Черкизон

Я живу с ненавистью к русскому народу, который устраивает мафии против других наций, хотя главная беда русской нации – дураки, которые давят в ближнем гения, не дают ему проявиться, чтобы тот не колол им глаза, став человечнее.
Барин рассудит. Полетел Гришка на крыльях, так подпалит, чтобы носом в грязь – не высовывался. А барину доложат, барин ручку даст поцеловать или пятак даст, чтобы только не колол глаза тем, что выбился из этой вонючей лужи, где все холопы, но все равны. И хорошего ничего перед собой не видит, лишь бы Ванька не был лучше его.
Черкизовский рынок. Разве наш народ поймет его значение для нашей созидательной жизни. Рассмотрим сначала внешние проявления существования Черкизовского рынка. Я сам замечал правила его существования цивилизованного.
Я сам часто в поезде метро ехал до конечной остановки, а перед последней остановкой на станции «Черкизовская» почти переполненный вагон становился почти пустым, потому что почти все граждане сходили на этой остановке.
А обратно ехали с покупками в руках, покупками разных размеров, с покупками, доступными по цене. Ехал простой трудящийся, которому этот товар был доступен.
Я сам не раз бывал на этом рынке. В магазине джинсы сомнительногог цвета – восемьсот рублей, а на рынке синие, глядящиеся как настоящие – триста рублей. Триста рублей. А кругом порядок – ни окурка нигде нет, ни пьяных, ни скандалов. Какой-то тип бросил, продавец поморщился, а откуда-то сбоку подошел уборщик и привел в порядок помещение. Вот она, наша экономика, которая должна не то чтоб вывезти из кризиса, а в число передовых.
Ключевыми фигурами функционирования экономики на черкизовском рынке являлись Исмаилов и Лужков. Исмаилов предприниматель. И, если Исмаилов и ворочал капиталами, то он создал их, пришел снизу как выразился Маслов в передаче «Народное радио» хромой, старый еврей, а потом у него очутились миллиарды в карманах.
Карл Маркс не прав. Он сделал исторически чудовищную ошибку, когда стал утверждать то, что прибавочная стоимость – это результат эксплуатации трудящихся, а на самом деле капиталист – это гений, такой же, если не большей степени, как и в любой другой специальности. И поставь на руководящий пост дурака, так разорит предприятие, а толку не будет. Капиталистов надо беречь.
И в то же время то, что капиталист может получить прибыль больше трехсот процентов, чтобы пойти на любое преступление – это такой блеф, что показывает, что Маркс не понимает природу капитализма. Ведь при ВВП в десять процентов капиталист прыгает вверх до потолка, а товар при этом падает в цене. Не прогореть бы.
Вот уж у Лужкова в прибыли, пользуясь властью на посту, неограниченные возможности. По праву феодала, пользуясь постом, извлекать выгоды, пользуясь положением. Но как при этом рассчитать в процентах прибыль, если сам Лужков ничего не производит и пользуется властью как паразит?
Исмаилов же как предприниматель проявил себя в высшей степени. Лужков уйдет с поста, и никто этого не заметит. Он на посту как компаньон подыгрывает жене, а так – пустое место. Уйдет, может быть, даже будет лучше.
А Исмаилов – это Форд, Морган и не знаю еще там кто. Он же начал производство с нуля, а когда вывозили товар с рынка несколько недель, то у меня есть данные, что за один только день вышло три тысячи фур, умножить на десять миллионов рублей, так получится миллиард долларов, а на деле на рынке вращался капитал в десятки миллиардов долларов.
А как можно было добиться таких показателей? Во-первых, Исмаилов удачно выбрал место для рынка, что не мешал окружающим жителям и экологически чистое.
А потом Исмаилов создал жесткие условия труда, быта, основанные на взаимных интересах выживания, получения прибыли. При этом в составе штата работающих до восьмидесяти процентов состояло из русских, но во взаимоотношениях преобладали интернациональные отношения взаимопонимания. Когда в знак протеста работающие хотели перегородить дорогу, то в цепочке стояли трудящиеся всех национальностей.
Самое же главное то, что в бункерах, в цехах работали китайцы, вьетнамцы. Работали по восемнадцать часов за символическую зарплату и создавали товары для половины России. И мы в этом случае по производству товаров конкурентоспособных по отношению и к Китаю были в лидерах по производству легкой промышленности. А китайцы, вьетнамцы были довольны, но, но…
Здесь стоит больше «но». Так как каждый год власти пытались закрыть рынок, но, но… им оттуда шли такие откаты, что каждый год продлевали срок существования рынка. А тут выборы, сомнения что их во власть переизберут снова, и по принципу ни себе, ни людям, раз могла достаться другим, решили устранить такую халяву.
У нас употребляют выражение «олигархический капитализм», а эти два слова по понятиям в нашем обществе никак не характеризуют друг друга и показывают невежество общественного сознания до уровня средневековья, так как капитализм или есть, или нет. Он на производстве при конкурентных условиях создает прибавочную стоимость.
