Не смертельно

Вокруг нет ничего – темнота и глухота – но я уже жив.
Потом, смутные и беспорядочные, проблески света. Передвижение. Всё ещё – ни звука. Я знал, что это – наркоз. Он скоро пройдёт. Я решил, что лучше молчать и не шевелиться. В принципе, это даже приятно – лежать почти без сознания, совершенно расслабившись.
В голове постепенно прояснялось. Забавно – я чувствовал только свою голову. Чуть приоткрыв глаза, можно было видеть тело на каталке, я знал, что оно моё, но имел с ним решительно ничего общего. Немного погодя появилась и шея, затем – какое-то непонятное ощущение пониже головы. Только через несколько минут я догадался – и мне стало смешно – что это моя собственная ладонь, лежащая на моём же бедре. И именно двойственность ощущения – и в руке, и в ноге одновременно – мешала мне понять, что же это такое.
Звуки (голоса и звяканье) доносились глухо, как сквозь вату. Заметив мои поползновения, подошёл анестезиолог, я его узнал, но из того, что он произнёс, не понял ни единого слова. Наугад ответил:
- Всё в порядке, - получилось что-то вроде бульканья.
Приезжаю в палату. Ой, наркоз, наркоз, не наркозь меня!.. Обалденный отходняк.

- Как настроение? – спрашивает хирург.
Не самочувствие, не состояние. Хирург прав: депрессия страшнее боли.

Сестра собирается воткнуть мне капельницу. Трусливо жмурясь, говорю ей:
- Давайте останемся друзьями?..
- Трясёшься, как заяц! – ласково отвечает сестра.
Вот уж действительно: острая и пронзительная боль. Даже, пожалуй, игловидная.

Дико боюсь перевязки. По идее, должно стать ещё больнее, но разве это возможно?..
В конце концов, если это будет невыносимо, то я этого и не вынесу. Уроню себя в обморок, ну, умру, в крайнем случае. А если нет – незачем и беспокоиться. Нельзя же говорить «я этого не переживу», если ты всё-таки жив.

Жду своей очереди в перевязочной и наблюдаю следующую цирковую сцену.
Врач говорит мужику, лежащему на столе:
- Так, ну и зачем вы тампон вытащили?
- Это не я.
- А кто? – ухмыляясь, говорит врач. – Бумбарашка?
- Это сестра, - взволнованно отвечает мужик, и тут его начинает трясти, а голос срывается на крик. – Я ей говорил: Девушка! Не надо!! А она!!! Вбежала в палату!!!! Схватила меня!!! И вытащила!!!!!!..
Мужик реально рыдает, весь медперсонал его успокаивает.

Дезинфекция. Если мне так плохо, то каково микробам?!
- Это что, спирт?
- Да, а что, сильно щиплет?
- Да нет, просто впервые принимаю алкоголь таким способом.
- Интересная логика, - говорит сестра.
Я уж боялся, она скажет: типично мужская. Аутотренинг: лучше быть интересным, чем типичным.

После перевязки ко мне вдруг подходит хирург. В руках – огромные, размером с садовый секатор, зазубренные ножницы. Наклоняется.
«Отрежет!!!» - дико подумал я.
И правда, отрезал – хвостик бинта, торчащий из повязки.

В слабости иногда тоже чувствуется сила. В сильной слабости.
Происходит что-то ужасное и унизительное. Исправить ничего нельзя. Смириться невозможно. Всё кончено. Тогда ты ломаешься, опускаешься, теряешь лицо и человеческий облик – и продолжаешь жить.
Лучше жить на коленях, чем умереть стоя.
Для того, чтобы опустить себя на колени, тоже нужна сила.
Это не мужество, не стойкость, да и вообще не черта человеческого характера. Наоборот, звериный инстинкт, подлый, гибкий, беспринципный. Он заставляет жить калек, паралитиков, заключённых в застенках, опущенных в тюрьмах, людей, потерявших всё, даже безнадёжных больных и приговорённых к смерти – нет, только не сейчас, пусть этот кошмар продолжается!

