объятия

****
запах сна разлетался по углам комнаты,оставляя на языке послевкусие.тонкое такое...невесомое почти...сладостные потягушки превращались в разминку и плавно перетекали в зарядку.ты поставила чайник на плиту и ушла в ванную.я валялся в неге под одеялом и размышлял о прошедшей ночи и "утре",начавшемся в 13 часов.ловил себя на мысли,что мне не было так хорошо с тех самых пор,когда я чувствовал себя неразделенно счастливым.мне хотелось обнять весь мир...но вдруг открылась дверь и из ванны вышла ты.сонная,молчаливая,улыбчивая...плюхнулась ко мне под одеяло и я,обняв тебя,подумал:зачем обнимать весь мир?ведь у меня есть ты!ты-мир!я обнимаю ТЕБЯ,как часть чего-то огромного и тяжелого,светлого и нежного,соленого и терпкого,местами радужного и пахнущего сигаретами.ТЕБЯ,пахнущего утренней прохладой,вечерами и недопитым кофе.ТЕБЯ,пахнущего походами и путешествиями,дождем и сынишкой.ТЕБЯ,растворенного во мне,как аспирин в стакане.ТЕБЯ,усталого,северного,рыжего...зачем обнимать мир,когда есть ты???он все равно не оценит,а тебе будет приятно.

***
зачем обнимать мир - подумал он и свернулся маленьким комочком на шее вечности, разрисовывая остротой коготка красивые щеки молодого бога, спрятанного от чужых глаз в нутре... посмотрел на огромные для его лапы часы и съежился. тик-так бежал вперед, словно опаздыая на поезд, перепрыгивая турникеты подземки, в которой пахнет молью и тухлыми рыбами, разметая рукавами людскую массу и огибая по периметру длину поручней. съежившись, устроившись поплотнее в тепле божьей шкурки, он размышлял об устройстве мироздания... в этом мироздании нельзя ни на ком циклиться, как нельзя закрепляться на ком-то крючками. будь то слов или эмоций, когтей или финансов... он открыл любимую с детства книгу и ткнул в нее пальцем прочитал в слух: сила на кончиках наших пальцев, самый верный путь тот, что проложен сердцем... помолчал немного и нашел другой важный фрагмент: Быть воином — это самый эффективный способ жить. Воин сомневается и размышляет до того, как принимает решение. Но когда оно принято, он действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и колебания. Впереди — ещё миллионы решений, каждое из которых ждёт своего часа. Это — путь воина.

****
быть воином не так-то просто как ему казалось сначала.он размышлял все больше и больше.почти не спал ночами.в голове крутились мысли.он обнимал рыжего и поперек сна разводил руками,в надежде отыскать опору и приткнутся носом в теплое плечо своего наставника.он закрывал глаза и засыпая под утро,успевал подумать,что сопение рядом с ним,такое сладкое и сонное,когда-нибудь кончится.всему приходит конец.его это не пугало.ведь он-воин.он умеет жить и верить в будущее.проваливаясь в сон,он ощущал силу невесомости и радости,рядом с терпким комочком рядом.комочек сопел,улыбался и переворачивался,а воин смотрел на него полузакрытими и сонными глазами и тоже улыбался...

***
комочек всегда понимал что в этом мире все имеет свое начало. и почти ничего не имеет своего конца... так казалось ему. северному. закрытому на засовы и запрятанному подальше от людских глаз. ничего не заканчивает, все только рождается и обновляется - твердо был уверен зверь, сладко зевающий под искусвенным солнцем...

****
комочек верил в бесконечность и обновление.верил в то,что люди не меняются.метался по стенам чужих судеб,рисуя на них граффити из эмоций и чувств.а потом не стирая,уходил.уходил рисовать дальше.он был художником.он оставлял за собой много таких разрисованных стен.выходил на охоту в основном по ночам.быстро утсавал и возвращался домой,в теплые ладошки семьи,которая всегда ждала его дома и всегда принимала его таким,каким он был.только перед входом домой он снимал маску,надетую так любовно с утра перед работой.снимал линзы очков на дуге вокруг ушей,за которыми прятал свою эфемерность,неуловимость и страхи.улыбку чеширского кота он тоже снимал на пороге,чтобы переступить его уже более-менее чистым для самого себя и для семьи.он клал на телевизор очки,презирая его тем самым.снимал наспинный и доставал оттуда сынишку,который путешествовал с ним почти везде,чтобы не скучать дома.дома,комочек был почти самим собой.но иногда...так не хотелось идти домой....и тогда он охотился....

***
иногда ему не хотелось идти домой, не потому что приходил черед охоты. а потому что домашние тепло и уют казались ему сказкой. страх потерять семью все глубже укоренялся в нутре, чем больше он слышал диагнозов и читал незнакомых когда-то слов... и он бродил по городу, собирая по карманам вдохновения и новые слова, в интонациях которых гудел ветер своими ударами из нот и букв...

***
нельзя привязываться к людям... нельзя становиться для них богом, как нельзя создавать себе бога или кумира - прочно заученные с щенячьего возраста истины боролись в лапах кубиками, выбрасывая разные цифры от 1 до 6. иногда 6 преквращалось в 9. в такие моменты мир переворачивался, слова сыпались градинками.

****
он чередовал вдохновения и ноты.периодически меняя угол видения.смотрел под другим углом и видел нечто другое,необычное.непривычное для его восприятия.спрашивал у прохожих значения.видел совершенно другие цвета жизни в призмах собственного бессилия.они множились на сотни,тысячи миллиарды....он постоянно открывал для себя что-то новое,запечетлевал в памяти броски мяча,которые делала жизнь в кольцо вечности.постоянно бежал по рельсам снов и усталости,чтобы прибежать в другой город и там увидеть тоже самое,что и в предыдущем.

***
нет-нет. совсем не так. он давно не бегал по городам. потому что увидеть новое возможно только открыв глаза и сменив линз защиту на теплоту разрешенных сияний. в призмах собственной силы он выстраивал будущее, такое нежеланное и тем не менее необходимое, туманное и отчетливо знакомое. он так и не разучился знать. знать даже то, что будет в далеком завтра, откинутом по людским меркам за 365 горизонтов или восходов. он давно знал больше... он давно узнал этот мир. а теперь уже столько лет желал забыть то, что видел и чуял, то место, где бродил безкогтевыми лапами, тот росток, который внутри его становился красивым растением.

***
он постоянно болел горлом, это шипы недосказанности и невысказанности знаний царапали плоть, впивались остротой игл в мягкое и влажное, в больное и от того более любимое и оберегаемое. шипы превращались с годами в когтистые лапы. и зверь, живущий внутри, раздирал гортань все сильнее и сильнее, становясь крепышем. набираясь отваги и сил.

****
на стебельке,еще совсем хрупком и анарексичном,распускались почки из откровений "в глаза",из страхов,которых он уже почти перестал боятся,из маленьких детишек,которых он так ждал.комочек рос.внутри него уже все тоже росло.переливалось,сторонилось и выказывалось изнутри.стебель креп и становился более толще и сильнее.откровения становоились все более жесткими.страхи ощущались не так значительно.он иногда выглядывал из свего ада наружу,чем заставлял окружающих верить,что он существует на самом деле.