Иегова и Вася

Вася мальчик, нелепый, не смешной, не идиот, не умен, не рыжий, не блондин, не создает свой культурный пласт, не смеется над собой, а плачет. Вася безыдейный фаталист. Но любой фаталист обзаводится идей и Вася такой обогатил себя. Собственно, этому и посвящен данный рассказ. Мальчик Вася, мельчайший кусок серой биомассы людской толпы, вдруг с помощью ему подобных в своих мыслях возносится до уничтожителя неверных. О том, как это произошло, читайте прямо сейчас!

Эх, Вася, говорила тебе мама: «иди на бухгалтера учиться, иди бухгалтером потом работать, в женском коллективе будешь, между ногами женскими как сыр в масле остаток дней проведешь. В женском коллективе и карьеру и детей лучше делать». Но Вася взбунтовал, поздно, правда, в постпубертатный период, когда то есть уже из дома вроде не убегаешь, когда работать даже устраиваешься, но все равно маминым советам следовать не хочется, потому как мама – это ум чужой. Свой ум при этом дурацкий, корявый, сиротливый, убогий. Так, за уши вытянутый ум, на глаз натянутый и прочно связанный скотчем.
Легкий ветер дул, когда Васю понесло, подкинуло над подмосковным городком и закинуло в Москву, дальше никак не вышло: ветер стих. Ветер стих, а дождь покапал. Мелкий, моросящий дождь не прекращался десять часов и бил по затылку Васю. Не было лопухов в округе, чтобы голову прикрыть и прекратить схождение с ума. В городе большом все не так как в маленьком: кругом дома и люди с зонтиками. Люди с зонтиками бегают быстро, да еще и груз забот волокут, а дома стоят как истуканы и бока кирпичные, стеклянные, шлакоблочные моют. Почувствовал Вася силу там, в домах и пошел на огонечки, к людям нарядным, сытым. Смотрит: одни люди толстые и ухоженные, с кристаллами вместо глаз, сидят за столами, трапезничают, а другие помоложе бегают вокруг них. Принюхался он к молодым и чувствует, что пахнут они не Францией, а Подмосковьем или Ближним Востоком, увидел, что у них цель есть, что не сподобились они животным: не чревоугодствуют, не лапают влажными ручонками самок, не щелкают пальцами.
Так Вася стал официантом. Не сразу, конечно, сначала постигал науку пару месяцев, а потом торжественно присягнул всегда откармливать посетителей ресторана до скотского состояния и накачивать алкоголем до шизофрении, полезной, по мнению американских ученых для эволюции нашей страны. Не надеялся собрать все золото мира Вася, но в то, что объедками, остатками обогатит себя он веровал свято. И снился в те времена Василию сон в ногу, не предопределяющий его жизнь. Шел в том сне голый Вася по степи, воздух свеж и кристально чист там был, а трава сама себя замуровала в мрамор.
Накопил Вася за десять лет работы официантом знаний кучу, сменил массу мест. Людей разных повидал, купил себе мобильник дорогой, научился бриться в любом месте и в любом состоянии. Понял, что ему алкоголь на пользу не идет: выпьет бутылку водки в компании, бывало, Вася и сидит глазками хлопает, как болванчик, пока сон не сморит его окончательно и таким болванчиком мог Вася быть неделю. Хорошо ему в таком состоянии, что думать не надо: бывало, собутыльники засунут ему в ноздри, в уши предметы всякие наподобие петард, а  ему хоть бы что болванчику, бахнет разок, другой и дальше сидит, качается. И сон свой про степь и себя голого видит.
Но оставались, точнее, появились другие вопросы, переросшие в проблему: для чего я живу? Хороший ли я или плохой? Что такое духовный мир и можно ли его купить?
Однозначно было, что Вася подрос раз стал размышлять о том, кто самый главный и как сделать так, чтобы именно он, Вася, приносил бы ему еду, Главному,. Также Вася не мог понять, что ему делать после того, как он покормит самого Главного, станет ли он главным или приближенным, или же напротив опустится на самое дно без головы? Но и вообще не понятно, бывало Васе, как это он именно он, а не кто-то другой находится в его телесной оболочке. Абстрагироваться Вася не умел, так же, как и останавливать безумное колесо, крутящее однообразные мысли. Вася думал о себе и о других примерно одинаково, правда, о других намного реже, поэтому получалось, что о себе он думал в миллиарды раз больше, чем о каком-нибудь другом человеке, но желал всем добра. Путаница и несуразица.
