Гадина

Как больно и как горько быть чужой в своей семье! Татьяну постигла именно такая участь. Отца она никогда не видела, они расстались с матерью незадолго до рождения Тани. Анна Матвеевна ещё в роддоме хотела отказаться от дочери, но воспротивились её родители. Уже став взрослой, Таня не раз думала, что, может быть, для всех было бы лучше, оставь её тогда мать.

Анна Матвеевна была человеком властным, даже жестоким, а, главное, казалось, что она не испытывает к Тане никаких материнских чувств. За любую детскую провинность следовало суровое наказание - увесистый тумак, ремень, в лучшем случае длительное стояние в углу.
Гадина. Это слово Таня слышала гораздо чаще, чем своё имя. Даже дед с бабкой ничего не могли поделать с матерью Тани.
- Будто что напущено на нашу Аньку! - не раз говаривала бабушка.

Росла Таня словно яблонька-дичок, к школьным подружкам мать её почти не отпускала, а уж тем появляться в доме Тани и вовсе было строго запрещено.
Анна Матвеевна снова вышла замуж, в семье родились близняшки Катя и Надя. Тогда Таня впервые увидела, что мать может быть доброй и нежной. Она без памяти любила младших дочерей, потакала всем их капризам. А Татьяна чувствовала себя всё более одинокой, лишней в этой семье.
Отчим был человеком мягким, незлобивым, но совершенно бесхарактерным. Анна Матвеевна полностью подчинила его себе, и Василий беспрекословно выполнял всё, что она требовала. Он по-своему жалел падчерицу, но вступиться за неё, пойти против воли жены не посмел ни разу.

Подросшие сестры, следуя примеру матери, точно так же относились к Татьяне.
- Мам, Танька, гадина, мне тетрадку не даёт!
- Мама, а эта гадина опять в моём шкафчике рылась!
Как-то после очередного скандала Таня решила убежать из дому. Да вот только куда бежать? Два дня прожила у подружки. А дома ее даже не хватились.

После восьмого класса Татьяна упросила мать отпустить её в город, в училище. Жизнь в общежитии показалась ей раем. Здесь её воспринимали как равную, никто больше не называл гадиной. Скромная стипендия, плюс подработка уборщицей по вечерам - концы с концами свести было можно, хотя и очень непросто. Выручала будущая профессия портнихи, из дешёвенького ситца Таня умудрялась шить такие наряды, что девчонки только ахали.
За время учебы Татьяна лишь пару раз побывала дома - была надежда, что там что-то переменилось. Нет, всё было по-прежнему, как и раньше, она была в семье чужой. После училища подружки стремились попасть поближе к дому, к родителям, для Тани всё уже было решено - куда угодно, только не домой. Опять общежитие, но зато теперь самостоятельная работа, стабильная зарплата.

Когда наладчик с их комбината Павел предложил ей выйти за него замуж, Таня колебалась недолго. Он был старше её лет на десять, разведён с женой, не красавец, да и умом особым не блистал. Но Татьяна решилась. Да, замуж она выходила не по великой любви, скорее это было бегство от прошлой жизни, желание обрести свою семью, свой угол, где она станет хозяйкой. Всё было просто и буднично. Они расписались, и Павел привёл молодую жену в свою небольшую квартирку. Выпили бутылку сухого вина - вот и вся свадьба.

А жили дружно, как говорится, душа в душу. Сыну и дочери Татьяна старалась отдать всё то, чего она была лишена в детстве сама - любовь, понимание и доброту.
Связь с матерью Татьяна почти не поддерживала, поэтому письмо из дома было как снег на голову. Писал отчим, сообщал, что Анна Матвеевна сильно заболела и просит Таню приехать. Снова всколыхнулись все детские обиды, всплыло в памяти ненавистное слово "гадина".
- Не поеду! Ни за что!
- Нельзя так, Танюша, - уговаривал её муж. - Она же мать твоя, как ни крути...

... На ступеньках знакомого крылечка Татьяна остановилась, чтобы перевести дух, унять разбушевавшееся сердце.
Отчим сильно сдал, а мать и вовсе из статной красивой женщины превратилась почти в старуху, видимо, в самом деле была серьёзно больна. Только глаза осталась прежними, пронзительно голубыми. Встреча прошла как-то скомкано, словно расстались не много лет назад, а вчера. К вечеру Татьяна не выдержала:
- Зачем звала? У тебя же доченьки любимые есть, а я - гадина.
- Сядь, Татьяна. Рядышком сядь. Покаяться хочу перед тобой, прощения вымолить. Если есть оно мне.
Анна Матвеевна говорила непривычно тихо и мягко.

- Виновата я, дочка, перед тобой. Ничем теперь этого не загладишь. Всё из-за отца твоего. Сильно я его любила, ох, как сильно! Красивый был, чернявый, ты вся в него,поэтому и... Как только гляну на тебя, он перед глазами. Не сохранила я, Таня, своего счастья, своими руками всё порушила. Из-за гонора, из-за характера дурного всё вышло. Ревновала к каждому столбу, следила за ним, скандалы устраивала, по лицу даже била на людях. А один раз окошко выхлестнула в конторе. Отец твой, он же зоотехником был, дояркам какую-то лекцию читал, а у меня опять ревность. Не выдержал, подал на развод, а потом и вовсе уехал, бросил с дитём под сердцем. Даже весточки о себе не дал, убежал как от чумы. Не тебя я, Таня, била, а его, гада. Прости, если можешь. До сих пор во сне снится, проклятый!

...Народ разошёлся, ушли и Танины сестры, а она всё стояла возле свеженасыпанного могильного холмика и не могла заставить себя заплакать, хотя на душе было муторно и неспокойно.
Как тут судить? Всегда в жизни кто-то оказывается без вины виноватым, а кто-то слишком поздно отваживается попросить о прощении...