Псевдоцивилизация Глава X

X. За кружкой пива


Сподвижники сидели за полированным  кофейным столиком, покрытым овальным десяти-миллиметровым плексигласовым диском. В центре стоял внушительный графин пива с кусками плавающего льда. Несколько поодаль пыжилось  серебряное блюдо свеже-свареных  раков. Над ними ещё тлело сизое облачко пара.  Литровые хрустальные кружки искрились на заходящем солнце, пробивающемся сквозь щели в неплотно прикрытых шторах. Сделав очередной глоток, Глеб обтёр лоб салфеткой и изучающе глянул на сподвижника: - Сколько же лет мы зрим друг друга?
Авдей  даже не разомкнул уст. Он, как и друг, прекрасно знал счёт времени и не желал сотрясать воздух,  удручающими к ночи, двузначными цифрами. В ответ на красноречивое молчание, Глеб нащупал на полу  дистанционный пульт и запустил телевизор. Тишина общения взорвалась перепалкой круглого стола великих мыслителей. Ведущий чего-то доказывал, тыча пальцем в Notebook заморского происхождения. Пятеро опонентов, не желая терять времени, одновремённо излагали свою, истинную версию обсуждаемой темы. Прошло без малого десять минут пока сподвижники поймали нить разговора. Рассматривался вопрос о целесообразности смертной казни. Трое опонентов были за, двое и ведущий – против. Глеб убрал звук и изрёк: - Ничья.  Будешь vice президентом с решающим голосом в сенате. Излагай.
- Okay! Человечество прошло тернистый путь к цивилизации от камня за пазухой до космической эры. Каждый штрих этого пути,  зафиксированный в скрижалях сети событий, имеет под собой более чем  достаточно логических доводов. Жизнь отдельно взятого контрагента представляется  уникальностью, многократно возведенной в степень. Ей подобной никогда не было и никогда не будет. Обычно вышку в цивилизованных сетях событий  или государствах, ежели так удобней, дают за преднамеренное убийство без смягчающих обстоятельств. Целесообразно ли это? Ведь убитого не вернуть, просто вместо одного,будет двое. Убить преступника не главное.
- Что тогда главное? Справедливость? – Махер сделал несколько не больших глотков, растягивая удовольствие.
- Нет. Соблюдение трёх факторов: возмездия, наказания и изоляции.
- Интересно,- Глеб посмоктал ножку лобстера  и подлил свежего пива,- продолжай, я  весь внимание.
- Кому нужно возмездие?
- Родным и близким убиенного,- как отче наш, отчеканил Махер.
- Несомненно. Они обречены изо дня в день изнывать от душевной боли,  с ужасом  переживая смерть ближнего. И если контрагент приходит в мир наслаждаться, то что остаётся им?- Авдей отхлебнул из своей кружки и тоже закусил раком.
- Страдать, страдать и ещё раз страдать!- закончил за него Глеб.
- Другое дело, если убиенный отмщён. Злорадство плюс время  –  бальзам на раны страждущих. Их жизненный тонус постепенно пойдёт  вверх.
- Тогда к чему наказание?
- Неизбежное наказание. Да было бы неповадно остальным!
- Ежели вы собираетесь бить собаку, сначала подумайте о её хозяине,- усмехнулся Махер.
- Вот именно. Подумав и узрев, многие передумают бить, то бишь убивать.
- С изоляцией и так понятно. Позволить преступнику убить вторично не позволительная для сети роскошь,- Махер обтёр салфеткой губы.
- Тем более надеяться на его раскаяние,- Философ демонстративно повторил движение друга.
- За одного раскаявшегося грешника трёх святых дают,- осклабился Махер.
- Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде – будет злодействовать в земле правых,- не уступил ему друг.-  Смертная казнь, символизирует собой все три фактора вместе: справедливое возмездие, неотвратимое наказание и гарантированную изоляцию.
- Это точно. Оттуда ещё никто не сбегал. И всё-таки, ты за или против?
- Не знаю. И так, и так плохо,- Философ надрывно вздохнул и опустошил тяжёлую кружку.
- Из двух зол выбирают то, которое больше нравится,- подбил бабки Махер.
- Скорее то, что обходится  дешевле,- опровергнул Философ.
- А какже принцип справедливости?- тем не мене вопросил Глеб.- Тогда что гуманней, убить или до конца дней томить в неволе?
- В зависимости от количества огорчения отпущенного убийце. Повторяю ещё раз, смерть, как событие, имеет только будущую фазу.  Неотвратимая смерть ежесекундно точит мозги преступника. Ощущение – прострация.  Уровень огорчения  30 feel. Всё дело за временем.
