несуществующему младшему брату

Когда моей сестре сказали, что у неё будет брат, то бишь я, она выдала единственную фразу:
- Ура, значит, мне будет на кого спихнуть продолжение рода.
Правда, потом она мне честно призналась, что на тот период времени не имела ничего против родного брата, хотя раньше грудью стояла против этого, и даже больше – подозрительно похоже на то, что она чертовски хотела младшего брата.
Сейчас я сижу на кухне её квартиры и художественно мучаю математику. Дубликат ключей от её квартиры живёт у меня уже года два, если я не ошибаюсь.
В замке щёлкает ключ.
- У меня снова поселился кофейный призрак? – интересуется моя сестра, пробежав на носочках по коридору и засунув всё так же, как и пять лет назад, растрёпанную макушку в дверь.
- Угу, - после того, как она по "Кофейной книге" Фрая приобщила меня к "разврату", я потребовал научить меня варить кофе. Теперь у неё в квартире всегда пахнет кофе, потому что я ошиваюсь тут каждый день, и она начала называть меня кофейным призраком.
- Мяу, - она улыбается. До того, как я не встретил ещё парочку людей её возраста, я был искренне уверен, что все тридцатилетние такие. А теперь я знаю, что моя сестра просто очень захотела остаться ребёнком. Видимо, со мной за компанию.
На самом деле, мне запретили ходить к ней, но родители наверняка знали, что это невозможно. Я знал, что родители не любят, когда я пропадал здесь и предупреждали меня о том, что "смотри, станешь такой же, как она..." А "такой же, как она" – это быть свободолюбивым... и, наверно, ещё что-то, но что ещё – я пока не знаю.
Мне запретили ходить к ней после того, как отец шибанул мне по голове кулаком со всей силы из-за того, что я единственный раз за тогда все три класса схлопотал двойку – по чистой случайности.
Я ещё долго не забуду, как она влетела в квартиру в тоже мгновение, и в ярости закричала что-то о том, что мало им было её, они теперь решили меня так же воспитывать...
- Мне нельзя быть ни матерью, ни учителем, - виновато говорила она мне на следующий день, встречая из школы и провожая домой – пока что было лучше не задерживаться. – Я мягкая слишком... – Я никогда не спрашивал, как она тогда оказалась рядом – просто откуда-то знал, что об этом надо спрашивать не сейчас.
- Кстати, ты ко мне какими судьбами? Просто так, соскучился или что? – голос сестры из воспоминаний заменяется вполне реальным.
- Родители, - тихо отвечаю я.
Тишина.
- Понятно, - коротко бросает она и идёт ставить чайник.
- Слушай... – я мнусь, и наконец отрываю взгляд от клеточек тетради. – Можно я поживу у тебя пару дней?
- Ну наконец-то. А я думала, когда ты до этого додумаешься, - откликнулась она, шаманя, как она всегда говорила, над плитой. – Можно конечно. Только у меня дом – проходной двор для всяких личностей. Вытерпишь?
- Вытерплю, - улыбаюсь я, ставя лихой росчерк в тетради. – Сыграй что-нибудь.
Она пожимает плечами и берёт стоящую в углу гитару.
Моя сестра старше меня на пятнадцать лет.