Помазанник Супрастин

Олень оленя бьёт – сам не сознаёт. Кууууурочки. Кууууууууууууууууууу. Куууууууууууууууууууууууууууууууууууууу. Или смотри: идёт конник, восьми лет от роду, а уже мойша. Я мойша. Мойша – помывшийся человек, не больше. А для меня ближайшим родственником всегда был Карлштадт Семёныч. Знали такого? Ну и идите. Для удобрения ситуации сделаем следующее: возымеем в коленях своих птиц и распустим багеты на ножнах италианских. Вам ещё везёт, что Барака – это не тот, что кусается. Потому что пони кусается. Вот рассказ “Мой Милый Пони” у Стивена Адольфовича. Там может писать исключительно о том, как пони кусается. Причём опасно. И властно. И страстно. И разномастно. И фекалии. Вы бы, наверное, хотели поговорить о них? Я вам скажу лучше о том как разводить лисиц с таёжной местности. Тут надо по-деловому, по-нашему, по-кавказски. Степан Бандера – пункт 1. Самка – пункт 2. Рафаилъ. Если не будете его уважать – буду бить. Крыльями.

Часть Девятая. Еноты-Полоскуны (братья-мохноноги).
Тут я вам обязательно сейчас расскажу о братьях. Но не буду, потому что я – негоциант. Удивились? Я – нет. Поехали дальше. С утра я как обычно свихнул ногу Афанасию Фету и отрезал ему жилы. Затем я смыл с себя паралич и блокировал штангу. Некачественные колбасы. Они попадают и моются. Потом жрёшь. Жрёшь. Жрёшь. Жрёшь. Жрёшь. А потом так можно по душам поговорить с оленем. Зашёл на чай ко мне. Приглашения я высылал в восемь. А мне тогда было под полтину уже. И по этому поводу пришлось мне удивить ракообразных и причислить Наталью Николаевну к лику святых. Давайте о ней поговорим. Вот тут поддеваешь и подсечку, красиво так, подсечку, ага. Во. Во, ага! Тебя что, мать не учила гнуть морду?! Ух, гусар! А помнишь, как в 34-м мы с тобой да на мопеде да по Ленинскому.. Тут важен принцип перфорации именно потому, что раскол был на Руси, а не в среду. И по такому случаю Гурген мне налил полтараху и чмокает со ртом набитым свои кривозубым немытым: “Разве ж я корова? Внимательней смотри, дурень! Тут в этом деле важны скорпионы. А я могу их дать”. Рубашку я с себя сорвал и как прысну со смеху.. И он рассмеялся, добро так, по-честному.. Приобняли друг друга мы за плечи, старые друзья-фронтовики, и пошли через поле колхозное к себе домой.. Солнце ласкало своим тёплым языком только недавно проросшие колосья пшеницы, и они золотились, наблюдая в своём размеренном существовании за тем, как птица с лёгкостью перелетела с нижней ветки старой ивы, свесившей свои кудри на сырую от дождя землю, на самую её макушку.

2008 г.