- Но ведь в Штатах смертники ожидают стула не один десяток лет.
- Это крайне не гуманно. Прострация помноженная на время –  колоссальное количество огорчения. Хотя постепенно она сменяется страхом. Страхом умереть именно сегодня. В конце концов контрагент начинает жаждать смерти, как манны небесной. Желать и бояться одновременно.
- И так резюмирую  мысль: гуманней всех были коммунисты, которые ставили к стенке, не отходя от прилавка, - Глеб вознамерился пополнить кружки.
- Как не парадоксально, но факт.
- А если неволя?
- Отключение от сети событий  ведёт к ощущению безисходности в 70 feel. При пожизненном  набегает прилично. Классический случай  события без желания.
- Как и служба в Красной армии,- Глеб, наконец, дотянулся до графина, но тот был совершенно пуст. – И как назло, ни Додика, ни Марго.
- Relax, на сегодня достаточно.
- А куда девать лобстеров? Нет, так не пойдёт,- Махер вытащил мобильник и позвонил Додику.- Всё в порядке, продолжение следует.
- Настоящий эксплуататор, не зря же купец, – Авдей смахнул пот и без перехода спросил. - А что лошадки?
- Целое дело. С большим трудом  зафрахтовали судно для перевозки скота. Пришлось отвалить тройную цену,- Глеб не хорошо выругался, нарушив идилию благопристойности. Он органически не любил переплачивать.
- В чём проблема?  Нефть, слава богу, пошла вниз.
- Не в том суть. Придётся идти через Суэц, Красное море и не миновать Аденского залива. А там свирепствуют флибустьеры. Никто не желает рисковать.
- Кто в сопровождении?
- Смерть, а с ней, естественно, Стрелок. Думает забрать кассу и тем же макаром назад,- Глеб ехидно усмехнулся. В дверях тем временем лязгнул ключ.- А вот, наконец, и пиво.
Додик достал с морозилки лёд и наполнил  из бидона графин: - На здоровье, господа.
- Принеси себе кружку, присядь,- Авдей подвинул к нему свободное кресло.- Не хочешь прокатиться на Авантюру? Корсаров узришь, а то всё по телику, да по телику.
- Вы серьёзно, Авдей Моисеевич?
- Более чем. За лошадками присмотришь, корму там, ну и попить.
- Как скажет босс, - Додик подобострастно глянул на Глеба.
- А что, проветрись, Марго здесь сама справится. Тем более, мы тоже на остров вместе с Наместником, только по воздуху.  Там и встретимся, - рассмеялся Махер. – Ну, будем.
- Двоих  не достаточно, нужна команда,- громыхнул кружкой Авдей.- Думаю чисто женская. Девочек с десять, не боле. Во главе с Вероникой.
- Загибаешь, Философ. Серж с Юной когда-то перебили кучу пиратов, им не впервой.
- В случае чего, для усыпления бдительности. Женщины – слабый пол, – настаивал Философ.
- Будешь, как король на именинах,- похлопал Додика Глеб,- только не переусердствуй  ненароком. Каждая дива  десятерых стоит. И в том плане, и в другом.
- Знаю. Я все серии смотрю регулярно. Вместе с благоверной, конечно,- выкрутился Додик.
- А что Неверный?- Сменил пластинку Авдей.
- Тысяча и одна ночь! Попал в аварию, но отделался лёгким испугом. Потом бандиты напали, так Стелла выручила. Хотел рвануть к полякам, но что-то не связалось и переиграл на хохлов. Сейчас в бывшей столице, отирается в каком-то “Белобилетчике”.
- Что за “Белобилетчик”?
- Электронно - компьютерная фирма. Непонятно чем занимается.
- Если верить Майклу, то как раз и понятно,- Авдей добавил всем троим из графина.
- Зачем тогда вагон бумаги с водяными знаками?
- Печатать бабки совсем не его профиль. Целый вагон? Хотя...
- Да. Из Москвы. Сейчас в дороге. Прибудет на Балашовку.
- Додик, свободен. Спасибо за пиво. Желаю приятной морской прогулки.
Додик быстро собрался и покинул сподвижников.
- Давай выкладывай. Не зря же ты услал родственничка.
- Ты прямо, как рентген. Сам жаловался, что тяжело с бумагой. Чего б не позаимствовать?
- Мысль достойная купца, но не мыслителя. Теперь ты вышел вперёд. За твоё здоровье,- они стукнулись кружками, расплескав пиво по столу.- Всё, как во времена предков! Но только без криминала!
