Родная душа

       «Родная душа – это тот, у кого есть ключи от наших замков и к чьим замкам подходят наши ключи.
Когда мы чувствуем себя настолько в безопасности, что можем открыть наши замки, тогда наши подлинные “я” выходят навстречу друг другу, и мы можем быть полностью и искренне теми, кто мы есть. Тогда нас любят такими,  какие мы есть, а не такими, какими мы стараемся быть…»
            Ричард Бах «Мост через вечность»

       «Ведь единственное место, куда можно сбежать от будущего – это прошлое».
            Stephen King «CUJO»

Поезд медленно подъезжал к перрону. Было уже около десяти часов вечера, вокзал светился огромными окнами, вдоль всего перрона располагались киоски со всякой всячиной. Хасан уже знал, что в этом городе поезд будет стоять около часа.  Он вышел из вагона и на перроне в одном из киосков купил сигареты, бутылку коньяка,  и сел на скамейку, возле самого вокзала. Кто-то садился на  поезд, которым ехал он, кто-то выходил и постепенно народ стал рассеиваться. Расходились и женщины, которые обычно приносят к поезду пирожки, фрукты, семечки и все такое, чтобы хоть чуть-чуть заработать. Хасану был виден уже почти весь перрон, от первого вагона до последнего.
- Долго еще будем стоять? – спросил он у проводника, с которым  подружился по дороге.
- Кури, я позову тебя, - ответил тот.
Хасан чуть наклонился, чтобы прикурить  сигарету и, поднимая голову, повернулся.
Вдоль поезда, в туфлях на высоком каблуке, шла женщина… и он мгновенно узнал ее.
«Не может быть», - подумал он, но чем ближе она подходила, тем меньше оставалось сомнений, потому она тоже, не отрывая взгляда, смотрела на него.   

Журнал назывался «Путь к себе». Ира пролистала его и остановилась на статье американского психотерапевта.
Психотерапевт писал: «Попытайтесь вспомнить самый счастливый и самый несчастный день в своей жизни. Кто-то, оглядываясь назад, может сказать, что он никогда не был счастлив. Но ведь были же минуты, моменты, когда вы испытывали искреннюю радость. Вспомните их, постарайтесь ответить на вопрос, что принесло вам эту радость, и постарайтесь воссоздать подобное в своей жизни».
Было утро, она была дома одна, муж должен был прийти на обед или только к вечеру, и поэтому ей никто не мешал. Она дочитала статью до конца, отложила журнал и перевернулась на спину. Она лежала в спальне своей трехкомнатной квартиры, на супружеской кровати, застеленной покрывалом в нежных желто-розовых разводах, смотрела на потолок, на люстру и думала.
Самый несчастный день в своей жизни Ира помнила. Это был день, когда она, беременная, потеряла ребенка, а ни одного счастливого дня  вспомнить не могла.
Она отложила журнал, приготовила обед, выпила кофе, посмотрела сериал, новости, и вечером, уже после того, как покормила мужа и сына ужином, помыла посуду и закончила все свои домашние дела, лежа в горячей ванной так и продолжала думать об этом.Фраза «самый счастливый день» не шла у нее из головы. Все дни, как близнецы были похожи друг на друга. Если бы она работала, то, возможно, какие-то успехи в работе могли сделать ее счастливой, но Ира не работала. Она была домохозяйкой, а значит, ее жизнью была однообразная домашняя работа.У нее не было счастливого детства, потому что с ранних лет она была предоставлена самой себе, а значит, не знала, что означает быть избалованным вниманием близких ребенком.
 Замуж она вышла без любви, просто, потому что, ее  муж был единственным мужчиной, который предложил ей это. Ни от кого другого предложений выйти замуж она не слышала. Два раза у нее случался выкидыш, и она потеряла одного за другим двоих детей. Она была мачехой, всю жизнь воспитывала чужого ребенка, сына своего мужа  от другой женщины, и с годами осознание того, что она потратила всю свою жизнь на этого мальчика, становилось невыносимым. Как она ни старалась, она не могла полюбить его. Он всегда оставался для нее чужим ребенком. Ей было уже тридцать шесть лет, а что ее ожидало впереди? У нее нет детей, а значит, никогда не будет и внуков и впереди ее ждет только одинокая старость с человеком, ее мужем, с которым они никогда и не были особенно близки, а годами отдалялись друг от друга все дальше. Неужели, в ее жизни не было ничего хорошего?
Когда она ложилась спать, муж и сын уже спали. Была половина первого ночи и вдруг она вспомнила.

Нельзя сказать, что на протяжении всех этих долгих лет она не вспоминала о нем. С какой-то яростью и одержимостью она старалась уйти от прошлого и от воспоминаний о Хасане, ища зацепку в реальной, сегодняшней жизни, найти что-то такое, что заставило бы ее забыть о нем. И ей на время это удавалось. Ира увлекалась чем-то или кем-то, и Хасан отступал назад, становясь чем-то уже далеким и ненужным. Но проходило время, и воспоминания снова безжалостно захлестывали ее. С годами она все яснее понимала, почему это происходит. Хасан был случайным знакомым, а такого понимания, теплоты и родства душ она не ощущала никогда и ни с кем, только с ним. Встречая новых, незнакомых людей в своей жизни она загоралась, но когда иллюзии рассеивались, становилось понятно, что несмотря на то, что Хасан бросил ее когда-то, по каким-то непонятным для нее причинам, он все равно остался самым родным для нее человеком.

Тогда, восемнадцать лет назад, она почти полгода думала о том, что же все-таки случилось, и почему он не пришел. А потом дала себе это обещание, никогда больше не думать о нем. Кто-то сказал, что волевым началом нельзя убить любовь, и справедливость этого высказывания Ира поняла только этой ночью, спустя столько лет. Банальная фраза приобрела для нее личный смысл, понятный только ей.
. 
И вот этой теплой летней ночью, такой же, как та, когда она впервые была с Хасаном, Ира поняла, что независимо от  того, думала она о нем или нет, все эти годы Хасан был с ней. Можно выбросить человека из своих мыслей, но нельзя выбросить его из своего сердца.  Он был  не только единственным и самым лучшим из всего того, что вообще произошло с ней на протяжении всей ее жизни, но и косвенным виновником ее неудавшегося брака. Боль, которая не отпускала и не давала ей покоя, толкнула ее в объятия человека, которого она никогда не любила. Тогда, восемнадцать лет назад, после разлуки с Хасаном прошло больше года, а ей было больно. Она ехала из института на автобусе и смотрела в окно.
- Надо мне как-то жить дальше, - думала она.
А еще через  год ее бывший одноклассник, Вадик Сокольский вернулся из армии и женился на ней.

 Прошло почти двадцать лет и с тех пор многое изменилось.
На Кавказе шла война. С Хасаном за это время могло случиться все что угодно. И уже который раз за всю жизнь, Ира спросила то ли у него самого, то ли у Бога, а скорее всего, неизвестно у кого: «Хасан, где ты?»

Наступил следующий день, как две капли воды похожий на предыдущий. Ира снова перечитывала журнал и думала обо всем понемногу и ни о чем конкретно, о Хасане и о предстоящей встрече одноклассников. 
20-летие со дня окончания школы исполнялось в следующем году. Организацией этой встречи занималась лучшая школьная подруга Иры, Аня. Сейчас они редко виделись, а ведь когда-то  они были неразлучны. Ира  встретила Аню случайно, на рынке, где  покупала продукты, и Аня сообщила ей о том, что намечается грандиозное торжество.
У них с Аней была еще третья подруга, Вероника, но с Вероникой Ира виделась регулярно и после этой встречи она ей позвонила и  рассказала ей о том, как утром она поехала на базар, чтобы купить продукты на неделю и издалека увидела семью: маму, папу и дочь. Какая хорошая семья, - подумала она, потому что она-то всегда сама ходила на базар, без мужа. Вот и сейчас она сама тащила тяжелую сумку.  И тут она заметила, что женщина улыбается ей. Ира подошла ближе и увидела свою школьную подругу Аню.
 Аня не изменилась, она не поправилась, но что-то все-таки в ней  было новое, такое, чего раньше не было, поэтому Ира ее и не сразу узнала.
 Аня всегда была благополучной. Она рано, на втором курсе, вышла замуж за парня из параллельного класса, с которым встречалась еще со школы. У нее все сложилось очень удачно и Славик, так его звали, стоял сейчас рядом с ней, держа в руках тяжелую корзину с продуктами. Рядом стояла их дочь, симпатичная девочка самой обычной внешности, очень приятная и тоже очень благополучная. Было понятно, что и она тоже удачно, как и мама выйдет замуж и они, может быть даже все вчетвером, уже с зятем, так и будут по субботам приезжать на базар и покупать продукты на неделю.
 Аня так искренне обрадовалась встрече с ней, что Ире стало как-то даже неловко.
- В следующем году, в июне исполняется 20 лет с тех пор, как мы окончили школу, - сказала ей Аня, - ты, и Вероника должны обязательно прийти, вы ведь не были ни на одной встрече класса, а мы регулярно встречаемся и всегда вспоминаем о вас, так что, готовься и звони.

Аня взяла с нее обещание, что до юбилейной встречи они обязательно встретятся и Ира тоже примет участие в подготовке этой встречи. На  этом они и разошлись. Все это Ира рассказала Веронике.
 На что, Вероника ответила ей, что Аня просто зациклена на школьных воспоминаниях и на всех этих встречах класса, потому что в ее жизни ничего более яркого никогда не было, потому что она, практически сразу после школы, вышла замуж и родила и поэтому так ничего в своей жизни не видела, кроме этих нудных, никому не нужных встреч класса.
- Это для этого ты мне позвонила? – спросила Вероника у Иры, закончив свой монолог.
- Да, для этого, я думала, что тебе будет интересно.
- Слушай, займись чем-нибудь, а то сама скоро станешь похожа на эту «клушу» Аню.

«Почему я с ней общаюсь все это время, - думала  Ира. - Я должна была бы ненавидеть ее, потому что именно она сыграла роковую роль во всей той давней истории с Хасаном». Конечно, Ира понимала, что в том, что они с Хасаном расстались, не было прямой вины Вероники, а виноваты были они сами, но поведи Вероника себя иначе, может быть, все и сложилось бы по-другому. Ведь почему-то, Вероника не захотела тогда помочь Ире. А причина, по которой она не захотела помочь Ире, была известна и самой Ире и, наверное, всем людям, которые знали и Иру, и Веронику, и Аню. Причина крылась в их однокласснике, а в последствии  будущем муже Иры, в Вадике Сокольском.

Говорят, что истоки любого события лежат в человеческом прошлом, а скорее всего, в  детстве. Но в детстве и юности трудно оценить все, так как есть, очень много событий, постоянные перемены, это с годами жизнь становится монотонной и однообразной, а в юности все сверкает, переливается и мелькает как в калейдоскопе. А что было в их юности? Они все втроем просто были подругами.

Подруги.

Три девочки, три подружки были из совершенно разных семей.

Да, когда-то они были одноклассницами и подругами, и муж Иры – Вадик Сокольский , по прозвищу “Счастливчик”, тоже был их одноклассником.
 Все мальчики их класса, когда пришла пора влюбляться, влюбились в Аню, умненькую, маленькую и аккуратную. Только один Счастливчик влюбился в Иру. А Вероника, казалось, не была влюблена ни в кого. Спустя много лет, Ира поняла, в чем было дело: Вероника с тех самых далеких пор и до сегодняшнего дня была влюблена в Ириного мужа – Вадика Сокольского.

Ира родилась в летом. Той летней ночью, полной одиночества и отчаяния, никому неизвестная девочка Ира    пришла в этот мир.

За окном радостно подпрыгивал папа, и чинно стояли две бабушки: бабушка – теща и бабушка, ее сестра. Бабушка-свекровь жила в деревне. Чуть позднее маме в палату принесли записку: “Мы назвали ее Ирой”.
- Я бы хотела назвать ее Лерой, подумала мама. Но раз назвали, то пусть будет Ира.

Отец Иры приехал из глухой деревни поступать в институт по направлению, потому что он был лучшим учеником их деревенской школы, численностью в пятьдесят человек, включая с первого по десятый классы, и поступил. Ему дали комнату в общежитии, а когда он окончил институт, и получил направление на работу преподавателем в этом же институте, ему уже дали комнату в коммунальной квартире, потому что он был представителем народа, сыном крестьянина и крестьянки, что в советские времена очень ценилось. Ему не надо было особенно напрягаться ради того, чтобы стать в очередь на квартиру и, когда он женился на  матери Иры, то уже получил изолированную двухкомнатную квартиру. Через какое-то время, он купил машину на предприятии по государственной цене, потом – дачный участок, потом он защитил диссертацию, и все это время он пил.
 Он, конечно, не был таким уже окончательно спившимся алкоголиком, которые валяются на улицах, но он недалеко ушел от своих односельчан, которые всей деревней резали свинью, а потом упивались самогоном и, размахивая топором, бегали за своими женами.
 Внешне он даже имел вид приличного человека, но домашние с ужасом ждали его возвращения с работы в подвыпившем состоянии. Он начинал цепляться ко всем: у детей он проверял дневники, а жене он устраивал сцены ревности, и что было самым ужасным, это то, что у него дома всегда где-то была припрятана бутылочка и он весь вечер “добирал” до нормы, а потом начинал горланить песни, хотя было уже 12 часов ночи. Ирина мать молчала, она все время молчала, а когда один раз Ира взбунтовалась против всего этого и спросила ту, почему она все это терпит, то мать сказала ей, что ее это не касается, и приказала ей идти в свою комнату и делать уроки. А в один из следующих разов, когда у Иры в гостях были подружки, домой ввалился пьяный отец и Ира попыталась по- хорошему отвести его в комнату, потому что ей было стыдно, что подруги увидят его в таком состоянии, то она просто получила кулаком в глаз.
 Ей некуда было деваться, но отец и мать перестали существовать для нее, она не ругалась, и не вступала с ними в конфликты, а просто в ее внутреннем мире, в ее мыслях их даже не существовало. Не обращают же серьезного внимания на какую-нибудь женщину, с которой просто сидели рядом на сидении в троллейбусе и  которой что-то пришлось ответить на ее вопрос о том, на какой остановке выходить. Тем более, что такая семья была не редкостью, большинство людей жили вот так, формально считаясь семьей, а на самом деле, просто не куда было деваться, держались за жилье, за то, что неприлично быть не замужем, боялись нарушить привычный порядок жизни, а часто просто ни о чем не задумываясь.

Говорят, что человек бывает наиболее активен в то время суток, когда он родился. Позднее, в течение жизни оказалось, что примета правдивая. Каждый день, примерно с девяти часов вечера для Иры начиналась жизнь. А с пяти часов утра до девяти вечера Ира смертельно хотела спать.
- Как вы можете спать ночью, - говорила она подругам, посмотрите на небо. Какая тишина.

Хотя никаких денег в семье не было, но в первые годы жизни для Иры делали все. Покупались и первые фрукты, и деликатесы, шились недорогие, но симпатичные платьица. Все это длилось до тех пор, пока у Иры не родилась сестра.
В случае рождения сестры дела уже не обстояли так благополучно, потому что папа хотел сына, а родилась дочь. Он не мог скрыть своего недовольства. Предложил назвать Машей, но на этот раз мама уже не захотела слушать его и назвала дочку Лерой, то есть Валерией.

Сохранились фотографии. Ире три с половиной года, а Лере четыре месяца. Обе сидят в подушках. Ира в “белой в клубничку” пижаме, а Лера, завернутая в такую же пеленку, лежит у нее на коленях. Бабушка сидит вдали.

Бабушка вообще так и осталась на всю ее жизнь самым лучшим воспоминанием.

Еще из детства у нее осталось воспоминание о том, как они вместе с Лерой у соседки, маминой подруги, вместе с ее детьми ели борщ с черным хлебом, намазанным маслом. Было так вкусно. Мать говорила ей каждый раз:
- Почему ты не ешь борщ дома?”
Он не вкусный, думала Ира “про себя”, а вслух отвечала:
- В нем плавает лук.

Ира помнила, как ее водили в садик. Дети ее не любили за то, что она почти все время молчала. Воспитательница тоже не любила ее за дикость. Садик был для нее каторгой.

Когда родители получили трехкомнатную квартиру, Иру перевели в садик рядом с домом. Там, впервые в ее жизни, в нее влюбился  мальчик Игорь. Их раскладушки стояли рядом во время дневного сна. Она не спала, и он не спал. Гуляли они тоже парой.

О том, что ей вообще не стоило рождаться на свет, Ира подумала впервые, когда мать побила ее за ничтожную провинность, сняв с ноги комнатный тапок. Ира просто забыла открыть форточки, чтобы проветрить квартиру, как сказала ей мать. Тапок бил очень больно. На ноге оставались красные полосы. Ире было шесть лет.

Ее отдали в первый класс английской спецшколы. Первый учебный год Ира закончила круглой отличницей.
- Бабушка, а когда я буду в 5 классе, ты будешь ругать меня за двойки? – спросила Ира у бабушки. В их школе было два корпуса, и в их корпусе занимались дети до 5 класса, поэтому Ира и спросила именно о пятом классе. Детей старше она просто в школе еще не видела, а пятиклассники казались ей очень взрослыми.
- Надо еще дожить до этого, - ответила ей бабушка.

Бабушка умерла летом, не дожив до второго класса внучки. Умерла от рака. Иру на похороны не взяли. Она плакала и думала о том, кто же теперь будет защищать ее от матери. Почему мать не любила Иру, так и осталось загадкой для нее самой. Мать безумно любила Леру. Вероятнее всего, свою загнанную вглубь ненависть к мужу, которую она не показывала, она перенесла на свою дочь Иру, которая была похожа на него.

Родители жили очень плохо, а с каждым последующим годом еще хуже.
 Все зло мать срывала на детях. На Ире в большей мере, а на Лере меньше.
 Ира не любила гулять, она вообще была замкнутым ребенком. Все время рисовала, а когда научилась читать, то читала. Рисовала бумажных кукол с одеждой, как рисуют все девочки. Мать в порыве злости выбрасывала коробки с нарисованными куклами и их одеждой.
Как –то раз, даже выбросила  фантики от конфет, которые Ира собирала. Все из-за того, что наткнулась на них во время генеральной уборки. Домой не разрешалось приводить никого из подруг. Фантики и кукол было жалко, и Ира тихо плакала, ложась вечером в постель.

Последнюю «похвальную грамоту» за отличное окончание учебного года Ира получила третьем классе. В четвертом классе у нее уже были “ тройки” и “ неудовлетворительное” поведение. Неудовлетворительная оценка по поведению  была поставлена за урок географии. Молодой учитель, только после института не мог справиться с классом, и часть класса шумела.
- Кому неинтересно, можете встать и выйти. Двоек и «неудов» по поведению ставить не буду, - сказал он, и часть детей вышла.
По окончании четверти все они получили табеля с неудовлетворительными оценками по географии и поведению. Они рыдали перед классной руководительницей, не понимали, почему. Ведь это нечестно. Учитель пообещал, что никаких мер не примет, если бы они знали, то никто не вышел бы.

Плановый диспут на тему: “ Что такое дружба? “ дети сорвали. Диспут проводил все тот же учитель географии. Ира баловалась больше всех. Учитель выгнал ее из класса и вызвал в школу родителей. Вместе с Ирой выгнали еще одного мальчика. Выйдя из класса, они покатывались со смеху, а дома ее побили. Ей было больно, но она вдруг поняла , что надо делать. Она поняла, что когда она не плачет, то мать это еще больше выводит из себя. И с тех пор, когда ее били, она старалась не заплакать, а смотрела в окно.
 На асфальте лежали ворохи желтых листьев, а листья на кленах были красные. И Ира , как ни в чем не бывало, попросилась погулять и, выйдя на улицу, шла по листьям, загребая их ногами и вдыхая запах костров, на которых их жгли. Возле подъезда Ира увидела маленького котенка. У него не было ни одного пятнышка,  он был чисто белый и совсем маленький. Он сидел под кустом и умывался. Вышла кошка, и котенок побежал за ней.
Перед тем, как войти в квартиру, Ира сделала непроницаемое выражение лица и ни с кем не разговаривая, прошла к себе в комнату. На следующий день она шла из школы два с половиной часа, хотя школа находилась в трех минутах ходьбы от дома. Ей не хотелось идти домой, и она опять загребала ногами листья и ее опять ругали. Все ее усилия были теперь направлены на то, чтобы выйти из дома. Ругань она выслушивала с невозмутимым спокойствием. Слова отскакивали от нее, как мяч от отбойной стенки.

А потом она принесла домой котенка. Подобрала в подъезде. Мать ненавидела котов. Кот прожил у них неделю. Ира кормила его из полиэтиленовой крышечки молоком. У него был розовый шершавый язычок.
После очередной двойки мать устроила скандал и приказала ей отнести кота. Ира сидела на диване, а котенок из крышечки пил молоко. Она дождалась, когда он допьет и отнесла его.
- Ненавижу, - подумала она о матери.

А в пятом классе к ней пришло то, что в книгах называли “ первой любовью”. Он жил в их дворе. Катал ее на велосипеде, смотрел на нее, звал купаться на озеро и впервые из всех мальчишек назвал ее не по фамилии, Веденеева, а Ирой. Ей была страшна сама мысль, что их семья может куда-нибудь переселиться из их двора. Эта мысль была ее детским горем.
- Как же я буду без него?
Но никто никуда не переселился, и ее первая любовь благополучно сошла на “нет”.
Все ее детство и юность прошли в скандалах с матерью, хотя она по мере возможности старалась не давать родителям возможности втянуть себя в скандал. По-видимому, брак ее родителей не был удачен, потому что с раннего детства она постоянно слышала слово “развод”. Может быть, родителей останавливал то, что при разводе пришлось бы менять трехкомнатную квартиру, делить машину, а может быть, это говорилось  просто так, чтобы о чем-то говорить.
Вообще, в их семье никогда не было общих разговоров. У отца были свои дела, а у матери свои и ни один из родителей не делился с Ирой своими проблемами, никто ничему не учил и естественно, что она тоже со временем привыкла к тому, что до нее никому нет дела.
У нее просто остался страх пред матерью, которая орала на нее за малейшую провинность, например, за то, что Ира, выходя из дому, забыла открыть форточку или поставить молоко в холодильник.

А она вообще о многом могла забыть.
Особенно, когда садилась рисовать. Ира могла часами просиживать за столом. Свои рисунки она складывала в стол, а по субботам, когда мать делала уборку, все содержимое ящиков стола: рисунки, коробочки, вырезки, все выбрасывалось.
Ира не плакала. Она стояла и молча смотрела на невменяемую от злости мать, которая взахлеб кричала, выметая из комнаты ее “ богатство”.
А вечером, лежа в постели она плакала.
- Почему? Зачем она все выбросила? Неужели ей легче от этого?
- За что она меня ненавидит? Разве можно ненавидеть собственного ребенка?
Этот вопрос возникал у нее после каждой ссоры. Тогда она еще не знала, что сама в будущем будет ненавидеть своего будущего ребенка, ребенка Счастливчика. И после выкидыша будет горько плакать и от потери ребенка и от чувства вины и облегчения оттого, что ей не надо производить на свет ребенка от ненавистного ей мужчины.

Поймет она  и то, что мать ее была просто слабой женщиной. Сильный человек обязательно добьется для себя, по крайней мере, приложит все силы для того, чтобы добиться желаемого, а слабый будет только беситься в дикой злобе от несбыточных желаний и собственного бессилия.
Каждый раз, поссорившись с отцом, мать запрещала девочке называть его папой.
- Отныне, он тебе не отец! – истерично кричала она.
А когда он лежал в больнице, и Ира собиралась к нему, чтобы проведать, мать злобно выдавила:
            -       Опять к нему, ко мне бы так не бегала.

А при отце мать сразу менялась. Она его боялась. Она громыхала кастрюлями, бубнила что-то, хлопала дверьми, но никогда, ни разу у нее не хватило смелости и мужества высказать все ему в глаза. Это было ее сущностью, вот такая двуличность, такая двойная мораль.

Ее подружка, Аня, рассказывала Ире о том, что всем делится со своей матерью. И Ира, когда подросла, несколько раз пыталась поделиться с матерью своими секретами. Мать выслушала их и, боже мой, при первом же скандале, не относящемся к этому, упрекнула ее тем, что узнала то самой же Иры.
Ира перестала вообще с ней разговаривать. Она выдавливала “да” или “нет’, в зависимости от ситуации.

С годами матери становились все интереснее дела подросшей дочери, но было уже поздно. Ира замкнулась в себе, и все попытки матери как-то заново наладить отношения, встречали резкий отпор.

Как-то мать не выдержала:
- Ты мне ничего не рассказываешь! Я же твоя мать!
Ира сказала ей:
- Вспомни, как ты ответила мне, когда я пыталась “поставить на место” пьяного отца? Ты сказала мне, что это не мое дело, и чтобы я не совала свой нос в ваши дела. А еще ты сказала: “Мы сейчас поссоримся, а в постели помиримся. Я убью тебя, если ты еще раз влезешь.”

Но самым неприятным для нее было то, что родители ненавидели Аню. Ей запрещали с ней дружить. Ире было бы понятно, если бы ей запретили дружить с Вероникой, но с благополучной Аней? Ира не понимала, в чем дело. Она считала, что имеет право дружить, с кем хочет, и своими правами поступаться не собиралась.

В школе ее тоже не любили. Она не была красиво одета. В отличие от своих одноклассниц, которых матери старались одеть лучше, чем всех остальных, ей почти ничего не покупалось, кроме самого необходимого. Покупалось на скорую руку, то, что продавалось в первом попавшемся магазине, да еще и подешевле.
Одноклассницы, а среди них находились такие, которые могли сказать ей:
- Ты знаешь, Шевцова из “Б” класса обсуждала тебя с мальчишками и сказала: “ Веденеева, конечно, симпатичная и если бы была хорошо одета, то могла бы конкурировать с нами, а так, куда там ей с ее видом”.
Ира никогда не плакала прилюдно, но при каждой подобной выходке к горлу подкатывался комок, во рту становилось горько, и боль становилась невыносимой.
Красивые, ласковые, услужливые одноклассницы всегда были “ в милости” у учителей, а Ира просто немела от несправедливости.

А ведь она на что-то все- таки в жизни рассчитывала.
 
Совсем нетрудно предсказать, что ждет человека на протяжении его жизни. В юности мы все замахиваемся на многое и искренне верим, что осуществим свои планы. Может быть, конечно, существуют такие люди, которые все задуманное воплотили в жизнь, но у большинства людей жизнь складывается совсем иначе, чем они предполагали. Сама жизнь корректирует наши планы. Мы очень часто занимаемся не теми делами, которыми хотели, мы выбираем себе не тех спутников жизни, о которых мечтали и все мы на протяжении жизни растрачиваем свои иллюзии. У кого их остается больше, у кого совсем не остается, но рано или поздно, каждый понимает, что он стремился к недосягаемому для него. Пройдя определенный путь, становится понятно, что многие вещи совершенно очевидно никогда не могли воплотиться в жизнь. Достаточно посмотреть на родителей любого ребенка и проследить потом за ним на протяжении всей жизни, то выяснится, что не так далеко можно уйти от своих корней. Из «ничего», «ничего» и получается. А у родителей, которые сами что-то собой представляли, ребенок имеет большую вероятность чего-то добиться. В конце жизни мы все до удивления становимся похожими или на отца или на мать, даже если всю жизнь стремились к обратному. Что-то очень сильное все равно тянет нас назад и не дает вырваться и взлететь.

Но, справедливости ради, надо сказать, что в глазах мальчишек школы Веденеева занимала не последнее место. Но пользовалась успехом она не среди своих сверстников, а среди старшеклассников. Ей звонили. Шла ли она со школы, в магазин или заниматься в  кружок, обязательно кто-то из ребят сопровождал ее, просили телефон.

Как- то весной, в двери кто-то позвонил, Ира открыла дверь и увидела на коврике возле двери букетик желтых лесных тюльпанов. Эти тюльпаны не были куплены на базаре, они были собраны недалеко от их дома, на озере и она знала, кто их подбросил ей. Это был старшеклассник, который не осмеливался подойти к ней, но всегда смотрел на нее с обожанием. Ей было приятно на следующий день встретить этого человека, но она и виду не подала, что что-то произошло. И так было со всеми. Она не хотела сближаться ни с кем.

С подросткового возраста у нее выработалось такое отношение к мужчинам, которое не редкость для опытных немолодых женщин. Ира уже в те годы не обольщалась насчет мужской любви. Сказался недостаток родительской любви и вообще любви друг к другу родителей. Она не доверяла никому, а мужчинам особенно. Каждую секунду своей жизни она ждала предательства.
А говорят, что чего ожидаешь в жизни, то и получишь. Казалось бы, как просто, ожидай счастья и любви и обязательно жизнь подарит тебе их. Но как можно ожидать то, о чем не имеешь ни малейшего представления? Ведь при встрече ты не узнаешь любви, если никогда не видел ее в лицо. Замкнутый круг, которого сама она не ощущала, оказался вокруг Иры. Пройдет много лет, она поймет это и снова и снова безуспешно будет пытаться разорвать этот круг и быть счастливой, например такой же, как ее подружка Аня.

А в семье Ириной школьной подружки Ани были совсем другие проблемы.
 Анин отец работал мелким сотрудником КГБ в спецотделе, которые в советские времена существовали на каждом предприятии. Из этого вытекало то, что он любил “погулять”, то есть он постоянно ездил с нужными людьми на охоту, на рыбалку. Когда он не был на рыбалке, он был в сауне, когда не был в сауне, то был в командировке, когда не был в командировке, то был на работе. Его, практически никогда, не было дома. Когда он появлялся, то ни во что не вникал, потому что он всегда приезжал не один, а с какими-то людьми и скандалил только тогда, когда Анина мать, тихая женщина узнавала от “добрых людей” о его неверности.

 Но в целом, для Ани все было благополучно, и если, у Ириной мамы постоянно не было денег, потому что отец пил и в семью давал только необходимый минимум, то Анин отец всегда привозил полные сумки продуктов и замаливал свои грехи перед женой и дочерью тем, что из командировок привозил им хорошие вещи.

Анина бабушка, мамина мать, происходила родом из богатой еврейской семьи, она была четвертой дочерью, самой младшей. Все старшие дочери уже вышли замуж за таких же евреев, какими были они, но тут случилась революция и однажды вечером, Анина бабушка, которой тогда было 15 лет объявила своей семье, что не поедет с ними за границу, куда они на днях должны были выехать, потому что она влюбилась в одного красноармейца, по имени Ваня с которым познакомилась где-то на улице, и который хочет на ней жениться. Мать и сестры часами рассказывали о том, как пьют русские мужчины и о том, как они отличаются от их еврейских мужчин, и о том, как русские люди ненавидят евреев и о том, что могут быть погромы но она была непреклонна и осталась в России, точнее в Советском Союзе. Брак оказался удачным, красноармеец Ваня стал военным и  у них родилась дочь, Анина мать, а затем и сын, который тоже стал военным и со стороны людей они не испытывали никаких притеснений, потому что у красноармейца Вани была, конечно-же, обычная русская фамилия, а Анина бабушка, которая получала свой первый паспорт уже в советское время, будучи женой солдата Красной Армии, назвалась не Миррой Мойшевной, а Мариной Михайловной.

 И Анина мать, по своей сущности, была типичной образцовой еврейской матерью. Главным для нее был ее ребенок, то есть Аня и уют и порядок в доме поэтому Анина жизнь, в общем-то, была радостной и безоблачной. Она была единственным ребенком, и у нее не было комплексов, она стала даже пионерским лидером, членом школьной редколлегии и было так естественно, что все мальчики из ее класса были влюблены именно в нее.

С семьей Вероники все обстояло намного хуже. Отец ее матери, оперный певец, который продолжал петь в оперном театре во время войны, ушел с немцами, когда те начали отступление. Его жена, бабушка Вероники, не захотела уехать вместе с ним и осталась с детьми в Советском Союзе. Она не попала в лагеря, потому что отреклась от своего мужа, но это не помогло ее детям. Вероникину мать завалили на экзамене и предложили вместо достаточно престижного университета, куда она пыталась поступить на факультет иностранных языков, провинциальный пединститут. Она закончила его и еле-еле устроилась на работу в школу. Ее личная жизнь не сложилась и она родила дочь от едва знакомого человека, когда ей было уже почти 40 лет.
Это и была Вероника.

Когда Веронике уже было лет 12, ее мать получила весть от своего отца из-за границы. Сам он не мог им открыто написать, но смог передать письмо через знакомых, которые законным образом бывали в Америке. Он был уже очень пожилым человеком, и его мучило то, что он ничего не знал о своей семье. Оказалось, что он смог очень хорошо устроиться в Америке, и он стал регулярно передавать им посылки через своих знакомых. И мать, и Вероника стали очень хорошо одеваться, часть вещей мать перепродавала, и они даже стали состоятельными людьми. А когда дедушка умер, оказалось, что ему удалось законным образом оставить все деньги им.
 Они купили себе квартиру в престижном районе, дом за городом, одевались в валютном магазине, ездили отдыхать и мать и сама не успела оглянуться, как избаловала Веронику до крайности.
- Мне не повезло, говорила она дочери, но ты у меня будешь королевой.
Ей уже было за 50, и все свои несбывшиеся надежды она возложила на дочь. Когда  Вероника расспрашивала об отце, мать рассказывала о том, каким красавцем он был и как он любил дочь, а Вероника, конечно же не понимала, что у них с матерью одинаковое отчество не из-за простого совпадения, а потому что та была матерью – одиночкой и смогла записать ребенка только на свое отчество и свою фамилию. То, что у Вероники и у нее та же фамилия, что и у бабушки, она объясняла тем, что не захотела из гордости ее поменять и дочери ей хотелось дать фамилию деда, потому что она втайне гордилась его поступком, несмотря на то, что и ей довелось пострадать из- за него.
 
Надо ли удивляться тому, что получилось из Вероники? Это была красивая, высокая, самоуверенная, даже излишне самоуверенная девочка, избалованная матерью и бабушкой и никогда не знавшая мужского внимания, потому что ни дедушки, ни отца у нее никогда не было. Ее магнитом тянуло к мальчикам, а потом и к мужчинам. И она пользовалась определенным успехом, пока выбранный ею мальчик не разбирался в ней. Она не знала строгости и могла вести себя неприлично. Это отталкивало. С ней никто не мог долго дружить, потому что она могла высмеять свою подругу перед всеми, или вдруг всем рассказать секрет, который та ей доверила. С Аней она дружила, потому что Аня была кумиром мужской половины класса. А Иру она рассчитывала использовать в своих тайных целях.
Дело было в том, что Вероника влюбилась в своего одноклассника Вадика Сокольского, по прозвищу Счастливчик еще летом, перед 6 классом. Перед первым сентября она шла из булочной, куда ее послала мама, и увидела Вадика. Он загоревший, только что приехавший с моря, катался на велосипеде. И она влюбилась в него. Первого сентября, когда все они пришли в школу, она, не понимая, как это она может кому-то не понравиться, ждала от него внимания, но никакого внимания с его стороны не было. Вероника рассказала обо всем своей маме и сказала, что хочет ему признаться в своей любви. Мама одобрила ее выбор, но сказала, что признаваться ни в чем не надо. Ей невыносима была сама мысль, что ее дочь будет отвергнута, мальчик мог и посмеяться над ней.
-   Тебе нужна глупая подружка, - посоветовала она Веронике, - ты расскажешь всем о том, что эта твоя подруга влюблена в Вадика, а подруге скажешь, что тебе кажется, что Вадик влюблен в нее. Подруга в вашем возрасте наверняка заинтересуется им, и будет пытаться выяснить в чем дело, а ты получишь возможность бывать с ним чаще, и если он отвергнет тебя, то никто над тобой не посмеется.
Трудно сказать, что было в голове у самой матери, но совет был неподходящий для 13-летней девочки. Вероника сделала все так, как сказала ей мать, а в качестве этой глупой подруги она и выбрала Иру Веденееву, потому что Аня была слишком умной для этого. Распустить слух по школе не представляло особого труда, только результат всей этой проделанной работы получился совсем не таким, на который рассчитывала Вероника.

По классу ходили слухи, что Веденеева влюблена в него и Вадик стал присматриваться к ней. Но Вадик был еще ребенком, в отличие от Вероники, которая положила на него глаз. Возможно то, что Веденева была еще тоже ребенком, таким же, как и он сам, понравилось ему. Во всякой любви, и в детской, и во взрослой, партнеры должны находиться в одинаковой стадии зрелости, чтобы что-то могло получиться. Как могла его, Вадика, заинтересовать эта дылда, Вероника, которая на полголовы была выше его и которая, фактически, как женщина начинала хотеть его. Он что-то такое чувствовал и инстинктивно старался избегать ее. В Аню он тоже не мог быть влюбленным, потому что они были полными противоположностями во всем, а к тому же , Счастливчик плохо учился, а для Ани это было недопустимо, и она не раз говорила Ире о своем презрении к Счастливчику. Для нее он тоже был «никто», как и она для него.
 С Веденеевой было совсем другое дело. Он чувствовал себя очень взрослым по сравнению с ней. Со школьного вечера, когда все они были еще шестиклассниками, Ира знала, что Вадик влюблен в нее. На этом вечере он приглашал ее с танца на танец, над ним  уже смеялись все мальчишки их класса, а он не обращал на них внимания, потому что во что бы то ни стало, хотел, чтобы Веденеева обратила на него внимание.

И на том же школьном вечере Вероника наконец-то поняла, что ей не на что рассчитывать. Весь вечер она смотрела на то, как Счастливчик приглашает Веденееву на каждый медленный танец, и не дождавшись конца вечера, ушла. Она пришла домой и устроила своей матери истерику, что покончит с собой, потому что та дала ей неправильный совет, и что вообще мать не покупает ей всего, что ей надо, и поэтому-то Счастливчик и не любит ее, после чего мать пообещала ей, что после праздников они пойдут в «валютку» и все купят.

