Кладбище мечты

Ничто не вечно. Всё рано или поздно умирает. Всё и все. Это нормально, закономерно и даже иногда можно объяснить законами физиологии. И после того как всё умирает его следует где-то хоронить. Всё и всех. Даже мечты.
Кладбище, где покоятся мечты – это поле пожелтевшей травы, устланное обёртками от шоколадных конфет, бутылками из-под слабоалкоголки, сигаретными бычками, бумажными одноразовыми платками и прочим мусором. Грязное такое, выжженное суровым солнцем, безграничное поле. И на каждом его миллиметре похоронены мечты. Иногда там покоятся надежды, чувства, несказанные слова, глупые домыслы и ненаписанные книги, картины и песни. Но они встречаются там редко, ведь у них есть свои строго отведённые места захоронения. А мечты, мечты остаются именно на этом желтом кладбище.

Умирают мечты всегда одинаково – они разбиваются. Самое интересное, что они разбиваются совсем не так как люди. Люди падают с крыш, гибнут в автомобильных авариях, разбиваются о скалы, оступившись на краю обрыва. А мечты просто трескаются и распадаются. Иногда смерть их медленна, но в отличии от человеческой – чем медленней смерть мечты – тем она легче, тем менее мучительна. Быстрая кончина всегда острая и горькая.

На кладбище, где похоронены мечты, всегда многолюдно. Но эти убитые горем люди никогда не замечают друг друга. Их глаза закрывает пелена печали, боли и страдания. Хотя достаточно всего лишь оглянутся вокруг себя, что бы понять, что ты сейчас находишься в самой толпе, гораздо большей той самой большой толпы в мире, которую только можно себе представить. Но нет, все смотрят только на свежую могилу своей несбывшейся мечты, и искренне верят в то, что они сейчас одни одинёшеньки.         

Глупенькие. Глупенькие люди. Плачут, едят свои шоколадные конфеты, курят, страдают. Тратят столько времени на все эти похоронные ритуалы. Между прочим, кладбище, где похоронены мечты – самое  часто посещаемое место в мире. Представляете? А если бы вход туда был платным – то Бил Гейтс сидел бы на могилке мечты стать самым богатым в мире человеком. А смотритель кладбища пил бы шампанское из золотых бокалов.

А ещё там, на этом выгоревшем поле, где все хоронят свои мечты всегда полумрак и лёгкий холод. Не мороз, ведь если бы там было действительно холодно – то выдержать траур способны были бы только эскимосы, а именно прохлада. Слёзы не замерзают, мысли поглощены разочарование и злобой, тишину нарушают только всхлипывания или звуки ударов кулаков о гранитные плиты могил, в приступах злобы. И боль. Повсюду боль. В листве вековых дубов, которым противно уже на всё это смотреть, во взгляде мраморных скульптур, служащих памятниками некоторым, уж очень высоким мечтаниям, в сердцах тех, кто изо дня в день сюда приходит.   

Кстати о сердцах. Вечно я опаздываю на работу из за этого кладбища. Но они такие глупенькие и несчастные эти людишки. Такие беззащитные и уязвимые, что я просто не могу пройти мимо них. Ой, какая хорошая девушка оплакивает мечту стать балериной. Ну подумаешь, сказали ей, что она не подходит по каким-то там странным параметрам. Кого это вообще волнует??? Вот например тот молодой человек, очень симпатичный, вообще считает что состояние «кожа и кости2 – это признак страшной болезни, а не показатель красоты. Он кстати упивается болью от разбитой мечты уехать на роботу за границу. Зачем ему какая-то заграница, если по улицам именно этого города ходит его счастье. Ой людишки, ой смешные вы какие. Ладно. На работу я уже всё равно опоздал, шеф голову снесёт, он хоть и добрый, но опозданий не выносит. И так : стрела, тетива, рассчитать давление, прицелится. Выстрел. Точное попадание.
Купидон улыбнулся и побежал на работу.