Офисные bratz ы

- Иногда мне кажется, что у них с психикой не всё в порядке, - осторожно подбирая слова, говоришь ты, скосив глаза на металлическую дверь. Потом смотришь внимательно на меня в ожидании поддержки.

На том и закончим. Видимо, у меня на лице написано то, что я не произнёс вслух: «А не пошёл бы ты, братец, в жопу со своим доверительным тоном?...» Чем дальше – тем больше я ценю здесь тех, кто молчит, – неважно, кто это и по каким причинам он не открывает рта. Ни единому слову не верю, братец, баста!

Позавчера они со сверкающими глазками превозносили одного за очевидные заслуги – вчера они вышвырнули его за дверь за некомпетентность. Вчера они прилюдно восхищались другим, - дескать, он незаменимо лучший! – а сегодня, аккуратно прикрыв дверь шепчут мне, что это он, дескать, слил того, хорошего, которого вышвырнули. И невозможно предположить, что они мне скажут завтра. Тошно, братец! Всё от начала до конца – ложь и абсурд. Лучше б им было молчать!

Но нет, это невозможно. Ведь если они будут молчать – не останется ни единого доказательства того, что они работают; кто-то там, за стеной может решить, что они в действительности ничего не делают. Выключи звук, братец – и ты будешь задавать себе тот же вопрос, что и я: «Кто эти люди, и что они здесь делают?» Лишь до тех пор, пока их вовремя слышно, их дальновидная задница чувствует себя в относительной безопасности. И вовсе не важно, что вчерашнее «да» превратилось в сегодняшнее «нет» - нужно согласно кивать в любом случае:

- Да?...
- Да-да, - на опережение кивает свитер глубокого болотного цвета, - Да, и я об этом постоянно говорил!
- Нет?...
- Нет и ни в коем случае! – мотает он тот час же головой, - И я об этом предупреждал ещё позавчера!
Только тогда ему пожмут его вдруг так некстати вспотевшую ладошку и скажут: «Ты меня услышал! Я очень рада тому, что мы с тобой на одной волне!...»

Да, братец. Мне тоже проще было бы думать, что у них просто не всё в порядке с психикой. Но это мы с тобой тут психуем, бесимся от бессилия - а они нормальны, они гораздо более нормальны, чем мы с тобой могли бы себе представить; они до боли в костяшках вцепились в норму, заглядывая в очередной раз через приоткрытую дверь с хмурым «…попрошу без самодеятельности!...» Ни логики, ни смысла, братец, не найдёшь ты в их норме - это стопка выверенных безопасных шаблонов в аккуратной папке «Авось пронесёт». И неизменное бормотание в полголоса за закрытыми дверями, и тебя опять бросает в дрожь от омерзения от этого их доверительного тона.

Вот и ты туда же, братец… Да иди ты!...