Они учились уже в десятом классе, и все считали их троих лучшими подругами. К этому времени кое-что изменилось. Аня перестала быть самой популярной девочкой в классе. Она выросла в невысокую, ничем не примечательную девочку и встречалась с мальчиком из параллельного класса. Ира не встречалась ни с кем, а мечтала поскорее уйти из своей семьи куда-нибудь. Но самое худшее, как всегда, произошло с Вероникой.
Из другого города в командировку приехал какой-то знакомый родственников матери Вероники и остановился у них дома на несколько дней. Это был “липкий’ тип, уже немолодой, ему было за пятьдесят. Он оценил обстановку и решил приударить за Вероникиной матерью.
Мать, рядом с которой уже давно не было мужчин, растаяла  и потеряла голову. Она начала ненатурально истерично смеяться, когда дядя Саша, так его звали, рассказывал непристойные анекдоты, сделала какую-то дурацкую прическу, запиралась с ним в комнате. Веронику это все раздражало, потому что все свое внимание мать переключила с нее на дядю Сашу. Она почувствовала себя ненужной и решила отомстить матери. Один раз она вышла из ванной в одном полотенце и, когда увидела ошарашенный взгляд матери и дяди Саши, сказала, что не знала, что они дома. Второй раз она специально не заперла ванную, когда купалась, и закончилось это все тем, что, когда матери не было дома, дядя Саша вошел к ней в комнату без стука, повалил на кровать и начал стягивать с нее все, что на ней было. Вначале ей было смешно. Сейчас доведу его до нужного состояния и оттолкну, думала она, но ей было даже приятно то, что он снимал с нее одежду. Потом, когда она поняла, что на ней уже ничего нет, она испугалась и стала отталкивать его. Но у нее не хватало сил, он не отпускал ее. Одной рукой он продолжал удерживать ее, а второй пытался расстегнуть свои брюки.
 В таком виде их и застукала мать, потому что они не услышали звука ключа в двери. Она стащила Веронику с кровати и ударила ее по лицу, а дядю Сашу с чемоданом тут же выставила за дверь.
 На следующий день она потащила Веронику к гинекологу на осмотр. Вероника плакала и говорила, что ничего не было. Врач, в присутствии матери осмотрела ее, сказала, что с ней все нормально, а отношения Вероники с матерью после этого случая испортились уже навсегда. Мать сильно постарела, а Вероника относилась к ней с нескрываемым презрением.

 Деньгами распоряжалась мать, и, когда она отказывалась что-то ей покупать, Вероника кричала, что эти деньги принадлежат им обеим, так написал ей дедушка из Америки еще в детстве. Мать плакала и покупала то, что требовала Вероника.

Была весна.
 Ира и Аня вышли со школы и сели на солнышке.
 Аня рассказывала Ире о том, как впервые пришла к Славику домой, когда дома не было родителей. О том, как он все убрал к ее приходу, потом они вместе жарили картошку, слушали музыку и целовались. У нас ничего не будет до свадьбы, сказала Аня Ире, мы так со Славиком решили. Мы поступим в институт, после первого курса поженимся, а жить будем в квартире бабушки, потому что ее после свадьбы родители заберут к себе.
- У вас все распланировано, а если планы не сбудутся? – спросила у нее Ира.
- Я о таком даже не думаю, а что может случиться?- ответила ей Аня.
Если в душе Вероники кипели страсти, а у Ани все уже было решено на жизнь вперед, то Ира все еще как будто спала.
 Вероника рассказала ей про случай с дядей, а Ира рассказала Ане.
- Мне кажется, что у нее никогда ничего не сложится в жизни нормально, как у других людей, ответила ей Аня, а вот тебе я завидую, потому что все, что мы со Славиком уже прошли на пути друг к другу, у вас все еще впереди.
- У кого это, «у нас», я одна, у меня никого нет.
- Пока нет, но обязательно будет, - ответила ей оптимистка Аня. Но пусть это будет только не Счастливчик, потому что он мне не нравится, ты достойна лучшего. Я вообще не могу понять, что у вас с ним общего. Если он уже столько времени влюблен в тебя, значит ты поддерживаешь к нем надежду на что-то.
- Да, он мне и самой не нравится, но он единственный человек, в любви которого к себе я не сомневаюсь.
- Ты должна найти себе такого же человека, как Славик.
В этом была вся Аня. Все, что принадлежало ей, по ее мнению было высочайшего качества, в том числе и Славик. Ире Славик представлялся  вялым, безинициативным и каким-то законсервированным и уже тогда было видно, что он находится у Ани "под каблуком”, и находить себе кого то похожего на него Ире совсем не хотелось.

А Вероника тем временем стала звездой дискотек. Она пользовалась бешеной популярностью. Никто на дискотеке не танцевал лучше нее, она хорошо одевалась, но для полной уверенности в себе, ей был нужен кто-то рядом, тот, кто мог быть для нее хорошим фоном, для того, чтобы выглядеть еще ярче и еще красивее. Для этого она приглашала с собой Иру.
 Ира, конечно же, этого не понимала. Она ходила с Вероникой, они танцевали быстрые танцы, а на медленые у Вероники не было отбоя от приглашающих, а Ира стояла возле стены и у нее было такое впечатление, что она невидимка. Ее никто не приглашал.
 Спустя многие годы ее будут мучить сны, в которых ее никто не замечает, она стоит и ждет, что ее кто-то пригласит, а ее никто не видит и она мучительно будет спрашивать у всех, что же с ней не так. Ей будут сниться сны, что она влюблена в кого-то, а этот кто-то выбрал ее сестру, что во сне она придет на школьный вечер, а ее никто не заметит, и все что угодно, в таком же духе.
Но самым страшным из всех ее будущих кошмаров будет тот, в котором она возвращается утром с выпускного бала и думает: «Как хорошо, что у меня все впереди, вся жизнь, я все сделаю так, как надо, у меня все еще получиться и наступит момент, когда я не буду стоять, как невидимка на дискотеке». На этом моменте в ее сон будет врываться посторонний голос и говорить ей: «Ты уже в будущем и у тебя уже ничего не получилось», а она в ответ будет кричать этому голосу, что это неправда, и что она еще в прошлом, и голос не будет ей возражать. « Да, - скажет он ей, пускай будет по твоему, тебе еще 16 лет и у тебя все еще впереди”.
Ира успокаивалась в своем страшном сне, а когда открывала глаза ее охватывал панический ужас от того, что только что во сне ей было всего 16 лет, а на самом деле ей уже намного больше, и что голос прав, потому что ничего в жизни она не добилась, а все ушло в ожидания и бесплотные мечты.Этот  сон приснился ей, уже взрослой Ире сегодня, через 20 лет после окончания школы, когда на нее нахлынули воспоминания, навеянные встречей с Аней. А тогда, 20 лет назад, она завидовала Веронике. Завидовала ее успеху.
 Как раз в это же время, мать Вероники положили в больницу, и Вероника оказалась полностью предоставлена сама себе. Тогда же, еще в 10-м классе, она сделала свой первый аборт. Ире к тому времени уже так надоело быть невидимкой, что даже рассказ Вероники об этом аборте и тот показался ей романтичным по сравнению с ее пустой жизнью.
 Отец, по- прежнему пил, мать молчала, а Ира старалась, как можно реже выходить из дому, потому что ей было нечего одеть и она уже сама начинала понимать, зачем Вероника таскает ее за собой, и какой она имеет вид рядом с ней.
А в это время их бывший одноклассник Счастливчик, уже начал свою взрослую жизнь. Он стал уже «бывшим одноклассником», потому что его выгнали со школы еще после 9-го класса. Перед этим он скатился уж почти на одни двойки, потом всплыл в детской комнате милиции в связи с обменом валюты, потом в связи со спекуляцией и, не смотря на слезные просьбы его родителей, которые умоляли директора школы дать мальчику шанс, его отчислили.
 И Счастливчик отбыл в свое плавание по взрослой жизни.
 Они с Вероникой теперь даже стали друзьями. Он стал завсегдатаем ее квартиры, в то время, пока ее мать лежала в больнице. И как-то раз, после того, как они вместе “нанюхались” чего-то, он даже переспал с ней, после чего интерес Вероники к нему остыл, потому что к тому времени она уже повидала много кое чего получше, а Счастливчик перестал ее бояться, потому что она перестала на него вешаться. И благодаря всему этому их отношения наладились. Он нигде не работал, кое- что перепродавал, у него завелись деньги, а там где деньги, там  появились и женщины, и Счастливчик вдруг, к  своему удивлению обнаружил, что он имеет успех у женщин. Он почувствовал свою мужскую силу, и стал ею пользоваться, все чаще и чаще. И только одна , ее даже и женщиной то назвать было трудно, по- прежнему «плевала» на него. Точнее, слово «плевало» не совсем подходило к этому случаю, она просто не видела и не замечала его, он как будто бы был прозрачным, как стекло, потому что, когда они изредка встречались на улице, на его «привет», Веденеева безучастно кивала и шла своей дорогой.

Ира, Аня и Вероника закончили школу. Ира и Вероника поступили в один и тот же институт, а Аня в другой.
Через полгода учебы, к концу первого их семестра в институте, перед Новым Годом Вероника вдруг позвала их с Аней к себе и объявила, что выходит замуж. “ За кого?”, от неожиданности, в один голос спросили Ира и Аня. «Я думала, что первой буду я, - сказала Аня. “ Я познакомилась с ним позавчера, в цирке”, ответила им Вероника.
Два дня назад, позавчера, мать послала Веронику в цирк к одной своей знакомой отнести вещи из валютки, которая в цирке их реализовывала. Там такие вещи пользовались спросом. У входа она увидела группу молодых людей, которые отметили ее внешность. Высокая, в длинной дубленке, с импортной сумкой, распущенными волосами, ее внешность выдавала в ней фарцовщицу, она, увидев такую реакцию на себя, спросила у них: как пройти в кабинет к Наталье Петровне, и от группы молодых людей отделился один и предложил провести ее. Она согласилась, потому что он был красивым.
 Звали его Марек и он расстилал на манеже ковер. Он проводил Веронику до кабинета Натальи Петровны и подождал, когда она выйдет оттуда. После этого он пригласил ее на представление. А когда представление закончилось, он попросил подождать его и пошел ее проводить. Он провел ее до двери и попросил разрешения прийти завтра. Назавтра он пришел с букетом цветов для мамы и сообщил той, что влюбился в ее дочь с первого взгляда и хочет на ней жениться. Он был отлично одет, по национальности он был евреем, сказал, что в цирке работает временно, потому что не поступил в институт и что его родители работают за границей и вообще произвел приятное впечатление.
 Матери он понравился, но она сказала, что Веронике самой решать, а еще он сказал матери, что он человек очень строгих правил, и что до свадьбы у них не будет никаких сексуальных отношений и что все расходы по поводу предстоящей  свадьбы он берет на себя. На что, мать, в свою очередь, сообщила ему, что квартира Веронике уже куплена, но мать не разрешает ей там жить, пока она не выйдет замуж. А когда она выйдет замуж, и если все сложится удачно, мать купит молодоженам машину на все те же дедушкины деньги. “ Если бы вы знали, как я счастлива”, сказала подругам Вероника.
“ Я, буду не я, если с этим Мареком все чисто”, сказала Ира Ане, когда они вышли на улицу.
“ Какая ты циничная, по отношению к людям”, ответила ей Аня, мило улыбаясь, потому что на другой стороне улицы ее ждал Славик.

Теперь вечерами Ира сидела одна, потому что и Вероника теперь, как и Аня все время была с Мареком. Веронику трудно было узнать. Она похудела, потому что Марек сказал , что ему нравятся худые и она стала бегать по утрам. Он, как, и обещал, до сих пор не спал с ней. Она просила и умоляла его об этом, но он был непреклонен. Может быть, он импотент, предположила Ира в разговоре с Аней. Ты опять начинаешь набрасываться на людей, остановила ее Аня. Но Вероника и в самом деле выглядела очень хорошо и очень счастливо. Может быть, я ошибаюсь в нем, думала Ира, но ведь почему-то Вероника нам его не показывает.

Но вообще, в глубине души, Ира завидовала и Веронике и Ане. Она завидовала им потому что и у одной и у другой было то, что называется домом. Анина мама вставала в 5 часов утра, подметала, протирала полы и к тому времени, когда Аня просыпалась, уже был готов завтрак . И это были не просто какие-то бутерброды, а она могла испечь или пожарить на сковородке пирожки, или сделать чебуреки, или испечь печенье. В холодильнике всегда было что-то вкусное. Еще когда они учились в школе, Аня всегда приглашала девочек к себе домой и они все вместе жарили картошку. Аня унаследовала от матери это умение из самых простых продуктов проготовить что-то вкусное. Никто не умел так пожарить картошку, как она. Сколько раз Ира дома пробовала пожарить точно так, как учила ее Аня, но картошка получалась не такой. Самые обычные соленые огурцы, и те были у них вкуснее, чем у других. Анина мама резала их на тонкие колечки, а к ним резала кольцами лук, и все это она посыпала чуть-чуть солью и чуть-чуть сахаром, а потом уксусом и подсолнечным маслом. И это казалось так вкусно, потому что при этом Анина мама разговаривала с девочками, как будто она была тоже их подружкой.

Ира пришла вечером к Ане, чтобы решить с ней, что они подарят Веронике на помолвку, которую они с мамой и Мареком решили устроить. Вероника пригласила Аню со Славиком и Иру, которой она сказала, что там будет один знакомый Марека, которого они специально пригласили для Иры.
Аня была одна дома, Славик что-то сдавал в институте.
-      Давай поедим, - первым делом сказала ей Аня.
Аня открыла холодильник и начала доставать оттуда приготовленные мамой котлетки, шубу, консервацию, а после всего этого они сели пить чай с сухариками с маслом. Вроде бы ничего особенного, сухарики с маслом, но как Ире нравилось сидеть у Ани часами. Она так и сказала ей.
- А что у меня? В холодильнике суп трехдневной давности, потому что мать приготовит тяп-ляп, а потом и сама его не ест, а все остальные тем более не могут его есть. Надо или самой что-то приготовить или просто пить чай. Я не понимаю, почему моя мать не может так организовать все в доме, как твоя. У нас и квартира больше, а все валяется, а вы втроем живете в одной комнате и у вас здесь так уютно, и у тебя все благополучно и Славик тебя любит. А я не представляю, как к себе кого-то приглашать. Кусок стены отвалился, а никому до этого нет дела. Вот к Веронике надо в чем-то идти, она там кого-то для меня пригласила, а мне нечего надеть. Думаю завтра пойти в ломбард и заложить кольцо и цепочку, которые мне подарила бабушка.
- Ты что, с ума сошла, - ответила ей Аня. Неужели ты думаешь, что Славик меня выбрал из-за того, что я как-то по особенному одеваюсь? Что за глупости. Ты просто очень пессиместично смотришь на жизнь. Я вот на тебя даже рассчитываю, что ты поможешь придумать мне фасон свадебного платья.
И Аня начала подробно рассказывать Ире о том, какие варианты пошива платья она уже придумала. Они обсудили Анино платье и перед тем, как уходить, Ира сказала Ане:
- А ты знаешь, я все-таки думаю, что Вероника и Марек не поженятся, что бы ты мне тут не говорила. Ему что-то от нее надо. Поверь мне, я вижу в нем такого-же человека, как и я сама. Нет у него никаких денег и никаких родителей за границей, ему нужны ее деньги, да и еще и мамаша пообещала купить им машину. Ты просто не представляешь, что такое жить без денег. Мне надо тоже искать себе кого-то богатенького, потому что надеяться не на что.

   На следующий день Ира поехала в ломбард. От окошка, в котором принимали золото, очередь стояла до выхода. Ира поняла, что стоять придется весь день. И она терпеливо заняла очередь. Контингент был разный, от старушек и алкоголиков, до пожилых, интеллигентных людей. Из ломбарда Ира вышла в 6 часов вечера,  с деньгами. Она занесла свою часть денег Ане, они с мамой могли купить подарок, и пошла домой.
Дома было все то же, и она быстро проскользнула в ванную. Это было ее самым любимым занятием, лежать в горячей ванной. Ира не закрывала горячую воду, а когда ванная набиралась, она выпускала часть воды и набирала новую, горячую и мечтала.
Как и все девушки, она мечтала о принце.

Только теперь Ира уже не очень верила, что встретит его. Ее подруги, Аня и Вероника уже нашли своих принцев и обе в этот момент были озабочены только фасоном своих свадебных платьев. А на ее горизонте по-прежнему никого не было.

Поздно вечером позвонила Вероника и попросила Иру прийти пораньше.
Так называемая, помолвка должна была состояться в квартире, которую мать Вероники купила для нее, и ее будущего мужа. Это был однокомнатный кооператив в панельном доме. В квартире была и мебель, но не новая, а какое-то старье. Это антикварная мебель, которая осталась еще от дедушки, пояснила Ире Вероника. Старье какое-то пыльное, подумала Ира, а вслух сказала:
- Что-то мрачновато у тебя.
Но Вероника не обратила внимания на Ирины слова и говорила о «своем». Она говорила о Мареке и, только о нем. При этом она сидела за трюмо и красилась. Ира увидела, что у нее горы новой косметики. Да и справедливости ради, надо было сказать, что Вероника преобразилась. Она просто фантастически похорошела.
Что же за человек окажется этот Марек, думала Ира.
-    Наши планы изменились, - тарахтела о своем Вероника. Сейчас все соберутся, мы посидим здесь со всеми матушкиными знакомыми и Аней со Славиком, а потом, Марек заказал столик в ночном ресторане, и мы пойдем туда вчетвером.
- С кем это вчетвером? – спросила Веронику Ира.
- Как это с кем? – удивилась та. Ты, я, Марек и его друг Даниил.
- Какой еще Даниил, что это за имя прибацанное такое, и вообще, ты меня спросила, хочу ли я идти с твоим Даниилом в ресторан, да еще и сидеть там всю ночь?
Иру взбесило, что Вероника распоряжается ее, как той удобно, но Веронику сейчас сложно было вывести из себя, потому что она была счастлива.
- Ну, пожалуйста, - и она стала канючить и кривляться.
-      Хорошо, - ответила ей Ира. Но я ничего точно тебе не обещала. Посмотрим по ситуации, и посмотрим, что там за Даниил. И что это вообще за имя, он что тоже еврей, как и твой Марек?
-     Марек не еврей, - ответила ей Вероника и в этот момент в дверь позвонили.
-     А почему же у него такое имя? – спросила Ира уже у самой себя, потому что в этот момент Вероника уже открывала входную дверь.

Марек оказался высоким симпатичным черным и кучерявым. При Веронике он очень прилично себя вел, а как только она выходила, он начинал смотреть на Иру. Даниил оказался его товарищем по расстиланию ковра на манеже цирка. Это был маленький, незаметный и уже чуть-чуть облысевший и «ушлый паренек», как говорила бабушка Иры про таких людей.

- Кажется, ты была права насчет всего этого, - сказала Аня Ире, когда они со Славиком уходили. Может тебе не стоит идти с этой компанией в ресторан?
-      Ничего, - ответила ей Ира,- ничего страшного, даже интересно.
Во время этой, так называемой, помолвки, еще дома, Вероника уже прилично “набралась”, прибавив к этому то, что от счастья она вообще плохо соображала, она, конечно, ничего не видела. Даниил ей усиленно подливал спиртное, а Марек приставал к Ире.

-    Пригласи танцевать мою подругу, - сказала ему пьяная Вероника уже в ресторане, где она еще больше набралась.
- Ну, конечно, как скажешь, моя кошечка, - ответил Марек и пригласил Иру.
- Она уже готовая, - сказал он Ире на ушко. - Чуть–чуть еще посидим, отведем мою «спонсоршу» домой и тогда я тебя развлеку по – настоящему. И он начал целовать ее в губы прямо здесь же, танцуя.
- Что ты делаешь, - спросила его Ира.
- Ты мне нравишься, - спокойно ответил он ей.
- Ты ведь не собираешься на ней жениться, продолжала Ира свою мысль.
- Собираюсь, - отвечал ей Марек.
- Если бы я мог, то женился бы на тебе, но у тебя также, как и у меня, нет денег и поэтому я могу только развлечь тебя. Вероника будет моим спонсором, а я могу стать твоим, если ты будешь хорошо себя вести.
- А если я буду вести себя плохо? – спросила его Ира.
Но ее вопрос остался без ответа, потому что они увидели, что Веронике стало совсем плохо и Даниил пытается вытащить ее из-за стола. Марек побежал к ним, а Ира незаметно спустилась вниз, получила свое пальто и вышла на улицу, там она вскочила в троллейбус и уже из троллейбуса увидела, что Марек выскочил на улицу  и смотрит по сторонам.

На следующий день Вероника не пришла на занятия в институт.
 А вечером раздался телефонный звонок и Ира услышала ее голос. Недовольным голосом Вероника сказала ей:
- Мы приглашаем тебя в ресторан,  Марек тратит на тебя деньги, зовет для тебя товарища. Так что ты там о себе думаешь? Ты что, считаешь себя великой красавицей, такой, что тебе и Даниил не подходит. Да ты посмотри на себя, на кого ты похожа! А как ты одеваешься? Да кто же на тебя обратит внимание? Хваталась бы за того, кто тебе предлагает. Марек просто сказал мне, что он не хочет, чтобы ты была моей свидетельницей на свадьбе.
Ире стало смешно, и она ответила Веронике:
- Попомнишь мои слова, твой Марек никогда на тебе не женится.
 Она сказала это, и даже не стала слушать, что Вероника собиралась говорить ей в ответ, а просто положила трубку.

После этого случая Ира и Вероника перестали общаться друг с другом. Они встречались в институте и, конечно здоровались и разговаривали в случае необходимости, но теперь уже, наврядли их можно было бы назвать подругами.
Но Аня, как ни в чем не бывало, продолжала общаться с Вероникой, но свидетельницей на свадьбе, вместо Иры, быть отказалась.

 Приближался день Вероникиной свадьбы, а самой Вероники в институте не было. Она  не появлялась там  в течении уже 10 дней, и Ира уже даже начала волноваться, уж не случилось ли там что-то похуже, чем то, что она предполагала.


На следующий день, после того, как должна была состояться свадьба, Ира не выдержала и позвонила Ане.
- Приходи ко мне, я тебе сейчас такое расскажу, сказала ей Аня. Ты была права, насчет этого Марека, но того, что случилось, даже ты не могла бы предвидеть.
- Сейчас я буду, ответила ей Ира и через полчаса была уже у нее.

А случилось вот что.
 Вероника перед свадьбой решила покататься на лыжах. Она увлекалась горными лыжами, и каждую зиму они с матерью ездили на Северный Кавказ, в Приэльбрусье, кататься на лыжах.
 Мать купила ей путевку и Вероника уехала. А мать осталась дома и готовила все к свадьбе.  Марек должен был встретить ее в аэропорту накануне свадьбы, и на следующий день они должны были расписываться во дворце бракосочетания.
Наступил день ее прилета, мать приехала встречать ее в аэропорт, а Марека не было. Они подумали, что он опоздал, и поехали домой без него. Мать сказала Веронике, что видела его вчера. Она покупала ему в валютке вещи, потому что деньги, которые ему должны были передать родители, почему то запаздывали ( так он сказал ),  а надо было все купить, потому что завтра уже свадьба. Вот они и поехали в валютку и все ему купили.
Марек не появился у них и к вечеру. Заподозрив что-то неладное, Вероника поехала в цирк. Ее там уже знали, потому что она каждый вечер была  там с Мареком, и ее пропустили на спектакль без билетов. Она вошла в зал и увидела, что начинался очередной номер.
И тут она увидела Марека, он стоял на противоположной стороне кулис. Он не видел Вероники, а улыбался и посылал воздушные поцелуи какой-то женщине лет 30, которая сидела в зале во втором ряду. Женщина была красивой, ухоженной и хорошо одетой.
Вероника дождалась антракта и пошла за женщиной. Она догнала ее и спросила, откуда та знает Марека, на что та послала ее и сказала, что не собирается отчитываться перед всякими соплячками. Но Вероника не сдавалась. Она шла за ней и тут, им навстречу, вышел Марек. Он не сразу увидел Веронику, а с улыбкой он шел навстречу женщине, и только, когда он обнял ту, за ее спиной он увидел Веронику. Подожди, сказал он женщине, и схватив Веронику за руку, потащил ее к выходу.
- Что ты здесь делаешь? – спросил он ее за то время, которое тащил к выходу.
Вероника, от неожиданности, просто лишилась дара речи. Она молчала и плакала. Марек дотащил ее до раздевалки, взял ее пальто и, отдав ей его в руки, вытолкнул за двери цирка со словами: “ Прости, за то время, пока тебя не было, я встретил другую и разлюбил тебя”.

 Вероника, находясь в полнейшем отчаянии, не поехала домой, а подождала конца представления, выследила, где живет эта женщина, дождалась, когда Марек проводил ее и ушел, он почему-то не стал подниматься к ней в квартиру. А Вероника догнала  ее еще до того, как женщина успела открыть свои двери.
- Не прогоняйте меня, - сказала ей Вероника. Я невеста Марека, завтра у нас должна была быть свадьба.
- Какая свадьба? – спросила ее женщина. Это у нас скоро должна быть свадьба. У него сейчас нет денег и мы сегодня покупали  ему вещи.
- А вчера моя мама покупала ему вещи к нашей свадьбе, - сказала ей Вероника.

Тут женщина заинтересовалась и пригласила Веронику зайти, после чего та ей все рассказала. А женщина, в свою очередь, рассказала ей, что она парикмахер, и что познакомилась с ним, когда тот пришел стричься. Он намного моложе ее и она иногда давала ему деньги, потому что он сказал, что родители обычно присылают ему деньги из –за границы, но сейчас вышла какая-то заминка и он на мели. А потом он уверил Любу, так звали эту женщину, что несмотря на разницу в возрасте, полюбил ее и хочет на ней жениться. И Люба согласилась. Вероника все поняла. У Любы дома была богатая обстановка, она хорошо зарабатывала, а главное, у нее каждый день были живые деньги. Это то, что и нужно было Мареку. Когда еще бы он получил эту машину, которую обещала им мать Вероники, и эта квартира, обставленная каким-то хламьем, какого-то дедушки. Да и у Вероники не было своих денег. Каждый раз ей надо было просить у матери. А здесь, у Любы, все было проще. Живые деньги каждый день, сама себе хозяйка и никаких требований взамен.
 
Вероника вернулась домой, где ее ждала мать, которая в свою очередь ждала какого-то пояснения всему происходящему.
Вероника рассказала ей все так, как оно и было, а мать в свою очередь утешила ее как могла и отправила спать, имея очевидно, в виду, «что утро вечера мудренее». Вероника послушала ее, пошла в свою комнату… и наглоталась таблеток.
 И теперь она была в больнице.

 Конечно, с ней все было нормально, ей промыли желудок и сделали все, что было надо, но ее не выписывали, потому что она проходила там реабилитацию с психотерапевтом.

Все это Аня и рассказала Ире.
- Так ей и надо, - ответила ей Ира. Мне ее не жалко. Я это все знала.
- Какая ты бессердечная, - услышала Ира в трубке.

Вероника появилась в институте только через две недели. И с Ирой до наступления лета они так и не общались.

                * * *

Летом, после второго курса, группа, в которой учились Ира и Вероника, должна была ехать на практику.
Место практики разрешалось выбирать. Ира стояла в деканате и думала, куда же поехать. Можно было ехать в Прибалтику, Архангельск или на Северный Кавказ.
На практике в Прибалтике Ира была в прошлом году, после первого курса и ей там очень понравилось. «Не ехать же в богом забытый Архангельск». О Северном Кавказе и речи быть не могло.
Ира села на подоконник, чтобы заполнить анкету для практики и указать в ней место и увидела за своей спиной Веронику.
Вероника тоже решала, куда же ей поехать.
Ира никогда бы первой не заговорила с Вероникой, но та сама подошла к ней, как будто бы они и не были в ссоре.
- Ты куда решила? – спросила Вероника.
- Я Вильнюс.
- Давай поедем вместе на Северный Кавказ. Я зимой с мамой и дядей каталась там на лыжах, в Приэльбрусье. Там классно! Ты видела, когда –нибудь, горы?
- Нет, ответила ей Ира.
- И не увидишь, если не съездишь, когда еще у тебя будет возможность там побывать?
Ира промолчала. А Вероника сказала:
- Вот хорошо, что ты едешь, а то я все думала, что мне будет скучно.
«Вот идиотка»,- подумала про себя Ира. «С нее, как с гуся вода. Уж кого- кого, а ее жизнь ничему не учит, она уже и сама не помнит, что обиделась на меня, и мы с ней не разговариваем».
И пока она думала о Веронике, то в решение этого вопроса вмешалась судьба, потому что уже вечером дома, да и много лет спустя, Ира так и не могла вспомнить, почему она вписала в заявление о практике “Северный Кавказ”.

Ира шла домой, а про себя планировала, какие вещи она возьмет с собой на практику. Вещей у нее вообще было мало, поэтому она быстро определилась, а ее мысли как-то незаметно для нее самой потекли в другом русле. Она стала думать о том, что и Вероника и Аня уже были с мужчинами. Вероника с Мареком, а Аня со Славиком. Конечно, это нельзя было сравнивать, потому что у Ани и Славика на конец августа была назначена свадьба, а значит, все, что произошло между ними было уже почти что узаконено. Но для Иры это не мело никакого значения, важно было только то, что у ее подруг уже все было, а значит они знали больше нее, а она, как всегда, чувствовала себя каким-то ребенком по сравнению с ними.
Она как раз, проходила мимо парикмахерской, когда ее кто-то вдруг окликнул. Она повернулась, и на противоположной стороне увидела Счастливчика, сидящего за столиком  летнего кафе. Ира оглянулась, сомневаясь, ее ли он зовет, но сзади нее никого не было, и теперь она отчетливо услышала, что он зовет ее по имени.
Ира перешла на противоположную сторону улицы, и подошла к нему.
Он изменился, и как-то неестественно коротко постригся. Казалось, что он совершенно искренне был рад ей.
- Садись, что тебе заказать?
Он подозвал официантку. Ира ничего кроме кофе не хотела, и он заказал ей кофе и бутылку шампанского. Сам он был совершенно трезвый.
Он открыл бутылку ,налил себе и Ире в фужеры шампанское и сказал:
- За долгожданную встречу!
Они чокнулись и выпили, и Счастливчик тут же налил им еще по фужеру. Они выпили еще, а после этого, осмелев, он вдруг сказал:
- Ира, если я сейчас не скажу тебе этого, то не скажу никогда. Ты не думай, что я пьяный, мне только чуть-чуть шампанское ударило в голову, и поэтому я осмелел. Ира, ты всегда мне нравилась, еще с шестого класса. Для меня в мире нет лучшей девушки, чем ты…
Ира слушала его, но почему-то все это ее не трогало. Она знала, что Счастливчик имеет такую тенденцию выражаться очень высокопарно. Но ей было это приятно.
Они допили шампанское, и Счастливчик пошел ее провожать. В подъезде он поцеловал ее, и Ире понравилось. Ей показалось, что целуется он очень хорошо.
- Можно я позвоню тебе? – спросил он Иру, перед тем, как уйти.
«А почему бы и нет?» – подумала Ира про себя и сказала:
- Звони.

Он позвонил ей этим же вечером. Они поболтали ни о чем, а потом он попросил ее выйти.
- Уже поздно, - ответила Ира, хотя еще не было и десяти часов вечера.
- Еще нет десяти, выходи, мы просто постоим в подъезде и поболтаем, а то здесь моя мама не дает мне поговорить с тобой, потому что ей надо позвонить.
Ира, по непонятной для нее самой причине, неожиданно согласилась. Кажется, ей очень понравилось, как он целуется.
Через десять минут она вышла в подъезд, где увидела его.
- Как ты быстро дошел!
- Я спешил к тебе.
И они стали целоваться.
- Пойдем ко мне, - предложил он ей.
- У тебя же мама дома.
- Ее нет.
- Так ты что, меня обманывал?
- Да, потому что я хотел, чтобы ты вышла. А мама уехала, ее сегодня не будет, она вернется только завтра к вечеру.
Ира подумала, что чем сидеть без дела дома, то лучше посидеть дома у Счастливчика.
Они пришли к нему, он пошел на кухню, и вернулся оттуда с бутылкой шампанского.
- Я хочу на тебе жениться, сказал он Ире, после того, как они выпили.
- Женись, - ответила ему Ира.
В это время она почувствовала, что Счастливчик залез рукой к ней под футболку и пытается расстегнуть лифчик.
Ира отстранила его, и сказала:
- Хочешь жениться, женись, вот тогда все и будет. А сейчас я пошла домой.
Она поднялась с дивана и пошла к входной двери.
Счастливчик бежал за ней и пытался ее остановить.
Ира сама открыла двери и вышла на лестничную площадку.
- Ира, вернись, - Счастливчик стоял у себя в дверях и умоляюще смотрел на нее.

Лежа после всего этого у себя в постели, Ира думала обо всем, что случилось.
«Если мне предстоит выйти замуж за Счастливчика, если это моя судьба, то мне надо с этим смириться, потому что никто другой не обращает на меня внимание. Но того, чтобы он стал моим первым мужчиной, я не допущу никогда». Эта мысль ей очень понравилась, и Ира всерьез стала думать о том, кого бы ей выбрать на эту роль. Роль своего первого мужчины. Она долго думала, и постепенно так и заснула.

А на следующий день ей снова позвонил Счастливчик.
Ира разговаривала с ним и думала: «Может быть, выйти за него?»
Счастливчик снова приглашал ее встретиться, и она согласилась.

Его дрожащие и волнующиеся руки снимали с нее одежду, и все это было ужасно неприятно, а главное, очень больно. А сам Счастливчик был просто омерзителен. Он был как ненормальный. Ира не поняла, что же произошло, и если бы в тот момент ее кто-то попросил рассказать, что же между ними было, то она не смогла бы ничего объяснить, потому что ничего, кроме того, что ей все это было неприятно, она не поняла.
Она быстренько ушла, а Счастливчик ее не особенно удерживал, потому что, похоже, он и сам был ошеломлен тем, что между ними произошло. Ира вернулась домой и залезла в душ. Она изо всех сил терла себя мочалкой, терла тело, лицо и даже губы. Ей хотелось смыть и забыть все то, что произошло. На душе у нее было хуже некуда.
- Ира, тебе звонит какой-то мальчик, - позвала ее мать.
- Скажи ему, что я купаюсь и не могу подойти.
Сомнений быть не могло, это, конечно же, звонил Счастливчик, а  кому еще, кроме него, она была нужна?
Ира вытерлась и быстренько легла спать.
Она слышала, как кто-то позвонил еще раз, и мать на этот раз ответила, что Ира уже спит.

А на следующий день вечером, они с Вероникой уже должны были уезжать на практику. Родители были на работе, и Ира целый день не брала трубку. Ее преследовали эти омерзительные воспоминания о том, как Счастливчик снимал с нее одежду своими дрожащими руками, и о том, каким взглядом смотрел, как будто она теперь автоматически становилась его собственностью, и о том, каким он оказался худым под одеждой. Он всегда носил широкие свитера, и она представляла его себе помощнее. Но самым противным было для нее то, что он при этом шептал ей на ухо. Он говорил, что любит ее и всегда любил, и что он теперь женится на ней, и что он ей всего накупит, и что он завтра же скажет своей матери о том, что хочет на ней жениться.
Ира как ни старалась, но пока не могла отделаться от этих воспоминаний. Хорошо было одно, это то, что сегодня вечером она должна уехать, а Счастливчик об этом не знает, и до этого ей надо как-то избежать встречи с ним. Весь день она не брала телефонную трубку, а в восемь вечера она созвонилась с Вероникой и выехала на вокзал, и в десять часов вечера ее поезд уже отправился.
«Слава богу, подумала она, - может быть, к моему  возвращению Счастливчик уже и не вспомнит обо мне и мне не придется ничего ему объяснять, а он сам все поймет?»

Вот так и случилось, что 18 лет назад они сели на поезд Москва – Минеральные Воды и  вместе поехали на практику, посвященную раскопкам какого-то древнего поселения на Северном  Кавказе.

Курортный роман.

Ранним утром,  когда Хасан выходил из дому, он видел, как из-за гор встает солнце, как оно освещает крыши турбазы, куда он каждый день вечером, после работы, ходил играть в волейбол или на дискотеку.
Он  не был женат и поэтому  все свободное время он мог проводить так, как ему хотелось. И он проводил его почти целиком  на этой турбазе. Каждый год, летом, с началом нового курортного сезона сюда съезжалось множество красивых девушек и женщин, и почти все они приезжали одни, даже те, у которых имелись мужья. Но основная масса этих женщин были одиноки. Днем они загорали на озере, а по вечерам на турбазе были дискотеки, концерты, всякие другие развлекательные мероприятия, не говоря уже о том, что здесь было множество спортивных площадок: волейбольная, баскетбольная, футбольное поле, дорожки для бега. Корпуса самой турбазы были немного устаревшими, потому что они сохранились здесь еще со сталинских времен. Они почти все, кроме одного, центрального, были одноэтажными, и без душевых. Душевые и  сауна размещались на территории турбазы, только в отдельных зданиях.
В общем, с наступлением лета здесь возрождалась шумная и веселая жизнь.