Эта животная сила может оказаться сильнее рассудка и сознательной воли. Тогда человек сойдёт с ума. Как, ты не можешь так жить? вся твоя личность протестует против этого?! ну что ж, тем хуже для личности. Если разум хочет убить тело, тело убивает разум.
Быстро и безболезненно.
Ещё месяц назад я думал, что, случись со мной что-нибудь подобное, и я немедленно совершу самоубийство. Или умру от разрыва сердца. Что лучше мгновенная смерть, чем пожизненное заключение в собственном – ненавистном – теле.
Посмотрите-ка на меня: ем, пью, сплю спокойно, и смеюсь с утра до вечера! Вся палата умирает со смеху вместе со мной. Врачи довольны, хотя в этом хохоте есть что-то нездоровое, истерическое.

Самая страшная, изощрённая больничная пытка: клизму ставят всем одновременно – а туалет только один…

Глупость – беспредельна. Поспорил с сестрой, что пролежу ночь без обезболивания – и выиграл. Рубль. Правда, утром в столовой грохнулся в отключку.
На спор можно зайца заставить курить, а человека – бросить курить.

Ходить запрещено. Лежу, читаю Грэма Грина, повесть о пытках на Гаити. Причём кличка диктатора-садиста – Доктор. Это мой любимый писатель, но книгу откладываю. Книги должны обманывать, а не напоминать.

Нам припёрли невероятное количество апельсинов (видимо, считается, что больные не едят ничего, кроме бананов и апельсинов). Килограммов семь или восемь. Кормим ими врачей и сестёр, но что толку – вычитать из бесконечности? Выбросить, тем не менее, жалко. Холодильник отсутствует. Ещё зима, поэтому напихиваем апельсины между стёклами. Фруктовая пирамида доходит до середины окна. Получилось нечто вроде жалюзи.
На следующий день Привратнику (он лежит у двери) приносят огурцы и шпроты. Повезло подлецу.

От антибиотиков нарушается пищеварение. Принимаю несколько таблеток от живота.
(Хорошее словосочетание: таблетка от живота, таблетка от головы…)
Восторжествовав, всё-таки, в туалете, поворачиваюсь к унитазу и прихожу в ужас: то, что там лежит, абсолютно чёрное! Выползают гнусные мысли о внутреннем кровотечении, о разрыве органов… Потом вспыхивает догадка: активированный уголь.
Не всё то золото, что блестит.

Дедушка на соседней койке беспрерывно пукает. Это жестоко – смешить нас, когда швы ещё не сняты.

Самое обидное, что можно будет работать, путешествовать, смотреть кино, петь песни, жениться, даже курить. Все удовольствия жизни, кроме одного – нельзя чувствовать себя человеком.
Ты же видел эти статьи в сети? Может, выцарапаюсь ещё? Цепляйся, цепляйся всеми когтями за свою убогую жизнь.

Пациент – проктологу:
- После того, что вы со мной сделали, вы обязаны на мне жениться!

Сосед по палате стонет – ему очень щекотно:
- Кто-нибудь, снимите с меня швы! Я всё отдам!!
- Всё?! – гнусно усмехаясь, говорим мы.
- Да! Да! – кричит он. – И девственность отдам!

Утренний обход. Врач – всем:
- Есть новости?
Один из наших:
- Я сегодня был в туалете и вот что у меня вылезло! – показывает грязную хирургическую нитку.
- Ну, поздравляю, - говорит врач.
Дальше – сцена: пациент суёт нитку врачу в лицо, врач отстраняется, пациент приподнимается, и, воздевая к врачу руку с ниткой, восклицает:
- Нет, ну вы посмотрите!

В перевязочной. Больной – сестре (о тампоне):
- Ну, суйте же!
- А я что делаю?
- Вы не суёте, вы засовываете!
У одного из нас от хохота открылось кровотечение, а врач порезался скальпелем.

У меня берут кровь из пальца. Зачем?
- Проверка на СПИД и венерические заболевания. Вам ведь скоро выписываться!
За качество отвечаем?

И вот свершилось – еду домой. В автобус заходит девушка. Указываю ей на свободное сиденье:
- Садитесь!
- А вы?
- А я постою.
- Вот какие воспитанные молодые люди пошли – джентльмены!
Знала бы она, почему я ей место уступаю. Сесть не могу потому что!!!

Дома, один. Выкурил пачку сигарет (в больнице приходилось воздерживаться). Кофе с сахаром. Пытаюсь смотреть телевизор. Переключаю на мультики. Не очень смешно.