Вася тогда стал думать о боге и Боге. Например, есть Бог-создатель мира, есть Бог-сатана, есть Бог-президент наш. Стал тогда Вася молиться этим Богам и задавать свои банальные вопросики и вопросички.
- Бог! Для чего я живу?
- Чтобы работать и подчиняться мне – говорил Бог-президент.
- Чтобы в аду гореть адским пламенем после смерти – говорил Бог-сатана.
- Бог! А в чем радость жизни?
- Это не полит корректный вопрос – отвечал Бог-президент.
- В аду будешь когда гореть адским пламенем, все поймешь – отвечал Бог-сатана.
Через какое-то время после задавания подобных вопросов Вася понял, что Бог-создатель не отвечает. «Может быть, я  его как-то не так зову?» - подумал Вася.
Поскольку дело происходило в съемной Васиной квартире, то вылезли из стен три незаметных молодых человека. «Какие приятные люди, серенькие, конечно, но мог и раньше обратить на них внимание».
- Откуда вы тут? – спросил Вася.
- Ну вот, будем считать, это началом нашего, надеюсь, взаимоприятного, неотягощенного никакими взаимопретензиями общением. Главное, что это Вы его начали.
- Да… видимо, это судьба… - сказал и одновременно подумал Василий. И эта-то судьба-хулиганка лишила его окончательно моральной, духовной эволюции.
Подумал Вася о своем предназначении, о своей исключительности, о своем даже прозрении, о своей индивидуальности, самости, если угодно, представил себя кувшином, который наполнили до верху живительной влагой. И сделал он это так как может только сделать абсолютная посредственность, плоская тщедушная душонка, исключительность которого только и заключается что в крепком здоровом теле, на которое посажена зловонная голова. Не смог догадаться Вася, что у кувшина давно отвалилась верхняя часть, а потому все содержимое и потекло наружу, а от легкого толчка милых серых людей, все вылилось.
Милые люди наполнили его вновь, посадили в башню, пообещали рая на земле, научили Бога по имени называть.
Не страшно жить теперь на свете, чтобы не случилось, Вася знает, что будет рай на земле, что он там будет плескаться в чистых водах, нежится под солнцем, а может и обслуживать получится кого-нибудь с крыльями, с нежными глазками.
Уставший Вася теперь после работы не задает себе вопросов, все-то он знает, остается только ждать и мечтать. Ждать тяжело, потому легкая меланхолия не отпускает беднягу. А вот мечтать легко. Видит Вася, как дома превращаются в деревья, как люди неверующие или верующие в неправильного Бога превращаются в зверей. Вот гости его ресторана вмиг обращаются в свиней и ест он этих свиней, потому как не мусульманин. Вот нищие и попрошайки оборачиваются червями, вгрызаются в яблоки, а потом случайно оказываются во рту у Васи. Вот вахтеры, контроллеры и иже ними становятся шавками, гавкащими без конца и отстреливает их Вася, чтобы в раю тихо было, отстреливает и съедает, чтобы не тухли их тела, чтобы не привлекали стервятников, в которых обратились мелкие воришки, карманники. Но главное уничтожает в раю всех змей и кошек заодно, бывших женщин коварных и простых шлюх, чтобы не повторить ошибки с яблоком раздора. Ученые бывшие, что в ворон перевоплотились, тоже уничтожению подлежат, потому как в раю все убогие, ум от дьявола, от искусителя.
«Сколько дел в раю у избранных будет, хватит ли нас?» - сокрушается Вася, но ведь не может же Иегова уничтожать тварей этих мерзких, он высокоморален, ни к чему ему руки марать. Остается одно: искать новых сподвижников, нести людям свет, рассказывать Библию так, как положено. Затащить надо в нашу башню еще сто миллионов, места всем хватит, потеснимся, да и ждать осталось не долго: сказано же, что скоро апокалипсис, а после уж рукой подать до рая!