 Хасан жил с родителями и братом, который был старше его всего на 3 года, но был уже женат и имел  двоих детей.
Хасан уже давно, глядя на детей старшего брата, думал о том, что и ему уже пора искать себе жену. Но Хасан не хотел никого искать. Ему казалось, что наступит такой день, и он встретит девушку без всяких поисков. И, конечно же, встретит он ее не на турбазе, потому что русские девушки имели в их краях известную репутацию, и о том, чтобы жениться на ком-то из них, не могло быть и речи. Конечно же, он женится на местной молодой девушке, которая только что, окончила школу, и которую он сам «воспитает», когда на ней женится. Так он всегда рассуждал про себя. Но время шло, ему было уже 25 лет, а подходящая девушка все ему не встречалась.
 «Куда мне спешить», - думал он, про себя, пытаясь оправдаться перед самим собой за то, что он бездействует.
И каждый день, после работы он шел на турбазу, чтобы развлечься, потому что с окончанием курортного сезон в городе начиналась смертная скука. А уже в мае появлялись первые отдыхающие, и жизнь в городе оживала.
Почти каждой зимой Хасан или с братом или с кем-то из родственников ездил в Москву. Ездили, в основном, за вещами. В Москве было совсем другое дело. Жизнь кипела и шла далеко впереди, по сравнению с их местами. “ Вот это жизнь”, - думал всегда Хасан. Он часто представлял себя  живущим здесь, в Москве. Хасан у себя в городе пел иногда в ресторане, когда музыканты, которые там работали постоянно уходили в отпуск. Ему хотелось петь в каком-то из московских ресторанов. Он представлял, какие женщины там бывают, какие тратятся деньги. Ему нравилось то, что русские женщины такие раскованные и смелые. Никаких предрассудков. Его первой женщиной была, конечно же, русская женщина, намного старше его. Его познакомил с ним старший брат.
- Ты и сейчас хорош, - сказала она Хасану тогда, а когда повзрослеешь, то отбоя тебе не будет от женщин. Ты же сам не видишь, какой ты красавец.
Он помнил эти слова. И они оказались пророческими. Он, и правда, был очень красивым и пользовался на зависть товарищам успехом и у местных, и у приезжих женщин. Особенно красивыми были его глаза. Серые, даже можно было сказать, густо серые, и довольно таки, светлые для уроженца этих мест волосы.
Хасан и сам знал о своей красоте и о том, что он нравится женщинам, особенно женщинам среднего возраста, у которых уже был большой опыт общения с мужчинами.
Но сам Хасан, может быть даже инстинктивно, из-за того, что мысли о женитьбе не покидали его, тянулся к более молодым. Каждый вечер он играл в волейбол и смотрел по сторонам, когда во время игры случались паузы. На этой турбазе отдыхало и много молодых девушек с Кавказа, просто из других мест. Все эти девушки, конечно же, были с мамами. Вечером и они, и мамы разодевались и гуляли по территории турбазы. На дискотеку они не ходили. Там, в основном, были русские.  После дискотеки, уже сложившейся компанией, с друзьями и девушками, с которыми им удавалось познакомиться, они шли на берег горной реки, где жарили шашлыки, пили, играли и пели под гитару, а потом разбивались на парочки, и  оставшуюся часть ночи  каждая парочка проводила в уединении. Менялись смены на турбазе, а с каждой сменой менялись девушки. Заканчивался сезон, проходил год, и с каждым годом  приезжали все новые и новые девушки, а старые забывались, редко кто из них оказывался здесь по два раза. Хотя были и такие, которые ездили сюда не то что дважды, а по многу лет, каждый год, но это были уже те, которые приезжали к кому-то конкретно.
- Твой брат ходил на эту турбазу только до армии, а после армии сразу женился, - говорила Хасану мать.
Хасан улыбался , кивал в ответ и молчал.

Ночью в поезде Ире приснился сон: она посмотрела на свою руку и увидела золотое кольцо. Кольцо было таким, о котором она всегда мечтала, в виде веточки, и сделанное из цветного золота. Веточка была сделана из золота обычной пробы, а листочки, один из красного, один из зеленого, один из белого, а заканчивалась веточка бриллиантиком овальной формы. Кольцо было одето на ее палец, и во сне Ира удивилась тому, откуда оно у нее взялось. Она смотрела на свою руку, ходила и любовалась им…
 Ира открыла глаза оттого, что Вероника трясла ее за плечо и говорила:
- Вставай, мы уже подъезжаем.

Вот тогда, 18 лет назад, Ира впервые попала в мусульманскую страну. И хотя тогда это была просто одна из республик Советского Союза, все- таки это была маленькая мусульманская страна. И эта страна не была похожа на тот мир, из которого приехала Ира.
- Смотрите, осторожно с местными людьми, - предупредила Иру Анина мама, когда Ира сказала им, куда они с Вероникой едут.

 «Основателем ислама был купец из Мекки – Мухаммед( в Европе его называли Магомед ), - рассказывала сотрудница музея этнографии, которая руководила раскопками, а теперь читала краткую лекцию студентам, в том числе Ире и Веронике.
« Он утверждал, что нет других богов, кроме всемогущего единого бога – Аллаха, а себя называл “посланником бога” , его пророком. Мухаммед призывал арабов прекратить вражду между арабскими племенами и объедииться, приняв одну веру. Вскоре у него появились последователи. Все, кто принимали новую религию, называли себя мусульманами, то есть, «покорными богу». Сам Мухаммед был неграмотным, но его ученики записывали на глиняных табличках и пальмовых листьях все то, что он говорил. Из его изречений была составлена “ священная” книга мусульман – Коран ( в переволе с арабского языка значит “ чтение”). Как и христианство, ислам требовал от простого народа покорности. Даже само слово “Ислам” означал “покорность”. Культом Ислама, конечно, была война, война против “неверных”, т. е. Людей другой веры.  В Коране говорилось, что убитые на войне попадают в рай. “ Днем и ночью наш конь стоит оседланый и мы опоясаны мечом”, - говорил Сулейман Великий. Около 630 года большинство арабских племен приняло ислам и признало власть Мухаммеда. Мекка стала центром мусульманской религии, «священным городом» мусульман».
Вот это все то, что Ира узнала о мусульманском народе из лекции руководительницы раскопок. Сама руководительница, кстати, была русской, и казалось, что она немного «не в себе». Она была похожа на старую деву. Очень тощая и в очках с огромными увеличивающими линзами. И от всего того, о чем она рассказала, веяло какой-то стариной, и Ире казалось, что здесь живут такие же люди, с такими же привычками и такими же обычаями, как и у нее на родине. Но, побыв здесь 2 дня, Ира поняла, как сильно здесь все отличалось от того, к чему она привыкла.

Местные жители слонялись без видимого дела по пляжу, где отдыхающие загорали. А отдыхающими были в основном, женщины в районе тридцати лет. Было много и девушек их возраста. И все эти женщины имели ошеломляющий успех у местных мужчин. Ира ощутила это на себе.
Их группу, которая прибыла на раскопки, поселили на турбазе, вперемешку с отдыхающими.
- Не знакомьтесь с местными мужчинами и не доверяйте им, - сказала группе экскурсовод, которая сопровождала их туристические экскурсии.

Целыми днями Ира и Вероника должны были на палящем солнце находиться на работе. Рабочие что-то раскапывали, а студенты должны были собирать эти черепки, заворачивать их каждый в отдельный кулек, подписывать и складировать в одном месте, откуда вечером это все забирали.
«Складировать», это было очень громко сказано, потому что они могли ковыряться там несколько дней и ничего не найти. Было очень жарко и скучно. Непонятно, кому нужны были эти старые черепки. Ире было грустно и страшно, когда она представляла, что и от нее останется кусок какой-нибудь чашки, например той, из которой она пила чай, и кто-то на этом месте через тысячу лет будет вот также ковыряться здесь в этом ракушечнике.

Когда в первый день пребывания на турбазе, Вероника с Ирой шли с работы, они увидели, что за ними едет машина.
- Давай пойдем по тротуару, - сказала Ира и они свернули с дороги и пошли даже не по тротуару, а по траве, но к своему ужасу увидели, что машина въехала за ними на тротуар и медленно едет за ними. Впереди уже была лестница, ведущая к их турбазе, туда машина не смогла бы заехать, и они уже были готовы облегченно вздохнуть, но тут они увидели, что парни вышли из машины и пошли по направлению к ним. Ира с Вероникой припустили изо всех сил, а парни, увидев, что те уже на территории турбазы, сели в машину и уехали. На территории турбазы было, более ли менее спокойно, спокойно в том смысле, что никто из местных жителей к ним не приставал.

В комнате с Ирой и Вероникой жили еще две женщины. Когда они прибежали к себе в комнату и рассказали женщинам о том, что с ними произошло, те посоветовали им быть поосторожнее. Женщинам было лет под 40, и когда они поинтересовались, в каком институте учатся девочки, то выяснилось, что они все коллеги, потому что женщины закончили такой же институт, только в другом городе. Девочки веселились и смеялись, а женщинам это нравилось, потому что их жизненный оптимизм уже давно закончился и девочки их даже развлекали своей беззаботностью.
Вероника была в восторге оттого, что она попала на эту турбазу. Ира даже и подумать не могла, что Вероника такая спортивная, потому что ее скорее можно было назвать толстой, чем стройной. По приезде на турбазу выяснилось, что группа должна идти в поход в горы.
- А можно не идти? – спросила Ира у инструктора, который проводил собеседование с группой.
          -  Такая молодая девушка, такая изящная, и не хочет пойти в поход? Да такой красоты, которую вы сможете увидеть здесь у нас в горах, вы не увидите у себя дома. Но тот, кто не хочет идти, может не идти. Мы с группой уйдем на три дня, а вы оставайтесь, загорайте, купайтесь в озере, ходите на дискотеку, у нас есть отличная спортплощадка, - ответил Ире инструктор.
- А он ничего, интересный, - сказала Вероника Ире, когда они возвращались в свой корпус.
- Кто? – не поняла Ира.
- Инструктор. Ты видела, как он на меня смотрел?
“ Горбатого могила исправит “ – вспомнила она “про себя” поговорку, а вслух ничего не сказала.
Пока Вероника готовилась к своему предстоящему походу, Ира от скуки пошла в библиотеку и взяла почитать журналы. Ира любила читать. Но с некоторых пор она пристрастилась выписывать из прочитанного цитаты и стихи. Ей нравилось потом перечитывать то, что она выписала. А здесь ей было неудобно перед Вероникой выписывать что-то в тетрадь, и она просто читала, сидя на веранде.
« В свой час цветы расцветают –
От нас не зависит это.
В свой час цветы отцветают,
Сколько б ни сетовал ты…
Где он, о ком я тоскую
С рассвета и до рассвета,
Когда цветы расцветают
И отцветают цветы?»

А тот, о ком ей судилось тосковать всю жизнь, находился уже очень близко от нее. Но она пока этого не знала, а просто сидела и читала стихи.
 
Хасан до наступления темноты играл в волейбол, а потом пошел с компанией на берег горной реки. За турбазой проходило шоссе, к которому надо было спуститься по лестнице. По обе стороны шоссе располагались две посадки из деревьев, одна отделяла турбазу от шоссе, а за другой, внизу, текла горная река, через которую был переброшен веревочный мост. Перейдя через мост, курортники оказывались на другом берегу, но это место не пользовалось среди них популярностью. Они, как правило, шли дальше, и попадали к озеру, которое было здесь, в долине с давних времен, но сейчас его привели в порядок специально для отдыхающих. Оно было небольшим и круглой формы, вокруг был насыпан песочный пляж с зонтиками и лежаками, которые были сделаны стационарно и не убирались. Здесь же размещалась лодочная станция с прокатом лодок и катамаранов, она совмещалась со спасательной станцией, с которой в громкоговоритель предупреждали отдыхающих о том, чтобы они не заплывали на середину озера. А еще, здесь работала канатная дорога, по которой можно было подняться на горы, которые со всех сторон окружали турбазу и это озеро. Отдыхающие здесь, на этом озере дневали и ночевали, а на берегу горной реки, через которую они переходили, чтобы попасть к этому озеру, никогда никого не было. Но именно этот берег реки, а совсем не озеро, любило местное население. Там с наступлением темноты всегда собиралась компания. Хасан ходил туда почти каждый день.
Вообще, Хасан ходил на эту турбазу с 16 лет. Впервые его привел сюда старший брат, которому к тому времени было уже двадцать, он недавно вернулся из армии, и он уже был там завсегдатаем. Любыми способами они знакомились здесь с приезжими девушками, а потом приглашали их к реке, где собирались годами разные и разные поколения местных парней. Здесь жарили шашлыки и пили. А Хасан еще и умел петь.

В 16 лет он посмотрел фильм “Романс о влюбленных”.
 Он подобрал на гитаре аккорды и выучил песню о птицах из этого фильма. Эту песню пел Александр Градский в том моменте, когда героиня, которую в фильме играет актриса Елена  Коренева, он уже не помнил, как ее зовут в фильме, узнает, что ее жених погиб. Градский поет, жизнь кружится в водовороте, а Коренева стоит у окна, смотрит сквозь занавеску, и как будто бы ничего не видит.

Здесь, на этом полуострове, он впервые был с женщиной. Она была, конечно же, старше его, и она была из отдыхающих. Ему было шестнадцать, а ей двадцать три. И она была уже разведенной. Детей у нее не было. Он ей понравился, а тогда он был молодым смазливым мальчишкой, и она сама проявила инициативу. Он, в свою очередь, конечно же, приврал насчет своего возраста, сказал, что ему двадцать, все говорили, что он выглядит старше своего возраста. Он не знал, поверила она ему или нет, но теперь он понимал, что ей это было совершенно безразлично. Сейчас ему было уже двадцать пять, и он не смог бы даже вспомнить всех тех женщин, которые были у него за это время, и почти все они были отдыхающими с этой турбазы. А тогда, когда впервые на этом полуострове, подстелив ей под спину свой пиджак, ночью, под звездами он старался сделать все правильно, так, как учили его старшие товарищи, которые уже имели какой-то опыт. Он проводил ее тогда до ее корпуса, а потом не появлялся на турбазе две недели, ожидая, когда окончится ее смена, и она уедет. Ему казалось, что она поняла то, что она была у него первой и посмеялась над ним, после этой совместно проведенной ночи. Но, зато, когда прошли эти долгие две недели, и он снова появился на турбазе, он уже чувствовал себя умудренным опытом мужчиной, и с тех пор уже никогда не комплексовал, тем более, что жизнь наградила его необыкновенной красотой, и он об этом знал. Они ходили на турбазу вместе с братом, а через два года его забрали в армию, и пока он служил, брат нашел себе невесту. Получилось, что Хасан вернулся домой из армии, как раз к свадьбе. То есть, свадьбу подгадали как раз к его возвращению. Брат, конечно же, женился не на девушке с турбазы, а на местной, очень молодой и красивой девушки из хорошей семьи, которая одного за другим, родила ему уже двоих детей и ждала третьего.
А Хасан теперь ходил на турбазу один. А днем они строили дом старшему брату, потому что в старом, уже разросшейся семье, было мало места. Хасан даже в чем-то завидовал старшему брату, тому, что у него дети, и тому, что он так успокоился, его даже не тянуло к холостяцким развлечениям. Хорошая заботливая жена, ухоженные дети, налаженный быт, ему уже тоже начинало хотеться всего этого, и казалось бы, ничего сложного, нужно просто взяться за это, найти девушку и жениться, но что-то не складывалось, не встречалась такая девушка, которая увлекла бы его настолько, чтобы он простился со своей холостой жизнью. Очень часто ему казалось, что он влюблен, но проходило время, а с ним уходили и чувства. 
 Он понимал, что ничего особенного, того, чего ожидаешь от женщины, когда хочешь ее, в итоге не получаешь, но каждый раз ему казалось, что именно вот эта женщина сделает что-то, он не знал что именно, и он почувствует себя счастливым и узнает, что такое счастье.
Но задумывался он об этом не часто, только когда шел на турбазу или обратно, потому что идти туда пешком, от его дома, надо было минут сорок. По дороге он и думал, потому что днем они работали на строительстве дома, а на турбазе он вначале играл в волейбол, у них там даже образовались, более ли менее, постоянные команды, а потом шел на остров, а компанию, а иногда в танцзал, если была дискотека.

Вообще то, на территории турбазы не разрешалось находиться посторонним, местным, не работникам турбазы. Но старшим инструктором здесь работал товарищ Хасана Тагир, который смотрел на это сквозь пальцы, потому что и сам пропадал здесь с  давних времен. Несколько лет назад он познакомился на этой же турбазе с девушкой, точнее с женщиной, она отдыхала с ребенком. Женщину звали Алла. Никто не знал подробностей этого знакомства, но с тех пор прошло уже четыре года, и она каждый год приезжала к нему. Ей было 28 лет, она была в разводе, и у нее была дочка, Наташа, которой уже было 7 лет. Тагир был не женат, ему было уже за тридцать, но и на Алле жениться он не собирался. В последнее время он даже не приходил с ней к реке. Говорили, что Алла уже надоела ему. Но Хасан знал, что к ней все относились с уважением за такую удивительную для русских женщин верность к их товарищу.
Алла и сейчас была здесь без него. Она сидела рядом с ним и даже всплакнула, когда он пел.
- Ну, ты что? – спросил Хасан у нее. Не плачь, лучше выпей еще. Хасан просидел в компании до двух часов ночи и пошел домой.

Вероника ушла в свой поход, а Ира взяла сигареты, вышла на террасу корпуса, в котором они жили, села в кресло и закурила. Она смотрела, как на волейбольной площадке играют в волейбол, и читала книгу. Лучше всех играл смуглый парень, лет 25. Было непонятно, местный он или просто загорелый. На «местного» он показался ей не очень  похожим, потому что у него были чересчур светлые волосы, наверное, даже светлее, чем у самой Иры, а она считала до приезда сюда, что все местные должны быть черными.
 Он был в спортивных трусах, а футболка и его одежда лежали на скамейке. Возле его вещей сидели две девушки. Они что-то кричали ему, это означало, что они болеют за него, а он улыбался им в ответ. Когда игра закончилась, они схватили его одежду и подбежали к нему, он обнял их обеих одновременно, и они все втроем пошли куда-то через мостик, за реку, а Ира пошла к себе в комнату, в тысячный раз, думая, зачем вообще она сюда приехала.
А на следующий день Ира снова сидела и скучала на террасе. Она так же, как и накануне, рассматривала игроков в волейбол и опять увидела того же парня, который играл и вчера.

Хасан закончил играть и собирался идти домой. Он устал сегодня на стройке и не хотел сегодня сидеть на берегу до ночи. Тем более, он никак не мог выбрать какую-то  одну из двоих сестер, с которыми познакомился два дня назад. Они на этой же площадке играли в волейбол, только в другом составе, перед их командой. Честно говоря, ему не нравились ни одна, ни другая. Завтра они уже должны были уезжать, и он решил сегодня провести ночь дома и выспаться, а назавтра их уже не будет, потому что за эти два дня они уже надоели ему, он просто не давали ему прохода. Они даже уже умудрились всучить ему свой адрес.
- А кому писать из вас, - в шутку спросил он.
- Вот мы и посмотрим, кого ты из нас выберешь.
Да, он давно уже заметил, что русские девушки необычайно привлекательны, только вот от чего они не страдали, так это от избытка скромности. Он уже не знал, что говорить, но на его счастье, девушек позвал кто-то.
- О, это нас мама зовет, сказали они одновременно.
«Они здесь еще и с мамой», - удивился Хасан. Интересно, что бы они вытворяли, если бы были одни.

От турбазы до дома Хасана было идти около часа.
Когда он пришел домой, то была уже ночь. Он тихо вошел, чтобы никого не разбудить, разделся и лег спать.
Не успел он сомкнуть глаза (так ему показалось), как его уже будила мать. Вся семья садилась завтракать, и надо было начинать работу.

Вечером, Ира должна была позвонить Ане, домой и предупредить ее, что она приедет на их свадьбу, а Вероника нет. Это Вероника попросила ее позвонить. Из-за этой свадьбы, Ира взяла себе обратный билет на два дня раньше, чем заканчивалась их практика. А Вероника решила добыть весь срок.
 Ира понимала, что хотя Вероника ничего и не говорит, но ей невыносимо видеть счастье Ани после ее краха с собственной свадьбой. Вероника прожужжала им все уши, когда у них с Мареком все еще было в силе.  Она рассказывала им, какие у нее будут перчатки, и какую церемонию они выберут. Она начиталась в журналах, которые ей присылали из Америки, какие бывают церемонии свадеб и уже всем надоела этими пересказами. Журналов она никому не давала, потому что все могли прочитать, и тогда  ей тогда нечем было бы удивлять собеседников. Потому что в те далекие времена, еще никто ни о каких церемониях не знал. Все устраивали традиционные свадьбы, а у кого не было денег, те расписывались, приглашали близких друзей и на этом церемония заканчивалась.
Наверное, после истории с Мареком и на всю последующую жизнь, Веронике стало невыносимо чужое счастье. Сколько Ира не уговаривала ее поехать вместе, Вероника оставалась непреклонной.

Вечером  Ира пыталась дозвониться Ане. Она звонила из автомата, но междугородняя не соединялась. Стоя в кабинке телефона-автомата, Ира услышала звуки музыки из танцзала. Она еще минут десять безуспешно понабирала номер и пошла на дискотеку в танцзал.
В дискотеке было очень душно. Было полно женщин и единицы мужчин. Ира решила пойти домой, и лечь спать.

Ира стала пробираться к выходу и возле колонны, недалеко от выхода, она увидела парня с волейбольной площадки, только на этот раз она увидела его очень близко.

Сейчас, спустя почти 20 лет, Ира подумала, что тогда она влюбилась в него, что называется, с первого взгляда.

Хасан стоял спиной к колонне, на дискотеке и пытался с кем-то познакомиться. Он уже решил, что сегодня без девушки он не уйдет. Несмотря на то, что он целыми днями работал, желание быть с женщиной почти никогда не исчезало. Он приглашал на танец одну девушку за другой. Он чувствовал и знал, что из всех этих девушек любая пойдет с ним, если он позовет. Конечно, она «поломается» для приличия, но пойдет. Потому что приезжал сюда, в их места определенный контингент женщин. Женщины, у которых были свои мужчины, в этих краях не отдыхали. И сколько бы они ему в постели что-то бы ни рассказывали, он этому не верил. Он по глазам видел, что все эти женщины тоже ищут того же, чего искал и он.

Парень с волейбольной площадки стоял близко от нее, и Ира его рассмотрела.
Смуглый, с тонкими правильными чертами лица и густыми каштановыми волосами. До приезда сюда, на Кавказ, Ира считала, что все местные жители обязательно должны быть черными. А этот парень был смуглым, но его волосы были даже светлее, чем у Иры. Ира даже усомнилась, местный ли он, а может быть, он местный, только русский? Он явно пришел на дискотеку для того, чтобы с кем-то познакомиться, потому что, переводил взгляд с одной девушки на другую. И это поведение выдавало в нем местного жителя. Заиграла музыка, и парень с волейбольной площадки пошел прямо по направлению к Ире, она даже подумала, что он идет к ней, но ее он не видел, а смотрел на девушку, которая стояла перед ней. Девушка была высокой блондинкой, с почти что льняными волосами, худенькая и хрупкая, но не женственная. Она сразу стала улыбаться парню, а он очень сдержанно ей что-то отвечал. После танца, он проводил ее на место, и Ира еще раз посмотрела на него вблизи. У него были светлые глаза, серые и очень добрые.
«Ну вот, как всегда, - подумала Ира, - меня как обычно,  никто не замечает».
 Она вспомнила, как они с Вероникой ходили на дискотеки.

Хасан уже вышел из того возраста, когда от любой женщины захватывает дух, как бывает у подростков. Несмотря на сильное желание, чего-то не хватало у этих девушек, которых он сегодня одну за другой, приглашал на танцы. Он оглянулся по залу еще раз и пошел к выходу.

Парень с волейбольной площадки пошел к выходу, и Ира пошла за ним. Ей, почему-то мучительно хотелось, чтобы он ее заметил. Он шел очень медленно, а Ира старалась идти еще медленнее.   “Вдруг он оглянется”, думала она. У него был средний рост и хорошая спортивная фигура. Настоящий мужчина, сильный, спокойный. “Он должен оглянуться и я должна ему понравиться”, она никак не могла успокоиться. “Что я делаю?” – думала она, и все равно продолжала идти за ним.

Хасан вышел на крыльцо и остановился.

 Вокруг были люди, и Ира поняла, что уже ведет себя неприлично. Она обогнала его и пошла к себе в корпус. Было 11 часов вечера, все небо было в звездах, а Ире было очень плохо. Опять я как невидимка, никто не обращает на меня внимание. Вероника имеет сумасшедший успех, пускай непродолжительный, но какое это имеет значение, ведь ей и самой никто не нужен. А Аня через две недели выходит замуж. А я все топчусь на месте,  и кроме Счастливчика на меня в жизни так никто и не обратит внимание. – А на что обращать внимание? -  говорила она сама с собой. Я не уродливая, но и не красивая, не толстая, но и не такая тоненькая и хрупкая как та девушка, которую на дискотеке пригласил парень с волейбольной площадки. Только глаза у меня красивые, все так говорят. И руки тоже. Но кто будет смотреть на руки? Все смотрят на то, как девушка одета, а с этим, как раз, у меня проблемы. Если бы я имела хотя бы часть вещей, которые есть у Вероники. И Ира снова вспомнила парня с волейбольной площадки, она теперь про себя так его называла. Он был отлично одет, по моде. В синих вельветовых джинсах и такой же вельветовой рубашке.
Ира зашла в корпус, в свою комнату. Ее соседки были дома.  Они не ходили на дискотеку. Им также как и Ире, не нравилось здесь отдыхать, они нудились, и не могли придумать себе занятия. Они от скуки выработали определенные ритуалы, такие как: спать после обеда, они называли это сиестой, а по вечерам они все вместе курили  на скамейке, недалеко от корпуса.
Вот  и сейчас, когда Ира вернулась с дискотеки, они спросили:
- Ну, как там было? Ты танцевала с кем-то?
- Да, - соврала Ира.
-    Тогда пошли курить.
Они вышли из корпуса, и пошли по аллее к скамейке. Они каждый вечер курили на одной и той же скамейке.
Турбазу со всех сторон окружали горы и сейчас ночью, было особенно страшно и непривычно, что на фоне темного неба что-то черное окружает все эти корпуса. Казалось, что как в кино, сейчас начнут рушиться горы и вся эта масса придавит и их. Ира рассказывала о своих страхах женщинам, а они смеялись над ней.
- Такая ты, Ирка, интересная, выдумываешь что-то. Эти горы стоят здесь сотни тысяч лет и вдруг так они и начнут рушиться, только потому, что ты приехала.
Так разговаривая, они выкурили по паре сигарет, и пошли в корпус.

У себя в комнате, Ира посмотрела на себя в зеркало и увидела, что можно было бы помыть голову.
Ключ от душа нужно было брать у горничной, и Ира пошла к ней. Горничная, пожилая местная женщина, которая симпатизировала Ире, сказала ей:
- Куда на ночь глядя? Или уже познакомилась с кем-то из «наших»? Смотри осторожно! Ты хоть и симпатичная и неглупая, но никто из «наших», даже если и понравишься ты ему, никогда не женится.
- Ой, ну что Вы говорите! Человек собрался помыть голову, только и всего, а уже столько предположений.
- Да, да ты мне будешь рассказывать, я уже вижу, как у тебя глаза блестят.
«Что это со мной и правда?» – подумала про себя Ира. Она взяла ключи и пошла в душ.
Душевые находились рядом в соседнем корпусе, нужно было только перейти через дорогу. Было уже поздно и тихо. Все вокруг, и эти горы, которые, как ей казалось, нависали над ней, все казалось каким-то нереальным, все это было новым для нее, может быть, поэтому и чувствовала она что-то такое, чего пока она не могла объяснить даже самой себе. Ее не покидало предчувствие чего-то, что-то мистическое было в ее пребывании здесь и вообще в том, что она здесь оказалась.
Ира искупалась под горячим душем, помыла голову и стоя возле окна, одевалась и вытирала голову. Окно было зарешечено и приоткрыто.
И сквозь решетку, ночью, уже который раз за сегодняшний день, Ира увидела парня с волейбольной площадки.
Он стоял и разговаривал с какой-то женщиной.

Какое-то животное чувство просыпалось в Ире, когда она видела этого парня.
Вообщем-то, его даже нельзя было назвать и парнем. Это, скорее, был молодой мужчина. На вид ему было лет 27. А женщина, с которой он разговаривал, была старше его, это было видно, а рядом с ними стояла девочка, лет 6.
 Ира стояла полураздетая в душе и ей так захотелось чтобы он сейчас вошел сюда и увидел ее вот так, без ничего. Она провела рукой по своей груди, представляя, что это его рука…
«Господи, что я делаю?» - уже далеко не в первый раз за сегодняшний день, подумала она. «Я становлюсь как Вероника».
Ира отошла от окна, оделась и пошла спать.

Хасан вышел из дискотеки и остановился на крыльце. Мимо него прошла какая-то девушка,  за ней он увидел Аллу. Хасан знал, что между ней и Тагиром произошел разрыв. Тагир вчера сам сказал ему об этом.
Тагир был родом из дальнего аула, где до сих пор жили его родители. В последний его приезд отец спросил у него:
- Не пора ли жениться, сынок? Мы присмотрели тебе девушку, соседку. Этим летом заканчивает школу и может выходить замуж.
Тагир, чтобы не перечить отцу, решил все-таки посмотреть на нее. Он увидел ее издалека и она понравилась ему.
- Решено, я женюсь, - сказал он отцу.
Он вернулся на турбазу, а через некоторое время, как и в предыдущие года, приехала Алла с дочкой. Он уже не раз говорил с ней о том, чтобы она не рассчитывала на то, что он женится на ней.
- Я не на что не претендую, - отвечала она ему, но он не верил ей.
 Она ездила к нему уже четыре года подряд. Они познакомились, когда ей было 24. А сейчас уже 28. Тогда у них была любовь, он и предположить не мог, что она приедет к нему на следующий год. Она приехала и он не стал ее отталкивать.
 Сейчас это была уже почти 30 летняя женщина. Разве можно было их сравнивать: молоденькую черненькую Айшу, которая так исподлобья и с хитринкой посмотрела на него, когда они с отцом пришли говорить о свадьбе и плотную, уже родившую, 30 летнюю Аллу. Тагир рассчитался на турбазе и не мог дождаться, когда пройдет свадьба, и он очутиться со своей молодой женой в постели. Он попрощался со всеми товарищами и сегодня вечером уехал, насовсем.

Алла стояла на веранде своего одноэтажного элитного домика и собиралась закурить, но у нее не было спичек.
- Хасан, дашь закурить,  - окликнула она его, и он подошел.

-     Ты знаешь, как мне плохо, сказала она Хасану. - Составь мне компанию. Я вообще не пью, но мне сегодня надо выпить, а то я сойду с ума. Пойдем со мной, я отведу Наташу к подруге, пусть поспит там, а потом мы выпьем. У меня есть что.
Алла взяла дочку за руку, и они пошли мимо душевых к подруге Аллы.

Возле окон душевых, Алла вдруг резко остановилась и спросила у Хасана:
- Неужели он совсем не любил меня?

Они отвели Наташу и вернулись в домик к Алле.
Алла накрыла стол. Сколько раз она накрывала его для Тагира, сколько лучших лет своей жизни она провела здесь с ним, за этим столом. Все это она рассказавала Хасану. Они выпили бутылку водки и как всегда бывает в таких случаях, когда наутро невозможно и самому себе объяснить, каким образом, они оказались в постели. Ни Алла, ни Хасан не были пьяными, но Алле хотелось чем-то заглушить боль, а Хасан весь вечер безуспешно искал себе подружку, а главное, за окном была такая ночь, когда хочется любить. Неважно кого, того, кто окажется рядом. Кто не знает этих летних ночей…
 Когда кружится голова и все равно, что будет завтра, главное то, что есть сейчас.
После того, как все закончилось, и хмель улетучился, Хасан молчал, а Алла сказала:
- Забудь, мы же взрослые люди. С кем не бывает?
Но Хасан заметил, что посмотрела она на него уже совсем другим взглядом.


Следующим вечером Ира снова пыталась дозвониться Ане. Было уже около 11 часов вечера, когда она дозвонилась.
- Я приеду, как мы и договаривались, а Вероника не приедет.
Аня радостно сообщила Ире, что девочка, институтская подруга Ани, не сможет быть свидетельницей у них на свадьбе, и поэтому они со Славиком решили попросить Иру.
-   Хорошо, - сказала Ира, рассчитывайте на меня.
После этого Ира позвонила домой родителям и пошла к себе в корпус.
В отличие от вчерашней ночи, сегодняшняя ночь была холодной и Ира шла очень быстро, почти бежала, когда почувствовала, что наткнулась на какого-то человека, который вышел из-за угла.
-  Вы арестованы за то, что сбиваете людей с ног, -  услышала она и подняла голову.

Пройдет долгих 18 лет и лежа ночью в своей постели рядом со своим мужем, Ира вспомнит во всех мельчайших деталях и подробностях, как она познакомилась с Хасаном.

- Вы арестованы за то, что сбиваете людей с ног, - услышала Ира и почувствовала, как рука мужчины крепко взяла ее за руку.  Ира уже собиралась выдернуть свою руку, но перед этим подняла голову…

…и увидела парня с волейбольной площадки. Она посмотрела на него и быстро отвела взгляд. Сейчас она уже не помнила, что он у нее спрашивал. Кажется, он спросил, как ее зовут, откуда она приехала и сколько ей лет. А что он еще мог у нее тогда спрашивать. А она отвечала ему все так, как есть и даже забыла о том, что надо было забрать у него из рук свою руку. Он оказался  местным, и звали его Хасан.

Они подошли к корпусу, в котором жила Ира, а он так и не отпустил ее руку, а Ире почему-то совсем не хотелось забирать ее у него.
И перед тем, как попрощаться с ним, Ира подняла голову и задержала взгляд. Он тоже повернулся и посмотрел Ире в глаза, и как только их глаза встретились, он вдруг резко убрал руку. А Ира внимательно смотрела на него, пытаясь рассмотреть его вблизи. У него были каштановые волосы и серые глаза, очень добрые и мягкие. А еще матовая смуглая и очень гладкая кожа. Она не была такой тонкой и нежной, как бывает у женщин, но и не была грубой, как у мужчин, она была неестественно красивой, такой, какая бывает у актеров в кино. Но у актеров наложен грим, а у него она была совершенно естественной.
- Вот я вас и проводил.  Не ходите по ночам одна, - неожиданно сказал он… и Ира словила себя на мысли, что ей не хочется, чтобы он уходил, а как удержать его, чтобы он ничего не понял, она не знала.
 Он еще раз посмотрел ей прямо в глаза, повернулся и ушел, а Ира осталась смотреть ему вслед.

Сколько людей в мире ищут любви, думают об этом, не спят ночами, а когда, наконец, встречают ее то не осознают важности этого момента и то, что они встретили то, что хотели.
После знакомства с парнем из дискотеки, Ира испытала разочарование. Разочарование из-за того, что он местный. Если бы он был отдыхающим, то все было бы проще, потому что- то, то, что он оказался местным жителем, лишало эту историю романтичности.
«Даже хорошо, что он ушел», - думала Ира.
В ней боролись два чувства: то, что он все-таки безумно ей понравился и то, что встречаться с ним было нельзя. Со дня на день из похода вернется Вероника, и первая засмеет ее.
И Ира решила не думать о нем.

Следующим вечером Ира с женщинами опять курили на своей скамейке. Они докурили и пошли к себе. Заняться было нечем, и им предстояло провести весь оставшийся вечер в пустой болтовне.  И только Ира закрыла дверь в комнату, как кто-то постучал. Она открыла  двери и увидела, что за дверью стоит парень с волейбольной площадки, с которым она вчера познакомилась. У него почему-то был виноватый взгляд, а в руках он держал какой-то пакет.
От неожиданности Ира спросила у него:
- А что у тебя в пакете?
- Кеды, - ответил он.
- А как ты узнал, где я живу?
- Я вчера проследил, в какую комнату ты пошла. Пойдем посидим на террасе.

После того вечера, когда эта смешная девушка в белом налетела на него, он и не думал приходить к ней еще раз.
Хасан жил в доме почти на краю их селения. А дом брату они строили в самом конце их двора. Когда мужчины садились перекурить, то смотрели в низину. Там происходили какие-то раскопки. Это было постоянным поводом для шуток. Смешно было видеть, как взрослые люди копаются в никому не нужных старых катакомбах.
В один из таких перекуров Хасан увидел там  эту девушку, которая вчера налетела на него в темноте, и которую он проводил. Она была одета во что-то другое, но тоже в белое. Он понял, что она и еще несколько ребят, это практиканты. Потому что они или слонялись по этим раскопкам, или курили и уходили раньше, чем рабочие.
Теперь, во время каждого перекура, Хасан смотрел на нее с горы. Она тоже часто курила.
 С наступлением уже 11 часов жара становилась невыносимой. Хасан родился здесь и даже не замечал этого. Но студенты, было видно, изнемогали. Девушка снимала с себя одежду и ходила по этим раскопкам в купальнике. А во время обеденного перерыва студенты пытались искупаться в горной речке. Но в речке вода, в отличие от воздуха, была ледяной, и они только брызгались друг на друга и визжали. Никто в их селении даже у себя во дворе не ходил в купальнике. Это было не принято в этих краях.
Хасан видел, как уже ближе к двум часам,  студенты собрались и ушли.
А вечером, после игры в волейбол, Хасан решил зайти к этой девушке.

