был  ДЦП  и,  как  у  Олега,  тоже  нечёткая  речь. По  этой  причине  многие  считают   таких   людей  умственно – отсталыми. Парень  оказался  очень  грамотным.  Имел   специальность  юриста.  У  меня  нет  комплекса  из–за  отсутствия  высшего  образования.  Маршал  Буденный  закончил  всего  один  класс,  а  каким  знаменитым  был  человеком.  Не  обязательно  иметь  диплом,  чтобы   обладать  интеллектом,  но,  дабы  не  ударить  в  грязь  лицом,  я  сказала  Васе,  что  ищу  спонсора  для  опубликования   своих  рассказов.  Так  оно  и  было.  Затем  мы  поиграли  с  парнем  в  шашки,  а  когда  принесли  караоке,  я  спела  песенку.  Получи -лось  не  очень  хорошо,  ведь  с  того  момента,  когда  я  в  последний  раз  держала  в  руках   микрофон,  прошло  лет  семнадцать.  Я  была  польщена,  что  Василий  аплодировал  мне. 
На  другой  день  встретились  мы  с  ним  в  кабинете  лечащего  врача.  Игорь  Александрович   вёл  приём   отдыхающих.  Я  постучала  в  дверь,  и  мне  велели  подождать.  Доктор  разговаривал  с  Васей  и  его  мамой. Мне  было  слышно,  как  врач   рекламировал  Алакозовым  «хорошую  девочку,  которая  всех  угощает».
«Так  что  же  получается?  Если  б  я  не  угостила  доктора  грушами,  то  была  бы   «нехорошей  девочкой»?»  -  улыбнулась  я  про  себя.
Вечером  в  вестибюле  мы  снова  встретились  с  Василием,  и  перешли  на  «ты».  Он  оказался  старше  меня  на  четыре  года.  Я  обитала  в  палате  одна,  и  ничего  не    помещало  пригласить  Васю  к  себе  «на  рюмочку  чая».  Я  угостила  его  вином.  Потом   парень  подсел  поближе  и  робко  спросил:
            ---   А  можно  тебя  поцеловать?
С  первой  встречи  он  поразил  меня,  когда  назвал  на  «вы». Сейчас  я  была  шокирована  вторично.  Ещё  ни  разу  в  жизни  мне  не  доводилось  слышать  таких  «предложений».  Только  Олег  попросил,  чтобы  я  поцеловала  его.  В  остальных  же  случаях  поцелуи  происходили  как–то  сами  собой.  Интересно,  чтобы  он  ответил,  услышав  «нет»?               
В  природе  существуют  четыре  темперамента.  Передо  мной  предстал  флегматик.  Такие  люди  не  берут  сразу  «быка  за  рога»,  как  холерики,  не  обходят  окольными  путями,  как  сангвиники,  но  и  не  отказываются  от  намеченной  цели,  как  меланхолики.  Флегматики  занимают  выжидательную  позицию,  чтобы  потом  повторить  свою  попытку  вновь.
Молчание  затянулось.  Надо  было  что–то  предпринимать,  и  я  ничего  другого  не  нашлась  сказать,  как:
            ---   А  без  этого  нельзя? По – видимому  мой  неопределённый  ответ  дал  парню  повод  думать,  что  я  не  опытна  в  интимном  плане,  и  он  спросил,  девушка  я  или  нет?   Этот  вопрос  тоже  ввёл  меня  в  прострацию.  Разве  мой  ответ  повлияет  на  дальнейшее  развитие  наших  отношений?   Интересно,  каких  слов  он  от  меня  ждёт?  Если  я  скажу  «да»,  то  Вася  удивится  и,  возможно,   не  поверит  мне.  В  противном  же  случае  заинтересуется,  кто  был  у  меня  первым.  Я  уклонилась  от  прямого  ответа.  Сказала,  что  не  знаю  почему,  но,  где  бы  я  ни  была,  абсолютно  всех  интересует  моя  личная  жизнь. 
Между  нами   завязался   бурный   роман.  Васина  мама  радовалась,  что  мы  вместе  проводим   время.  Антонина  Ивановна  говорила,  что  они  в  «Анапе»  уже  четвёртый  раз,  и  только  впервые  появилась  нормальная  девушка,  которая  по  возрасту  соответствовала  её  сыну.  Через  неделю  мы  ответили  Васин  день  рождения.  Мне  было  интересно  и  весело  с  этим  человеком.  У  нас  постоянно  находились  темы  для  разговора.  Как–то  в  очередной   беседе  Вася   сказал:
            ---   Ты,  уникальный  человек,  и   если   бы   была  поздоровее,  я   бы   забрал   тебя  к  себе  в  Тимашевск. Этого  ещё  не  хватало.  Когда–то  я  уже  слышала  подобное.  Нет,  больше  не  позволю  никому  себя  обижать.  Конечно,  Вася  передвигается  лучше  меня,  но  возом- нить  себя  суперменом  --  это  уж  слишком!  Парень  зарвался. Я  решила  раз  и  навсегда  покончить  с  этим  безобразием.  Держать   возле  себя   я   никого   не   собираюсь,   но   и   обиды   сносить  тоже  не  намерена.  Смерив  его  ледяным  взглядом  с  головы  до  ног,  я  заявила:
            ---   Если  очередной   идиот  ещё  раз  мне  такое  скажет,  то  отвечу:  была  бы  я   поздоровее,  то  не  посмотрела  бы  на  тебя. 
Эффект  был  достигнут.  Теперь  Вася  был  ошарашен  моим  ответом.  Он  понял  всё  так,  как  я  хотела,  и  извинился.  Было  нелегко,  но  я  сделала  вид,  что  простила  парня.  Позднее  Василий  реабилитировался  в  моих  глазах,  и  я  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО   его  простила.