Исмаилов – олигарх, но и капиталист. Он начал производство с нуля и создал производство легкой промышленности на уровне мировых стандартов, так что стотысячный коллектив был как Исмаилов на посту той системы также как и патриот той системы, патриот на своем рабочем месте. И Исмаилов был олигархом, но с того дела, которое сам создал. И то, что Черкизовский рынок разгромлен, это политический акт против государства.
Кобзон выступает по каналу «Русское радио» и говорит: «Черкизовского рынка нет, надо создать другие очаги производства для производства дешевых товаров для народа.»
Но эти товары уже подскочили в цене на других местах, а Исмаилова-то с его мозгами капиталиста нет. Условия его труда нарушены, а перевели рынок в Люблино, так как потеснили жителей, что те стали строить баррикады. Особенно против китайцев, которые стали ходить толпами, пугая местных жителей, портя воздух вонью одноразовых своих туалетов и газетами на китайском языке.
Лужков тоже олигарх, но не за счет какого-то дела, чтобы производить товары и реализовать их или продавать продукт интеллектуальной собственности. Нет. Просто Лужков пользовался властью, извлекая из каких-либо действий на уровне ее, чтобы это пользование превратить в сделку и обогатиться за счет ущемления интересов народа.
Я знаю несколько таких проектов, направленных московской властью против своего народа с целью наживы. Помню то время наивных надежд на перестройку, на демократию. Когда создавалось столько фирм, что по продажному телевидению передавали рекламу, что ловишь рыбку, не клюет, а на акции капает.
А у меня в глазах стоит рынок около Киевского вокзала и я наивный: вот они, рыночные отношения свободы и демократии на благо народа. Что это был за рынок. Прямо у путей молдаване продавали яблоки по пять рублей.
Я спрашиваю: «Почему так дешево?»
А они: «А зачем стоять с ними, ехать куда-то, тратиться на бензин, если тут у путей у нас раскупят плоды, а нам хватит.»
У туркмена дыня чуть подгнившая, отдает за треть стоимости. Сок манго стоил три рубля литровый пакет. Мне не надо было никаких лужковских надбавок, а только оставили б этот рынок.
А как-то утром пришел, то черно. Одни азербайджанцы в черных одеждах. И ясно, какой проект. За откат московской власти наверх завладели рынком, останавливали фуры из других регионов и при помощи угроз завладевали товаром. А на вырученные деньги покупали квартиры в Москве.
Как сейчас помню, как Лужков выступил по телевизору и сказал: «Азербайджанцы умеют торговать».
Как сейчас помню на этом рынке шла женщина с сумкой, а мальчишка азербайджанец с нехорошей улыбкой хотел ей что-то положить в сумку. Этой женщине другие женщины сказали об этом. На канале «Эхо Москвы» учат как разрешить национальные вопросы.
Не надо было б их создавать, не разрушать черкизовский рынок. А теперь Кобзон так легко рассуждает о том, что надо создать очаги такого рынка. А когда только закрыли рынок, то хозяев не допускали до товара, а у ворот столпились мародеры. Одна женщина на митинге рассказывала как во временя вывоза ее фуры машина сопровождения на миг ушла вперед и мужа ее убили.
Только тогда, когда хозяева товара передали петицию президенту Медведеву, только после этого был установлен порядок вывоза товара с рынка без нарушения прав хозяев. Что бы мы делали без Путина, Медведева.
Если бы Лужков, Кобзон на время впряглись в лямки этой деятельности предпринимателей, которых самих на каждом шагу хотят обмануть, ограбить, у которых эта материальная ответственность на шее давит их к земле, которые на Черкизовском рынке наконец-то добились цивилизованных условий труда и которых опять столкнули вниз вертеться в этих тяжелых условиях труда челноков.
Что бы мы делали без Путина, Медведева. И тем не менее сколько еще проектов в Москве командой Лужкова осуществлено по разрушению Москвы, ведущей ее инфраструктуру к катастрофе. Я уверен в том, что в Москве не надо было прописывать никаких новых жителей.
Во-первых, за границей в больших городах никаких новых жителей не прописывали. В Германии не то чтоб в Берлине не прописывают от переселенцев, но в Германии им указывают место, где они должны жить.
У нас в стране в Казани как было восемьсот тысяч жителей, так и осталось. А семьсот тысяч жителей улучшили свои жилищные условия. И у нас в Москве, пока Москва была цивилизованным не прописывали новых жителей. Теперь в Москве строят элитное жилье карман набить, а в Казани социальное народу.
Меня ужас охватывает оттого, что будет с Москвой в будущем. И такие горе-экономисты как бывший министр Ясин, который в экономике против любого плана считающий его консервативным фактором, тормозящим хозяйство страны.
И казалось совсем недавно по радио звучал во весь голос призыв: «Жилье в Москве самое дорогое в мире, но спрос есть, рынок работает.»