На улице моросил легкий летний дождь, такие дожди часто бывают на Кавказе. Прошел и опять хорошая погода. Было прохладно, свежо и тихо, только слышно, как дождевые капли ударяют по каким-то диковинным растениям, названий которых Ира не знала.
Ира вышла на террасу с парнем с волейбольной площадки и сидела с ним уже около двух часов.
Ира сама не знала, почему она сидит, здесь на террасе, с незнакомым мужчиной и рассказывает ему обо всем, о чем бы он не спросил, почему у нее так спокойно на душе и почему она не стесняется его, а он ничего не говорит, а только улыбается и смотрит на нее.
А Ира рассказала, что она здесь не отдыхает, а приехала на практику, на раскопки. Он промолчал о том, что знает об этом.
- Ты была на  Кавказе раньше? Нравится тебе здесь?
- Честно говоря, не нравится. Я не хотела сюда ехать, меня подруга уговорила. А теперь бросила меня, ущла в какой – то горный поход.
- А почему ты не пошла?
Ира засмеялась и рассказала ему, что не пошла, потому что боится гор и боится этих горных дорог, когда кажется, что автобус сейчас сорвется в пропасть. И когда они приехали, в первый день был туман, и Ира вообще из-за тумана не увидела гор, а уже поздно вечером, в темноте, когда Вероника потащила ее в душ, она вдруг увидела, что над турбазой и вокруг нее нависает что-то черное. Это были горы, в темноте казалось, что они наклонены в сторону турбазы и сжимаются над ней кольцом.
- А я видела тебя на дискотеке, позавчера, - сказала Ира.
Хасан дал ей свой пиджак, Ира набросила его на плечи и так они просидели несколько часов на террасе старого корпуса, построенного еще до войны, который уже увидел на своем веку несколько поколений отдыхающих и кто знает, сколько влюбленных сидело на этой террасе за время его существования. Шел дождь, а с Хасаном было так просто и спокойно. Он что-то спрашивал у нее, она отвечала, а он молча смотрел на нее и слушал. Сама Ира старалась не смотреть на него, потому что только она поворачивала голову в его сторону, то видела его глаза, которые смотрели прямо в ее глаза.

Она была такая открытая и непосредственная, что, если бы он не видел, что она работает с группой студентов, то, наверное, не дал бы ей больше 15 лет. Но она сказала, что ей 18.
По турбазе объявили отбой ( корпуса запирались на ночь), и Ира встала, чтобы идти к себе. Она сняла с плеч пиджак и протянула ему.
Он взял пиджак, который протянула ему Ира. Ира пошла, а он остался стоять на месте.
Он не останавливал ее, не препятствовал, только когда она вошла в дверь, окликнул ее. Ира повернулась, он подошел к ней, и ничего не говоря, едва притронувшись, на одно мгновение, поцеловал ее в губы. Это был даже не поцелуй, а скорее прикосновение. Ира посмотрела ему в глаза, их глаза встретились, и ничего не сказав, Ира пошла к себе. Только у нее закружилась голова.
Ира пошла, а потом оглянулась еще раз и увидела сквозь стеклянные двери, что он стоит и смотрит ей вслед.
-  Он обманет тебя, они все вас обманывают, - повторила горничная то, что уже однажды говорила Ире. Она наблюдала за этой сценой и ждала, когда они расстанутся, чтобы закрыть двери на ночь.

Много раз позднее, Ира вспоминала эти слова горничной.
Нет, он ни в чем ее не обманул. Он понравился ей еще до того, как подошел к ней. Что менялось от того, любил ли он ее, если Ира все равно, несмотря ни на что, любила его сама. После этого вечера на веранде для Иры все уже было решено, и как в последствии оказалось, решено на жизнь вперед.

А на следующий день Хасан опять, как и вчера, во время каждого перекура смотрел на Иру.
Сегодня она была уже не в белом, а просто в сарафане. Один из компании студентов сделал ей шапочку из бумаги, она надела ее на голову и все засмеялись. Хасан улыбнулся, а мужчины, которые курили рядом с ним, недоуменно посмотрели на него. Ему не хотелось никому рассказывать, что он знает эту девушку, и что он вчера, во время дождя, сидел с ней на террасе, и она рассказывала ему про раскопки. А Ире он не рассказал, что каждый свой перекур он смотрит на нее со двора своего дома.

Уже много времени спустя, она пыталась вспомнить, какие же чувства были у нее в тот день, но ничего вспомнить так и не могла. Она только помнила, как уже вечером, смотря какой-то фильм по телевизору, ей не удавалось сдержать дрожи, которая била ее. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ее колотило и ничего перед собой, в том числе и фильма, она не видела, а только сидела, тупо уставившись в телевизор.
Случайно повернув голову, Ира увидела, что Хасан стоит и смотрит на нее. Он позвал ее глазами, и она подошла к нему.
Все произошло так быстро, и было для нее так странно, что она сама удивилась: он обнял ее, как давно знакомую, легко поднял на руки и спросил, что она делала без него. Ира ничего не отвечала, а только смотрела на него.
Он опустил ее на землю и они пошли неизвестно куда. Он обнял ее за плечи и спросил:
- Ты скажешь мне сегодня что нибудь?
Ира, почему-то, не могла вымолвить ни слова.
- Я понял, ты боишься меня, да?
- Да, - ответила Ира.
Он остановился и осторожно двумя руками повернул ее голову к себе. И тогда он впервые поцеловал ее.

Потом они пришли в какую-то компанию на берегу горной реки, где все пили водку и ели шашлыки. В темноте Ира увидела силуэт старинной мечети, на фоне ночного неба. Эту мечеть она видела и днем, когда они с Вероникой ходили через этот остров на озеро.
 Хасан посадил ее за стол, представил всем, а сам отошел жарить шашлыки.
«Почему он отошел и оставил меня», - думала Ира. Она как-то растерялась одна в незнакомой компании, и ей не нравилось, что Хасан ее оставил.
 Мужчины, сидевшие тут, конечно же огни все были местными, сразу же сказали ей комплимент по поводу ее больших серых глаз ( к такой реакции по поводу своих глаз она уже привыкла).
Ире была неприятна эта компания, их анекдоты, которые каждый по очереди рассказывал, она встала из-за стола и подошла к Хасану.
 Хасан, как всегда, молча стоял и смотрел на нее. Потом он обнял ее и спросил:
- Я ведь очень часто приходил сюда играть в волейбол, и на дискотеку, почему я никогда тебя не видел?
- Плохо смотрел, - ответила Ира банальностью на банальность.
- Да нет.

Он молча обнял ее, и они уже вместе подошли к столу. Все пили водку, и Ира выпила то, что ей налили. Потом налили по второй, и Ира подождала, пока Хасан выпьет свою, а потом молча, перелила свою водку в его стакан. Он улыбнулся и выпил то, что она ему перелила.  Она чувствовала, что опьянела от одной рюмки, и ей поскорее хотелось уйти отсюда. Но в тоже  время, ей было так приятно сидеть вот так, рядом с ним на траве, за столом, точнее, это был не стол, а клеенка, расстеленная на траве, на которой была разложена какая-то закуска, стояла водка, и стаканы, из которых все пили. Ира смотрела сбоку не него и не преставала удивляться, какой он красивый. Вообщем-то, ее удивляло не столько его красота, а то, что такой мужчина каким-то непостижимым для нее образом вообще заметил ее, и не просто заметил, а она чувствовала, что понравилась ему. Он чувствовал, что она сбоку смотрит и рассматривает его. Он улыбался, но не смотрел на нее.
Хмель постепенно начинал улетучиваться, и Ира стала понимать, что ей не следовало сюда приходить, потому что теперь ей пришла в голову мысль, что она совсем не знает этого мужчины, и не знает никого из присутсвовавших на этом пикнике, а на самом деле, она просто вдруг испугалась того, что делала. Но она не знала, как ей теперь уйти.
Постепенно компания разошлась, и Ира с Хасаном остались одни на берегу реки, у гаснущего костра.
Несмотря на то, что днем здесь была невыносимая жара, ночью было довольно холодно.
Хасан дал ей свой пиджак, подвинулся к ней и стал целовать ее.

Хасан хотел выпить для смелости, но выпил больше, чем собирался, и поэтому на следующий день плохо помнил, как все произошло. Он помнил, что она быстро опьянела и уже сама не рада, что пошла с ним, потому что боится его. Она старалась вести себя как взрослая женщина, но он то видел, что фактически, она – ребенок. Когда компания разошлась, она стала рваться домой, в свой корпус и разозлила его так, что он отпустил ее руки и сказал: «Ну, все, мне это надоело. Я не знаю, чего ты ломаешься, а что ты себе представляла, когда шла сюда со мной?». Он понимал, что повел себя очень грубо, но уж очень она его разозлила тем, что он от нее услышал.
«Я хотела просто погулять, что в этом необычного, но спать с тобой я не собиралась, потому что у меня есть жених и мы собираемся пожениться».
- Интересно, где же он сейчас и почему это он с тобой не приехал? – спросил ее Хасан, не поверив тому, что она сказала ни на секунду.
- Он не смог со мной поехать, - соврала Ира.
- Ладно, пойдем, я тебя провожу.
И Хасан схватил ее за локоть и повел быстрым шагом к ее корпусу. Корпус оказался запертым на ночь, и она полезла к себе в окно, а он пошел домой.

Он шел и ненавидел себя за то, что связался с какой-то «малолеткой» и оказался в «дураках». Конечно, понятно, что никакого жениха у нее нет, а просто она боится. «А может быть, у не вообще еще никого никогда не было?» Если это так, то это меняет дело. Даже хорошо, что ничего не было, потому что обманывать девчонку было бы нечестно. От этой мысли у него улучшилось настроение, и он решил завтра навестить Аллу.

На следующий день во время работы Хасан специально не пошел курить на свое обычное место, чтобы не смотреть на студентов. Но ближе к вечеру ему все- таки захотелось посмотреть на нее и он сел на крыльцо будущего дома.
Иры среди студентов не было.

До половины восьмого вечера Хасан играл в волейбол, пытаясь не думать о ней, а после этого пошел на дискотеку. Там ее тоже не было.
«В комнату за ней не пойду», - решил он.

Он снова курил на заднем дворе своего дома, и видел, что Иры уже второй день нет на раскопках.
«Может быть, она уехала?»
Все валилось из рук. Стройка уже сильно достала его, и ему хотелось, чтобы это все скорее закончилось. Работа сегодня явно не клеилась. А еще, как назло, когда они уже заканчивали, к нему зашел его старый приятель, который уехал работать за 100 километров от города и который раньше вместе с ним ходил на турбазу, а теперь он приехал в отпуск и зашел поговорить.
Хасан, в душе, не рад был сегодня его приходу, но он был гостем и они говорили, а потом мать позвала всех к столу, ужин затянулся и уже около 10 часов вечера, когда друг ушел, Хасан все-таки решил пойти на турбазу.
- Куда ты идешь, на ночь глядя? – спросила его мать.
- Я не устал, - ответил он ей.

Вообще –то, он собирался пойти к Алле, но когда издалека увидел ее, то передумал и пошел в корпус к Ире.
- Она пошла в душ, купаться, она каждый вечер там, - сказали ему женщины из ее комнаты.
Он знал, где находятся душевые, потому что они, после волейбола тоже брали ключи и мылись в этих душевых.
Душевые размещались мужские напротив женских.
Был слышен шум воды в женском  отделении.
Хасан решил сесть и подождать Иру. Он закурил и прислонился головой к стене. Сидел он довольно долго. Наконец он услышал, как закрывают воду, и Ира вышла.
У нее были мокрые волосы, а в руках кулек, наверное, с полотенцем.
Хасан поднялся ей навстречу. Едва взглянув на него, она отвела глаза, но остановилась, и стояла молча, не глядя на него.
Так мягко, как только мог, он сказал ей:
- Я зашел, чтобы пойти погулять, пожалуйста, ничего не будет, просто пойдем и погуляем.
- Я никуда не пойду, - ответила она, но он так это сказал, что ей хотелось, чтобы он повторил это еще 100 раз. И Ира пошла по направлению к выходу.
- Я буду стоять у тебя под окном до утра, а потом буду стоять весь день, а потом опять всю ночь и так навсегда, - шутя, сказал он и увидел, что рассмешил ее.
- Ну, хорошо, - ответила она, - только давай зайдем ко мне, я положу полотенце и высушу волосы.
Ира пошла сушить голову, а Хасан сел на терассе. Он видел издалека, что у Аллы горит свет, а у речки сидит компания в своем обычном составе.
- Я оставила открытым окно, чтобы влезть обратно, - сказала ему Ира, когда вышла из корпуса.
Она была в той же белой юбке и в той же белой кофточке, в которых он увидел ее первый раз. Волосы ее блестели, но что-то было не так, как в те разы. Он посмотрел на нее и понял, что у нее  не накрашены глаза.
- Ну, куда ты хочешь пойти? – спросил он ее.
- Я не знаю, куда скажешь, туда и пойду.
- Ты уже доверяешь мне?
И Хасан поцеловал ее так же, как поцеловал в тот вечер на террасе, просто слегка коснулся ее губ, а потом отстранился и посмотрел в глаза.
- Какой ты красивый, - вдруг вот так просто сказала Ира.
- Ну, кто же это говорит вот так, да еще и мужчине, - он улыбнулся, потому что, то, что она говорила, без улыбки воспринимать было нельзя.
Ира никак не отреагировала на его слова .
- Да, - сказала она, - это правда. Я еще тогда в дискотеке, когда увидела тебя первый раз, поняла, что никогда не видела никого красивее тебя. Все, наверное, влюбляются в тебя.
Она не спросила, а утвердительно сказала это, глядя не него.
Хасан уже превратился в мягкий расплавленный воск оттого, что она говорила. У него не было ни плана действий на сегодняшний вечер, он не знал, куда они пойдут и что делать.
- Ну, пойдем, - взяла инициативу в свои руки она, - вон сидят твои приятели, с которыми мы и тогда сидели у реки, пойдем к ним.
- Пойдем, согласился он. А как твои раскопки?
Ему интересно было, почему она не ходит на них, но рассказывать о том, что он ее видит там, он все- таки не хотел.
- Они закончились. У нас осталось 10 дней на отдых, можно добыть здесь и ехать домой.
- Так через 10 дней ты уедешь?
- Нет, я уеду через 8 дней, потому что моя лучшая подруга выходит замуж, и я пообещала быть ее свидетельницей, у меня и билет уже есть. А Вероника, это та подруга, с которой я приехала, она останется до конца, потому что не хочет ехать на эту свадьбу, потому что у нее самой свадьба недавно расстроилась. Что это я болтаю? Тебе это все и не интересно.
- Очень интересно, - сказал Хасан.

Они пришли на берег речки в компанию, и в этот раз ей уже не было так неприятно. Все как будто бы было по- другому.
 Оказалось, что Хасан поет. Он сидел рядом с ней и пел. А девушки из этой компании просили и просили его спеть еще то ту, то эту песню. И он пел, а Ира сбоку смотрела на него, на его шею, на гладко выбритые щеки, на волосы и желание ее нарастало. Может быть, оттого что она видела, что он нравится девушкам, или оттого, что он не смотрел на нее, Может от того, что они сидели очень близко, а, скорее всего, от всех этих причин вместе.
Он не смотрел на нее, он пел и про себя грустно думал, как жалко, что он не сможет быть с ней. Конечно, если до него у нее никого не было, он не тронет ее.  Какая редкая девушка и как это все грустно с ней получилось.
Как и в прошлый раз, компания вначале разделилась на парочки, а потом и вообще исчезла и Ира с Хасаном остались одни. На небе были звезды, было уже очень холодно, и Хасан предложил ей:
- Садись ко мне на колени.
Она сидела у него на коленях, на ее плечах был его пиджак и они курили одну на двоих сигарету. Шумела река, догорал костер, и Ира ждала, теперь она была уже готова к тому, чтобы быть с ним, а он молчал.
Он вообще сегодня был, каким –то, невеселым.
- Ну, пойдем, я тебя проведу, -  он поднялся и они медленно, через мостик пошли к ее корпусу.
  Они шли по турбазе. Вокруг было полно пустых деревянных домиков, которые не были заселены, а ждали курортников. Все парочки, как правило, в них и располагались на ночь. Главное было успеть уйти под утро, потому что отдыхающие прибывали в разное время. Поезд мог прийти рано утром, часов в шесть утра, регистратура работала круглосуточно и также круглосуточно их расселяли. Отдыхающие могли прийти в выделенный им домик, а там застать мирно спящую парочку после бурной ночи.
- Давай зайдем в домик, я еще хочу покурить, - сказала Ира Хасану.
- А я бы еще выпил, что-то сегодня у “у меня ни в одном глазу”.
- И я бы еще выпила.
- Я сейчас все устрою, ты сиди здесь и жди меня. Только не вздумай никуда уйти, а то я выполню свое обещание и буду стоять у тебя под окнами.
Надо было где-то раздобыть спиртного, и он пошел в номер к своему приятелю, который здесь же работал культорганизатором, и в его конкурсах всегда в качестве главного приза, разыгрывалась бутылка шампанского. Он разбудил его, и тот дал ему шампанское.
- Я завтра отдам, - сказал ему Хасан.
- Ты меня обижаешь, ничего не надо отдавать, мы же друзья, мне что-то будет надо, поможешь.
Ира сидела одна в темном домике и курила.
Хасан вернулся минут через пятнадцать с бутылкой шампанского.
Шампанское было полусладкое и очень вкусное. Он вместе с бутылкой принес и два стакана, из которых они и пили его. А между глотками они целовались, и во время поцелуя Ира просунула свою руку под его рубашку на спине и гладила его уже под рубашкой.
- Я так не могу, - сказал Хасан. Я же не каменный.
- А мне уже начинает казаться, что каменный. И Ира начала расстегивать его рубашку.
А он в это время снял с нее, и ее белую юбку, и белую кофточку.
- Если я у тебя первый, - сказал он, - то послушай меня, этого делать не надо, ради твоего же блага.
- Нет, - ответила Ира, - не первый. Я же тебе говорила, что у меня есть жених.
- Это что, правда?
- Конечно, правда.
- Зачем же ты тогда здесь, со мной?
- Затем что я влюбилась в тебя с первого взгляда, как увидела на дискотеке. Вот за этим. И мне все равно, что будет с моим женихом, - сказала Ира (тем более, что жениха то никакого не существует), это она уже подумала про себя, не говоря вслух.

Потом, через время, она думала над тем, почему тогда она придумала эту историю про несуществующего жениха. Наверное, потому что понимала, что она для него только девушка на ночь, а понимая это, отказаться от него у нее не было сил. А может быть, для того, чтобы поднять свою ценность в его глазах. И ей это удалось. Она увидела, что ему это понравилось.
После того, как он очень медленно и осторожно раздел ее, он очень быстро разделся сам.
Какое у него было тело. Упругое, красивая фигура, смуглый и гладкий, он скользил по ее телу губами с ног до головы и еще раз с ног до головы, и бесконечное число раз она уже перестала осознавать, что именно он делает. А он все целовал ее и целовал, то нежно, то страстно. У Иры уже не было сил, она изнемогала от желания, а он не прекращал целовать ее. И наконец, она почувствовала, что что-то горячее обожгло ее живот как будто изнутри и все мышцы, которые находились там стали вибрировать и сокращаться, это не поддавалось ее контролю и было невыносимо приятно и эти сокращения росли и росли, а потом медленно пошли на убыль, и на мгновение ей стало даже больно, а потом ее захватила новая волна, еще более сильная и наконец все было закончено.
Хасан просунул свою руку под ее голову, и она оказалась лежащей на его плече. Он поцеловал ее в плечо и откинулся на подушке.
- Ты должна знать, - сказал он, глядя в потолок, - ты, необыкновенная девушка.
- А ты должен знать, что я люблю тебя.
- А я это знаю, - ответил он ей, - потому что я тоже люблю тебя. И Ира услышала, как по крыше деревянного домика застучали капли дождя.

Он пришел домой около пяти часов утра. Ему показалось, что он не успел и задремать, как его уже будили.
 Весь день был похож на кошмар, у него закрывались глаза, отец и брат недовольно смотрели на него, когда он садился на перекур, то засыпал тут же с сигаретой в зубах, а после окончания работы он поел и сказал матери:
- Я посплю немного, один час, только ты меня обязательно разбуди.

В этот же день Вероника возвратилась из похода.
Не давая Ире сказать ни слова, она сама рассказала ей, что “сняла” в походе того инструктора, который готовил их к этому походу.
Она рассказывала это не только Ире, а и их соседки по комнате тоже, сидели и слушали это.
- Твоя подружка тоже тут отхватила себе такого красавца, что мы глаз отвести от него не можем. Ты, Ира, не обижайся, но по внешнему виду ты просто не угадываешься по сравнению с ним, - сказала одна из женщин.
А позднее, вечером, когда Вероника ушла гулять со своим инструктором, а Хасан так и не пришел к ней, одна из женщин сказала ей:
- Не очень то рассчитывай на то, что у вас что-то будет. Он ведь так, просто так с тобой. Чтобы провести время. Никогда никто из них не женится ни на ком из нас. Вот у вас, наверное, что-то уже было, значит, все свое желание он удовлетворил, и сегодня уже его нет. Так что для тебя будет лучше, если ты будешь воспринимать это, как курортный роман и не вздумай влюбляться.
И как бы невыносимо было для Иры все это слушать, в глубине души она прекрасно понимала, что все это правда.

В этот день, который наступил после их первой ночи, когда они были вместе, он так и не пришел.
 Иру мучили противоречивые чувства. Она понимала, что ее соседка по комнате права, но вспоминала ночь, и ей казалось неважным то, как он к ней относится.. Какая разница, если она счастлива? Но почему все-таки, он не пришел? Неужели он был неискренним с ней? Или она сделала что-то не так? Она промучалась весь вечер, сидя на террасе, выкурила пол пачки сигарет и легла спать.
Хасан проснулся и увидел, что уже ночь. Было темно, и все спали. Он протянул руку и взял с полки будильник. Будильник показывал двенадцать часов ночи. Хасан взял сигарету и вышел на крыльцо. Как же он мог проспать?
 Турбаза, там, вдалеке, светилась огнями. Он вернулся в дом и лег в постель. Еще и суток не прошло с тех пор, как он был с ней, а он опять так хотел ее. А что, если она подумала, что он не захотел больше ее видеть, и поэтому не пришел? Вот, если бы она лежала сейчас рядом с ним, в его постели и тогда было бы неважно то, что он заснул. Сейчас он бы проснулся и никто не мешал бы им быть вместе. Они могли бы вместе выйти покурить на крыльце, и не было бы этих длительных и надоедливых хождений по ночам с турбазы. И вот так размышляя обо всем этом, Хасан заснул.

На следующий день, ближе к вечеру, Вероника познакомила Иру со своим инструктором.
Инструктор ее запомнил с тех пор, как проводил инструктаж перед походом Вероники в горы.
 -    Вы многое потеряли из-за того, что не пошли с нами в поход.
-    Неужели? И что же я потеряла?
Он хотел что-то ответить, но увидел кого-то за спиной у Иры, и крикнул что-то на своем языке.
Ира оглянулась и увидела Хасана.

Хасан подошел сзади и поздоровался со всеми. Оказалось, что они одноклассники с Вероникиным инструктором и вообще приятели и даже живут по соседству в одном районе. Ира познакомила Хасана с Вероникой, а Вероника и Хасан представили ее инструктору.
Вероника была в восторге от этого своего инструктора. Когда она влюблялась в кого-то, то тарахтела без умолку.
«Давно ли была история с Мареком, - подумала Ира, - еще и полгода не прошло с тех пор, а она уже готова к новым подвигам на любовном фронте».
Вероника рассказывала Ире о походе и о том, как инструктор одной рукой подтянул ее наверх, когда она сама не могла взобраться на уступ горы.
- Это тебе не наши мальчики, за которыми их мамочки бегают до пенсии с носовым платочком и вытирают нос. Посмотри, здесь на каждом шагу подстерегают опасности. Можно послать ребенка за хлебом в магазин, он будет переходить по веревочному мосту, такому, через который мы переходим здесь каждый день и упадет в реку и его унесет течением, - ответила ей Ира.
- Что это ты говоришь?  Ты что, сегодня не в настроении? А твой знакомый ничего себе, очень красивый! Где это ты его оторвала?
- Я его нигде не отрывала, а познакомилась с ним на дискотеке.
- У вас с ним что-то было?
- Не твое дело? А у вас было?
- Почему это я тебе должна говорить, если ты не хочешь мне ничего рассказывать, - допытывалась Вероника.
- Мне нечего рассказывать, просто повстречаюсь с ним здесь и уеду домой. Кстати, скоро же мне уезжать на свадьбу.
Так вот, болтая ни о чем, они пошли в столовую на ужин.

После ужина Ира и Вероника сидели на террасе.
- Что- то Салман (так звали инструктора), за мной не заходит? Пойду я поищу его сама, - сказала Вероника и ушла.
Начиналось опять тоже самое, что было со Счастливчиком и с Мареком. Она, сейчас, “задавит” беднягу своим вниманием.
Ира сидела в кресле, курила и ни о чем не думала.
С террасы она увидела, что к ней идет Хасан.
Каждый раз, когда она его видела, она не переставала удивляться тому, какой он красивый. Все в нем казалось ей красивым, и теперь, она обратила внимание, что и походка у него была красивой. Казалось, что ничего, что могло бы ей не понравиться, в нем не было. Он был одет так, как в дискотеке, когда она впервые увидела его, в синих вельветовых джинсах и такой же вельветовой рубашке. Густые волосы, серые глаза и туго натянутая на скулах и чуть-чуть западающая на щеках кожа. Еще ей нравилось, что его нельзя было назвать ни худым, ни толстым.
«За что же это я получила такой подарок? – думала Ира про себя. Даже странно, почему он обратил внимание на такую девушку, как я? Я не красивая, он одет во все фирменное, а мне , как всегда стыдно за свою скромную одежду. А вдруг он, так же, как и все, влюбится в Веронику, и я потеряю его?»
Эта мысль так испугала Иру, что у нее внутри все как будто бы застыло на какое-то мгновение и по телу прошел леденящий холод.
 Хасан издалека увидел, что у нее какой-то испуганный и поникший взгляд. Когда он подошелк ней, то увидел, что она избегает встретиться с ним глазами.
- Что случилось с моей маленькой девочкой-пионеркой?
- Почему пионеркой?
- Потому что ты еще совсем ребенок, мне кажется, что тебе не 18 лет, а 14.
Он сел в кресло рядом с ней. Сейчас они сидели на тех же креслах, как и в тот день, когда он впервые зашел за ней и когда шел дождь.
Ира молчала, а он смотрел на нее, а она молчала и отводила от него взгляд. Он хотел взять ее за подбородок и повернуть лицом к себе, чтобы посмотреть ей в глаза и попытаться выяснить, в чем же дело, но здесь же, на террасе, чуть-чуть дальше от них сидели какие-то женщины, которые с большим интересом наблюдали за ними, потому что им больше нечем было заняться. И Хасан не стал этого делать. Хотя в эту минуту ему хотелось только одного, прижать ее к себе крепко, крепко и узнать, почему у нее такое настроение. Наверняка, ничего страшного не случилось, и ее просто надо успокоить, а он не может сейчас этого сделать.
- Послушай меня, я сейчас схожу по делам, а как стемнеет, зайду за тобой. Хорошо?
Ира кивнула, и Хасан, не отводя от нее взгляда, стал спускаться по ступенькам террасы. Он смотрел ей в глаза все время, пока шел вдоль террасы.
«Наверное, соседка по комнате права, - подумала Ира, - если бы он относился ко мне серьезно, то пошли бы гулять прямо сейчас, а он сказал, что зайдет за мной, когда стемнеет. Ему, наверное, стыдно, что я плохо одета. И он не хочет, чтобы кто-то его видел со мной».
Ире стало жалко себя и очень грустно.
«Никуда я с ним не пойду», в который раз за эти дни, подумала она.
Ира пошла к себе в комнату и легла, отвернувшись к стене. Сделав вид, что спит.

Никаких дел у Хасана не было, и уж, конечно, он не позвал Иру с собой не из-за того, как она была одета, а просто его попросила зайти Алла.
- Мне надо поговорить с тобой, - сказала она ему.
Когда он зашел к ней в домик, то понял, что ни о чем говорить она с ним не собиралась. Она, наверное, решила, что после того раза, когда они были вместе, она имеет на него какие-то права. Она придумала что-то начет того, что хочет попросить передать его что-то Тагиру, какое-то письмо, которое она ему написала.
- Хорошо, сказал он ей.
- Ты, я вижу, меня избегаешь, мне сказали, что ты нашел себе молоденькую девочку.
- Алла, мы взрослые люди, не будь, как маленькая.
- Ладно, не оправдывайся, все понятно.

После Аллы, Хасан пошел искать своего знакомого, чтобы договориться насчет домика на ночь, чтобы не слоняться по турбазе.
Он нашел того и договорился и когда уже начало темнеть, как и обещал, зашел за Ирой.
- Она спит, - сказала ему одна из женщин, с которыми он столкнулся у дверей Ирину комнату.
- Разбуди ее сам, а то мы уходим в кино, сказала другая ее соседка.

Хасан, не включая света, подошел к Ире, которая лежала на кровати, свернувшись калачиком.
Едва коснувшись ее кожи, он провел пальцем по ее лицу, и она сразу повернулась к нему.
- Ты не спала?
- Нет. Я думала, ты уже не придешь.
Он обнял ее и прижал к себе.
В комнате было темно, они сидели без света.
- Ира, какая ты смешная и глупая, как ребенок. Ты что, до сих пор боишься меня?
- Нет, уже не боюсь.
- Ты не должна меня бояться, потому что ты мне родная…,

 и его слова прервались, потому что в комнату ввалилась Вероника. Она включила свет и увидела Иру и Хасана. Она включила свет, увидела их, и ее лицо приняло какое-то брезгливое выражение.
- Где твой друг? Я оббегала всю турбазу и не нашла его, но пусть пеняет на себя, потому что сейчас возле переговорных автоматов я познакомилась с таким мужчиной! Сейчас я переодеваюсь и иду в ресторан  с ним. Ты не мог бы выйти, пока я переоденусь?
Это она сказала Хасану.
- Мы уже уходим вместе, - ответила ей Ира.
Хасан вышел первым, а Вероника в дверях окликнула ее:
- Подожди, я что-то хочу тебе сказать.
Ира остановилась.
- Зачем тебе нужен этот “нерусский”? Я тоже в походе была с Салманом, ну так и что? Избавься от него, и пойдем вместе, он спрашивал, есть ли у меня подруга?
- Пожалуйста, оставь меня в покое! – грубо ответила ей Ира. Делай что хочешь, а меня не трогай!
Она вышла и хлопнула дверью.

- А тебе понравилась Вероника? – спросила она у Хасана.
- Ты что, смеешься? Тетя Вероника. Трудно поверить, что вы одногодки.
- А куда мы сегодня пойдем?

Они гуляли по берегу реки, но в компанию больше не ходили. А потом пошли в домик, о котором Хасан договорился заранее.
Она сидела на кровати, облокотившись на стену спиной и свесив ноги вниз. На коленях у нее лежала подушка, а на подушке лежал Хасан, и Ира гладила его волосы.
- Ты, как будто бы мой ребеночек, - Ира взяла его, как ребенка и поднесла к своей груди.
- Ты родишь мне сына? – вдруг спросил он.
Ира молчала.

Он спросил, а она промолчала, и ему было это неприятно.
Ему стало ужасно стыдно за вырвавшиеся у него слова, и он сказал:
- Ну что, пойдем, я тебя провожу?
Он проводил ее до корпуса, она сняла босоножки, и полезла в окно.

Хасан шел домой. Он прошел уже почти половину пути. Еще не начало светать. На небе было полно звезд. Было очень тихо. Ему предстояло идти пешком около часа. Потом надо было тихо войти в дом, чтобы никого не разбудить, раздеться, лечь в холодную постель. И только бы он закрыл глаза, его уже будила бы мать, потому что надо было бы работать.
А сейчас, ему не хотелось спать, не хотелось работать, не хотелось идти домой, а хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась, а утро не наступало. Он хотел быть с Ирой, ему хотелось вместе с ней залезть в теплую постель, а не одному в свою холодную, которая ждала его дома. Было интересно, спит она или нет, а может быть она думает сейчас о нем, как и он о ней…
Он круто развернулся и пошел обратно.
Ее окно было открыто. Он стал на парапет и тихо, чтобы никого не разбудить, позвал ее. Она выглянула, и ее глаза расширились.
-  Это ты? Что случилось?
Он ничего не ответил, и приложил свой палец к губам, делая знак, чтобы она молчала и никого не будила. Он подтянулся на руках и влез на подоконник. Ира, уже полусонная смотрела на него, ничего не понимая. Ее кровать была как раз под окном. Она специально поменялась с Вероникой, чтобы ей удобно было возвращаться ночью. Хасан залез к ней. Ира было в ночной рубашке. Он обнял ее, и сквозь тонкую ткань она почувствовала, какие у него холодные руки. Вероника и ее соседки по комнате спали и он под одеялом, обняв ее тихо, одними губами, касаясь ее губ, так близко они были, сказал:
- Ты самое родное и дорогое, что есть у меня, - в темноте он пытался рассмотреть выражение ее глаз.
- Я рожу тебе сына, - ответила она.
В ответ она почувствовала, что он обнял ее так крепко, что ей даже показалось, что он ее сейчас раздавит. Но он отпустил ее, и они заснули, обнявшись на ее кровати, она в ночной рубашке, а он не раздеваясь.

Он остался у нее до утра, а утром, еще до того, как ее соседки проснулись, он поцеловал ее, вылез в окно и пошел домой.

Со времени их знакомства прошло уже десять дней.

Завтра утром она должна была уехать, а он не сказал ей ни слова и даже, как будто злился на нее.
 Он, как обычно, зашел за ней, они гуляли, а потом сели возле реки.
Ира сидела у него на коленях, одной рукой держа его за шею и запрокинув голову смотрела на звезды. Они курили одну сигарету на двоих, у нее на плечах был ее пиджак и они по очереди пили из горлышка бутылки вино. Было уже около четырех часов утра, когда они заснули в каком-то домике. Ира проснулась и почувствовала, что голова у нее трещит.
Они вчера сильно напились, и он ничего ей не сказал.
Он пил и молчал. И вот сейчас она не могла его разбудить.
Он не просыпался и отмахивался от нее. У нее закончилось терпение. Она сегодня вечером она уезжала, и ей надо было сдавать постель, собирать вещи, и сделать еще кучу дел, а она даже не знала, который уже час.
Ира оделась и села рядом с ним, спящим, на кровать. Он спал, и она в последний раз посмотрела на него.
«Ничего, вечером он придет проводить меня, мы попрощаемся, я дам ему свой телефон и адрес» Ира уже точно решила, что вечером она расскажет ему, что соврала про жениха и что на самом деле, она любит его, Хасана. Потом она оставит свой адрес и телефон, не зависимо от того, что он ей скажет и от того, даст ли он ей свои координаты.
«Он тоже любит меня, - подумала Ира, - потому что если бы это было не так, то у нас не складывалось бы так все хорошо».
Ира погладила его по щеке и почему-то не поцеловала, а поднесла свои пальцы к своим губам, а потом дотронулась до его губ и вышла из домика.

Так получилось, что это был последний раз, когда она его видела.
Он запомнился Ире вот таким, спящим  в том деревянном домике летним утром.

Ира пришла к себе в корпус, сдала постель, получила в регистратуре свой паспорт, собрала вещи, села на кровать и стала ждать его.
Подождав с полчаса, она пошла в домик, в котором они сегодня ночевали, но его там не было.
Ира вернулась к себе.
«Ничего, у меня его пиджак». Перед тем, как идти гулять вчера вечером, они оставили его пиджак у нее на кровати.
Было уже 12 часов дня, а его все не было.
Наступило время обеда.
-Ты и есть не будешь, а будешь сидеть тут голодная и умирать от любви? – спросила ее Вероника.
Ире стало неудобно, и она сказала:
- Ладно, пошли есть.
Они пошли на обед, а когда вернулись, то Ира увидела, что его пиджака нет.
- А где пиджак? – спросила она у женщин. Они пообедали раньше и сидели в комнате.
- Твой Хасан зашел и забрал. А что, ты его не видела?
Ира пошла к корпусу, в котором была регистратура, но его нигде не было.

Она ждала его весь оставшийся день. Они поужинали с Вероникой, и Ира поехала на вокзал. Гордость душила ее, но она нашла в себе силы и сказала Веронике:
- Если он зайдет, дай, пожалуйста, ему мой телефон, если он попросит.
- Такая любовь, а адресочка он у тебя не попросил?
После ужина Ира поехала на вокзал. Она ехала на троллейбусе и смотрела на улицы этого города, который в последние дни стал ей родным. Она забыла о том, как ее все здесь раздражало, когда они только приехали. А сейчас ей все нравилось. Хасан родился и вырос здесь, и это делало этот город особенным для нее.
До последней минуты, стоя одна возле поезда она ждала его и надеялась, что он вот-вот придет, что что-то непредвиденное задержало его, и что он спросит у Вероники, во сколько отправляется ее поезд и все-таки придет.
Но его не было.
В 22.00, по расписанию, поезд тронулся и, прислонившись в тамбуре лицом к стеклу, Ира заплакала.

Хасан сидел дома, во дворе и курил. В конце концов, Ира была просто случайной девушкой, с которой он познакомился, чтобы провести время. Он вспомнил, как лет десять назад, ему тогда было около шестнадцати, старший брат учил его, что надо говорить девушкам, чтобы заполучить их согласие провести с ним ночь.
«А в конце, - говорил брат, - надо узнать, когда она уезжает, пообещать ей прийти, а самому не приходить. Вот и все. Если она не глупая, то все поймет, а если даже не поймет, то какое твое дело?»


ИРА.

То, что он в конце концов не пришел проводить ее, ничего не сказал, не попрощался, не взял у нее адреса и телефона и не дал своего, сделало эту историю банальной. Ее никому нельзя было рассказать, даже Ане.
Во-первых, Ане сейчас было не до этого. Она готовилась к свадьбе, а после свадьбы они со Славиком уезжали отдыхать на юг.
Во-вторых, Вероника присутствовала там, и эта история происходила на ее глазах. И Вероника знала, что по сути, Хасан бросил Иру. Даже не бросил, а просто переспал, попользовался ею, и оставил за ненадобностью. Гордость Иры не позволяла сделать этого. Что угодно, только не быть несчастненькой и невезучей дурочкой, которая всю жизнь будет мечтать о мужчине, который просто развлекся и забыл о ней на следующий же день.
 А показывать Веронике свою слабость Ира не собиралась. Как она могла это сделать, когда первая “бросила в нее камень” во время этой истории с Мареком.
«Со мной такого не может случиться», - думала тогда она.
Ира вспомнила, как сидя над спящим Хасаном, в летнем домике, с уверенностью думала о том, что, конечно же, он любит ее и о том, что он обязательно придет проводить ее.
Ее единственной надеждой было то, что Вероника оставалась там, и если что-то действительно серьезное помешало ему прийти, то он обязательно подойдет к Веронике и возьмет у нее телефон Иры. И на протяжении всей этой свадьбы, которая при сложившихся обстоятельствах, была ей невыносима, Ира тешила себя этой надеждой.
- Зачем я приехала сюда? Я могла сдать билет и остаться с ним еще на несколько дней?
Потом самой же себе она отвечала: « А какая разница? Ну, осталась бы еще на пару дней и он точно так же, не пришел бы и через пару дней, если он уж так решил, не приходить».
Ира не хотела и не могла верить, что она не нужна ему. Она ждала Веронику.

