Бонус 7. 1 Правила

Весна 2010,

Дезмонд Файенс


Дезмонд злился на себя. Злился не оттого, что это было аморально. Это было стереотипно. Что было еще хуже. Нет, даже не аморально. Даже не незаконно. Просто против правил.


- Ты знаешь, это противоречит уставу колледжа.


Он не закончил застегивать рубашку и привстал, чтобы потянуться к тумбочке за сигаретами. Случайно наступил на ее шелковую блузку, которая так и осталась валяться на полу. Пачку было легко нащупать в темноте. Дезмонд опустился обратно на кровать, вспыхнувший огонек зажигалки осветил кусок спальни, выхватывая ее отражение в зеркале. Казалось, она даже не думает одеваться.


- Думаю, не стоит говорить о том, что я бы предпочел, чтобы это осталось между нами?

- Мне нельзя похвастаться подругам?


Ее нога игриво забралась под его рубашку, прогуливаясь от грудных позвонков до поясничных.


- Не надо, - он дернулся. – Не люблю, когда меня трогают.


Девушка усмехнулась.


- Кто бы мог подумать.


Он настойчиво подался вперед, отодвигая ее ступню свободной рукой.


- Я серьезно.


Девушка беспечно потянулась, шурша накрахмаленными простынями. Он злился и на нее тоже – иррационально и незрело. Злился, что она воспользовалась моментом, когда у него не было времени на то, чтобы охмурять более или менее доступных девиц в специально отведенных местах. После переезда в Штаты у него вообще мало на что хватало времени. Даже гитара уже несколько месяцев стояла в углу нетронутой. Он и думать о ней забыл.


- Так что теперь? Попросишь себе какую-нибудь хорошую оценку? – мрачно предположил он, чувствуя себя глупым дилетантом.


- У меня высший балл по вашему предмету. Профессор Файенс, - ему послышалась насмешка в ее голосе. – Я писала у вас работу. Вы не помните…


- Конечно, я помню, - заверил он.


Конечно, он не помнил. Он затушил сигарету и усиленно потер лоб, вспоминая ее имя. Дениз… Дениз, Дениз… Эванс? Эбигейл? Экхарт? Да и вообще, разве это важно? Это когда-то давным-давно мама его поучала, что прежде чем целовать девушку, необходимо узнать ее фамилию. С тех пор мир перевернулся пару раз.
Дениз казалась неглупой. Недурна собой. Нет, пожалуй, она была красивой. Но неинтересной. Стандартные 180/90-60-90 с шаблонным лицом и русыми прямыми волосами, похожими на парик на манекене. Хотя он признавал, что в «специально отведенных местах» ему не светило ничего больше отчаявшейся дамочки средних лет в изрядном подпитии и с эмоциональным грузом на душе. Флиртовать он не умел, а природное обаяние, казалось, действовало лишь на юных нимфоманок. Как Дениз. Она шутила, что очарована его мотоциклом. Он же купился на ее длинные ноги и изящные шпильки. Купился так, что потерял контроль. Ему хотелось бы свалить все на действие алкоголя, но терять голову от двух бокалов шампанского было бы еще более стыдно. Нет, он потерял контроль на трезвую голову – прямо в прихожей, потом на диване в гостиной, и здесь – среди этих простыней. Дважды.


А теперь сидел и злился на нее и на себя за то, что хотел почувствовать себя живым, а вместо этого чувствовал себя опустошенным и обманутым. В ней не было ничего невинного.


- Расслабьтесь, профессор, - она села на кровати, едва прикрываясь покрывалом. – Мне ничего от вас не надо.


- Тогда в чем смысл? – он закончил застегивать рубашку.

- Вы получили удовольствие, я получила удовольствие. Разве не так?


Он сдержанно пожал плечами. В конце концов, они оба взрослые люди.


- В самом деле, вам так не нравится нарушать правила?


Если об этом станет известно в колледже, то проблемы будут у них обоих. Это заставляло верить в то, что она в самом деле будет молчать.


- Ты должна понимать, что это наша первая и последняя подобная встреча, - заявил он, оглядываясь через плечо.


- Жаль, - она кокетливо закатила глаза, а потом взяла с тумбочки его очки и с детской непосредственностью нацепила их на нос.


- А вы давно очки носите?


Ему порой приходилось нарушать правила. Пару раз он закрывал глаза на закон. Это пугало, щекотало нервы, но было терпимо.


Но он не любил терять контроль над ситуацией. Дезмонд поднялся с кровати, одернул рубашку и направился к выходу из комнат.


- Одевайся. Я вызову тебе такси.

Говорят, что правда всегда рано или поздно выходит наружу. Значит, ему повезло. Те самые очки он больше не видел, но считал, что легко откупился.