- Как мёд, так и ложку. Хочешь не надуться и ...., - прервал мысль Авдей.- Бумага явно криминального происхождения. Её надо конфисковать. Конфисковать и отправить с лошадками на остров.
- Как раз  на раз! Там сейчас Никанор с мушкетёрами. У него есть связи, ему и поручим.
- Вот и ладушки. Зачем подключили к Неверному Стеллу? Только инцеста и не хватало до полного счастья. Ты что забыл, что они двойняшки? - Авдей демонстративно постукал указательным пальцем по черепной коробке.
- Франт назначил, а он не в курсе. Может упредить Стеллу?
- И после того она будет шпионить за родным братом?  Нет, это не выход. Надо придумать что-нибудь другое.
- Если хочешь быть сытым, достаточно работать; если хочешь быть богатым, надо придумать что-нибудь другое. Вот и придумывай, мыслитель. В конце концов никто не умрёт и вера не пострадает, - Махер разлил остаток пива по кружкам.-  Лобстеры кончились одновременно с пивом, теперь можно и чехлить.
- Это как сказать, вера может и пошатнуться, - не понятно к чему пробурчал Философ.
- А вера, что, тоже понятие? Какова её роль в лоне нашего бытия?
- Понятие, как и совесть. Снова обратимся к событиям. Они могут быть истинными (истина), правдивыми (правда), переданными (предания) и вымышленными (вымысел). Истинное событие разворачивается  в определённом месте, в определённое время. Скажем, финальный матч чемпионата мира по футболу.
Для  двухсоттысячного стадиона  футбольный матч – истина. После окончания он становится правдой, занимая своё место в цепи событий каждого зрителя. Правда  не зависит ни от пространства, ни от времени. Периодически она  активизируется и контрагент заново переживает перепетии матча. Каждая новая активизация ведёт к следующей интерпретации, всё больше отдаляя правду от истины. Не зря же говорят, что у каждого своя правда.
- А что же предания?
- Не все зрели матч наяву. Остальные живут преданиями, которые пошли от видевших. Более того, некоторые слышавшие умудряются передавать их дальше и так до бесконечности,- Философ тоскливо глянул на кофейный столик, вызвав безмолвнoe сочуствие друга.
- Азохэн вэй с этими преданиями,- Махер скривился и беспомощно развёл            руками, –  не звать же опять Додика.
- Можно отснять художественный фильм о финальной игре чемпионата мира. Фильм этот будет вымыслом его создателей.
- Причём же всё-таки вера? Ты уводишь разговор в сторону моря.
- Совсем нет. Скажи, сколько мы видим первостепенных истинных событий?
Раз-два и обчёлся. Нет истины – нет и правды, ибо последняя её производная.
Что же остаётся простому смертному?
- Довольствоваться преданиями,- открыл Америку Махер,- истина и без веры истинна, правде она тоже не требуется, на то она и правда.
- То то же! С пелёнок и до смертного одра сеть событий вколачивает в наши головы горы преданий, сдобренных изрядной толикой вымысла.  Ей необходимо  убедить смертных  в истинности преданий. Это и обеспечивает вера. Она отбрасывает сомнения, освящая цепь событий контрагента знамением правды. Защищая свои идеалы, контрагент готов броситься на амбразуру, кричать с трибуны и писать диссертации, подтверждающие истинность преданий его цепи. И не пытайтесь доказать обратное. Если даже удастся загнать спорящего в угол, он, в конце-концов,  воскликнет –  а ты всё равно жид!
- Истинно! Вера нужна для возведения преданий и вымысла в статус правды. В противном случае будешь Фомой неверующим, - Махер ехидно улыбнулся и снова взялся за мобильник.- Додик, у нас опять кончилось пиво.
- Босс! Бидон в холодильнике, а лёд в морозилке.
- Okay, ты спас страждущих от жажды, как воскресший иудей - толпу  от голода, -Глеб пошёл на кухню и вернулся с полным графином пива. - Скажи, дорогой, а что архивные документы, фотографии, документальные съёмки и прямые репортажи?
- Это тоже предания  большей, либо меньшей степени истинности. Даже прямая трансляция с места событий несёт на себе отпечаток личности операторов, режисёров и других задействованных контрагентов. Их угол зрения. Однако репортажи, отснятые на видео, больше не подвергаются интерпретации. Они становится документальными кадрами, почти-что правдой. Чуть-чуть веры и с ней можно идти в наступление, вступать в политическую полемику и баллотироваться в президенты.