Аня со Славиком поехали в свадебное путешествие, а Вероника уже должна была бы вернуться, но она не звонила.

И Ира позвонила ей сама.
- Давай встретимся, сходим в кафе, - предложила она Ире.
Они встретились, сидели в кафе, пили кофе, и Вероника болтала обо всем: она расспрашивала про свадьбу, она рассказала о том, что «трахнулась» с кем-то в поезде на обратном пути и о том, что она уже после приезда успела себе купить к новому семестру в институте, но о Хасане она не сказала ни слова.
Она хитро смотрела на Иру, и ей явно хотелось, чтобы ее попросили, а она сделала одолжение и рассказала.
И она дождалась.
- Вероника, почему ты мне не рассказываешь, видела ты Хасана или нет?
- Видела, - ответила ей Вероника.
- Ну и что?
- Ничего.
- Что значит, ничего? Он что нибудь спрашивал обо мне?
- Нет, не спрашивал. Просто поздоровался, улыбнулся, спросил, как дела и пошел дальше. Он был с Аллой.
- Какая еще Алла?
- Я с ней познакомилась, после твоего отъезда. Она ездила на эту турбазу четыре года, встречалась с одним инструктором, а он в конце концов, ее бросил.
Вероника продолжала что-то тарахтеть, но Ира уже не слушала ее рассказа об Алле, потому что для нее все было кончено. Рухнула ее последняя, хрупкая надежда на то, что у них с Хасаном есть какое-то общее будущее. Никакого общего будущего больше у них не было, а теперь даже общего прошлого у них тоже больше не было. Не было, потому что она ошибалась. Она любила его и думала, а точнее, была уверена в том, что и он любит ее. А он не любил. Она ведь видела, что накануне перед тем, как они познакомились, он явно искал себе девушку на ночь, а когда он нашел ее, она вообразила себе, бог знает что!

Через месяц Аня вернулась с моря из свадебного путешествия, и позвонила Ире.
- Приходи, посидим и поговорим, - как всегда, гостеприимно позвала она Иру к себе.
- Хорошо, я приду, - ответила ей Ира.
Они сидели втроем, потому что, Славик тоже был дома. Ира даже забыла о нем, а ведь он теперь Анин муж, и он всегда будет здесь, рядом с Аней у нее дома, а это означало то, что Ира уже не сможет прийти к Ане в любой момент и поговорить с ней так, как они делали это в школе.
Ира слушала то, что рассказывала ей Аня и кивала головой. У Ани, как всегда, все было отлично.
- Мне кажется, я беременная, - сказала ей Аня.
- Поздравляю!
- Я уже сказала Славику, и он просто счастлив!
Ира вышла от Ани так ничего ей и не рассказав о Хасане. У нее даже язык не повернулся. Тем более, что когда они сидели и разговаривали, вошла Анина мама, и Ира вспомнила, что именно она предостерегала ее о том, чтобы они с Вероникой вели себя осторожно с местными мужчинами. А она не послушалась.
Вот так они с Аней и отдалились друг от друга.

* * *

После своего возвращения с Кавказа Ира пару раз видела издалека Счастливчика, но он демонстративно с ней не поздоровался. Осенью кто-то из их бывших одноклассников сказал, что его забрали в армию, а Ира с Вероникой пошли в институт.
Все стало неинтересно, как будто бы жизнь из цветной превратилась в черно-белую.
Неинтересными стали и однокурсники.
Как-то, во время пары, Ира попросилась выйти в коридор, чтобы немного побыть одной. Ей теперь все время хотелось быть одной. Здесь, в институте, на перемене было полно народу, а дома сестра и родители. Она даже пьяного отца перестала замечать.
Ира вышла посередине пары в коридор и села на подоконнике. Была уже глубокая осень, шел дождь, а она сидела на подоконнике шестого этажа и смотрела, как с деревьев опадают остатки листьев. Под тяжестью дождя они падали на грязный и мокрый асфальт, а люди шли по ним, и под их ногами эти листья и сами превращались в сплошное и грязное месиво.
* * *

Прошел год, и в конце следующего лета, ее родители собирались ехать на юг, и она поехала с ними и с сестрой.
Сестра пошла со своими новыми подружками в кино, родителям уже надоело сидеть на пляже и они собрались домой.
- Я еще побуду, только шесть часов, - сказала она маме.
Родители ушли, а Ира передвинула свое полотенце поближе к воде и села на него, скрестив ноги.
Море было спокойным, заходило солнце, были слышны голоса чаек, и она подумала, интересно, что сейчас делает Хасан.
«Прошел год, он, конечно и не помнит обо  мне».
О том, чтобы поехать туда еще раз, она даже и не думала. Он не пришел в конце, и этим было все сказано, поэтому она не могла появиться там.
Люди постепенно расходились с пляжа, а она сидела. Уже начало темнеть, а она продолжала сидеть, и уже в темноте не выдержала и заплакала:
«Хасан, - говорила она про себя, - почему я не могу забыть тебя? Почему? Ты бы мог взять у меня телефон и потом не позвонить, почему же ты исчез и где ты?»
Прошел год, а ей до сих пор было больно.
«Что мне сделать, чтобы забыть тебя и чтобы стало хоть чуть-чуть легче?»
За этот год у нее никого не было, ни одного мужчины, никто не притронулся к ней. Она понимала, что ей нужно с кем-то встречаться или просто переспать, но она не могла. Ни один мужчина не шел ни в какое сравнение с Хасаном. Она уже и не так отчетливо помнила его и думала: «Что в нем было такого, чего нет в других мужчинах? Почему ни до него, ни после, я не чувствую того, что чувствовала с ним?»
Так она и сидела, одна в темноте, на берегу моря, и сердце ее разрывалось на части.

* * *
Хасан, как и в прошлом году, ходил играть в волейбол. И времени у него теперь было намного больше, дом брату достроили, он был свободен.
Один раз, на дискотеке, ему показалось, что спиной к нему стоит Ира, и он пошел к девушке, зашел со стороны лица и увидел, что это не она.
Потом, как- то в темноте, ему еще раз показалось, что он ее увидел. Но это тоже была не она.
Он, как и в прошлом году, ходил в компанию на берег реки, на дискотеку, играл в волейбол.
А в конце сентября, когда он понял, что Ира уже не приедет, он пошел к Алле и предложил ей поехать с ним на горнолыжный курорт, где он уже заранее договорился о работе в ресторане.

Алла жила в Москве. Она поехала за дочкой, привезла ее, и они втроем уехали в поселок  при горнолыжном курорте.  Хасан  пел в ресторане,Алла  устроилась на работу, а Наташа ходила в школу.
До того, как они с Аллой стали жить вместе, Хасану так хотелось иметь собственных детей, а теперь он даже и не думал о том, что это возможно. Как-то раз Алла спросила его об этом, а он ответил ей, что привязался к Наташе и пока своих детей он не хочет. Алла осталась очень довольна этим разговором, потому что в своих чувствах к Хасану она не сомневалась и была очень счастлива, а единственное, из-за чего она переживала, так это из-за того, что Хасану не нужен будет ее ребенок, и что из-за этого она может потерять самого Хасана.
- Почему ты меня выбрал? – часто спрашивала она у него.
Он ничего не отвечал, но Алла не обижалась, потому что он вообще был молчаливым. Единственное, что ей не нравилось, так это то, что вечерами и ночами его не было дома, потому что ресторан работал, как и везде, до последнего клиента, а Алла одна сидела дома.
Хасан молчал, и она переставала говорить об этом. А он стоял у окна и смотрел на улицу. Люди с лопатами что-то перекапывали. «Как на раскопках, напротив бывшего моего дома», - подумал он.   

Ира училась уже на 4 курсе. Пошел второй год после ее разлуки с Хасаном. Ира ехала из института и думала: «Надо мне как-то жить дальше. А то я вроде бы и не умерла, но и не живу».

А еще через год ее бывший одноклассник Вадик Сокольский вернулся из армии и женился на ней.

Вадик Сокольский, по прозвищу Счастливчик, женился на Ире Веденеевой, потому что она была его первой школьной любовью. И воспоминания об этой любви были яркими и сильными. Он помнил это время, когда влюбился в нее.
Тогда шел снег.
Был последний день второй четверти. Приближался Новый год.
На перемене Счастливчик вышел на улицу, но бросать со всеми снежки ему не хотелось. Он вошел обратно в школу, поднялся на второй этаж, в свой класс и увидел, что 6-а“стоит на головах”, а Веденеева спокойно стоит возле окна и смотрит на снег.
Дома он показал бабушке табель с отметками.
- Что из тебя вырастет, я не знаю. Твой папа был круглым отличником.
Эту фразу Счастливчик слышал, как минимум, раз тысячу, а может и больше.
- Ты будешь кушать, иди мой руки и садись за стол.

В половине шестого он подошел к окну. Снег все валил. Сугробы уже закрывали кусты. Вадик оделся и вышел на улицу.
-Полшестого, а уже так темно. Чем же заняться?
Он лизнул снег и направился к школе.

Первым человеком, которого он увидел, когда вошел в школу, была Вероника. Она была великолепна. В голубом платье и белых колготках.
Как он и ожидал, она впилась в него взглядом, и ему захотелось раствориться в толпе.
Вадик пришел на этот вечер, потому что пообещал другу.
Он долго не хотел заходить в класс.
- Что там делать, - думал он.
Когда он все-таки зашел, оказалось, что друг уже давно был там, и все танцевали.

В классе стояла роскошная елка.
Вероника не сводила с него глаз. Наконец она отважилась и пригласила его. Во время танца он посмотрел на часы и увидел, что уже 8 часов.
- А где же Веденеева? – подумал он.

Оказалось, что она тоже здесь, просто ее зачем-то классная руководительница позвала с собой в учительскую.
Она была лучше всех. Не красивее, а просто лучше. В короткой клетчатой юбке и волосами, собранными в хвост. Он так обрадовался, что она все-таки здесь. Кто мог сравниться с ней в эту минуту. На следующий танец он пригласил ее. И через один танец снова ее.
А потом они играли в “колечко”и он постоянно опускал колечко в ее ладошки. У нее были такие маленькие ручки. А потом Вероника опустила колечко в его руки и все этим испортила. Ему сразу надоело играть, и он ушел.

Новый год он встречал с бабушкой и сестрой. Родители ушли в гости. Бабушка покормила их и разрешила смотреть телевизор. В двенадцать ночи, когда били часы, она сказала им с сестрой загадать желания. Вадик не успел ничего придумать, и в час ночи они все уже спали сладким сном.

Так медленно тянулся тот зимний месяц  январь. Вадик перестал дружить со своим другом Лешей. Ему нравилось быть одному. Он мог лежать, слушать музыку и мечтать или просто ни о чем не думать.

А Она никак не хотела обращать на него внимания.


Приближалось 8- Марта и мальчики 6-а класса собрались у Вадика дома, чтобы обсудить то, как они будут поздравлять своих девочек. Было решено, распределить девочек по одной на каждого, и каждый сам решит, как ему поздравлять ту, которая ему выпадет. Никто не смел, вслух, признаться, кого он хочет поздравлять. Впрочем, большая половина, хотела поздравлять Аню. Но были еще все остальные, и было решено бросить жребий.
Вадика не даром называли Счастливчиком, ему и вправду всегда везло. Вот и на этот раз, вытащив свою бумажку с фамилией девочки, он развернул ее и увидел, что там написана фамилия «Веденеева».

Вечером, в темноте, он спросил у бабушки, (они спали в одной комнате):
-  Бабушка, а может быть так, что некрасивый человек станет потом красивым?
Вадик, конечно же, имел в виду Иру. Хотя он и был влюблен в нее, все- таки понимал, что она некрасивая, а ему хотелось, чтобы она была красивее других девочек.
- Может, - ответила бабушка. Ты что в кого-то влюбился? Так тебе не о чем переживать, ты очень красивый, просто ты пока не понимаешь этого.
- Ни в кого я не влюбился, это она влюбилась в меня.
Бабушка улыбнулась в темноте, и понимающе кивнула.

На следующий день Вадик купил открытку, пришел домой и начал расчерчивать ее под линейку, чтобы буквы получились ровные.
Текст он позаимствовал из открытки, которую нашел у своей бабушки в коробке.
Ира! – написал он.
Желаю прожить тебе еще 40 лет, потому что остальные годы – это годы существования, а не жизни!
Текст показался ему отличным.
Надо было только как-то подписать открытку. Все мальчики договорились подписаться одинаково: мальчики 6 – а, чтобы было непонятно, кто кого поздравлял. Вадик подумал и подписал:
Мальчик 6 –а класса.
Он подумал, что она обязательно должна узнать его по почерку.

Он тайком следил за тем, как она отреагирует на его подарок. К открытке прилагалась еще ручка. Он сам выбирал в магазине “Галантерея”, который размещался в его доме.
Но она никак не отреагировала.
Настроение у него было отвратительным и оно еще ухудшилось, когда он увидел, что мальчики из 8-го класса подарили ей цветы.
Это было для него открытием, что кроме него в нее влюблен еще кто-то.
«Она же некрасивая, почему же они подарили ей цветы?»
Этого он не мог понять.

Спустя годы, когда в его душе смешается любовь с ненавистью, и он будет спрашивать себя, как же все-таки он к ней относится, любит или ненавидит ее, он поймет, что глупо было с его стороны рассчитывать на что-то, если она уже в том возрасте помыкала им, как хотела и пользовалась своей силой над ним, да и не только над ним. И он сделает вывод, что у нее ледяное сердце, и она не любит никого, поэтому не любит и его. А значит, не стоит и переживать, что ее сердце отдано другому, а живет она с ним.
Наивная самоуверенность мужчин, которые никогда не смогут признаться себе в том, что их не любят. Намного проще для собственного успокоения думать, что женщина по своей природе холодная или чувства ее не развиты, но только не то, что его отвергли и есть кто-то другой, кто безраздельно владеет этим сердцем и для кого оно бьется совсем в другом ритме, чем для остальных.

Ира еще с того школьного вечера знала, что Сокольский к ней не совсем равнодушен. Не то, чтобы влюблен, но он постоянно смотрел на нее. Она всегда натыкалась на его взгляд.
Он уже не учился с ними. И его постоянной девушкой теперь была парикмахерша Вита из парикмахерской напротив его дома.
Познакомились они в кафе, где Вита обедала в перерыв, а Вадик проводил почти все свое время. Он сидел у нее в парикмахерской, пока была ее смена, потом они шли в ее комнату в общежитии, где она жила.
Вадик купил в кафе пирожные и понес их Вите. Он вошел в салон парикмахерской, и Вита увидела, что у него в руках пирожные.
 -      Какой он добрый, – думала она, ела пирожные, а Вадик смотрел на нее.
- Тебе купить еще?- спросил он и увидел, что в салон входит Веденеева.

Когда Ира вошла в парикмахерскую и увидела Сокольского с хорошенькой парикмахершей, которая ела пирожные, первым ее побуждением было выйти обратно. Но ей было неприятно, что он подумает, что она ушла из-за него и она осталась. С вымытой головой и с полотенцем на голове, ее посадили в кресло. Она спиной чувствовала на себе взгляд Сокольского. Он постоял за ее спиной, а потом сказал Вите: “Вита, я зайду попозже” и вышел.
Когда Вита стала мыть Веденеевой голову, ему захотелось провалиться сквозь землю. Как все было хорошо, пока она не пришла. Он смотрел на Веденееву, которая сидела в кресле с полотенцем на голове. Она даже не глянула на него, даже не поздоровалась. Вита, вся такая чистенькая, аккуратненькая, гладенькая, накрашенная, как куколка, суетилась вокруг Веденеевой. А у той, по сравнению с Витой, был какой-то нелепый вид. Как всегда, ужасно одета, она что не может одеться нормально, думал он. Вадик вышел на улицу , сел на скамейку и сидел до тех пор, пока Веденеева не вышла из парикмахерской. Она обрезала волосы, луч света упал ей на лицо и он увидел, что у нее веснушки и один глаз чуть-чуть косит, почти незаметно. Вадик посмотрел на нее и ничего не сказал, но в парикмахерскую ему идти расхотелось.

Очень часто любовь прерывается, заканчивается, мало ли какие причины могут помешать любви вылиться в то, во что она могла бы вылиться. Ира осталась одна.
Она закончила четвертый курс. Многие к концу учебы в институте вышли замуж. У некоторых уже были дети. Однажды, на улице, Ира встретила девочку, которая училась в их школе и которая была младше Иры на два года. Эта девочка в детстве переболела полиомелитом. Одна нога ее была короче другой, и она сильно хромала. Каково было удивление Иры, когда она увидела ее, улыбающуюся и идущую под руку с красивым, совсем молоденьким мальчиком, который свободной рукой вез колясочку с симпатичным малышом. На пальце у девочки было обручальное кольцо. Она что-то говорила, а парень смотрел на нее и улыбался.
У всех жизнь идет вперед, а я осталась в прошлом с Хасаном. Я не живу. Девочка-калека и та живет более полноценной жизнью. Все равно, пути назад нет. Надо или умирать, или забывать Хасана и начинать жить.
Сидя у себя в комнате, Ира рассматривала свой школьный альбом.

В кинотеатре Ира смотрела английский фильм “Френсис” о киноактрисе Френсис Фармер. Верный друг голливудской киноактрисы всю жизнь выручал ее из житейских передряг. Потому что любил. Глядя на экран, Ира подумала, что жизнь намного упрощается, когда рядом есть такой человек.
- Есть ли такой человек в моей жизни? Кто из моих знакомых мог сделать для меня что-нибудь подобное?
- Наверное никто.
Спросила Ира сама у себя и сама же себе и ответила и вдруг вспомнила о Сокольском.

Дачные участки их родителей были расположены рядом. Ира загорала, а Счастливчик вскапывал огород. На самом деле, это чисто формально считалось, что он его вскапывал. Несмотря на свою привлекательность, он все-таки, был довольно хлипкого телосложения. Он вскапывал пару рядов и садился курить. Он видел, что Веденеева собирается загорать.
Она расстелила одеяло и не успела она пригреться, как небо заволокло тучами.
Неожиданно повернувшись, Ира увидела Счастливчика. Он направлялся к ней. Она даже покраснела от неожиданности.
- Привет, - неожиданно приветливо сказал он ей. У тебя нет спичек?
- Сейчас я тебе дам.
Ира пошла в дом. Она была в купальнике и спиной чувствовала, как Счастливчик на нее смотрит.
Он следом за ней вошел в дом.
-Ты одна?
-Да, одна, - Ира протянула ему спички и закурила сама.
Счастливчик сел на стул напротив нее.
Надо было бы надеть халат, - подумала Ира, но ей не хотелось заострять на этом внимание.
- Сейчас будет дождь, - сказала она, затягиваясь сигаретой. Почему молчишь? Ничего не расскажешь?
- Мне нравиться на тебя смотреть.
- Я даже покраснела от смущения, чего же ты еще хочешь?
Счастливчик молчал и улыбался, глядя на нее. Неожиданно для себя, он вдруг понял, что чувствует себя очень уверенно. Она явно нервничала от его присутствия, и наверное, именно это и придавало ему уверенности в себе.
Вдруг над дачами прокатился раскат грома. Ира с детства боялась грозы. Она вскочила, чтобы закрыть окна.
- Я боюсь грозы, - вслух сказала она.
- Тебе нечего бояться, я же с тобой, - сказал Счастливчик, по-прежнему не трогаясь с места.
- Очень трогательно! Какая забота с твоей стороны! Есть хочешь?
Ире вдруг смертельно захотелось есть. Она постепенно стала приходить в себя. Она одела халат, и открыла холодильник.

- Ты знаешь, я простил тебя за то, что ты меня тогда бросила. И я  хочу тебя, - вдруг сказал он.
- Ты, Сокольский, в своем репертуаре, от скромности не умрешь. Думаешь, за это время ничего не изменилось?
Ира достала из холодильника кулек с едой.
- Сейчас будем есть, у нас и выпить есть что.
- Я не хочу есть, я хочу тебя. Я всю армию хотел тебя.
- Ну так в чем же дело? Я вот она! Бери, если хочешь! – Ира смотрела ему прямо в глаза. Иди сюда, или чего ты там испугался?
Она сняла халат, расстегнула лифчик от купальника, сняла его, стала в такую же позу, в которой ее когда-то снимал фотограф и продолжала смотреть на него.
-   Иди сюда, - повторила она. Или тебе помочь раздеться? Ты же сказал, что хочешь меня? Ты же когда-то был таким смелым? И ты, все-таки, как никак, мой первый мужчина?
Счастливчик медленно подошел  к ней. Он стоял очень близко, не дотрагиваясь до нее, и когда он подошел ближе, ее злость и агрессивность стала гаснуть, потому что она почувствовала близость мужского тела и желание, ужасное, не зависящее от ее воли, желание. Она тоже хотела его.
- Раздевайся, - сказала она и начала расстегивать ему рубашку.
Он молчал.
Ира пошла к двери, чтобы закрыть двери на замок.
Когда она вернулась, Счастливчик стоял на том же месте. Он так и не снял рубашку, и ничего не снял.
- В чем дело? Ты уже передумал? Так что, мне одеваться? Сокольский, я тебя не узнаю!
Ира подошла вплотную к нему, так близко, что почувствовала его дыхание. Она прильнула к нему, взяла его руку и положила себе на грудь, а потом, также держа ее в своей, опустила ниже к талии, потом она  взяла ее уже двумя руками и положила себе на живот. Он прерывисто дышал и не мог сдвинуться с места. “Да, это явно была уже не та Ира, которая закрывала свою грудь руками, когда он прикасался к ней.
Он начал медленно целовать ее в губы, потом в шею, потом в грудь и живот. Он снял с нее остатки купальника и опускался все ниже и ниже.
- Прости меня, что так тогда получилось, я не хотел тебя обидеть.
- А ты меня и не обидел, я всегда думала, что это я тебя обидела.
Ира подняла его, расстегнула и сняла с него рубашку, брюки и увидела, что их фигуры отражаются в старом зеркале, висящем на стене.

Дождь бился о крышу со страшной силой. Ира лежала рядом со Счастливчиком и курила. Говорить было не о чем.

Дождь прекратился в шесть часов вечера.
- Я люблю тебя, я всегда тебя любил, - сказал Счастливчик.

Они подошли к его машине. Он открыл багажник, чтобы поставить туда что-то. Ира села на переднее сидение. Он наклонился, поцеловал ее в губы обошел машину, сел на свое место и включил зажигание.

Они ехали по мокрому шоссе, и оба молчали.
«И не люблю его, и не нужен он мне, но так страшно, что больше ничего не будет. Опять одна с этими изнуряющими мыслями о Хасане. И опять брошенная».

Счастливчик остановил машину за ее домом.

- Ну, все, - сказала Ира. Прокомментировать происшедшее вслух у нее не было сил, тем более, что в горле стоял комок.
Одной рукой Вадик обнял ее за плечи, а другой повернул ее голову к себе:
- Мы увидимся? Или это все?
Она увидела его глаза так близко и поняла, что он говорит серьезно. И вдруг, с ужасом почувствовала, что у нее по щеке катится слеза.
- Ира. Ты что? Я тебя опять обидел? Что с тобой?
Он положил ее голову себе на плечо, а другой рукой гладил ее по спине.
-   Я женюсь на тебе. Я люблю тебя, - повторил он еще раз. Его сердце сжималось от радости.
Ира отодвинулась от него и стала вытирать слезы.
Счастливчик завел машину и сказал:
- Домой ты еще успеешь. Поехали, отпразднуем нашу предстоящую семейную жизнь.
- Я не могу никуда ехать. Мы же с дачи, одеты кое-как.
И они поехали просто кататься.
Он привез ее домой поздно вечером.
- Где ты была? – спросила ее мать. Уехала еще утром загорать, я волнуюсь, думала что-то случилось.
- Я выхожу замуж за Сокольского, - ответила ей Ира.
- Неужели, - мать так обрадовалась, и Ире стало даже приятно, что она причина этой радости.
Она пошла в ванную, включила воду и направила душ себе в лицо.

Утром она проснулась в шесть часов утра. Такого с ней не случалось. Лежала до семи часов, а потом стала собираться на работу.
Вечером он заехал за ней, и они поехали кататься.
- Мои родители сегодня ждут нас, я им сказал. Мать сказала, что ты всегда ей нравилась.
Прямо возле трассы он съехал на обочину и остановил машину.
- Ира, я не верю, что ты наконец-то, обратила на меня внимание. Поцелуй меня. Я люблю тебя с шестого класса, и уже не думал, что доживу до таких счастливых дней. Вся жизнь впереди! Деньги у меня есть, а теперь и ты есть.
- А ты знаешь, какой у меня ужасный характер?
- У меня еще хуже.
- Ну, тогда все в порядке, - улыбнулась она.

Дома она забросила свой дневник, в который записывала еще со школьных лет все свои тайны, в кладовку.

Это было счастье. Она впервые в жизни расслабилась и ни о чем не думала.
По вечерам мать шила ей свадебное платье.
Ира сидела без единой мысли в голове. Позвонили в дверь, она открыла, там стоял Счастливчик.
- Это я! Что ты делаешь?
- Мама шьет мне платье. Ты хочешь посмотреть?
- Нет, я в этом ничего не понимаю.
Он начал целовать ее прямо в коридоре, как вошла мать. Она умильно улыбнулась.
- Нам теперь все разрешается. Разве можно быть такой счастливой? Я, наверное, имею идиотский вид?
- Нет, для меня ты лучше всех. И вид у тебя отличный.

Ира пребывала все в том же состоянии, а ее сотрудницы, женщины постарше, (она как раз закончила учебу и вышла на работу) узнав, что у ее будущего мужа нет никакого образования, и что он ничем не занимается, а так простой спекулянт - фарцовщик, уже говорили ей:
- Глупая, о чем вы будете говорить потом, когда пройдет эта эйфория? Когда вам надоест проводить все свободное время в постели? Посмотри на нашу Люсю( это была женщина из соседнего отдела), ее муж шофер, так она имеет серьезные проблемы. Ей стыдно с ним показаться на людях, она, поэтому, и сидит все время дома.

Они вдвоем со Счастливчиком поехали в Москву купить кое-что к свадьбе. Они ходили по магазинам, ели в кафе, он накупил ей кучу одежды. “Все мои мечты исполняются”, - я уже хорошо одеваюсь, выхожу замуж.
Но все это длилось недолго. Чего-то в их отношениях не хватало.
Приехав из Москвы, она полезла в кладовку, и нашла свой дневник. Она открыла его и прочла последнюю запись:

Из дневника Иры:
Время не идет, а летит.
Вместо обещанного прочитанными книгами счастья, я каждый день сажусь за этот дневник и пишу по одной строчке.
Хасан, я пишу письма тебе.
Прошло столько времени, а мне не стало ни на грамм легче. Такое впечатление, что все случилось вчера. А время летит с ужасающей быстротой. Как быстро приходит суббота. Только понедельник, и сразу суббота.
С чего я взяла, что буду в жизни счастливой? С чего я взяла, что обязательно найду свою любовь? Это в книгах и фильмах всегда так бывает, или это называется оптимизмом, или глупостью?

Так все закрутилось, что она даже на время забыла о нем. В Москве она увидела кого-то, кто опять напомнил ей его.  Ира не стала забрасывать дневник обратно, а опять, как до встречи со Счастливчиком, начала записывать в нем свои мысли.

Из дневника:
Все фильмы о горцах я воспринимаю почти как личное несчастье.
Я хочу его видеть.
У меня появилась мысль, что я могу и не узнать его.
Когда мы со Счастливчиком были в Москве, он не захотел со мной съездить в еще один магазин, сославшись на усталость, я поехала на метро. Когда я вошла в вагон, недалеко от выхода стоял парень явно кавказского происхождения. Я мельком увидела его лицо. Он уставился на меня и неотрывно смотрел всю дорогу. Перед тем, как выйти на своей остановке, я повернулась ( это были считанные секунды), я увидела, что у него на правой щеке родинка. Я вышла из вагона, а он остался. Может быть, это был он, а я его не узнала?

Наступил день свадьбы.
Ее свидетельницей была Вероника.
«А кто еще?» - подумала Ира, она уже давно простила Веронику.
В белом длинном платье, с фатой и с букетиком цветов в руках. И почему-то одна, без Счастливчика. Эта фотография так и будет стоять  у Иры на туалетном столике всю их совместную со Счастливчиком жизнь.
Почему она сфотографирована одна? Где были все? Ира ничего не помнила. Потому что это был такой суматошный день. Другим, наверное, было весело, а она устала. И в первую брачную ночь ей хотелось спать. Она повалилась на подушку и уснула. Счастливчик напился и наутро ничего не помнил. Вот это и все ее воспоминания об этой свадьбе.
 
Из дневника:
Прошло столько лет, а я все также хочу  видеть Хасана, как и тогда, когда ждала его. Я все время думаю, какой была бы наша встреча. У него, наверное, семья, дети. Он так любил и так хотел иметь детей. Может быть, он и не узнал бы меня при встрече. Но я узнаю его из миллиарда мужчин. Если он изменится до неузнаваемости, его все равно можно будет узнать по родинке  на правой щеке.

Теперь, просыпаясь каждое утро с Веденеевой в одной кровати, Счастливчик и сам не понимал, как это все случилось, и не мог поверить, что она лежит с ним здесь, в его комнате, в его постели, где в школьные годы он лежал один и мечтал о ней и где он умирал от желания и от невозможности осуществить его.
А теперь она лежит с ним в одной постели, в этой самой комнате и она его жена.

Из дневника Иры:
Я перестала его ощущать так, как это было вначале. Сейчас этого нет. Трудно представить, что он существует еще где-то, а не только во мне. Интересно, вспоминает ли он когда-нибудь обо мне? Хасан, вспоминаешь ли ты обо мне?

Я не помню его глаз, волос, голоса. Ничего не помню. Зрительно не помню. Но руки помнят все. Это, наверное, из-за того, что я воспринимала его сердцем или душой больше, чем глазами. Глазами только в первый раз, когда увидела его в дискотеке. Да и сколько мы были вместе? Всего 10 дней?

После свадьбы, родители Счастливчика уехали отдыхать на юг, и они были одни.
В просторной профессорской квартире ( дедушка Счастливчика был профессором), им выделили комнату с балконом и узеньким диваном. Когда Ира узнала о том, что дедушка Счастливчика был профессором, она удивилась, потому что непонятно, в кого, тогда, пошел Счастливчик?
- Со временем купим хорошую кровать, - сказала Ире свекровь.
Больше всего Ире понравилось, что напротив дивана висело большое зеркало, в котором они отражались ночью и утром, когда просыпались.
Целую неделю после свадьбы они никуда не выходили из дома.
А в первый же день, когда она вышла на работу,  и ее позвали к телефону, она услышала:
- Ира, я купил тебе подарок.
- Какой?
- Кровать, арабскую, два метра шириной и два длиной. Я люблю тебя.
- Да, - ответила она, глядя на начальника, который наблюдал за ней, и всегда был недоволен тем, что женщины надолго занимают телефон.

Как-то Счастливчик пришел домой и увидел, что Ира лежит на диване, а рядом их маленький племянник Дима. Малыш обнял ее за шею и слушал сказку, которую она ему читала. Счастливчик остановился в дверях и спросил ее:
- Ира, у нас с тобой кто будет, мальчик или девочка?
- Девочка, - ответила она.
Ночью она призналась ему в своих страхах:
- Ты знаешь, я боюсь смерти и старости, я не хочу умирать. Мне страшно, когда я думаю о том, что меня никогда, никогда больше не будет. Говорят, что когда рождается ребенок, женщина перестает об этом думать, потому что боится за ребенка и его жизнь становится для нее важнее собственной. А вдруг у меня никогда не будет ребенка?
- Ира, мы никогда не умрем, ты точно не умрешь. Я увидел сегодня вас с Димкой вместе и решил, что нам срочно нужен ребенок.
Вот это утешил, подумала про себя Ира, мы никогда не умрем!
Иногда, он казался ей таким дураком, когда говорил подобные вещи.

После этого случая он каждый день спрашивал у нее:
-Ты беременная?

Почему Счастливчик не может вести себя немного посдержанее, почему он постоянно повторяет фразу:”Я люблю тебя”?, - думала Ира, а ночью, когда он спал, она доставала свой дневник, который прятала в постельном белье, и писала.

Из дневника:
Это как незаживающая рана. Когда мне начинает казаться, что я уже все забыла, тогда вдруг что-то напоминает мне о нем и после этого я не могу заснуть, лежу, лежу. В эти часы я не о чем не думаю, ничего не вспоминаю, а просто лежу без сна. Единственная моя мысль: “Неужели я больше никогда не увижу его?”

К новой кровати, свекровь подарила  роскошное покрывало.

Фамилию Ира не поменяла. Счастливчик так и обращался к ней: “Веденеева”.
Теперь и отношение на работе к ней изменилось. Раньше она была просто Ирой Веденеевой, а теперь она была Ирой Веденеевой, которая имела молодого мужа с деньгами, семью, свекровь, которая, как ни странно, очень хорошо к ней относилась, квартиру своего мужа, машину своего мужа, и т.д. и т.п.
Странно, думала она, я осталась той же Ирой, которая ушла в пятницу с работы незамужней, а вернулась уже женой, а ко мне так изменилось отношение. Я что, стала лучше только от того, что какой –то мужчина, т. е Счастливчик оказал мне честь и женился на мне?А я сама настолько ничего собой не представляю? Что за разительные перемены в отношении ко мне?

Из дневника:
Я не хочу иметь ребенка от Счастливчика.
Каким счастьем было бы иметь детей от Х. У нас могло бы быть 3 сына и одна дочь, темноволосая и сероглазая принцесса Жасмин из “Тысячи и одной ночи”
Это несбыточно, у меня никого нет в этом мире. Счастливчик не дал мне того, чего я от него ожидала. Я надеялась, что он спасет меня от одиночества. Но от одиночества нельзя спасти. Теперь я начинаю понимать это.


Счастливчик хотел ребенка, а с ребенком ничего не получалось. Ира чувствовала свою вину. Ей казалось, что она не может забеременеть из-за того, что ей хочется ребенка от совсем другого человека.
- Вадик, а если я никогда не забеременею, ты разведешься со мной? – спросила она у него ночью.
- Что ты несешь? Я брошу тебя? Ты знаешь, сколько лет мне было, когда я влюбился в тебя? Мне было 12 лет, а сейчас 23. Отними и посчитай, сколько времени я жил без тебя. Почему ты считаешь, что я все брошу. Ты – это исполнение моей мечты!
Его заносило. Почему он такой сентиментальный и так напыщенно выражается? Он что, не мог просто ответить, да или нет? Иру с каждым днем все больше и больше раздражало это в нем. А он продолжал:
- Мне только не нравится, что ты чужая мне. Мне иногда кажется, что тебе нет ни до кого дела, кроме себя. Ты вся в себе. Закрыта, как в раковине. А я хочу, чтобы ты меня иногда пожалела. Вот ты приревновала меня к Веронике, а она меня жалеет. А что ты? Ничего мне не рассказываешь. А я хочу просто жить, хочу детей, у нас обязательно получиться красивый ребенок, вот увидишь, хочу, чтобы ты ходила при мне в халате или ночной рубашке, или без нее, босиком, ненакрашенной. Хочу, чтобы ты была моей женой, а не посторонней. Я не могу воспринимать тебя как постороннюю. Я свыкся с мыслью о тебе. Какая мне разница, во что ты одета? Ведь я знаю тебя 100 лет и видел в течении школьных лет, в разных видах.
О боже, думала Ира, этому монологу будет конец или нет? Даже странно, почему ему не нравится Вероника, у них очень много общего, эта напыщеная манера выражаться, или это он на своей новой работе нахватался от своих коллег.
Счастливчик теперь устроился на работу автослесарем, и Ира вспомнила, как его новый коллега пригласил их на день рождения и там была такая скука, все сидели парочками со своими женами, а некоторые даже целовались. Какая необходимость целоваться с собственной женой в гостях, - думала Ира, а дома, наверное, уставится в телевизор с футболом и не замечает ее.

В дверях института, в котором работала, Ира столкнулась со своим начальником.
-   Ира, вы приезжаете на работу на такой машине, а я на автобусе. Посторонние люди могут подумать, что вы начальник отдела, а не я.
Ира кисло улыбнулась на его шутку, а про себя подумала:
-   Что опять со мной? Почему все люди раздражают меня? Совсем еще недавно я была счастлива, а что же будет дальше? Сколько я еще так продержусь?

 Из дневника:
Я хотела бы рассказать всему миру, как я его когда-то любила, или я до сих пор его люблю? После этого у меня не осталось ни грамма любви ни для кого.

