Осенняя сказка

Энни Линд шла по парку. Девочка со светлыми волосами, оттенок которых мягко уходил к персиковому. Энни Линд радовалась солнцу и новой юбке цвета мандарина. А юбке грозила страшная опасность запачкаться, потому что Энни часто приседала на корточки, внимательно разглядывая пахнущие осенью закатные листья. Она искала среди них тот особенный листочек, который будет не столько красивым, сколько Именно Тем. Она не представляла себе пока, как он должен выглядеть, но знала, что он должен быть настоящим Чудом. Энни Линд верила в чудеса, значит, для ее веры должен был найтись хотя бы один маленький листочек на весь огромный парк. Осень красивая, осень завораживает, ей заглядываются. Осень – это лучшее время, чтобы что-нибудь поискать, потому что мир вокруг тогда становится совсем другим миром, полным совершенно незнакомых красок и запахов. И в этом незнакомом мире можно найти все что угодно, потому что никто не знает, что в нем есть на самом деле. Конечно, Энни не знала о том, что осень – это отдельный мир, ведь ни в учебниках, ни в книгах об этом  не писали, а сама она жила настолько интересной жизнью, что у нее никогда не было времени над этим задуматься. Но она чувствовала, что чудо, которого она ждала весь год, можно найти именно осенью, а чувствовать – это иногда даже важнее, чем знать. Знание может смениться другим знанием, которое может быть неверным, а чувство, оно не может быть не верным, оно просто может заблуждаться. Энни Линд совсем не чувствовала, что заблуждается в своих поисках чуда, чувство уверенности, что она найдет его не пропало даже после того, как оказалось, что чуда нет ни под первой, ни под 27 скамейкой. От того, что ее чудо оказалось непросто найти, оно стало казаться ей более серьезным и волшебным. Но осмотреть весь парк на расстоянии тридцати скамеек – это все-таки очень утомительно. И тем более кто знает это чудо – может быть, оно не вытерпит и сбежит, но Энни решила, что если это ее чудо, то ему тоже интересно посмотреть на своего человека. А может оно тоже ее ищет? Что же, тогда ему стоит дать шанс – решила она, садясь на ворох листьев под старым вязом. А мандариновая юбка... Она привыкала к новой жизни, которая явно будет одной из интереснейших - обычно юбкам так не везет.
А парковая аллея все текла и текла вперед, изредка поблескивая листьями. Все это красиво, и никогда не надоест разглядывать, даже нравится почти всем, но в парке есть и более интересный вид – прямо напротив этого старого вяза несколько лет назад не выдержал веса времен огромный тополь, открыв взглядам панораму города (парк располагался на обрыве, по соседству с взобравшимся на гору спальным райончиком). И взгляды довольно устремились вниз, на город, не замечая просто потрясающего неба. Небо было где-то там вверху. Небо было непонятным – стоит им восхищаться или нет -  все же смотрят на город. Но сейчас этому кусочку неба повезло – его рассматривали, внимательно и с удовольствием, целых два взгляда. Откуда-то снизу, с вороха листьев зеленые глаза Энни Линд отражали бесконечную голубизну, создавая совершенно волшебный цвет. И с чуть большей высоты, хотя небу было практически без разницы, на него серьезно смотрел Человек, Который Способен Стать Великим. Сидящий на старом вязе школьник Меркурио Стивенсон не думал о том, что ему подходит такое определение - он просто чувствовал в себе силы и жил по ним. Взгляды синхронно проходили по небу, задерживаясь на ускользающих сосредоточениях Настоящего голубого цвета, пробегая по серым пятнам на облаках, а потом разошлись куда-то, по интересам-по крышам-по листьям... А потом снова оказались вместе, под старой скамейкой, около какого-то крайне ярко отражающего свет предмета.
Энни Линд решила обязательно подойти и посмотреть – что же там такое, может, то самое чудо? А чем руководствовался Меркурио Стивенсон неясно, такие уж они – Люди, Которые Обязательно Станут Великими, но он спрыгнул со старого вяза, не очень аккуратно приземлившись на кучу листьев.
- У тебя в волосах листья. – Энни Линд никогда ничего не боялась.
- Привет. - Меркурио привык все делать систематически. - У тебя теперь тоже.
- Ну это ведь неплохо, верно? – Да, улыбаться она умела. Здорово выходило – засмотреться можно.
- Верно. – Он никогда не замечал в себе фанатизма к разговорам. Только если на крайне интересные темы.
- А как тебя зовут? – Вот Энни поговорить всегда любила.
- Меркурио Стивенсон. – Такой редкий тон полного безразличия во время произнесения своего имени. Действительно звучащего полным безразличия.
- Энни Линд – она протянула ему руку – У тебя интересное имя. Длинное и странное, но мне нравится. Мое вот совсем короткое, а когда полностью – еще короче – Энн Линд – скучно.