В  дальнейшем  я  поведала  Василию  о  своей  нелёгкой  жизни.
---   Сколько  горя  пришлось  тебе  хлебнуть.  Правильно  и  сделала,  что  тогда  сказала  мне  именно  эти  слова.  В  тот  момент  я  и  впрямь  считал себя  кретином.  Но  именно  после  этого  эпизода  я  начал  понимать,  что  люблю  тебя.  Я  думал,  что  ты  никогда  меня  не  простишь,  -  признался  он.
Честно  говоря,  я  думала,  что  после  этой  сцены  Вася  не  захочет  меня  видеть.  Он  уже  всерьёз  нравился  мне,  и  было  бы  обидно  разрушить  едва   ли   начавшиеся  отношения.  К  счастью,  этого  не  произошло.  Мы  продолжали  встречаться.  Персонал  санатория   интересовался   нашими   отношениями   больше,  чем   мы   сами.  У  меня   спрашивали: 
            ---   Серьёзно  у   вас  это   или   нет?
Что  я  могла  ответить?  Дома  меня  ждал  другой  мужчина. Васе  я   чистосердечно  призналась  в  этом, а  также  сказала, что  пока  не  хочу  ему  ничего  обещать. Парень   был  благодарен  мне  за  искренность. 
Однажды   Василий   спросил,  смогла   бы   я   его  полюбить?  В  моей  голове  заработали  извилины.  Если  он  задаёт  такой  вопрос,  то  это  неспроста.  Неужели  Вася  влюбился  в  меня?  Свои  мысли  я  оставила  при  себе. 
Я  уехала  из  санатория  на  два  дня  раньше  Василия.  При  расставании  не  было  слёз.  Я  решила:  если  нам  встретиться  не  судьба,  зачем  разводить  «сырость».  Потом  наша  связь  продолжилась.  Вася  часто  звонил  по  телефону  и  забрасывал  красивыми  письмами  со  стихами.  Я  тоже  не  отставала  в  интеллекте.  «Звёздной»  болезнью  я  не 
страдаю,  но  мне  были  приятны  Васины  похвалы.  Он  говорил,  что  таких   посланий 
ещё  ни  от  кого  не  получал, а  я  старалась  понравиться  ему  изо  всех  сил. Особо  стараться  мне  не  приходилось, поскольку  письма  писала  я  с  первого  класса. Очень  люблю,  и  умею  это  делать.

ЭПИЛОГ

Дома  я  стала  замечать,  что  думаю  о  Васе  больше,  чем   положено.  Лукавить  перед  Юрой  я  не  могла.  Сказала  ему  честно  и  открыто,  что  мне  нравится  другой  человек.   Мы  мирно  расстались,  так  как  наши  отношения  давно  уже  стали  шаткими. 
Приближался  мой  юбилей, и  я  решила  пригласить  Василия   в  гости. Родители  не  возражали.  Родственников  почему–то  всех  интересовало  больше,  чем  меня  саму,  а  что  же  подарит  Вася? Седьмого  февраля   выдалась  скверная  погода,  замело  снегом  все  дороги.  Папа  не  мог  выехать  из  гаража,  и  маме  пришлось  самой  ехать  на  железнодорожный  вокзал  встречать  тётю  из  Москвы.  Я  думала,  что  Вася  не  сможет  приехать,  но  он  явился  и  привёз  мне  хорошие  подарки.  Мы  уже  били  не  в  силах  сдерживать  свих  чувств,  и  объяснились  друг  другу  в  любви.  Затем  последовали  три  прекрасных  ночи  и  чудесных  дня.
Вася  вёл  себя  благородно  и  понравился  моим  родителям. Конечно,  мама  хотела  бы  видеть  рядом  со  мной  другого  человека  в  плане  инвалидности.  Ей  постоянно   казалось,  что  парень  вот–вот  упадёт. Я  с  детства  не  придерживаюсь  никаких  авторитетов.   Мама  знает,  что  навязывать  своё  мнение  мне  бесполезно,  поэтому  молчала.  Может,  со  временем,  она  примет  мой  выбор. Только  тётя   резала  мне  правду  в  глаза.  Она  говорила,  чтобы  я  не  обременяла  маму  лишними  заботами  и,  что  мы  не  подходим  друг  другу  по  здоровью,  что  любовь  --  это  любовь,  а   быт  --  это  быт.  Я  не  глупа,  и  сама  всё  вижу  и  понимаю.
Родители  стареют.  После  перенесённого  инсульта  папе  дали  вторую  группу.  Нелегко,  когда  в  семье  два  инвалида.  Я  не  поселяю  Васю  у  нас  на  постоянное  местожительство,  но  ездить  друг  к  другу  в  гости,  это  вполне  реально.  Любимый    предлагал  пожениться  и  уйти  в  дом  инвалидов. Я–то  привычна  к  казёнщине, но  каково  там  будет  ему?  Родители  не  вечные,  и  рано  или  поздно,  мы  с  Василием   останемся   одни. Конечно, у  меня  есть  брат  и  племянники, но  это  всё  не  то.  Хочется,  чтобы  рядом  был  человек,  который  поддерживал  тебя  в  трудные  моменты  и  пони- мал.  Будущее  покажет,  что  и  как.  А  пока  я  вновь  жду  своего  благоверного  в  гости.  Считаю  дни  и  часы,  чтобы  обнять  его  и  воскликнуть:  «Милый,  как  же  я  по  тебе  соскучилась!»