Старшая сестра Счастливчика жила неподалеку от них.
Вечером Ира зашла к ней, чтобы показать книгу, которую она купила.
Валя сварила кофе.
- Я не могу представить, как ты с ним ладишь, хотя он мне и брат. Из него выросло бог знает что. Я с ним не могу разговаривать. Наш дедушка был профессором, отец у нас, ты же знаешь, доктор наук, а он автослесарь. Поверить не могу, что это мой брат.
- Ты знаешь, Валя, все очень плохо. Первые пять месяцев все было отлично, а сейчас меня раздражает все. Почему он злится, когда я покупаю книги?
- Потому что сам ничего не читает, потому и злится.
- Он хочет ребенка, но что-то у нас ничего не получается. Я всегда чувствовала, что у меня не будет детей. Наверное, мои предчувствия сбываются.
- Дети, - Валя налила себе еще чашку кофе. Много ли я даю своему Димке? Он сидит один у себя в комнате и играет, а я сижу здесь с тобой и курю.
- Ты не права. Ты сильная личность.Ты не опускаешься в общении с ним до его уровня, а остаешься собой. Он будет отличным мужиком.
- Ну ладно, давай поговорим о тебе, ты была у врача?
- Ни к какому врачу я не пойду. Я и таблеток не пью. Просто я думаю, что не может случиться то, чего быть не должно.

Из дневника:
День прошел впустую. Начальство уехало, поэтому на работе ничего не делала. Болтала, читала, курила, пила чай, в общем, как всегда.

Из дневника:
Сегодня последний день зимы. Завтра – весна! Ну и что? Как  в школе я ждала весну!

  Из дневника:
Весна. Мне приснился сон, что я ищу его .Во сне я наняла водителя с машиной для того, чтобы ехать искать Хасана.  Я ходила по улицам его города, я заходила в какие-то дома. Все спрашивали, кого я ищу, а я ничего не могла сказать. Я только ходила по городу и заглядывала всем в лица, искала его, человека с родинкой на правой щеке.

В проектных институтах заканчивался рабочий день. За две минуты до звонка, «измучанные» бесконечным сиденьем без дела женщины, уже были наготове с сумками в руках. Все острили: « Надо готовиться заранее к выходу, а то теряем секунды на старте».Прозвенел звонок, означающий окончание рабочего дня, и все повалили прочь от института. Так было каждый день, каждый год, покидая институт, люди вырывались, как на волю, для того, чтобы назавтра все снова повторилось.

Домой идти не хотелось.
Ира подошла к церкви. Вокруг было полно бомжей, пьяниц, и просто нищих. Кошмарная грязь. Все тянули к ней руки и что-то клянчили. Грязные дети хватали ее за пальто. Вот это святое место, то, куда по словам людей приходит бог? Неужели ему угодно все это?
Ира вошла в церковь. Она не стала ничего ни у кого спрашивать. Она купила свечу, зажгла ее и перед тем, как поставить, сказала про себя: “Бог, если ты существуешь, если ты слышишь меня, если в твоей власти что-то изменить, то прими мою жертву. Я хочу отдать тебе свое счастье с кем либо, своего возможного ребенка, взамен на то, что ты сделаешь так, что я увижу Хасана еще хотя бы раз в своей жизни. Прошу тебя, не дай мне умереть, не повидавшись с ним.”
Ира поставила свечу и поехала домой.

 А когда она открыла дверь и вошла в свою комнату, то увидела, что Счастливчик сидит на их кровати и держит в руках ее дневник.

Внутри у нее похолодело.
- Что это все значит? – спросил он.

Ира молчала, а про себя думала: Мне казалось, что я долго так не выдержу, а вот все и закончилось, само собой.

- Я спросил у тебя, что это все значит? Кто этот Х.? Откуда ты его знаещь? Ты что, с ним «трахалась»?
Ира из-за того, что он сказал это слово «трахались» вдруг почувствовала, что ей совершенно безразлично, что будет и она совершенно спокойно и медленно, с расстановкой ответила:
- Это тебя не касается. Да, я «трахалась» с ним и не просто трахалась. Только ты к этому не имеешь никакого отношения. С тех пор, как мы с тобой вместе у меня никого не было. Я тебе не изменяла. Отдай мой дневник и отвали.
Она попыталась выхватить у него из рук дневник, но он не отдавал.
- А кто же этот таинственный Хасан? Он что, «нерусский»? Или он чурка?
Он не отдавал ей тетрадь.
- Вадик, я прошу тебя, отдай, пожалуйста, тетрадь.
- Е… нерусские, они в армии мне надоели, я ненавижу их, чертовы твари, звери.
Он схватил со стола зажигалку, чиркнул ею и тетрадь загорелась. Пока он мог удержать ее, он держал, а потом пошел в туалет и бросил ее в унитаз.

Все хорошее по отношению к нему, что она так старательно взращивала в своей душе, умерло в одну минуту. Она пошла в свою комнату и легла на их новую широкую кровать, а Счастливчик хлопнул дверью и ушел.

-  Прости меня, - сказал он ей вечером. Я подумал, ведь это было так давно. Я приревновал тебя.
Его близость была ей омерзительна. Она ненавидела эти руки, которые скользили по ней, он дышал на нее. А она старалась отодвинуться, он целовал ее в губы, а в ней все содрогалось от омерзения.

Она обрадовалась, когда в конце марта начальник сказал ей:
- Веденеева, поедете на курсы повышения квалификации, в Москву, на месяц. Посоветуйтесь с мужем, если он Вас не отпустит, я пошлю кого-то другого.
Это было ее давней мечтой. После того, как они с Вероникой жили в Москве и ходили на выставку Москва – Париж, она мечтала о том, чтобы еще когда-нибудь пожить вот также в Москве. Она часто моталась туда за вещами на пару дней, но ничего не успевала. От беготни по магазинам уставала и падала вечером на подушку. Никакого удовольствия, а за месяц столько всего можно успеть.

-     Меня посылают на курсы повышения квалификации в Москву, на месяц, - сказала она Счастливчику. Они сидели в гостях у родителей Иры.
- Надо поехать, когда еще выдастся такая возможность, - сказала мать Иры.
- Как муж скажет, так ты и должна поступить,  давайте еще выпьем за то, что у моей дочери прекрасный муж, за тебя!  И уже прилично подвыпивший отец умильно посмотрел на Вадика.

В воздухе пахло любовью.
Счастливчик с Ирой шли домой.
Девочки играли в классики, а мальчишки уже достали свои велосипеды.
Ира стояла под душем и думала: « Сегодня такой вечер, и у меня хорошее настроение. Может быть, у нас все еще наладится. Все равно, Хасана я никогда больше не увижу, черт с ним, с этим дневником, я тоже бы разозлилась, если бы нашла у него что-то подобное. Может быть, именно сегодня я и забеременею. Не поеду ни в какую Москву. Сколько можно носиться с этим Хасаном. Если бы он любил меня, то никогда бы так не поступил. Обычный курортный роман. Развлекся парень с приезжей девушкой, а я ношусь с ним, как дурочка. Все. Больше никаких Хасанов, только Вадик!»
Ира зашла в комнату. Свет горел, а Счастливчика не было.
« Наверное, он на кухне», и она пошла искать его.
Его нигде не было. Она подкурила сигарету и вышла на балкон. У нее закружилась голова от пъянящего запаха. Она вздрогнула от того, что увиделе Счастливчика. Он сидел на карнизе, поставив ноги на перила балкона.
- Вадик, сказала она, я хочу ребенка.
- Какой ребенок, едь в Москву, ты же незаменимый специалист, у тебя уйма работы, ты же у нас зарабатываешь деньги, а не я, - сказал он с иронией.
Ира выбросила сигарету и пошла в комнату.
Когда Счастливчик вошел, она читала книгу, лежа в кровати.
Он разделся.
Ира продолжала читать. Он лежал и смотрел на нее.
- Чего ты смотришь? Или ты опять будешь извиняться? Это в твоем стиле – нахамить, обругать, а потом извиняться, как будто бы нельзя подумать, прежде чем что-то делать.
- Я не хочу, чтобы ты ехала в Москву.
Ира отложила книгу, и Счастливчик выключил свет.

Утром она проснулась с твердым намерением никуда не ехать.
Она даже не думала о Москве, впервые с тех пор, как начальник ей предложил это.
Собираясь на работу, крася губы перед зеркалом, она в третий раз за эти сутки подумала: « Может быть, у меня все- таки будет ребенок?»

Решение «не ехать» не изменилось ни по дороге на работу, ни в лифте, ни даже тогда,   когда она уже сидела за своим  столом.
Когда через час после начала работы, ей позвонил начальник и спросил:
- Ну что, Веденеева, Вы едете? - она не на секунду не задумавшись, вдруг ответила:
- Да.
 «Сокольский не простит мне этого», - подумала она после того, как положила трубку.

Он перестал с ней разговаривать.
Ира не обращала на это внимания. Приходила поздно, сидела у подруги с работы. Дома лежала и читала или курила на балконе. Ложилась спать рано. Свекровь сильно переменилась к ней и была недовольна всем этим. Счастливчик не обращал никакого внимания ни на мать, ни на жену. Он ездил где-то на машине, и каждый вечер пил.
Денег не было. Он перестал ей давать на их расходы, давал только матери на питание, а Ира и не думала просить у него.
Для поездки в Москву она продала новые сапоги, и как в старые, но не добрые времена, заложила в ломбард свое золото, за исключением обручального кольца. Его она положила в шкатулку, в которую клала когда-то деньги, которые ей давал Вадик. Это была не ее шкатулка, а его матери.
Счастливчик не отвез ее на вокзал, когда она уезжала. Его вообще не было дома в этот день.

В Москве она забыла обо всем.
Она никогда не была особенно чувствительной к расставаниям, и поэтому, оказавшись в поезде сразу забыла обо всем.
Когда, спустя несколько месяцев, она пыталась подсчитать, когда же Счастливчик заделал той другой женщине ребенка, то поняла, что могла бы ничего и не считать.
Конечно же, все это случилось в том апреле, когда она разгуливала по Москве, ходила в театры и лежала в постели малознакомого, такого же, как и она сама командировочного мужчины, с которым они вместе посещали курсы повышения квалификации.

После ее отъезда, Счастливчик думал над тем, у кого же ему поискать сочувствия. Он ничего не мог придумать, пока случайно, на улице не встретил Веронику с Аней.
Аня везла в коляске маленькую дочку, а Вероника что-то вяло ей рассказывала.

- Привет одноклассницам!
- Привет, - ответили они ему одновременно.
- Ну ладно, мне уже пора домой, - вдруг засобиралась Вероника. Вадик, ты мне был нужен. У меня есть кое-что на продажу. Может возьмешь у меня и толкнешь на работе? Заработаем общими усилиями?
- Ну, пойдем, покажешь. Что там у тебя.
И они пошли домой к Веронике.

Вероника, так же, как и Ира, работала в проектном институте.
Но жила то она не на эти деньги, и поэтому дома у нее все было сделано на уровне «евростандартов».
- А как там Ира?
- Она уехала на курсы в Москву, и вообще, мы с ней не разговариваем.
- Да, она со мной тоже не очень, после того, как я разлучила ее с этим ее «нерусским».
- Ты что, знаешь о нем?
- Конечно, знаю, они познакомились, когда мы с ней были на практике, после второго курса на Кавказе.
Вероника вдруг почувствовала, что не за горами то мгновение, когда может наступить ее звездный час.
- А как ты их разлучила? – спросил у нее Счастливчик.
- «У них там что-то не сложилось в день отъезда, и он не пришел ее проводить, и не оставил адрес. Ты бы видел свою жену! Она готова была разрыдаться прямо у всех на глазах, когда поезд тронулся. А он пришел ко мне на следующий день и говорит: «Помоги мне, дай мне ее адрес, или возьми мой и отдай ей, или дай телефон». А я ему ответила: «Телефона у нее нет (соврала специально), а адреса я даже не знаю», и он ушел. А когда я вернулась, она как побитая собачка, прибежала ко мне и смотрит мне в глаза, что я ей расскажу. Потом не выдержала и спрашивает: «Ты видела Хасана?». Я отвечаю ей:
- Видела.
- Ну и что? Он спрашивал обо мне?
- Нет, не спрашивал, просто поздоровался и прошел мимо.
А она даже переменилась в лице, видно сидела и все эти дни надеялась, что я привезу ей от него весть.
Так ей и надо. Как она злорадствовала, когда у нас с Мареком все расстроилась».

Счастливчик слушал и молчал.
- Так говоришь, у моей жены была с ним любовь?
- Когда это было, хотя я должна тебе сказать, что этот Хасан тоже любил ее. А может быть, и не любил, раз не дал своего и не взял ее адреса. Зачем тебе это все? Когда это было? Все уже забыто!

Вероника показывала ему вещи, которые хотела продать, а он сзади смотрел на нее. Она стала еще крупнее и была ужу женщиной, что называется, «в теле». Она наклонилась, и он положил руку сзади на ее бедро. Оно было мягким и ужасно большим. Он ощупывал ее руками, и чувствовал, как к нему приходит желание, хотя он всегда побаивался Вероники, из-за ее темперамента и любви к нему, которой она не скрывала.
Они очутились в постели, и Вероника уже всерьез поверила, что ее счастье наконец-то нашло ее.

На следующий день она пошла к Ане и все ей рассказала.
Она сделала это, потому что знала, что та обязательно расскажет все Веденеевой.
Так оно и случилось. Аня все рассказала Ире. Ира с удовольствием посмеялась над всей этой историей, потому что к тому времени история со Счастливчиком приняла совсем другой оборот.

                * * *

Вероника, как всегда, рано обрадовалась.
Уж кому не везло в сердечных делах, так это ей, или может, бог наказывал ее за то, что она вытворяла, только на следующий день после того, как она переспала со Счастливчиком, он, по дороге с работы, зашел в ресторан, чтобы выпить и перекусить перед тем, как податься к ней. В ресторане к ним, (он был с товарищем), подошла официантка. Ей от силы было лет 18, а как потом оказалось, всего17.
Счастливчик потерял дар речи, когда ее увидел.
Ноги, что называется, от коренного зуба, черненькая, тоненькая, такая высокая, что ему даже показалось, что она выше его, в аккуратном кружевном передничке.
Он обомлел.
- Как тебя зовут? – спросил он у нее.
- Эля, - ответила она.
- Эля, могу я тебя угостить?
- Нам не разрещают сидеть с клиентами, но после окончания смены, Вы можете меня угостить.

Все было решено в ту же секунду,  он влюбился в нее с первого взгляда.

После окончания работы Счастливчик заехал  за ней. Ни о какой Веронике он, конечно же, и не вспомнил.
 Эля была приезжей из районного центра и жила на квартире.
Он встречался с ней почти месяц. Водил ее в ресторане, загорал вместе с ней на пляже, ходил на день рождения ее подруги. А когда подруга уехала погостить домой, он остался у нее.
В эту же ночь он переспал с ней, и  как потом выяснилось, забеременела этой же ночью.

Он рассказал ей, что женат, но хочет разводиться, потому что жена не может родить ему сына, она вообще никого не может родить!
Эля и не собиралась делать аборт.
Отца у нее никогда не было, а мать гуляла и пила. У нее был родной брат, но, по всей вероятности, отцы у них были разные.Однажды, мать нашли в каком-то подвале мертвой. Они с братом были еще маленькие, и их вырастила бабушка.
Заветной мечтой Эллины,( это было ее полное имя), было иметь семью и ребенка, поэтому она обрадовалась и Вадик снял для них новую квартиру, где собирался жить с ней, после развода с Веденеевой.

Когда Ира вернулась из Москвы, Счастливчик не обращал на нее внимания. Это было в его стиле. Он не сказал ей все прямо, а старался извести ее, довести до нервного срыва, чтобы инициатива развода исходила от нее.

Ира ничего этого не знала и стойко держалась.
Наступило лето, ее посылали все время в колхозы, а в конце лета она поехала отдыхать по туристической путевке.

Отдыхала она на море, в Сухуми.
Вдалеке от дома, ей вдруг опять пришла в голову эта нелепая мысль, что все еще может наладиться.
Грузин, с которым она познакомилась был «без ума от нее». «Без ума», это было его выражение.Ира не испытывала никаких эмоций, только спокойствие.Он покупал ей все, что она хотела, всякие мелочи. Она не отказывалась. «Так и должно быть, так было и до Счастливчика, все оплачивалось»
Грузин не забывал и о своей семье. Он покупал ящиками фрукты, овощи и вез на машине домой.
Из дому он приезжал всегда аккуратно одетый, наглаженный, пахнущий дорогим одеколоном. Рассказывал о детях. Она слушала молча, а он «сходил с ума».
В день ее отъезда, он заехал за ней и отвез ее на вокзал и дал ей свой адрес, до востребования. Как только поезд тронулся, она смыла его в унитаз.

Ей показалось, что все наладилось за время ее отпуска, Счастливчик просто летал, как на крыльях.
В середине сентября, Ира вернулась с работы домой и увидела, что в ее сумке нет ключа. То ли она его забыла дома, толи потеряла, она не помнила. Родители Счастливчика отдыхали на юге, и ей ничего не оставалось, как поехать к Счастливчику на работу, чтобы взять ключи.
- Где он? – спросила она у напарника Счастливчика.
- Не знаю.
- Ладно, я его подожду.
- Да он сказал мне, что будет не скоро.
И тут в окно Ира увидела подъезжающую машину Счастливчика.
Из нее вышел Счастливчик и беременная девушка с огромным животом. Девушка показалась ей очень молоденькой и худенькой, потому и живот казался огромным. Девушка взяла его под руку, Счастливчик поцеловал ее в губы и так они и вошли в комнату, где его ждала Ира.

Когда Счастливчик вошел к себе на работу, первым делом он увидел свою жену, застывшую возле окна. Эллина замолчала и стоя за спиной Счастливчика, смотрела на Иру . Она поняла, кто это.

- Я приехала за ключами. Свои забыла дома.
Она протянула руку  к Вадику, а он протянул ей ключи.

По пути домой, она купила бутылку шампанского и зашла к Ане, которая рассказала ей о том, что Вероника до сих пор ищет Счастливчика и не понимает, почему он к ней не приезжает, потому что они ведь теперь вместе.
«Господи, какая идиотка! Ире стало так смешно. У Счастливчика уже через пару месяцев будет ребенок, а эта дура сидит дома и ждет, когда он к ней приедет».

Ей захотелось отомстить.
Она позвонила Веронике и сказала: «Приходи ко мне, я расскажу тебе что-то». Вероника пришла, и Ира рассказала ей всю эту историю о том, как она ездила к Счастливчику на работу за ключами.
На Веронике не было лица.
«Бедняга, опять не повезло», думала Ира, а вслух сказала:
- Ты что, из-за меня так расстроилась? Ты настоящая подруга! Но ты не расстраивайся, я и сама не расстроилась, только вот уходить мне не куда больше, только к родителям, а вот это уже страшно.
И вдруг, то ее веселья не осталось и следа.
Она вспомнила своего отца, его пьянство и то, что придется что-то объяснять своим родителям. А ведь она выходила замуж для того, чтобы уйти из своего дома.

Вероника послушала все это и пошла к себе, в свою маленькую, уютную квартирку.
А Ира стала думать, что же ей теперь делать. Да, если бы у нее было свое жилье, так все было бы не страшно. « Ладно, завтра суббота, на работу не надо, соберусь, и завтра же меня здесь не будет».

За окнами стояло бабье лето.
Стоя возле окна, женщина смотрела, как по воздуху плавают паутинки.
Этой женщиной была Ира.
Сегодня утром она проснулась другим человеком.
Как бы ни раздражал ее в последнее время Счастливчик, но ей было больно. И с ним невозможно было жить, но и уходить было невыносимо больно. Ею опять пренебрегли.
Ничего у них со Счастливчиком не получилось. Конечно, она понимала, что Счастливчик считает, что это Ира его предала, а не он ее. Но ведь, он мужчина, и он мог бы сделать что-то необычное в доказательство своей любви, тем более, что Ире казалось, что она совершенно искренне хотела наладить с ним отношения, или все это время ей это только казалось? Она уже и сама не знала, как все есть на самом деле.

Она стояла возле окна и ждала, когда он вернется, чтобы отдать ему ключи.
Она не волновалась, не плакала, не злилась, а просто стояла возле окна. Балкон был открыт, она вышла и закурила.
К подьезду подъехала машина Счастливчика. Перед тем, как зайти в подъезд, он поднял голову и посмотрел на Иру.

Ира сидела на кровати и слышала, как он ключом открывает двери.
«Значит, это он специально забрал мои ключи. Он просто пытался выжить меня отсюда, а я ничего не понимала».
«Что делать?» спросила она у самой себя.
Она слышала, как он зашел в ванную и включил воду.
«Хорошо, что никого нет дома, никто не услышит скандала. Почему он так долго моется?»
Наконец, он вошел в комнату с мокрой головой, голый, с полотенцем, намотанным вокруг бедер.
-Доброе утро, - процедил он, как ни в чем не бывало и с отвращением посмотрел на нее.
Ира лежала, свернувшись калачиком на кровати, подтянув под себя обе ноги. На их роскошной арабской кровати, она казалась совсем маленькой.
Счастливчик достал из шкафа постель, расстелил ее и сбросив полотенце, по своей привычке, голый, лег на кровать и мгновенно заснул.
Ира, не в силах встать, лежала не двигаясь, а по ее щекам текли слезы.

Счастливчик спал, а Ира тихо собирала вещи.
Она старалась собирать их, как можно, медленнее.
«Может быть, он проснется и спросит, почему я ухожу?» Когда они в этой же комнате поссорились в первый раз и она, бегая по комнате, сбрасывала вещи в сумку, он схватил ее на руки и положил на кровать.
- Ира, не уходи, смотри, что я тебе принес, - и он достал из кармана шоколадного пингвина в серебряной с черным и белым обертке. Собрав сумку, Ира надела плащ и клипсы и захлопнула дверь.
«Только бы никого не встретить». И только она это подумала, как увидела соседку, поднимающуюся ей навстречу.
- Ирочка, Вы в командировку?
- Да, - ответила она ей, - в длительную командировку.

Дверь ей открыла мать.
-Что случилось? – спросила она.
Но самое страшное было впереди. Ира увидела, что из спальни выходит ее отец. Несмотря на то, что было всего 11 утра, он был уже пьяным.
- Чего ты пришла? Шлюха, тебя даже твой муж не смог вынести, я с детства видел по тебе, что ты шлендра! Вы все шлюхи! Все трое, вместе с вашей матерью.
Ира забежала к себе в комнатку и закрыла дверь. Когда отец угомонился, она попросила у матери две таблетки снотворного, выпила таблетку и заснула. Проснувшись, она до ночи лежала на диване, а потом выпила еще одну таблетку и проспала до утра.
«Он так и не позвонил».
А за окном, искусно лавируя между листьями, плавали паутинки.

В ожидании звонка прошло все воскресенье. Ира весь день пролежала на диване.

Теперь она приезжала на работу на автобусе.
После работы ходила в кино, к кому-то из подруг с работы или к Ане. У Ани она, как всегда, отдыхала душой. У них со Славиком все было хорошо, родилась девочка, Славик работал в проектном институте, но его, в отличие от Иры это совсем не раздражало. Аня со своей мамой хлопотали по хозяйству и растили ребенка.
«Почему у меня так не получилось, я ведь хотела этого же?»

Придя домой, чтобы не видеть отца, Ира старалась сразу же лечь спать. Но заснуть не могла.
«Почему я жду его звонка? Неужели, после того, что было, я простила его? А собственно говоря, за что мне его прощать? Я и сейчас уверена, что он то меня любит, это же мне чего-то не хватает».

В среду на работе ей вдруг стало плохо, когда она закурила.
Она включила воду, и ее вырвало. До вечера она не могла взять в рот ни кусочка.
«Что со мной? Неужели я беременная? Не может быть. Может быть, это рак? Или еще что-то, может быть, не такое страшное?»
Последний раз она была со Счастливчиком, когда вернулась из отпуска, она тогда подумала, что это будет у них что-то вроде перемирия.  Это было за неделю до того, как увидела его с этой девушкой.

Наконец позвонила свекровь.
Они вернулись с юга и увидели, что квартира пустая, цветы засохли, и их драгоценного сына нет дома.
- Что у вас тут случилось? Ты думаешь возвращаться? Где Вадик? Он у тебя?
- У меня его нет и не было, я буду подавать на развод, а своего сына ищите сами.
- Ира, ну ты же сама виновата, я просто не хотела вмешиваться, но он мне рассказал про твой дневник! Кому же такое понравится? Из вас двоих больше виновата ты!
Ира молчала и слушала, что говорит свекровь.
- Я его найду, и сама поговорю с ним, а ты придешь и поговоришь от себя! Попросишь прощения!
- Какое еще прощение, у него другая женщина, а я должно просить у него прощение.

- Да, это беременность, - сказал врач. Вы замужем? Будете рожать?
- Скорее всего, нет.
- Не надо думать, а надо рожать, вам уже 24, а это по нашим временам, не так и мало.

- Что ты собираешься делать? – свекровь положила свою руку на ее руку.
- Аборт.
- Ирочка, родится ребеночек, вы помиритесь. Он так этого ждал.
- И дождался. У меня ребеночек будет через 8 месяцев, а у его новой невесты или жены, кем она там ему приходится, уже через пару месяцев. Так что, в любом случае, до моего ребеночка ему вряд ли будет дело, потому что к этому времени, у него уже будет один.
- Ладно, в любом случае подожди его, он обещал сейчас быть.

Пока они ждали Счастливчика, свекровь сделала чай, к чаю они выпили винца и, наконец, Ира услышала, что кто-то открывает ключом двери. Это был Счастливчик.
Сердце у Иры стучало, ей было очень страшно.
Она пошла за ним в комнату.
Вадик курил, сидя на кровати и не смотрел в ее сторону.
- Я беременная.
Он даже не повернул голову в ее сторону.
- Что еще?
- Я беременная, - повторила она.
Счастливчик встал с кровати и включил телевизор, потом вернулся и лег на кровать.
Может быть, если бы в этот момент по телевизору шла какая-то другая программа, а не футбол, то Иру это бы и не взбесило. Но шел футбол и Счастливчик уткнулся в него.
Ира подошла к телевизору, выключила его и стала перед экраном.
- Включи телевизор.
- Нет.
- Я прошу по- хорошему, включи!
 Счастливчик вскочил с кровати, схватил ее за руку, приблизил свое лицо почти вплотную к ее лицу и сказал:
- А мне наплевать на тебя и твоего ребенка. Я не собираюсь кормить чужих детей! У меня скоро будет мой ребенок, и я точно уверен, что он мой! Я собираюсь развестись с тобой и жениться на Эле.
- Ее зовут Эля? А если я не дам тебе развода?
- Ну и не надо! Ты мучила меня и издевалась надо мной всю жизнь, а теперь я ненавижу тебя!
Он бросил ее руку, включил телевизор и лег на кровать.
- Отойди от экрана, не мешай смотреть, - сказал он ей.
Ира повернулась и увидела, что свекровь все слышала. Она повернулась и вышла из квартиры.

Врач, делавший ей аборт был мужчина. Чтобы отвлечь ее, он рассказывал о том, что его друг работает в уголовном розыске, и они всей группой никак не могут поймать маньяка.
- Ничего, первый раз – это тяжело (он имел ввиду аборт), но ты сейчас выйдешь на улицу, а все уже позади. И вообще, это только начало, скоро привыкнешь.

И это было правдой. Второй раз еще было тяжелое чувство, а потом она просто перестала обращать н а это внимание, да и выхода другого не было. Не могла же она оставить ребенка  от каких-то случайных мужчин, тем более, что и жить ей было негде. «Зачем мне вообще дети? Я и свою то жизнь не смогла устроить, так как же я устрою жизнь ребенка?». Развода Счастливчику она так и не дала, просто так, назло, из мести. Она не пошла в суд, когда он попросил ее об этом.

Счастливчик нашел то, что искал.
Он любил Эллину, а она любила его так, как ему когда-то хотелось, чтобы его любила Веденеева.
К этому прибавлялось еще и то, что Эля была красавицей с длинными ногами. Через месяц она должна была родить, а он с чувством глубокого удовлетворения замечал, что проходящие мимо мужчины смотрят на нее с восхищением, несмотря на ее огромный живот.
Ноги у нее были длинные и тонкие от низа до самого верха. Несмотря на то, что она ходила в коротких юбках, было непонятно, где же они все=таки заканчиваются.
И такая красавица была его женой, так он ее называл. Ему нравилось, что она во всем советовалась с ним, старалась угодить, ждала его. Он чувствовал, что она ,как будто бы, отдала всю себя ему. По сравнению с ней Веденеева была просто уродиной. Еще и с короткими ногами, а все время пыталась диктовать ему что-то свое.

Перед самыми родами Счастливчик привел Эллину домой к родителям, туда, где он жил с Веденеевой.
Неожиданно для него, взбунтовалась мать. Ему казалось, что она недолюбливала Веденееву, когда он с ней жил, но, увидев Эллину, она позвала Сына на кухню и сказала:
- То, что я скажу, не подлежит обсуждению. Мне не нравится эта смена жен, я начинаю думать, что и эта Эля не будет последней. Поэтому, мы размениваем квартиру.
И мать, очень оперативно все устроила.
Она разменяла старую профессорскую квартиру на две хорошие квартиры в центре. Вадику она отдала трехкомнатную, а себе, с отцом Вадика, оставила однокомнатную.
Поэтому Эллину из роддома Счастливчик привез уже к себе в новую квартиру.

Эллина очень сильно поправилась после родов. Даже трудно было представить, что когда-то она была такой худенькой. У нее растянулся живот, увеличилась и без того не маленькая грудь, а теперь она стала необъятной, только ноги остались такими же.
Родила она мальчика, которого они назвали Сашей.

Эллина ходила по дому растрепанная, ее черные волосы отрасли из стрижки в более длинную прическу. Как-то Вадик пришел с работы и застал ее всю полностью мокрой, с мокрой головой. Мальчик заплакал, она выскочила из душа и так голая и мокрая стояла возле коляски и укачивала Сашу.
Вадику стало смешно.
Она, ничего не замечая, повернулась к нему и сказала:
- Никак не могу укачать.
- Иди, я укачаю, - улыбнувшись, сказал Вадик.

Эллина готовила умопомрачительные обеды.
Подруги с работы регулярно приносили ей продукты.
Она сидела с ними в комнате, они по очереди держали мальчика на руках, и говорили ей:
- Элька, как мы тебе завидуем!
Вадика они любили и уважали. Автослесарь, хорошо зарабатывает, красивый.
Он сидел с ними и слушал, как Эллина жаловалась, что ей хочется на работу и хочется быть с мальчиком, и как она любит Вадика, только вот эта ужасная женщина, его жена, не дает ему развода.

Вся старая одежда стала ей мла и они поехали по магазинам и купили все новое.
Она примеряла вещи перед зеркалом и развешивала их в шкафу.
- Вадька, тебе нравится?
- Да, -кивал он головой, хотя ничего не видел.

Вадик стоял возле окна.
Он кивал Эллине головой, говорил «Да», но ничего не слышал.
«Как это просто, делать вид, что слушаешь, а самому ничего не слушать. Все нормально, просто смотреть на нее и кивать головой. Почему у него так не получалось с Веденеевой? Он слышал каждое ее слово, на протяжении всей его жизни, еще со школы. Даже если бы он заткнул уши и повернулся к Веденеевой спиной, он все равно бы знал, что она ему хочет сказать. Она все время делала ему больно, она пила его кровь капля за каплей.
Но это все, слава богу, уже в прошлом. Теперь у него есть Эллина, и есть сын».

А потом случилось страшное.
Эллина поехала с братом навестить бабушку, ребенок остался с Вадиком,  они попали в аварию, и она разбилась на машине насмерть. Ее брат остался жив.
Их сыну было два года.

После похорон, которые Вадик плохо помнил, мать забрала ребенка к себе, а Вадик заперся в квартире и запил. Он то пил, то плакал. «Почему Эллина? Почему она?». Ему тоже хотелось умереть. Перед тем, как заснуть, он думал, может случиться чудо, и я завтра уже не проснусь, а умру во сне? Но на следующее утро он просыпался, и первой его мыслью было то, что он жив и он опять вспоминал Эллину. И он начинал пить. И так изо дня в день, пока наконец не пришла его мать и не привела его сына, своего внука.

Он проснулся от того, что кто-то открыл шторы и комната наполнилась светом. Он увидел свою мать, которая собирала бутылки, и сносила их в коридор. Приподнявшись на локте, он увидел лицо своего сына, который смотрел на него своими ясными, невинными глазами. «Как он похож на Эллину», впервые заметил он. И это стало поворотом. Счастливчик перестал пить.
 Сын теперь стал единственным смыслом его жизни.

Когда Эллина была жива, Вадик уделял сыну немало внимания, он гулял с ним, сидел вместе с Эллиной возле его кроватки, когда тот болел, и у него была высокая температура, катал его на машине вокруг дома, ездил с ним в парк.
Но теперь, когда Эллинки не стало, его пронзило острое чувство жалости к сыну, а еще и чувство единства и любви с этим маленьким существом.
Мальчик смотрел на него и Вадик чувствовал, что роднее и ближе, чем этот мальчик у него нет и быть не может.
И он превратил ребенка в культ. Для него потеряли значение деньги, женщины, конечно не совсем, а в том качестве, в котором он воспринимал их раньше. Все теперь для него было вторично.
«Сын!», - это для него было теперь все.
Все игрушки были его.
Все требования, все просьбы выполнялись незамедлительно.
Все самое лучшее.
Он даже переместился сам в маленькую комнату, а сыну отдал большую. Сын спал на кровати, которую Вадик когда-то купил Веденеевой. Когда он игрался, то начинал прыгать на этой кровати, как на батуте, она уже была наполовину разломана.

Когда мальчику было уже пять с половиной лет, Счастливчику позвонила Вероника, и сказала, что они отмечают сколько-то лет со дня окончания школы, он сам уже и не помнил, сколько же лет прошло с тех пор, и что он должен обязательно прийти.

 Он пришел и там встретился с Веденевой. Они не виделись 5 лет. На этой встрече он спросил ее: «Как ты жила все это время?». А ей и ответить было нечего, потому что ничего значительного с ней за это время не произошло. «Так, просто жила и все», - ответила она ему.

На этой встрече одноклассников, как и всегда, Вероника вдруг решила, что называется, “взять быка за рога”, то есть предприняла очередную попытку завоевания Счастливчика.
Соответствующая одежда, макияж, кольца на руках – она была в полном порядке. Ухоженные волосы, укладка, - она сделала все, что могла, чтобы Счастливчик не смог на этот раз обойти ее.
На этой встрече Ира поняла, что Вероника не может заполучить его, потому что не понимает его сущности. По всей вероятности, он привлекал ее, как что-то непонятное, потому что, если бы она его любила, то понимала бы лучше. Ему не было никакого дела до ее укладки, маникюра и колец, ему не нужна была женщина-мама, ему нравились отчаянные, беззащитные девчонки. При таких женщинах, он начинал чувствовать себя мужчиной, а с Вероникой, ему казалось, что он опять превратился в маленького мальчика, а он не хотел этого. Поэтому, у Вероники, как всегда ничего не получилось, это становилось уже плохой традицией.
Ире показалось, что он изменился. Она знала, что его жена погибла, и он один воспитывает сына. Об этом все говорили. Он уже становился легендарным отцом. Все это было очень странно. С трудом верилось. Ира то его знала, как никто другой. Но когда после встречи он позвонил ей и предложил увидеться, она согласилась.
Счастливчик пришел с ребенком.
«Какой отвратительный мальчик!», - подумала Ира.
Мальчик баловался, плевался, у каждого киоска вымогал, чтобы ему что-то купили. А Сокольский ничего этого не замечал. Казалось, он был в восторге от сына.

Ира рассказала обо всем Ане. С ее мнением Ира до сих пор считалась.
- Ты одна, тебе  тридцать, у тебя нет ни квартиры, ни семьи. Самое главное, что у тебя нет детей. Ты знаешь, как приятно идти домой, когда знаешь, что кто-то тебя там ждет. Если он предложит тебе жить с ним, соглашайся. Его постоянно нет дома, он при деньгах. Может быть, у вас еще будет общий ребенок.

Да, Сокольский сказал ей при встрече:
- Ты ведь до сих пор еще моя жена, и вообще, я твой первый мужчина. Это ведь не просто так все случилось, может это знак судьбы? И у нас все может наладиться.

Первые дни, после ее возвращения к Счасливчику, стали для Иры настоящим кошмаром. Ребенку он сказал, чтобы тот называл ее мамой. Ира и предположить не могла, что этот ребенок будет так раздражать ее.
Он занимал самую большую комнату, он спал на кровати, которую когда-то купил Счастливчик для них, а они ютились на узком диване.
Это и стало причиной их первой ссоры.
-Давай перенесем кровать в нашу комнату, а Саше купим диван, - предложила Ира Счастливчику.
Она не ожидала такой реакции. Он резким голосом сказал ей, чтобы она ничего без его ведома не трогала и не переставляла.
- В этом доме хозяин – я! Делай то, что тебе сказано.
Ира развернулась и пошла на кухню. В эти первые дни она поняла, какую страшную ошибку она совершила, вернувшись к Счастливчику. Но возвращаться домой она не могла и не хотела. Трудно сказать, что было хуже: выслушивать дома упреки отца или терпеть здесь, у Счастливчика этого малолетнего урода.
Наверное, было проще терпеть урода. Счастливчика никогда не было дома, а с Сашей, пока он был маленький, ей не доставляло большого труда справиться.

Вадик и сам не понимал, почему все так происходит.
Он четыре года жил с Эллиной и ни разу ей не изменил. После того, как он начал жить с Веденеевой, его опять потянуло на женщин и один раз, во время своего дня рождения Ира застукала его с одной их общей знакомой, которая была у них в гостях.

Ира уже поняла свою ошибку и безвыходность своего положения и промолчала. Не потому что боялась скандала, а потому что ей было наплевать на то, изменяет ей Счастливчик или нет.
Он понимал это и сходил с ума от злости.
Зато время, которое они прожили раздельно, Ира научилась иначе смотреть на эти вещи. Она помнила, как мучительно переживала, когда увидела Хасана, разговаривающего с дочкой горничной из их корпуса. Хасан тогда улыбался и смотрел на черненькую худенькую девушку, а у нее сердце обливалось кровью от того, что она боялась, что он разлюбит ее. Как глупо, какие нелепые страхи.
Что еще могло случиться более страшное, чем то, что Хасан ее предал?
Больше ее никто не сможет предать, потому что она не сможет больше никому довериться. Она теперь всегда будет осторожной.