Он ответил ей рукопожатием и, поднимаясь с кучи листьев, утянул ее за собой. – Приятно познакомиться. Имя – это выбор моего отца, у меня есть два старших брата, так их зовут – Юпитер и Марс. Но они со своей проблемой быстро справились – теперь просто Марк и Питер, а мне без вариантов. Марка забрал брат, а остальные возможные варианты моего имени просто мне не нравятся. Лучше так.
- Ммм... – возможно этот звук глупый, возможно неправильный, но у Энни произносит его получалось почти так же хорошо, как улыбаться.- А зачем ты сидел на дереве?
- Там спокойно.
- А зачем спрыгнул?
- Вон там, под скамейкой у Пропасти, – вид на город именно так и называли, - что-то лежит.
- Я тоже хотела посмотреть – промелькнуло в зеленых глазах удивление, почти сразу сменившееся крайне энергичным блеском.
Под скамейкой оказались осколки витража, острые и яркие, скованные оправой и какого-то металла, довольно непрочного.
- А что это было, интересно?
- Кусок витража или что-то в этом роде. Можно собрать и посмотреть, только как это тут оказалось? Хотя люди разные бывают... - Энни вежливо слушала все, что он там дальше говорил, но весь ее интерес остался на фразе «собрать и посмотреть» и она уже осторожно вылавливала из сухого, но достаточно глубокого моря листьев осколки. Меркурио заметил это и, доставая следующий обломок, она увидела перед собой две сложенные ковшиком ладони.
- Давай я подержу. – Энни снова улыбнулась, и по одному осторожно, как с величайшей ценностью, переложила ему в руки с подола своей юбки три найденных ранее осколка.
- Хорошо, что они не такие уж и мелкие, – задумчиво произнес он - Ты не порежешься?
- Это неважно – она отдала ему еще два и снова нырнула в листья – физически – руками, а по-настоящему – просто нырнула. Пролетающий лист скользнул по носу Меркурио и упал точно на кусочки витража, закрыв их от солнца. Энни вынырнула и, осторожно приподняв лист, прибавила к общему числу еще несколько обломков.
- А листок?
- Пусть лежит. Значит, мы понравились осени.
Меркурио поднял взгляд к небу, возможно спрашивая у него, права ли она, а скорее просто от того, что это чувствовалось нужным – посмотреть на небо сейчас, но он не думал об этом, да и зачем? – выглядело то, что там, наверху, потрясающе, - кровосмешение листопада – красноватые брызги явно не человеческой крови листьями на непоколебимом море крови божественной. И появляется такое редкое ощущение восторженного спокойствия.
- Красиво... – выдохнула Энни, тоже запрокинув голову.
- Очень, – честно констатировал факт Меркурио.
- Я кстати осколки все собрала, – кивнула девочка, не опуская взгляда. Меркурио, особенно пристально всмотревшись в высоту, все-таки опустил взгляд на свои руки.
- О.. Достань у меня  пакет из левого кармана куртки.
 
- Этот?
- А там и нет других... – Он выжидательно на нее посмотрел.
- Что?
- Открой. – кивая на пакет.
- Ах, да...
 Он аккуратно начал пересыпать туда осколки.
- А не разобьются?
- Уже все. Пойдем, на асфальте сложить можно будет.
***
- Так это не одно было?
- Угу, как видишь. Сердце и,  похоже, крест. Как карточные масти, но почему-то только две.
- Ну... а крест-то зачем...
- Так еще сборник рассказов О’Генри называется.
- Не хочу читать – грустно наверное.
- Есть такое. – произнес Меркурио, пытаясь понять, где законное место следующего осколка. Сердце уже было сложено, и Энни с интересом смотрела на такой цветной сквозь эти стеклышки асфальт. – Я потом могу склеить, хочешь?
- Можешь? Здорово! – и Энни смахнула всю собранную часть креста и неприкаянные его осколки обратно в листья.
- Зачем?
- И правда, зачем крест? Сердце – это здорово, а крест лишний. Зачем он, с ним больно…Как вот любили-любили, а потом крест-смерть. Страшно. Мне не нравится.
- Ну тогда пусть его найдет кто-нибудь другой, тот, кому будет нужен именно он.
- А он разве может быть нужен кому-нибудь? – Энни задумчиво посмотрела в листья, туда, где снова затонули осколки.
- А если как символ веры? – а обломки сердца возвращались в пакет, пакет возвращался в карман.
- Я об этом не думала, - да, и честно признаваться – еще одно ее умение, - Ты его склеишь?
- Сердце? Да.
- А когда?
- Можно и сегодня, это не долго.
- Я приду сюда опять завтра. Пока.
- До встречи.
***
Энни Линд шла домой через парк, мандариновая юбка делась впечатлениями с ветром, а главное - Чудо все-таки было найдено.