ЭЙ!..

- Эй! - кричу шепотом беснующемуся ветру.- К чему срываешь осени одежды? Насытится еще успеешь холодной наготой… Не торопись, ведь  осень дарит мгновенья необъяснимой грусти, печали нот, треволнения слов, сполохи дум… Эй, ветер..    

Но ветер не услышал. Да и кто я для него? Просто человек, созерцающий с  крыши небоскреба на начало грязной октябрьской пустоты.  Просто человек…

Эй! – шепчу я равнодушному городу. – Поведай мне тайны любви… Единственной любви, любви на века, любви до смерти! Ведь мы твои дети и ты знаешь о нас все.. Научи дорожить будущим, огради от глупости поступков, от кирпичной стены дня наступающего, от монохромной истерии прошлого… Отыщи , пусть даже в коммунальном подвале, ту искорку настоящей любви, в которой нет фальши, нет лживости, нет меркантильности жертвоприношения… Эй, город.. 

А город в слюде оконных окон кричит пьяными скандалами, нервными авто, искушающими витринами, пьянящим запахом кофеен, криком новорожденных и молчанием умирающих.   Город , также как и дети его, торопиться жить и хочет все распознать, жертвуя во благо суеты чем то неуловимым , неосязаемым, но столь необходимым и неправедно забытым. У города множество иных суетных забот, нежели слушать шепот простого человека.

- Эй, - кричу я . – Эй! Ответьте хоть кто-нибудь. Отчего люди стремятся быть вместе но остаются одни? Отчего дают боль вместо любви? Отчего слова о вечной и извечной любви стали пустым набором звуков? Отчего? Эй, ответьте, хоть кто-нибудь?

А ветер продолжал оголять осень в равнодушном городе и только эхо, словно пьяница, ударяясь о стены домов разносило:

- Эй, ветер!... Эй, город!.. Эй, кто-нибудь!..