Хотя со Счастливчиком они очень редко встречались в постели и реализовывали то, что называется супружескими отношениями, Ира все-таки забеременела.

Вадику она ничего не сказала. К тому времени она уже уволилась с работы, так хотел Счастливчик, и сидела дома.
Ее тошнило, но она все скрывала, и сказала ему только тогда, когда срок у нее уже был около четырех месяцев. Может быть, если бы она промолчала, то этот ребенок и остался жить, но все равно, надо же было когда-то ему сказать. И она выбрала, как ей показалось, удачный момент и сказала ему, но момент оказался не слишком удачным.
Он начал кричать.
Он кричал, что ему не нужен другой ребенок, что у него уже есть сын, что она шлюха и не может быть хорошей матерью, что ей только бы лежать на диване, читать и болтать по телефону.
Потом он хлопнул дверью и ушел.
А Ира заплакала.
Слезы текли и текли, у нее была истерика. Она проплакала всю ночь и весь день. До этого она не знала, что можно так долго плакать. А следующим вечером, когда слезы так и не прекратили течь ее вдруг пронзила острая боль.
У нее началось кровотечение. Из нее выпадали какие-то куски, похожие на маленькие кусочки печенки и невыносимая боль. Она даже потеряла сознание, а когда пришла в себя. То пошла к соседке, и попросила посидеть с ребенком, пока не придет Счастливчик, а сама вызвала скорую помощь.
Ожидание становилось невозможным, а когда наконец, скорая приехала, то врач, пожилой мужчина очень медленно начал задавать ей вопросы, что-то записывать. Она уже едва различала, что происходит вокруг нее. Последнее, что она помнила. Так зто то,что врач не могла ничего делать без наркоза и ждала анестезиолога, а тот все не шел и Ира попросила ее:
- Сделайте что-нибудь без наркоза, я не могу уже терпеть.
Врач побежала за анестезиологом, а дальше Ире показалось, что она взлетает в небо. А вокруг нее красивые интерьеры, какие-то залы, красивая мебель, а она все взлетает и взлетает выше в небо.
- Я умерла? – спросила она у кого- то.
- Да, ответил ей чей то очень приятный голос. Но ты не волнуйся, все будет хорошо.
- Я не могу умереть, я должна еще увидеть Хасана, - сказала Ира голосу, оглянулась и увидела, что находится на небе.
- Что мне делать, - повторила она, но больше ей никто не отвечал, и она почувствовала, как быстро опускается обратно на землю.
Она резко, как ей показалось, ударилась о землю и открыла глаза.
Она лежала на гинекологическом кресле, и у нее больше ничего не болело. Рядом она увидела ванночку кровавым месивом. Это, наверное, было то, что осталось от ребенка.
- Дойдешь сама или помочь? – спросила ее медсестра..
- Я сама.
И медленно, держась за стены рукой, Ира пошла в свою палату. Едва коснувшись головой подушки, она заснула, а ночью. Когда ее соседки по палате спали, проснулась.
Было темно, ничего не болело и очень тихо. Ира встала и вышла в коридор. Был конец декабря, приближался новый год. Шел снег. «Ты родишь мне сына? – спросил ее когда-то Хасан. Счастливчик и просто так, ради красного словца, и  то не спросил. Интересно, есть ли у Хасана дети, ведь с тех пор прошло уже 12 лет».
Ира вернулась к себе в палату и под одеялом заплакала.

Счастливчик перестал существовать для нее. Конечно, физически он был жив и здоров, но для Иры он больше ничего не означал.
 Она знала, как отомстить ему.
Она играла с ребенком, и он назвал ее мама. Она аккуратно взяла пальцами его за подбородок, повернула к себе и сказала ему:
- Я не твоя мама, мерзкий урод. Твоя настоящая мама умерла. А я тебе никто. Ты мерзкий, избалованный и гадкий мальчик. Попробуй что-то сказать отцу и получишь от меня.
У мальчика на глазах выступили слезы, и он убежал в свою комнату.
Ира приоткрыла дверь и увидела, что он тихо плачет в своем углу с игрушками.

Чем взрослее становился этот мальчик, тем безобразнее он себя вел. Он воровал все, что попадалось ему под руку, хотя у него было все.
Он пошел в школу, но не мог учиться даже на тройки. Он неправильно выговаривал слова и вымогал все новые и новые покупки. Ира его била, тайком от Счастливчика. Мальчик жаловался отцу. Ира и Вадик ругались между собой, а мальчик сидел с довольной улыбкой. Он ненавидел мачеху, а она ненавидела его.

Счастливчик сидел в ресторанах. Ире сказали, что он встречается с Витой, с которой когда-то встречался, когда они еще учились в школе.
Денег он давал ей “в обрез”, на хозяйство, меньше чем этому малолетнему уроду на карманные расходы.

- Что происходит с моей жизнью? - думала Ира.
Она лежала на диване и читала статью психотерапевта из журнала “Путь к себе”.
«Попытайтесь вспомнить самый счастливый и самый несчастный день в своей жизни…»
Ира все думала и думала об этом.

А этой июньской ночью она  вспомнила Хасана.
Вспомнила, как увидела его в дискотеке такого красивого, родного, как будто бы давно знакомого. И как она шла за ним и хотела, чтобы он обратил на нее внимание. И как кто-то взял ее за руку в темноте, когда она бежала с телефонных переговоров, и она увидела Хасана. Как они сидели на террасе, и шел дождь, а на ее плечах был его пиджак, а он смотрел на нее, слушал и молчал. Как он взял ее на руки, и они так долго, долго целовались. Как он залез к ней ночью в окно. Как она сидела у него на коленях, и они курили, одну на двоих сигарету, а он спросил:
- Ты родишь мне сына?
И как он сказал ей:
- Ира, ты мне родная…
Она вспомнила о том, как ждала его в последний день и как плакала в вагоне.
И Ира поняла, что, несмотря на то, что вся эта история так несчастливо для нее закончилась, все равно ничего лучшего и более прекрасного у нее так ничего больше и не случилось. И что все эти годы она продолжала любить его несмотря ни на что и она так и не смогла найти в себе ни обиды, ни ненависти к нему.

Наступило утро и Ира встала, ни спав ни одной минуты.

* * *
А в это время, ранним утром, на другом конце света, проснулся Хасан, уже немного поседевший, но в остальном такой же, каким и был.
Он приехал  к родителям, в тот дом, где он прожил до двадцати шести лет. Только с тех пор здесь многое изменилось. Изменилось не в их доме, а изменилось в жизни. Вокруг шла война. До их мест она еще не дошла, но многие из соседей уже воевали на соседних территориях. Турбаза пустовала. Сюда больше никто не ездил. Распалась огромная страна, и сейчас уже было непонятно, как это все когда-то держалось.
Хасан вышел из дома и посмотрел на солнце и на горы.
Вдали, на горе, он увидел крышу турбазы. Солнце, взошедшее из-за гор, осветило высотный корпус, который построили на месте того, одноэтажного, куда однажды, почти 20 лет назад, он вернулся с полдороги домой и влез в окно к девочке по имени Ира, фамилии которой он даже не знал.

ХАСАН.


Он ходил по пустым чисто убранным комнатам и вспоминал. Как же так случилось, что случайная знакомая, такая, каких было много в его жизни, девочка Ира стала частью его. В тот день, когда она уезжала, а он не пошел попрощаться с нею, он и представить себе не мог, что пройдет двадцать лет, а он будет помнить о ней. Тогда он не знал, что уже на следующий день, после ее отъезда, ему станет невыносимо тоскливо без нее. Здесь, в родительском доме у него была  своя комната, очень маленькая, в ней помещалась только кровать и шкаф. И тогда, когда она уехала, а он все осень, зиму и весну ждал ее, тогда он почему-то был уверен, что она обязательно вернется, он лежал здесь ночами и представлял, как она лежит рядом с ним, в его кровати, и они тихо-тихо разговаривают, а все кроме них спят. Ему казалось, что все бы восхищались его женой так же, как  он сам восхищался ею. Тогда, когда они вместе ходили в компанию, он видел, что она нравилась всем его друзьям и ему это было приятно. Приятно именно потому, что нравилась она не из-за своей красоты, а из-за своего обаяния, из-за живости, а может потому, что была хоть и некрасивой, но очень свеженькой и казалась моложе своих лет.
Утром он вышел из дому и пошел в конец двора, откуда когда-то он наблюдал за раскопками. Все здесь напоминало о ней. Воспоминания просто душили его. Ему было стыдно, но в горле у него стоял ком.
« Где же ты, Ира?» – спросил Хасан неизвестно у кого.
Почти двадцать лет с тех пор, как он проснулся в летнем деревянном домике, и увидел, что Иры нет рядом с ним. Рядом валялась его одежда. Он вылез из под матраса, одеял не было и они, чтобы не замерзнуть, укрылись ночью матрасами, оделся и пошел к Ире в комнату. Иры не было.
- Они с Вероникой пошли на обед, - сказали ему женщины из ее комнаты.
«Уже обед? Я же обещал к обеду быть дома», - и он пошел домой.
Дома его ждали недовольные родственники, а у него, как обычно, болела голова после того, что он вчера перебрал спиртного и надо было работать. Ира не шла у него из головы, потому что он не знал, что делать и не мог разобраться в своих чувствах к ней. Конечно, если мыслить здраво, то невозможно было представить ее живущей здесь, среди его родственников, в этом доме. Даже хорошо, что он проснулся, а ее уже не было, потому что, если бы она оказалась рядом, то он мог бы наобещать ей лишнего, а потом пожалеть об этом, а так ему и не пришлось ничего придумывать. Пусть будет, как будет. Если она любит его, то приедет на следующий год, как Алла ездит к Тагиру.
Наступил вечер, Хасан не пошел на турбазу играть в волейбол, а сидел у себя во дворе, курил и смотрел вниз на то место, где были раскопки. Постепенно смеркалось, потом стемнело, а он продолжал сидеть во дворе. В соседских домах постепенно гасли огни, у него в доме все уже тоже легли, и он пошел к себе в комнату. Усталость взяла свое, и только оказавшись в постели, Хасан сразу заснул.
На следующее утро он проснулся, и все было как обычно, но что-то мучило его, не давало покоя и он не мог понять в чем дело.
“ Ира,” – вспомнил он. Ира уехала вчера, а он только сегодня утром, когда умывался, вдруг понял, что вокруг него стало пусто, что сегодняшний его вечерний поход на турбазу уже будет не таким, каким он был эти последние две недели. Что он будет делать, после того, как поиграет в волейбол? Пойдет к Алле? Напьется? Или пойдет опять с кем-то знакомиться? Почему он не взял у нее телефон. Ведь он мог взять, а потом не позвонить, а что теперь, почему его это так мучает, он ведь вчера уже все решил.
Вечером, когда он играл в волейбол, краем глаза он увидел Веронику. Он и забыл, что она не уехала вместе с Ирой, а осталась до конца срока их практики.
- Вероника, подожди, пожалуйста, мы уже заканчиваем, - крикнул он ей, но она махнула рукой и вышла с территории турбазы.
После волейбола он пошел к ней в корпус, но женщины сказали, что ее нет.
На следующий день, вечером, он сел на террасе и решил, во что бы то ни стало, дождаться Веронику.
Она пришла очень поздно, ее привез на машине какой-то мужчина.
Хасан окликнул ее, и она подошла. Ему было страшно неудобно, но он пересилил себя и спросил:
- Ира ничего не передавала для меня?
- НЕТ! – ответила ему Вероника. Она ехидно улыбалась и молчала.
- Дай мне, пожалуйста, ее телефон.
- А у нее нет телефона, - соврала Вероника.
- Ну, дай мне ее адрес.
- Ты с ума сошел, я не знаю ее адреса, я знаю, где она живет с детства, но мне и в голову не приходило запоминать номер ее квартиры.
“ Она просто не хочет давать мне ни адреса, ни телефона, или Ира сказала ей не давать их мне”, - подумал про себя Хасан. Он, не сказав больше ничего, попрощался, повернулся и ушел, а довольная своей работой Вероника осталась стоять на террасе.

Много лет спустя, когда Ира узнала правду об этой истории, она поняла, что жизнь наказала Веронику. Конечно, никого нельзя заставить помогать кому-то. Но, может быть, если бы Вероника тогда помогла этим несчастным двум чуть-чуть запутавшимся влюбленным, то жизнь каким-то образом и отблагодарил ее за это. Но Вероника приняла в этой ситуации свое решение и осталась одинокой на всю свою оставшуюся жизнь, и даже повторила этот свой поступок еще раз, через несколько лет, когда встретила случайно Хасана и он еще раз попросил ее помочь ему найти Иру. Она и в следующий раз отказалась помочь ему найти Иру, хотя виделась с ней довольно часто. Она мстила всем подряд и как могла за свою несчастливую жизнь.
И тогда, восемнадцать лет назад, Хасан пошел домой ни с чем. Дома все уже спали, он открыл холодильник, налил себе водки, выпил и лег спать.
Он продолжал каждый вечер играть в волейбол, а после этого напивался. Он еще несколько раз переспал с Аллой, но тяжесть не уходила. Все вокруг опустело. Наступила осень, на турбазе закончился сезон, и стало совсем скучно и тоскливо. Отдыхающих не было, и заняться было нечем. Дом брату был достроен и он с детьми и женой переселился туда. Хасан остался жить с родителями. Шли бесконечные, осенние дожди. В низине, где летом проходили раскопки, все размыло, и стояла страшная грязь. Вот так в дождях прошла зима, наступила весна, а за ней и следующее лето.

 Этим летом желающих играть в волейбол не было, и Хасан попробовал ходить на дискотеку. В прошлом году он не замечал того, что он уже старый для дискотеки, а в этом вдруг заметил. Один раз ему показалось, что в зал вошла Ира, но это была не она.
 А в конце сентября, когда и этот курортный сезон закончился, Хасан понял, что Ира не приедет.

Алла тоже отдыхала в этом году и уже собиралась уезжать. Она складывала вещи, когда в дверь постучали, и вошел Хасан. Алла заметила, что он изменился по сравнению с прошлым годом. Он даже как-то постарел, хотя ему было всего двадцать пять, или двадцать шесть лет. Он показался ей одиноким, и он остался у нее на ночь. А утром он неожиданно предложил ей выйти за него замуж.
 Они проснулись почти одновременно, и Алла подумала, как повезет кому-то, кого он полюбит. Она лежала молча и думала о том, как ей не хотелось ехать домой, потому что дома ее ничего не ожидало. Работала она главным бухгалтером в автотранспортном предприятии, а жила с мамой и дочкой Наташей. Она вышла замуж в семнадцать лет, через два года родила Наташу  и почти сразу после этого разошлась с мужем, потому что он пил  и редко когда вообще ночевал дома и Алла его выгнала. Пять лет назад ей дали бесплатную путевку на эту турбазу, где она и познакомилась с Тагиром. Она приезжала к нему четыре года подряд, а он бросил ее. А теперь она боялась влюбиться в Хасана, хотя уже призналась самой себе, что в этом году она приехала сюда последний раз, она все-таки надеялась, что что-то могло помешать Тагиру жениться и они опять, может быть, будут вместе. Сейчас она понимала, что Хасан был лучше Тагира, он был добрее и красивее, но ни он не любил ее, ни она его. Два одиноких человека потянулись друг к другу и нашли друг в друге успокоение.
И вот в день своего отъезда они проснулись в одной постели, и Хасан пошел в ванную умываться. Когда он вернулся, она продолжала лежать и смотрела, как он одевается.
- Я сегодня уезжаю, - сказала она ему. Я решила больше сюда не ездить. Это был мой последний приезд.
Хасан молча продолжал одеваться.
Алла встала, чтобы сделать кофе.
- И здесь уже делать нечего, и в Москву не хочется возвращаться, - продолжала она.
- А ты из Москвы? – вдруг спросил ее Хасан.
- Да.
 Хасан только сейчас вспомнил об этом.
- Алла, - сказал он ей, - мне так не хочется быть одному. Я знаю, что ты любила Тагира, но, может быть, ты выйдешь за меня?
Алла не ожидала этого и стоя спиной к нему с чайником в руках, заплакала и покачала головой.
- Ничего, все будет нормально, - сказал он ей. Едь за дочкой и привози ее сюда, мы поедем на горнолыжный курорт. Там у меня знакомые. Я устроюсь на работу, и там дают жилье.

- Я уезжаю, - сказал он дома, - и женюсь.

Через две недели Алла приехала с дочкой к нему, и они втроем переехали в соседний поселок, где размещался международный туристический лыжный курорт, но где и летом было полно туристов. Он по вечерам пел в ресторане, а Алла работала по специальности, бухгалтером. Как оказалось, она была очень хорошим специалистом, и на новом месте очень хорошо освоилась.
И возможно, если бы у них с Аллой были дети, то их жизнь и наладилась бы, но годы шли, а Алла так никого и не родила.
Почему так? Как это могло случиться?», часто думал Хасан. Временами ему приходили в голову страшные мысли о том, что это он виноват в этом, ведь у Аллы есть ребенок. Но он не знал, а Алла и под страхом смерти не призналась бы ему в том, что уже после рождения Наташи у нее было две внематочные беременности, и она уже никогда не сможет забеременеть и родить ребенка. Она молчала, потому что боялась потерять Хасана, и она не ошибалась, потому что ни о чем он не мечтал так, как он мечтал о ребенке.
Отношения не складывались, и Хасану казалось, что это из-за того, что Алла чрезмерно его опекает. Он, взрослый мужчина, чувствовал себя рядом с ней, как ребенок. Хасан вспоминал, как когда-то Ира рассказывала ему о том, почему у них мужчины не такие, как здесь, на Кавказе.
- Это потому, что у нас всем занимаются женщины. Они же и воспитывают мальчиков. Водят их в школу и из школы за ручку, а потом удивляются, почему те вырастают не самостоятельными и ничего сами ни сделать не решить не могут.
- Наш с тобой сын будет не таким, - отвечал ей тогда Хасан. Я сам буду его воспитывать.
Он думал иногда, что интересно было бы узнать, есть ли у Иры сын, а может у нее дочка. А еще интереснее было то, каким мог бы быть их общий сын, которого никогда у них не будет.
Но такие мысли посещали Хасана не часто, жизнь из года в год становилась все тяжелее, и думать обо всем этом было некогда.   

Так быстро прошло время, и дочка Аллы, Наташа, в наступающем году заканчивала школу. Она хотела учиться дальше, поступать в институт. На лыжном курорте, где они прожили с Хасаном шестнадцать лет, учиться было негде и Алла решила переезжать обратно в Москву, тем более, что и ее мать уже была немолодой и ей уже было тяжело жить одной, она писала Алле, что приватизировала квартиру и переписала ее для Наташи. Было решено, что она временно поедет к маме,  побудет там, пока Наташа поступит в институт, уладит дела с квартирой, а потом приедет.
Хасан понимал, что дело не только в том, что Наташе надо учиться. На самом деле, с тех пор, как в их регионе начались беспорядки, Алла все время боялась. Ей хотелось, чтобы дочка переехала отсюда. К тому же ее мать уже действительно была немолодой и болела, и Алла боялась потерять квартиру  в Москве. Точнее сказать, квартира эта была не в самой Москве, а в Подмосковье, но оттуда до Москвы было всего несколько минут на электричке, и с работой в Москве было полегче.  Алле надоело бояться надвигающейся войны, которая вот-вот могла распространиться по всему Кавказу.
 И этот страх  перевешивал то, что ей не хотелось расставаться с Хасаном, которого, несмотря на прожитые вместе годы, она продолжала любить. Хасан очень хорошо понимал ее страх, но осуждать ее за это он не мог. Она так долго прожила здесь, но это не стало ее родиной. А у Хасана выбора не оставалось. Он никуда не поедет. Ему уже больше сорока лет, но если будет необходимость, он возьмет в руки оружие, и будет защищать свою землю. Хотя от кого ее защищать? От его давней знакомой Иры? Может быть, ее сын, если у нее есть дети, окажется на той стороне, и они будут стрелять друг в друга? В жизни бывает все. А может быть, она уехала отсюда, и по воле случая, родила ребенка от него, хотя вышла замуж за другого, и он будет стрелять в своего сына? Все было не так просто.
Алле он о своих мыслях не говорил. Пускай они временно уезжают, а там будет видно. И если здесь жизнь не наладиться, то может и он переедет к ним в Москву.
- Поехали вместе, - уговаривала его Алла.
- Нет, это невозможно. Я отсюда не уеду, - неизменно отвечал он ей.

 Все эти годы, Алла думала о том, как странно свела их жизнь. Она просто, когда-то, хотела заглушить тоску по другому мужчине, а полюбила Хасана так, что это не шло ни в какое сравнение с тем, что было в ее жизни с первым мужем и с Тагиром. А больше в ее жизни никого и не было. Она познакомилась с Тагиром, как только разошлась с мужем, а с Хасаном, сразу после разрыва с Тагиром. И она никогда не пожалела о прожитых вместе годах. Он был нежным и ласковым, несмотря на свой очень мужественный вид. Он за все годы их жизни никогда не повысил на нее голоса,  хорощо относился к Наташе. Много лет назад, в тот год, когда она сама рассталась с Тагиром, она видела Хасана с молодой девушкой, почти девочкой.
Она видела их из душа, где купалась поздно вечером. Они целовались под окном корпуса, а потом эта девочка полезла в окно, а когда залезла, то выглянула, и они еще долго разговаривали, девочка, стоя в окне, а он под ее окном. Они тихо смеялись, и она гладила его рукой по лицу.
Несколько раз к Алле приходили в голову эти мысли, что Хасан мог любить ту девочку, но она гнала их, потому что, думала она, если бы он любил, то женился бы не на Алле, а на той девочке. А раз он выбрал Аллу, то ничего серьезного между ними не было. Ее правоту подтверждало бережное и нежное отношение к ней Хасана. 

После отъезда Аллы, Хасан поехал навестить родителей. Хасан  поехал навестить родителей.
Очутившись в родительском доме, он не смог заснуть ночью и потому что непрерывно, хотя и вдалеке была слышна стрельба, и потому что на него нахлынули воспоминания. Воспоминания о молодости, о том, как они строили дом старшему брату, и о том, как он встречался с Ирой.
Странно, что все эти годы он так мало думал о ней. Конечно, он не забыл ее, но так ярко, как сейчас, никогда не вспоминал. Он ворочался, лежа в своей холостяцкой постели, а заснуть не мог. Наступило утро, и он вышел во двор.
«Интересно, думает ли она обо мне так, же как думаю о ней?», думал он, глядя, как над крышами турбазы всходит солнце.

В его жизни был еще один момент, когда он  косвенным образом столкнулся с Ирой, и по иронии судьбы, снова благодаря Веронике. . Сезон на горнолыжном курорте продолжался круглый год. Зимой туристы катались на лыжах, а летом взбирались наверх горы на подъемнике и смотрели на вершины гор, фотографировались, сидели в летнем ресторане на вершине, и просто катались на подъемнике туда- сюда.
Осенью людей было мало, но наступила зима и гостиница заполнилась людьми. Однажды вечером, когда Хасан пел, в затемненном зале ему показалось знакомым лицо одной женщины. Но он не мог вспомнить, кто это. Женщина сидела с немолодым иностранцем. Она не была похожа на валютную проститутку, которых здесь было немало, а скорее на искательницу приключений. Она была высокой, немного полной и очень хорошо одетой. Здесь был просто показ мод в области горнолыжного снаряжения и горнолыжных костюмов.
Вечер закончился, а на следующий день, когда Хасан выходил из гостиницы он столкнулся с этой самой женщиной в дверях. Он открыл двери и пропустил ее вперед. Она узнала его, он понял это по его взгляду, но сам так и не мог вспомнить, где он ее видел раньше.
Хасан остановился возле входа и закурил. Женщина говорила со своими знакомыми тут же, стоя недалеко от него. Она договорила, попрощалась со своими знакомыми и пошла обратно в гостиницу. Она уже почти прошла мимо него, но потом вернулась, подошла к нему и сказала:
- Привет, не узнаешь давних знакомых?

И тут он вспомнил.

 Это была Вероника, та самая Вероника, подруга Иры, у которой он когда-то просил адрес и телефон Иры, и которая ему не захотела их дать.
- Извини, не узнал, - сказал ей Хасан.
- А что ты здесь делаешь? – спросила его Вероника.
- Пою в ресторане.
- А я катаюсь на лыжах.
- Я понял.
- Ну ладно, еще увидимся, - сказала Вероника и пошла в корпус.

Вечером Хасан снова увидел ее в ресторане, и на этот раз она тоже увидела его, и кивнула ему из зала.

Хасан все время теперь натыкался на нее то тут, то там.
- «Как же спросить у нее про Иру», - думал он, и однажды, увидев, что она стоит в холле одна, он подошел к ней, и спросил: А как там Ира? Вы видитесь с ней?
- Нет, мы больше не дружим с ней и не видимся, - соврала Вероника.
- Она замужем? – спросил Хасан.
- Да, - ответила ему Вероника.
- Ну, если увидишь, передавай от меня привет. Желаю хорошо отдохнуть.
И Хасан отошел от нее и больше, сколько бы раз он ее не встречал, он уже никогда не подходил к ней, а просто здоровался издалека.
А как могло быть иначе? Конечно, Ира замужем, у нее, наверное, есть дети. Как интересно было бы просто увидеть ее, хотя бы издалека.
Хасан думал всю ночь, а на следующий день, увидев Веронику, он подошел к ней и протянул ей бумажку со своим адресом, до востребования.
- Пожалуйста, если вы, вдруг когда-то встретитесь с Ирой, передай ей мой адрес.
- Конечно, передам, - улыбнувшись, сказала Вероника.
- Спасибо, - Хасану стало легче от того, что он наконец-то сделал это.
Когда он отошел, Вероника порвала бумажку на мелкие кусочки и выбросила в урну.
 «Как же, размечтался, чтобы я помогла ей? Да никогда этого не будет!», и она довольная собой пошла кататься на лыжах.

«Может быть, так случиться и Ира напишет мне?», подумал Хасан уже лежа ночью в кровати.
* * *
Счастливчик лежал на диване и смотрел программу новостей.
Ира закончила мыть посуду и пришла к нему в комнату.
Рассказывали о событиях на Кавказе. В разных местах постоянно возникали беспорядки, обе стороны несли потери.
- Клятые «нерусские», - сказал он вслух. Никак не навоюются , - комментировал Счастливчик.
Ира при нем делала вид, что ей все это неинтересно, но сама днем она всегда смотрела новости. Она переживала за Хасана. Конечно, ему сейчас около сорока, уже даже больше, а воевали в основном, молодые. И к ее радости, война не доходила до тех мест, где когда-то жил Хасан. Но все равно, это было близко, а ведь, он мог переехать. Могло случиться что угодно.
Ира помнила, как когда-то, Хасан подрался из-за нее.
 Она ждала его в холле корпуса, а в это время к ней подошел какой-то местный и что-то спросил. Но в тех местах никто просто так, чтобы что-то спросить, никогда не подходил, и пока Ира что-то ему отвечала, она поняла, что незнакомец к ней пристает. Она постаралась побыстрее закончить разговор, а когда оглянулась, то увидела, что Хасан стоя неподалеку, наблюдает за этой сценой. Он подошел к ней, ничего не сказал, а они как раз, собирались идти на остров. И уже подходя к выходу с турбазы, а с ними шел еще товарищ Хасана, он сказал Ире, чтобы она подождала его, а он сейчас вернется. И к своему ужасу она увидела, что Хасан подошел к  парню, который недавно что-то у нее спрашивал и они чуть было, не подрались. Она не понимала их языка и не могла понять, что Хасан ему говорил, но они кричали, а вокруг собрались мужчины.
- Он что, с ума сошел? Драться из-за женщины! – возмутился друг Хасана, который шел вместе с ними и с которым Ира сейчас ждала Хасана.
- Так это что, из-за меня?
Ира помнила, что тогда ей было одновременно и стыдно и приятно, что все это произошло из-за нее. Стыдно за то, что он дала повод кому-то приставать к себе, и очень приятно, что он вступился за нее и не сказал ей ни слова упрека. А ведь он мог устроить какую-нибудь отвратительную сцену ревности, как это делал всю жизнь Счастливчик, который, наверное, и подраться не смог бы, не говоря о том, что уж за Иру он никогда и вступаться бы не стал.
«Хасан, жив ли ты? Приди ко мне, хотя бы во сне, если наяву это уже никогда не возможно. А если тебя уже нет в живых, то все равно, приди ко мне во сне и скажи хотя бы что-нибудь о себе», - мысленно говорила Ира, лежа ночью в темноте и обращаясь неизвестно к кому.
 
Вероника приехала с горнолыжного курорта и позвонила Ире. Они поговорили о том, и о сем, а вообщем, ни о чем.
« Интересно, что ей было надо?» – подумала Ира. Они уже давно не были близкими подругами, и Ира не могла понять, что же ей было нужно, и почему Вероника была такая счастливая и довольная, а главное, с чего это вдруг такой всплеск дружеских чувств. Они поговорили о том, о сем, но в целом ни о чем, и в конце концов Ира решила, что все дело, наверное, в новом очередном любовнике Вероники. А истории о ее любовниках уже никто из их общих знакомых слышать не мог, всем надоели эти однообразные истории, повторяющиеся и похожие друг на друга как близнецы. Поэтому, положив телефонную трубку, Ира тут же забыла об этом звонке.

Глухая злобы рождалась и жила в ней. Счастливчик дал ей так мало денег, что прокормиться на них, всем троим было практически невозможно. А при ней же он дал ребенку вдвое больше на жвачки, кассеты и просто на мелкие расходы. Ира промолчала, взяла деньги и пошла на кухню, готовить ужин. Надо было срочно что-то делать, искать какую-то работу. 
На следующий день она купила на лотке газету и стала просматривать объявления.
Объединяло все обьявления то, что кто бы и куда не требовался, их возраст не должен был превышать двадцать три года, а Ире было уже тридцать шесть, а красавицей она не была даже в восемнадцать.
В фирму требовался администратор, возраст не указывался и Ира пошла туда.
Ее проводили в кабинет к директору фирмы.
За столом сидел мужчина лет сорока, уже изрядно полысевший.
Ира поняла, что такой стареющий и претендующий на многое мужчина, никогда не возьмет е на работу.
- Вы понимаете, - сказал он ей, - я не хочу Вас обидеть, потому что Вы очень привлекательная для своего возраста женщина, но мне нужна девочка, молодая, с длинными ногами, чтобы наши клиенты на не засматривались, а Вас они будут стесняться.

Ира вышла из здания и медленно пошла к троллейбусной остановке. Обращаться в фирмы по объявлениям не имело смысла. В глубине души она знала это еще до того, как пошла в эту фирму, но для очистки совести надо было попробовать, чтобы потом не мучиться тем, что она пропустила какой-то из своих шансов.
Вторым шагом, который она собиралась предпринять, был ее поход в центр занятости.
Центр занятости их района размещался недалеко от их дома. В помещении центра занятости был сделан хороший ремонт. Приемная была, буквально, забита людьми. Ира заняла очередь и просидела там часов пять. Когда она вошла, ее встретила бойкая дамочка ее лет.
- А на какую работу Вы рассчитываете? – спросила она Иру. Вы знаете, что из-за того, что Вы столько лет просидели дома, Вы утратили квалификацию и реально можете претендовать только на место уборщицы.
Ира поняла, что от нее явно чего-то хотят, и она достала заранее приготовленную шоколадку. Женщина-инспектор сразу подобрела и сказала ей:
- Если Вы будете отмечаться раз в месяц здесь, у меня, то вы сможете получать небольшое пособие по безработице и льготы по квартирной плате, а я не буду Вас гонять по направлениям на те работы, на которые Вы все-равно не согласитесь. А еще я могу послать Вас на компьютерные курсы.

Ира опять вышла фактически ни с чем.
Два месяца она ходила на компьютерные курсы в компании с такими же дамочками, как и она сама. А когда курсы закончились, дело не сдвинулось ни на сантиметр. Работы по-прежнему не было, денег тоже, а ко всему этому, она еще и поняла, что вся молодежь уже давно владеет компьютерами, а работу найти все равно невозможно даже тем, кому двадцать два и кто владеет компьютером и имеет высшее образование.
Что делать дальше Ира не знала.
 
Она стала на стул и достала с верхней полки книжного шкафа коробочку, в которой она хранила драгоценности и деньги. Денег в шкатулке не было.
Сомнений быть не могло. Их украл Саша.
Каким бы хорошим или плохим не был Счастливчик, но украсть ее денег он не мог. В этом она была уверена. Тем более, что у него деньги были, а у нее в шкатулке лежал мизер. Он такую сумму тратил в пару дней. Конечно же, Саша на это и рассчитывал. Ира давно уже поняла его натуру. Большую сумму он бы не взял. Так  и сейчас, он взял основную часть, а в шкатулке оставил несколько бумажек. Она понимала, что когда скажет об этом Счастливчику, он поднимет ее на смех из-за ничтожности суммы, и ко всему еще может обвинить ее в том, что она забыла о том, сколько у нее было там денег.
Так все и произошло. Счастливчик разорался из-за того, что она не дает покоя его ребенку, бедному мальчику, а Саша сидел у себя в комнате и, делая вид, что он делает уроки, ехидно улыбался, Ира видела его отражение наискось в зеркале.

Ира собрала вещи, уже в который раз в свой жизни. Но для начала надо было узнать, согласятся ли родители принять ее к себе.
Мать открыла двери и по выражению ее лица Ира поняла, что мать обо всем догадалась. Не обо всем, конечно же, а о том, что Ира снова будет проситься пожить у них. Лицо у матери было уже недовольным, но раз уж пришла, отступать ей было некуда. Ира разделась и прошла на кухню. Мать что –то готовила.
- Ну как у вас дела, - спросила она у Иры.
- Мама, ты, наверное, уже догадалась. Саша опять украл у меня деньги и я хочу попроситься пожить у вас, потому что я больше не могу там .
- Ну, поживи, - без малейшего энтузиазма или сочувствия в голосе, ответила ей мать.
И в это время на кухню вошел отец.
Несмотря на утро, а это было воскресенье, он был уже подвыпившим.
- Здравствуй, дочка. Его язык уже прилично заплетался и Ира поняла. Что он намного пьянее, чем ей показалось это в самом начале.
- Здравствуй, папа. Ира старалась говорить как можно более льстиво, потому что она знала, что в пьяном виде отец может рассвирепеть в одну секунду.
- Дочка, ну давай сейчас сядем, посидим, выпьем, ты, ведь, так редко к нам заходишь. Расскажешь о том, как вы там живете. Как там Вадик и Саша?
- Да я поэтому и приехала. Папа, разреши, пожалуйста, пожить мне у вас. Саша опять украл у меня деньги, я не могу жить в такой обстановке, как в тылу врага, я устала от всего этого. У меня отложено немного денег, я не стесню вас, да и меня не будет дома, я буду искать работу.
Того, что произошло после ее слов, Ира не могла представить себе и в страшном сне.
Отец наклонившись к ней так близко, что она почувствовала удушающий запах алкоголя и увидела вблизи какое у него красное от пожизненного пьянства лицо, сказал ей, очень спокойно:
- Оставайся, чертова шлюха, я устрою тебе такую жизнь, какой ты никогда не видела. Не такой у тебя муж, как тебе хотелось, и не такой ребенок. Так надо было рожать кого-то самой. А ты пустая. Сама никого не родила, получила готового, прекрасного мужа и готового ребенка и еще чем-то недовольна. Я покажу вам обоим, и тебе и твоей матери, я устрою тебе здесь такую жизнь, что жизнь с Сашей покажется тебе раем.
- Ладно, - крикнула она, потому что нервы у нее были на пределе, и спокойно сказать у нее не получилось. Я, конечно же, после всего этого здесь не останусь.
Ира сама не поняла, откуда у нее на языке вдруг появилась эта фраза. Перед тем, как выйти из квартиры, уже открыв двери, краем глаза она увидела, что по лестнице поднимаются их соседи, и это придало ей еще большей уверенности в правильности того, что она делала, Ира громко и четко сказала:
- Дорогой папочка, спасибо за то, что поддержал, как всегда, меня в трудную минуту. Можешь сейчас, посмотреть на меня в последний раз, потому что до того времени, когда ты подохнешь, ты больше меня не увидишь.
Фраза, конечно, была грубой и жестокой, но неожиданно для нее самой, ей вдруг, стало так легко, как будто бы она сбросила с себя, наконец то, тот груз родительского непонимания, который она несла всю свою жизнь. Ира почувствовала, что отныне она больше ничего им не должна. Она на должно приходить и проведывать их, она была, наконец то свободна.
Вслед себе, спускаясь по лестнице, она слышала, как протрезвевший от ее грубых слов отец начал плакать. Повторяя:
- Это что. Та девочка, которую я когда-то водил за ручку в садик?
Продолжения Ира уже не слышала, потому что выходила из подъезда и шла к автобусной обстановке.
На душе было на удивление спокойно. Может быть потому, что нас всегда делает неспокойным необходимость сделать какой-то выбор в жизни. А у Иры сейчас не было выбора. Кроме того, что вернуться к Счастливчику и Саше,  идти ей было некуда, а значит, и выбирать было нечего, оставалось плыть по течению. Ира ехала в автобусе, смотрела в окно и думала о том, что сейчас ей остается, только молча принять все, что обрушиться на ее голову дома.
Дома на ее голову ничего не обрушилось, потому что в ее отсутствие, и в отсутствие Саши, Счастливчик сделал обыск в его комнате и нашел у того деньги. Саша пришел, и он начал что-то ему говорить. Ире было плохо слышно, но смысл она улавливала. Саша упорно настаивал на том, что Счастливчик ведь и сам часто давал ему деньги, и он их не истратил, а просто отложил. Все это, конечно, было выдумки, потому что у Саши не задерживалось и десяти копеек, но доказать что либо было невозможно, и Счастливчик вышел ни с чем, а Саша, как всегда, остался победителем.

