Последнее слово

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

Нижеприведенные стихи я нашел, разбирая бумаги, оставшиеся после смерти отца.  В старой общей тетради отцовским почерком было выписано стихотворение, обозначенное датой 1967. Это был год моего рождения. 

Меня привлекло, в первую очередь, название – «Последнее слово». К тому же, я знал привычки и странности отца. Отец верил в совпадения.
Так, в день, когда меня забрали из роддома, а пролежал я там больше месяца, по случаю воспаления, схваченного в первые дни жизни, отец  купил в магазине грампластинок на Невском миньон с двумя песнями «Битлз». На круглом лейбле было написано: «Вокально-инструментальный ансамбль». Там же по краю отец приписал: «Битлз» впервые пропели в нашем доме в день рождения сына Николая». Но это было не совсем так. Ведь родился я в декабре, а Битлы пропели в нашем доме в январе, то есть, мы с отцом слушали их уже вместе, если, конечно, я мог быть восприимчивым в то смутное свое время к музыкальной гармонии. Эти тонкости очень много значили для отца.

«Последнее слово», о котором говорится в стихотворении – это имя «Коля».
Я подозреваю, что отец не случайно оставил это стихотворение единственной записью в тетрадке. Он, несомненно, придавал этому странному произведению особый смысл.


Последнее слово

Она была дочерью князя, росла в петербуржском дому.
И слово нечистое «грязи» услышала только в Крыму.

Семнадцати лет после бала вскружил ее мысли корнет.
Она б ему девство отдала, венчавшись осьмнадцати лет.

Но первого августа пушки позвали военных лить кровь.
И знали лишь только подружки – сколь чистой была их любовь.

Корнет, офицер двухнедельный, в трясине Мазурских болот
Погиб, крест целуя нательный и имя шепча той, кто ждет.

Княжна. повинуяся долгу, ушла медсестрой в лазарет.
Отдать не могла она много – как муж ее – юный корнет.

Но жизнь потеряв дорогую, решила – жизнь буду спасать.,
Грязь, кровь отмывать и любую солдатскую тряпку стирать.

Солдаты ее звали мамой, хоть возраст их был – ей в отцы.
И жаждали воинской славы России Великой бойцы.

Княжна, крест неся ярко-красный, крестом осеняла и смерть,
И вдовам писала: «Свет ясный, не дай ребятне помереть».

Но красное зарево ярко семнадцатый год осветил.
Почтовую земскую марку кулак пролетарский накрыл.

И вот комиссар от Совета вершит незаконный свой суд –
Княжну, «представителя света», к оврагу босую ведут.

Кудрявый еврейчик из Жатска – кричит комиссар свое «Пли!»
Но восемь винтовок солдатских в молчанье на землю легли.

«Где ваше марксистское чувство? Она ж офицершей была!»
Но старый солдат безыскусно сказал: «Она жизнь мне спасла».

Смотрел комиссар на солдата, с наганом играла рука.
И самые грязные маты слетали с его языка.

«Уже ты получишь, бродяга, не сможет Христос вам помочь!»
И рядом легли у оврага крестьянин и княжая дочь.

На все, видно, Божия воля, но чем здесь девичья вина?
Она прошептала лишь «Коля...» - дочь князя, корнета жена.

1967


Именно так, двустишиями, а не катренами было записано это дилетантское подражание, скорее даже – пародия на старый мещанский романс.
В качестве позднейшей пародии стихотворение вполне даже изыскано и талантливо. Я посвятил достаточно времени, разбирая исторические реалии, отмеченные в тексте. Они, по большей части, точны и понятны. Даже намеренное называние города Гжатска (это современный Гагарин в Смоленской области, и он находился за границей черты еврейской оседлости) – Жатском. При этом исторически достоверны сведения о крымских грязелечебницах, отсчитывающих свое начало с 1807 года, и о поражении русских войск в Мазурских болотах. Достойно уважения выражение «почтовая земская марка», поскольку почтовая служба в России действительно находилась в ведении  земств.
Двойная ассоциация с расстрелянными дочерьми императора Николая II, в ряду очевидно замечаемых.

С детства я знал следующую историю своего имени. Когда меня несли из роддома, старушка какие часто собирались раньше вблизи домов рождений, спросила: «А как маленького назвали?» Ей ответили «Коля». Бабушка перекрестила меня и с умилением сказала: «Ой, как хорошо, как раз Никола зимний прошел».
Однако, зная отношение моего отца к церкви, я сомневаюсь, что причиной именования его сына были святцы. Скорее всего, отец заранее знал, как меня назвать – ему понравилось стихотворение.

«Последнее слово».

Я – последний мальчик в отцовском роду. У меня нет детей.