И рынок в Москве жилья работал, а катастрофа условий существования в Москве уже очевидна сейчас. Мне иногда кажется, что Путин играет с Лужковым в шахматы и не успевает, потому что Путин один на всю страну. Вот он в Пикалево решает вопрос и за власть, и за оппозицию, потому что коммунисты у нас – нуль, за народ не встанут. За народ в Пикалево Путин, на Автовазе, на Сахалине. В Москве за Черкизовский рынок решает Медведев. Созданная общественная палата решает вопрос в Люблино, но Черкизовский рынок уже разгромлен.
А мы уже заложники увеличивающегося числа жителей в Москве. Их уже не шесть, а десять миллионов, а приезжают люди с деньгами, у них повышенные потребности к комфорту с повышенным числом машин в семье, с перерасходом электроэнергии, мусора и говна от них.
И Москва уже задыхается от пробок на дророге, выхлопных газов. Надо строить развязки дорог, деньги осели в карманах чиновников, а на эти развязки, усовершенствование метро, дороги денег из-за чиновничьих аппетитов не хватает, потому что они в пять раз дороже.
Вот уже двадцать лет идет разговор о сносе хрущевок, постройке на их месте современных девятиэтажек, но, но… Строятся элитные дома, вырубается зелень, застраивают любые свободные клочки пространства, которое как и экология сжались до критических размеров, а, а… социальное жилье все не строится, все элитное – набить чиновничий карман, хотя, хотя… еще время – и из Москвы побегут.
В Берлине проблемы социального жилья еще в девяностых годах решили с хрущевками полностью. А у нас строится элитное, а социальное сжимается до невероятных размеров, а потом еще до таких, что из Москвы побегут. Ведь чиновники не успокоятся, пока есть малейшая возможность разжиться.
И я так разочарован в том, что у нас в Москве такие капиталисты как Дерипаска и олигархи, как Лужков хотят строить финансовый центр. Неужели уже не понимают того, что центр создается на беспроблемном месте, на котором такое производство, что такая прибыль, что, чтобы ее реализовать, нужен такой центр, а не наолорот.
А в Москве можно б было стоить финансовый центр, если бы в ней оставалось шесть миллионов жителей, не было пробок. А чиновники не набивали карманы, суживая жизнеспособность Москвы, а наоборот создавали условия для предпринимателей. Так что деньги некуда было девать как при Сталине, а не наоборот.
А у нас уже нет возможности для предпринимательства, только как для узников этого города, в котором условия жизни будут все сжиматься, сжимая этот рынок отношений до невероятных размеров.
Ведь прибыль от элитных строек осела в карманах чиновников, а мы как следствие этой прибыли давимся в пробках, перерасходуем бензин, травимся от ухудшающейся экологии. А от мусоросжигательных заводов никуда недеться. Эх…
Птица-тройка. Эх, птица-тройка. Спицы в колесах смешались, слилися в круг. И на каком повороте тебя занесло, что лежишь на боку и немецкий кучер в ботфортах черте что, а тебя носом в грязь, еще раз в грязь, проволочили несколько раз, а там по грязи в лаптях до Рязани и дальше до ближайшей деревни босиком в лыке. И разговор о свободе, демокраии, о шоковой терапии пропустить ток по народу.
Сейчас перед выборами идет разрушение вслед за Черкизовским разрушение других оптовых рынков легкой промышленности в Москве. Это идет разрушение России, потому что наш народ в России уже не может работать как китайцы, а в данном случае китайцы работают на Россию. Как зэки при Сталине на страну.
Лужков с неохотой, но признал это на пресс-конференции, а что это значит? Это значит, что идем против рыночной экономики девяностых годов, лозунгами которой захлебывались демократы. Это значит, что завтра придем в государственные магазины, а там висят товары обуться, одеться втридорога и рукав у пиджака один длиннее другого, пальто наоборот, но опять по Жванецкому остается то, что у нас с собою было. Опять пить.
А вслед за этим могут исчезнуть оптовые магазины фруктов, овощей, что опять придется идти в магазин государственного масштаба, где те же обвесы, обсчеты, а картошка не первой свежести, где им бы только всучить. Вся эта чиновничья сволочь опять будет иметь на карман, а с оптовых магазинов что взять, если они народные.
А Лужков – молодец. Он за народное социальное жилье, а с коммерческого жилья он говорит: «От цен страшно».
Посоветовался бы с женой. Ей, я думаю, не страшно. Наоборот. Но я помню как бодро Лужков в девяностых провозглашал, что сломают одну хрущевку, на ее месте построят элитный дом, а рядом на вырученные деньги сломать девять хрущевок и построят для людей, живших в них, новые дома.
В Германии за девяностые годы поломали все хрущевки и для людей построили как для людей дома. А у нас строят только коммерческое жилье, так что жителей в Москве стало в два раза больше, и Москва задыхается от их машин в пробках. От выхлопных газов их машин, от тесноты, оттого, что уже метро не справляется с наплывом граждан. А мне страшно от собственных мыслей и того, что люди проголосуют за Лужкова. Золотая не моя столица…