Хасан пел и смотрел на танцующие пары.
Немолодой уже мужчина танцевал с очень молодой и красивой девушкой, черноволосой и очень похожей на цыганку.
Хасан видел, что цыганки в наши дни уже становятся похожими на русских девушек. Он как-то видел уже даже цыганку в джинсах. У девушки были длинные распущенные волосы, она было одета во все черное: длинную черную до щиколоток юбку и черную открытую кофточку, а на ногах у нее были туфли на высоченных каблуках. Она обвила свои тонкие длинные руки вокруг шеи этого немолодого мужчины, а мужчина держал ее за талию так, что ее длинные волосы как раз заканчивались на уровне его рук, и он время от времени перебирал их  пальцами, убирая на это время руки с ее талии.
Девушка была фантастической. У Хасана даже дух захватило, когда она повернулась, и он увидел ее лицо. Смуглая кожа, черные глаза и, практически, никакой косметики. Только слегка подкрашенные губы. Хасан закончил петь, включился свет, и ему показалось, что девушка посмотрела прямо на него, ему в глаза.

Десяток объявлений в газете в рубрике «Работа» предлагали места реализаторов различных товаров, без учета возраста и внешних данных. Все складывалось так, что у Иры вновь не было никакого выбора, и кроме этих предложений остановить свой выбор было не на чем. И Ира пошла «разговаривать» к хозяину.
«Стоять в мороз, холод, дождь, бурю, в общем, что бы ни случилось, ты должно быть на работе», сказал ей хозяин. При этом торговать надо будет мелким товаром на лотке. «Значит, еще и воровать будут», подумала Ира. Дневная оплата за этот труд равнялась такой сумме, на которую можно было бы купить буханку хлеба, банку консервов и бутылку напитка, да еще и проехать туда и обратно на работу. И Ира отказалась.

Ресторан работал до последнего посетителя. Как правило, получалось так, что он закрывался около четырех часов утра. Сейчас было всего около двенадцати ночи, и веселье было в самом разгаре. Музыкантам давали деньги и заказывали музыку. Хасан пел и пел, и теперь он уже точно видел, что девушка смотрит на него. Наконец, и ее спутник решил что-то заказать, как предполагал Хасан для нее. Он отдал деньги и сказал, что песню, которую он попросил, надо спеть для Алии.
«Значит, ее зовут Алия», подумал про себя Хасан, но песня, которая, по всей вероятности ей нравилась, ему совсем не нравилась. Он пел, а Алия танцевала со своим спутником, и когда поворачивалась к нему лицом, смотрела прямо ему в глаза. Ситуация была не из лучших, но девушка была очень красивой и ему льстило ее внимание.
Ее спутник уже прилично «набрался», и около двух часов ночи, еле стоя на ногах и уже мало что соображая, он подошел к Хасану и вынув из кармана пачку денег, сказал:
- Моя девушка хочет танцевать с тобой, так сколько я за это должен?
- Нам нельзя уходить со сцены  и танцевать с клиентами.
- Я плачу, - настаивал денежный мужчина.
Ситуация накалялась и один из его товарищей, который работал здесь же с ними в ансамбле, пошел звать директора ресторана. В это время, денежный мужчина полез на эстраду и девушка Алия, которая, похоже была рада сложившейся ситуации, подошла к ним и стала пытаться увести своего кавалера. Хасан, боясь, чтобы не испортили аппаратуру, столкнул денежного господина с эстрады, тот упал, и между ними началась драка. В это же время, кто –то вызвал милицию и в конце концов, их всех троих: девушку Алию, денежного господина и Хасана забрали в милицию. Девушку и Хасана сразу отпустили, а денежного господина оставили.
Алия с Хасаном вышли из милиции в три часа ночи.
- Зачем ты это все устроила? – спросил ее Хасан.
- Потому что ты мне понравился. Может быть, не будешь читать мораль, а пригласишь бедную девушку на чашку кофе?
- Я женатый мужчина, с чего ты взяла, что я буду тебя куда-то приглашать?
- Я поняла, что ты женатый мужчина, только мне до всего этого нет никакого дела. Если ты женатый мужчина, то пригласи меня не к себе, а в какое-нибудь другое место.
Хасан всегда носил обручальное кольцо и никогда не снимал его, поэтому Алия и поняла, что он женат.
Они шли пешком по направлению к гостинице.
- Сколько тебе лет? – спросил Хасан у девушки.
- Двадцать три.
- Взрослая, - пошутил Хасан и вдруг почувствовал, что безумно хочет ее.
Он обнял ее за плечи, повернул к себе и поцеловал.

Ира лежала в ночной тишине с открытыми глазами. Окно было зашторено не до конца, и она видела, что в доме напротив не горит ни одно окно. Счастливчик тихо похрапывал рядом. О Саше она больше не думала, потому что поняла, что чем больше о нем думает, тем хуже себя чувствует. Было такое впечатление, что чем злее становилась она, тем радостнее он. От ее злобы ему становилось хорошо. «Я не буду о нем думать, и, может быть, это как-то поможет». И это дало свои результаты. Ира, даже когда он вытворял, черт знает что, даже в мыслях не разрешала себе сердиться. «Не думать о нем ни при каких обстоятельствах», - постоянно повторяла она. И это помогало. Теперь он, как раньше она, бесился от глухой злобы, потому что ему не удавалось вывести ее из равновесия. Он не мог переносить безразличного отношения к себе. Поэтому он вел себя все безобразнее с каждым днем. А Ире начинало становиться все лучше и лучше.
Ира тихо, чтобы не разбудить Счастливчика, встала с кровати, взяла сигареты, и пошла курить на балкон.

Хасан проснулся и увидел, что рядом спит Алия.
Он жил в стандартном «люксовом» номере. Шторы были не зашторены, и он лежал и рассматривал Алию.
Она утром была ничуть не хуже, чем вечером при затемненном освещении. Смуглая шелковистая кожа и такие тяжелые на ощупь глянцевые черные волосы. Она была наполовину татаркой, а наполовину цыганкой. Она рассказала ему об этом ночью.
- А где твои родители? – спросил он ее этой же ночью, но она почему-то не ответила, и как ему показалось, даже расстроилась. «Надо будет еще раз спросить», - подумал Хасан и поцеловал ее в плечо.

Ира проснулась, когда Счастливчика уже не было дома. Она лежала в постели, и как часто случалось с ней в последнее время, ни о чем не думала. На нее светило солнышко, весна только начиналась и она, наслаждаясь теплом, стала мечтать. Она мечтала о том, о сем, понимая, что просто приводит себя в хорошее настроение, посредством мечты о несбыточных  и нереальных мечтах, чтобы не думать о том, как же все-таки, ей найти работу.

Хасан и Алия провалялись в постели до вечера. Они то спали, то ели, то занимались любовью, и временами разговаривали. Вечером Хасану надо было собираться на работу, в ресторан.
- А что ты будешь делать? – спросил он Алию.
Они уже заранее договорились, что она не пойдет с ним в ресторан. Их не должны были видеть вместе из-за вчерашнего инцидента, он не хотел лишиться работы.
- Я буду ждать тебя здесь, - ответила она. Я, надеюсь, что твоя жена не приедет?
« Алла», - Хасан как-то даже с удивлением вспомнил о ней.
 Он поднялся с кровати и пошел в душ. Стоя под струей воды он с улыбкой вспоминал, как они с Алией занимались любовью. Он только пять минут, как отошел от нее, а чувствовал, что уже снова хочет ее.
  Хасан одевался, а Алия сидела на кровати, скрестив ноги, и смотрела на него.
- Какой ты красивый, - сказала она.
- Я уже старый.
- Но все равно красивый.
- А где твои родители? – уже второй раз за эти сутки, спросил у нее Хасан.
Теперь он уже увидел точно, что вопрос ей неприятен, потому что она ни слова не говоря, перестала улыбаться, встала с кровати и пошла, якобы за сигаретами. Хасан пошел за ней. Он смотрел, как она прикуривает, а потом кончиками пальцев, взяв ее за подбородок, повернул ее лицо к себе и посмотрел ей в глаза.
- Они умерли, разбились на машине. Они и мой младший брат. Меня взяла к себе тетя, сестра отца. Она татарка. Как и мой отец. А моя мать была цыганкой. Отец влюбился в нее и женился, хотя родные ему не разрешали жениться на цыганке. Она родила мня в шестнадцать лет. А родные отца, так и не простили его, даже после того, как они погибли. «Цыганское отродье», - тетя всегда меня так называла. А в шестнадцать лет  я убежала из дома и позвонила тете уже из другого города. А оказалось, что она меня и не искала.
- А на что же ты живешь? – спросил ее Хасан.
- Я закончила медучилище. А здесь работаю медсестрой в больнице. Сейчас не моя смена, поэтому я свободна. Мне работать следующую неделю.

Раздался телефонный звонок, и Ира взяла трубку. Ей звонила Аня.
- Ира, я звоню по поводу предстоящей встречи класса, в честь двадцатилетия окончания школы.
«Вероника, кажется права, - подумала про себя Ира, - у Ани и правда, в голове, кроме этих встреч класса, других мыслей нет».
- Я звоню узнать, придете ли вы со Счастливчиком  на встречу, мне надо знать, на кого рассчитывать, потому что я должна заказать кафе на двадцатое июня.
- До двадцатого июня еще два месяца, - ответила ей Ира, до этого времени еще надо дожить.
- Ко всему надо готовиться заранее, если все будут рассуждать так же, как и ты, то никакой встречи не получится.
«Ну, и бог с ней», - подумала про себя Ира, а вслух сказала:
- Я приду, а Счастливчик – не знаю, спроси у него сама, только сейчас его нет дома.
- Ира, ну что у вас там происходит? Поговори с ним сама, а я вечером тебе позвоню. Или приходи ко мне завтра, у меня соберется оргкомитет встречи, мы все обсудим, а заодно, ты сообщишь, придет Счастливчик или нет. Вероника тоже будет.
 
Хасан отпел свою смену в ресторане, а  когда под утро вернулся домой, то увидел, что Алия обокрала его. Забрала все деньги, которые у него были в номере, хотя там было немного, и прихватила его магнитофон.
« Вот и вся любовь», - подумал он. А ведь сегодня днем, когда он уходил на работу, а она провожала его и сидя на диване, смотрела, как он одевается, она казалась ему такой искренней. А он «купился», как последний дурачок, хотя уже не первый день работает в ресторане и, уже прекрасно должен был бы изучить контингент ресторанных женщин. Но интуитивно, он чувствовал, что не все так просто, и что-то здесь не так. 
Нас следующий день он пошел в местную больницу и узнал, что об Алие здесь никто и никогда не слышал.
«Дурак,  дурак», - сказал Хасан сам себе и решил больше не думать об Алие. У нее никого нет, а значит, не так уж легко ей живется. Если она занимается такими вещами, значит, жизнь не предложила ей других возможностей и выбора у нее нет. Ему и самому было странно то, что он совсем не злился на нее, и несмотря на то, что решил больше о ней не думать, он все равно постоянно возвращался в мыслях к ней и к той ночи, которую они провели вместе.
В ресторане делали ремонт, Хасану дали небольшой отпуск, и он поехал не к Алле, а домой, к родителям.
Дома его тоже ждали не очень приятные новости. Его племянник, сын его брата подался к боевикам воевать. Его отговаривали, как могли, но он убежал. Где он был сейчас и что с ним, никто не знал.  Мать Хасана и жена его брата постоянно, как только речь заходила об этом, начинали плакать, а брат ходил черный, как тень. Только племянница радовала всех. Она поступила в училище и училась на медсестру. «Как Алия», - подумал Хасан.
Он пробыл у родителей около двух недель, а когда вернулся, в гостинице ему сказали, что о нем спрашивала какая-то девушка. И как-то раз, подходя к своему гостиничному номеру, в конце коридора он увидел женскую фигуру. Женщина подошла ближе, и он увидел, что это Алия.
В руках у нее была большая сумка, и когда она подошла поближе, она протянула ее Хасану и сказала:
- Извини, что так получилось, мне срочно были нужны деньги, но я уже выкрутилась и все тебе возвращаю. Магнитофон не твой, но я купила не хуже, чем тот, который был у тебя. Деньги здесь, в сумке.
Она поставила сумку на пол, повернулась и пошла.
- Забери свою сумку, я ничего у тебя не возьму, - сказал ей Хасан.
Он открыл наконец-то, свой номер и вошел, а сумка осталась стоять за дверью.
Теперь он, почему-то разозлился. Ему было неприятно, что она пришла объяснять все это, и оправдывалась перед ним.
В двери постучали, и он пошел открывать, в полной уверенности, что это пришла она.
И он не ошибся.
На пороге стояла Алия со своей сумкой. На ней был плащ, а волосы, как и в первый раз, когда он ее увидел, распущены по плечам. Она смотрела на него каким-то затравленным взглядом.
- Заходи, - Хасан впустил ее в свой номер и закрыл двери.

Каждую ночь Ира не могла заснуть и почти до утра лежала без сна. Она несколько раз за ночь выходила покурить на балкон и как- то, сидя в кресле, поняла, почему ей не спится ночами.
Она хотела мужчину. Любого другого мужчину, но только не Счастливчика.
Потому что, когда Счастливчик время от времени, давал ей знать, что сегодня он хочет ее, она сразу замечала, что готова стирать, убирать, копать что-то, в общем, делать что угодно, только не спать со Счастливчиком.
А ей хотелось, чтобы в ней возродилось желание. Всепоглощающее желание мужчины, который бы тоже в ответ хотел ее точно так же, как и она его. Ей было все равно, что это будет за мужчина, лишь бы только не Счастливчик.

Алия лежала на плече у Хасана и молча курила.
Перед этим, она рассказала ему о том, что у нее был ребенок и она сдала его в детский дом, и что теперь ему уже шесть лет и он, наверное, скоро пойдет в школу.
-Ты что, никогда его с тех пор не видела? – спросил у нее Хасан.
-Нет, равнодушно ответила она, - зачем мне его видеть? Какой- нибудь грязный сопливый урод, как и все дети.
Хасан слушал это и думал, как многое он бы отдал, чтобы у него сейчас был ребенок. А ведь он всегда хотел этого, и почему именно у него получилось так, что сейчас ему уже сорок лет, а ребенка у него так и нет. А сейчас он думал о том, что ведь еще не поздно, и если он расстанется с Аллой и женится на молодой девушке, то у него еще могут быть дети, и не один, а столько, сколько он захочет. Но, Алия для этого не подходит, а кто же подходит?
Несмотря на то, что Алия его обокрала, и вообще, он понимал, что ей нельзя доверять, Хасану почему-то было хорошо с ней.
Она лежала на его плече и рассказывала ему что.
- У меня есть друзья, которые воюют. Давай поедем повоюем, они хорошо заплатят. Я была там. У меня здесь есть человек, он поможет нам туда добраться.
- Ты сумасшедшая.
- Мне просто скучно и все равно, что будет со мной. Ты ведь, тоже один, и я знаю, что ты не боишься.
- Ладно, посмотрим, - улыбнулся он.

Сегодня вечером Ира пообещала зайти к Ане и сказать ей о том, придет Счастливчик на встречу класса или нет. Счастливчик идти отказался.
«Ну и слава богу, что я буду там без него», - подумала Ира.
Она покупала на базаре продукты, и ее взгляд остановился на объявлении на столбе. Экстрасенс, гадалка и астролог, в одном лице, предлагала свои услуги по предсказанию будущего. В объявлении был указан телефон, и Ира из уличного телефона-автомата набрала номер гадалки. У гадалки был не хриплый, как ожидала Ира, голос, а очень приятный и довольно интеллигентный голос, и как оказалось, брала она за свои услуги недорого. Такая сумма, которую она назвала, у Иры в кошельке была. Ехать было недалеко, всего пару остановок, и через двадцать минут Ира была уже у гадалки.

«Двадцатого июня Венера войдет в пятый дом, а Луна в соединении с Юпитером будет на Десценденте, в твоей жизни произойдет роковая встреча. Ты встретишь человека, который станет отцом твоего ребенка. Но я не могу сказать тебе точно, придет ли твой ребенок к тебе в этот день или на несколько дней позже», - говорила гадалка Ире. Она оказалась очень приятной натуральной блондинкой, совсем не такой, какой ее себе представляла Ира, когда шла к ней. Ей, наверное, было около сорока лет, они с Ирой были, примерно, одного возраста.
- А где Вы работали до того, как стали экстрасенсом? – спросила у гадалки Ира.
- В проектном институте, конструктором-технологом. Меня сократили, а я уже к тому времени была в разводе с мужем и жила одна с дочкой. Я всегда интересовалась астрологией, но раньше, вы же должны это помнить, очень сложно было получить какую-то информацию по таким вопросам. А в последнее время появилось столько литературы, всякие курсы, и астрологов, и экстрасенсов. Я пошла на курсы, взяла лицензию в налоговой инспекции и вот работаю астрологом и экстрасенсом в одном листе.
Ире было приятно, что женщина так честно и открыто все рассказала ей, но она не знала, как рассказать ей о том, что ее тревожило. Женщина все- таки, закончила курсы экстрасенсов, и наверное, она чувствовала все острее, потому что она вдруг сама спросила Иру:
-А в чем проблема, что конкретно Вас тревожит?
Ира колебалась, стоит или нет, говорить об этом гадалке, да и о чем говорить? О том, что она ни с того, ни с саго, через восемнадцать лет, вдруг вспомнила о парне, с которым восемнадцать лет назад несколько раз переспала, да  ко всему этому, парень был еще и «нерусским»?
-Я так понимаю, что речь идет о мужчине? – не унималась гадалка. Вы знаете год, число и месяц его рождения?
-Да, знаю, он родился восемнадцатого августа пятьдесят пятого года.
- Сейчас мы все узнаем. Гадалка полезла на полку и достала оттуда огромную книгу. Она долго что-то там искала и наконец, сказала:
- Да, вы встретитесь с этим мужчиной двадцатого июня, и, как я уже говорила, возможно, этот день и будет единственным днем в вашей жизни, когда вы сможете зачать ребенка. У Вас, ведь, нет детей?
- Нет, - ответила ей Ира, уже без всякого энтузиазма.
Ей уже побыстрее хотелось уйти отсюда, потому что, весь этот разговор начинал ее раздражать. Интересно, где они могли бы встретиться с Хасаном? Что за бред? Было понятно, что гадалка говорила это все просто для того, чтобы угодить Ире и как-то отработать свои деньги. Ира уже даже не слышала того, что говорила гадалка, и как только в двери позвонили, она быстро попрощалась и выскочила на улицу.

Встречу класса было решено устроить у одного из одноклассников Иры и Счастливчика, который жил в собственном доме. У него был двухэтажный, недавно построенный дом, с огромным по площади участком. Участок этот размещался в районе городского вокзала, и одноклассник рассказал, что ему очень нравится, что вечером и ночью, сквозь сон, он слышит шум семафоров и поездов, и еще голос диктора, который в диктофон объявляет прибытие и отправку поездов. Однокласснику хотелось устроить эту встречу у себя, потому что он недавно разбогател, стал, как в народе говорят, «новым русским», построил этот дом, и ему очень хотелось, чтобы это увидели его одноклассники, потому что своих новых друзей, таких же, как и он сам, «новых русских», удивить уже чем-то очень трудно.
Никто и не возражал против его предложения, и единогласно было решено устроить шашлыки, и устроить их под вечер, чтобы провести там всю ночь и еще и следующий день, чтобы желающие могли позагорать и попариться в сауне.
- Кто-то помнит, какого числа у нас был выпускной? – спросил разбогатевший одноклассник.
Ну, кто же еще мог это помнить, кроме Ани? Конечно, она помнила.
- Двадцать второго июня, - ответила она.
Но, двадцать второе июня оказалось понедельником, и единогласно было решено назначить встречу на двадцатое, то есть на субботу.
«Двадцатого июня, когда Венера будет стоять в Тельце, в пятом доме...» - вспомнила Ира слова гадалки. «Может быть, Счастливчик, вдохновленный встречей, захочет со мной переспать, и я забеременею и рожу от него ребенка» - размышляла Ира про себя. Она уже и не помнила, когда  последний раз между ними что-то было. «Гадалка наговорила мне, что попало, а я думаю об этом уже несколько дней, и принимаю это все за чистую монету».
Ира ходила по двору разбогатевшего одноклассника и видела, как останавливаются поезда на вокзале, как выходят люди, все с баулами и мешками, тачками и сумками. И почти все они спешили и торопились, как тараканы разбежаться по норкам.
- Ну, как, нравится тебе у меня? – услышала Ира у себя за спиной голос разбогатевшего одноклассника.
Да, Ире и, правда, здесь, у него очень понравилось. Жить в этом доме, на возвышении, смотреть на проходящие поезда, засыпать под шум семафоров, и просыпаться под паровозные гудки, но проблема Иры была не в том, где жить. Они и сейчас жили со Счастливчиком в хорошей квартире, только эта квартира не делала их отношения между собой лучше.
- Дом у тебя классный, - ответила Ира своему счастливому однокласснику.

Хасан наконец-то заставил себя позвонить Алле. Он разговаривал с ней и по ее голосу понимал, что она знает о том, что у него появилась другая женщина. Они довольно долго прожили здесь, и у нее были подруги, наверняка она с кем-то из них перезванивалась и уже обо всем знала. Но она не устроила ему скандала по телефону, а это могло означать только одно, то, что такая ситуация, ее устраивала. И Хасан не мог понять, в чем было дело. Он говорил с ней, конкретно ничего не обещая, ни того, что он приедет к ней, и не зовя ее к себе. Он ждал, что скажет она.
- Приезжай сюда, - наконец сказала она. Здесь есть возможность заработать, я устроилась, и тебя устрою. Здесь спокойно, я сделаю тебе временную прописку, тебя здесь  никто не  тронет.
- Я не знаю, Алла.
- Думай, позвони, если что-нибудь придумаешь.
 Хасан положил трубку. Он вышел из корпуса, в котором был телефон, закурил и сел на скамейку. Он думал о том, что ему сказала Алла. Жить в Москве, сможет ли он. Всю свою жизнь он прожил здесь, говорят, что там все совсем другое. Они с Аллой никогда и не были особенно близкими друг другу, а сейчас совсем отдалились. Но в то же время и здесь его совсем ничего не держало. Разве только изредка его посещали мысли о том, что может быть, Алия родит ему ребенка.
  Хасан докурил и пошел к себе в номер. У Алии тоже был ключ от его номера, и сейчас, когда он открывал двери, он понял, что она уже там, потому что замок был закрыт на один раз.
Хасан открыл двери и с порога увидел страшную картину. На широкой кровати «люксовского» номера лежала без сознания Алия, рядом, здесь же, валялся шприц…

Он не помнил, что было потом. Как он кого-то звал, как милиция выяснила все формальности. Его здесь все знали, и никаких неприятностей для него не возникло. Ну, встречался с девушкой - снайпером, которая подрабатывала здесь, на Кавказе. Не будь она наркоманкой, то никогда бы здесь и не оказалась. Обстановка была такая, что никто вмешивался в чужие дела. Сам Хасан никогда не употреблял никаких наркотиков, но он ведь был из другого поколения, поэтому и не распознал в ней наркоманку.
Ее тело куда-то забрали и где-то, он даже и не интересовался, похоронили. Он не стал узнавать, что и как, потому что чувство отвращения и тревоги не оставляло его.
И проснувшись, однажды утром, он понял, в чем было дело.
Алия была наркоманкой, а это не исключало того, что у нее мог быть СПИД. А если она была больна, то возможно, что он тоже уже болен.

Ира стояла перед зеркалом и примеряла все, что было у нее в шкафу, чтобы решить, в чем она пойдет на встречу выпускников своего класса. Одежды было много, но подходящего, как ей казалось, ничего. Она в мыслях представила, какое ей хотелось произвести впечатление на своих одноклассников, а для этого нужна была соответствующая одежда. Она уже стояла перед зеркалом с открытым шкафом часа два. Наконец она поняла, что ничего подобрать не сможет, потому что на самом деле ей очень хотелось купить себе что-то новое, а это старье спрятать обратно в шкаф. Но денег у нее не было, а просить у Счастливчика имело смысл только в том случае, если он сам пойдет на эту встречу, потому что если они будут вместе, тогда ему будет не все равно, во что она оденется, а если он не собирается идти туда, то на ее вид ему будет, конечно, наплевать. Она уже спрашивала у него об этом, но он как-то неопределенно ответил, что она так ничего и не поняла. Его не было дома, и неизвестно, когда он мог появиться, потому что никакого определенного расписания у него не было. Он за свою жизнь так никогда нигде официально и не работал. Ира и сейчас точно не знала, чем он занимается. Она предполагала, что это было связано с обменом валюты. Его люди стояли на базаре и меняли доллары и рубли. Это были, в основном, женщины, увидев которых, можно было предположить, что они занимаются выращиванием рассады, прополкой буряков, ухаживанием за скотиной, но только не валютными операциями. На это и был рассчет, что они в толпе не будут выделяться, и бросаться в глаза. Они почти целый день стояли на базаре, а Счастливчик курировал их. Ира знала, что остальную часть дня и все свое свободное время он проводил в кафе, в котором когда-то, когда они были школьниками, он просиживал с парикмахершей Витой. Уже много раз Ире намекали, что он и сейчас встречается с ней, даже ее мать видела их как-то вместе и сказала об этом Ириной сестре Лере, а та передала ей. Ира понимала, что, по всей вероятности, это правда. Она иногда встречала Виту, и знала, что та развелась с мужем и у нее уже довольно взрослая дочка, и что она до сих пор так и работает в той самой парикмахерской. Она даже не изменилась. Вообще, в последнее время Ире стало казаться, что никто из ее бывших одноклассников и школьных друзей не изменился, и что люди вообще не меняются. На предварительной встрече с одноклассниками, она видно, что кто кем был, тот тем и остался, и что теперь просто яснее и жестче были видны те черты характера, которые в детстве и юности просматривались расплывчато, и что чудес не случилось. Их разбогатевший одноклассник, которого теперь называли «новым русским», никогда бедным и не был, потому что его мама всегда была, и оставалась теперь, директором большого гастронома, а ее собственный муж, Счастливчик, еще в школе был спекулянтом. В школе он приторговывал вещами, которые покупал у негров, потом, во времена трудностей с продуктами, он брал на мясокомбинате колбасу большими партиями, и успешно реализовывал ее. Сейчас, когда времена изменились, он проделывал какие-то операции с валютой. Вероника, которая с детства имела эффектную внешность и умела одеваться, и сейчас, несмотря на то, что ей было, так же как и Ире, тридцать шесть, по прежнему бросалась в глаза, не из-за красоты или красивой фигуры, а благодаря тому, что была одета по последней моде. А о самой себе Ире и подумать было страшно. Но из-за того, что она целые дни проводила в одиночестве, да и возраст был такой, который уже против желания наводит на определенные размышления и подведение итогов жизни, Ире пришлось задуматься и над своей жизнью. И то, что пришло ей в голову в процессе этих размышлений, было, мягко говоря, неутешительно, потому что она тоже не изменилась за эти двадцать лет, которые прошли со времени окончания школы.
Ей не удалось построить свою жизнь так, как она мечтала. Она помнила свой выпускной, и то, как утром они с Вероникой и Аней возвращались домой, и казалось, что то, что ждет ее впереди будет прекрасным, удивительным и только хорошим, а получилось, как раз, наоборот. У нее, фактически, нет семьи, она не сделала карьеры, и начинать сейчас было уже не просто поздно, а безнадежно. В ее возрасте, навряд ли вообще, кто-то возьмет ее на работу (она вспомнила объявление на дверях фирменного магазина «Мицубиси» – «Требуется уборщица возрастом до 23 лет»). Ей не удалось разбогатеть, даже косвенным путем, напримр так, как случилось еще с одной их одноклассницей. Ее родная сестра вышла замуж за бывшего комсомольского работника, который со временем стал депутатом, и пристроил всех членов своей семьи и семьи своей жены в разные места, потому что сам он не мог напрямую заниматься никакой коммерческой деятельностью, и ему нужно было делать это с чьей-то помощью. Таким образом, он задействовал и ее мужа, который стал главой какой-то фирмы, и со временем раскрутился и сам, под надежным прикрытием депутата. И теперь ее одноклассница была женой богатого человека, тоже «нового русского», не работала так же, как и Ира, только, в отличие от Иры, ни в чем не нуждалась. Она ездила с детьми отдыхать за границу и, поскольку, денег муж давал ей достаточно. Она закрывала глаза на то, что ее мужа постоянно нет дома, и что говорят о нем бог знает что, например, что он каждую субботу парится с проститутками в сауне.
Но самым больным для Иры было то, что она не имела детей. И именно это делало ее несостоявшейся женщиной. Многие женщины не имели достаточного количества денег, почти никто, за исключением единиц, не сделал карьеры, но женщин, которые не имеют детей, в жизни не так уж много. Ира не познала счастья материнства, ей не о ком было заботиться, и ее возраст с каждым днем все яснее давал ей понять, что она уже опоздала. Гадалка предсказала ей то, что в ее жизни будет еще один такой момент, когда, возможно, у не будет шанс родить ребенка, но возможно и такое, что сама Ира и не увидит этого шанса и ничего не получиться. А сейчас, Ире еще меньше, чем когда-либо хотелось иметь ребенка. Как-то на базаре, она наблюдала такую сцену, когда девочка лет восьми, плакала и просила бабушку купить ей собаку или кошку, и Ира с удивлением увидела, что женщина, которая и не собиралась ничего покупать, вдруг сказала: «Хорошо, сейчас пойдем и купим, только не плачь». Ире показалось это странным. А девочка сказала: «Спасибо, мамочка!». Вот, оказывается, в чем было дело. Это была не бабушка, а мама. Пожилая мама, которая родила, по всей вероятности, лет в сорок, и теперь не имела уже сил и мужества, чтобы настоять на своем и не купить дочери этого щенка, с которым она поиграет один вечер, а после этого, он ей надоест, и этой уже немолодой маме придется тащить на себе еще и собаку. Папы, наверное, в этой семье не было. Ире было страшно представить. Что такое может случиться и с ней. Нет, по какому-то непонятному для Иры закону жизни, материнство было для нее недоступно. Выкидыш, и все эти неблагополучные обстоятельства ее жизни не дали ей возможности стать полноценной женщиной, такой же, как абсолютное большинство.
Была еще одна мысль, которая пугала ее не меньше. «А чем вообще я буду заниматься до конца своей жизни?» Этот вопрос опять же косвенным образом касался проблемы ребенка. Те женщины ее возраста, у которых были дети, уже думали о том, как будут выдавать замуж дочерей или женить сыновей. А потом они могли ждать внуков. А для нее, естественно, исключалось и это. Отсутствие ребенка, конечно же, влекло за собой отсутствие внуков, и вообще отсутствие хотя бы какого-то смысла ее, Ириной жизни.
Эти мысли приходили а Ире вначале редко, а со временем все чаще и чаще, каждый день, а потом и по несколько раз в день, и в конце концов, у нее уже и не осталось других мыслей, кроме этих, и она сама заметила, что сознание своей неполноценности уже заставляло ее сторониться людей. Вначале она инстинктивно избегала благополучных людей, а постепенно стала  сторониться всех. Она все с большим удовольствием сидела дома одна, и вздрагивала, когда кто-то звонил в двери. Ее уже начинала тяготить жизнь вообще. Даже Счастливчик и его дурачок сын уже не раздражали ее. Она все глубже и глубже уходила в себя. Она готовила и стирала, она даже спокойно разговаривала и с одним, и с другим, но ее мир неуклонно сужался с каждым днем. В нем уже почти не оставалось посторонних людей, кроме не самой. Не было в нем и мыслей о других людях. Она перестала даже смотреть сериалы, потому что их проблемы, уже даже из любопытства не могли захватить ее. Она осталась одна, как на необитаемом острове, только не  на том, где кроме нее могли быть животные и растения, а на том, где не было ничего, только земля, маленький кусочек, вода, и она сама.

Хасан лежал у себя в номере и пил. Он никогда не был алкоголиком, но сейчас он заперся у себя в номере и пил. Точнее, он не так уж много и пил, просто ему не хотелось выходить из номера. Он правда в течении двух суток выпил одну бутылку, но в основном он просто спал или лежал. Он зашторил окна и в номере был полумрак. Он думал об Алие, о том, каким он был дураком, что не заметил ее наркомании, он еще и мечтал о ребенке, может быть, даже от нее. Он думал о том, что может быть, теперь он смертельно болен и его жизнь подошла к концу, и что же он имеет? Он думал о всех своих несбывшихся мечтах, о нерожденном сыне, о том, что у него ничего нет, ни квартиры, ни дома. Есть только ржавые «Жигули», первая модель, называемая в народе «копейкой», которая ничего, практически, не стоит. В его полупьяных грезах ему увиделась и Ира, которую он когда-то бросил. Он давал Веронике свой адрес, но Ира не ответила. Хасан понимал ее. Он ведь, предал ее когда-то, тогда, когда не пришел попрощаться с ней в день ее отъезда. В его теперешнем положении ему показалось счастьем уже то, что он мог бы оказаться здоровым, и мог бы поехать к Алле в Москву и жить там спокойно, где-то работать, а не мыкаться здесь один. Спал он или грезил, он не знал, не ощущал он и времени, поэтому, когда наконец он пришел в себя, он не знал, сколько же прошло времени с тех пор, как он заперся в этом номере.
Проснулся он от стука в двери. Хасан натянул брюки и открыл двери. К нему пришел музыкант из его ансамбля. Он что-то спрашивал у Хасана, что-то рассказывал, принес Хасану сигареты и сказал, что прошло пять дней, как он не выходит из номера. Они вместе вышли на балкон, и Хасан почувствовал вдруг, что проголодался. Хасан пошел в ванную, побрился, принял душ и они  спустились в ресторан. Он с удивлением увидел, что в ресторане ему рады.
- Ничего, сынок, все пройдет, - сказал Хасану старый швейцар.
Перед тем, как подняться снова к себе в номер, Хасан сделал глубокий вдох, выдох и направился в кабинет врача.

До встречи класса оставалось десять дней, и Ире надо было решить, пойдет она туда или нет. Ей было абсолютно безразлично, идти или нет, но она была еще жива, и мир все-таки, каким-то образом касался ее и требовал принятия каких-то решений, например, в данном случае, идти или нет. «Если Счастливчик пойдет, то не пойду я» - решила она для себя. «А если он не пойдет, то можно и пойти мне» - тем более, что ей удалось отложить какие-то деньги, на которые она могла купить себе новые туфли.
Ира все ждала удобного случая. Чтобы спросить у Счастливчика о том, что решил он, как все решилось само собой.
Счастливчик сидел за столом и ел окрошку. Здесь же сидел и Саша, который не просто ел, а что называется, «запихивался» этой окрошкой. Он съел уже две тарелки, и наливал себе третью, а Ира стояла спиной к плите, глядя на них, и ей хотелось вначале взять Сашу за голову и засунуть в кастрюлю с окрошкой, чтобы он захлебывался, а она повторяла бы «наелся, наелся», а потом ей хотелось бы взять и вылить остатки этой окрошки ему на голову, вместе с его слюнями, которые бы остались там после того, как она его туда макала. Она мысленно представляла себе все это, а сама ждала, когда Саша «нажрется», и уйдет, а она спросит у Счастливчика, пойдет ли он на встречу. При Саше ей не хотелось начинать этот разговор, потому что, неизвестно, какой оборот он мог принять. Ей не хотелось увидеть еще раз, как Саша будет злорадствовать, если разговор сложится не в ее пользу. Он очень любил ссоры между ними, и когда чувствовал, что она назревает, мог даже отложить гуляние, чтобы насладиться тем, как Счастливчик орет на его мачеху.
Ира молчала, а Счастливчик, вдруг, сказал: «В пятницу мы с Сашей едем на море, на машине, на двадцать дней. Я хотел поехать позже, но у меня летом будут дела, и я не смогу, поэтому мы съездим сейчас, в июне».
Лучшей ситуации для себя Ира и желать не могла. Остаться одной, на двадцать дней, она и не ожидала такого везения.
Саша с ехидной улыбкой смотрел на нее, потому что сам он мечтал о море, а теперь ему казалось триумфом то, что они с отцом едут, а его ненавистная мачеха остается дома одна.

На огромном горнолыжном курорте было много врачей специалистов, была здесь и лаборатория. Врач, к которому пришел Хасан, сказал, что они могут сделать нужный анализ крови для того, чтобы выяснить, болен ли Хасан. 

Дни до наступления пятницы тянулись так медленно, что Ире казалось, что она уже и не доживет до них.
Но, наконец-то, наступило раннее утро пятницы, Ира завернула им еду в дорогу и они уехали.
Больше никто не мог помешать ей погрузиться в одиночество. Она даже не вставала  с постели. Она то спала, то, проснувшись, погружалась в воспоминания. Она вспоминала свою жизнь, но чаще всего, все-таки, Хасана. В своих воспоминаниях она снова видела его в танцзале, где он приглашал разных девушек, а потом сидящего рядом с ней на веранде, а еще себя, на руках у него, и то, как они лежали в домике, и то, как она ждала его в последний день. А потом она погружалась в свои грезы еще глубже, она представляла, что могло бы быть, если бы он пришел проводить ее в последний день, тогда она дала бы ему свой телефон и он позвонил бы ей. Она представляла себе то, что он мог бы сказать, и то, как она приехала бы к нему уже в качестве невесты, а потом, в своем воображении она уже видела их свадьбу и последующих детей. И в таком счастливом состоянии она засыпала, а когда просыпалась, то все повторялось снова и снова. А иногда она плакала. И плакала от того, что понимала, что все, о чем она думает, это просто фантазии и грезы, и что все это существует только в ее воображении и в ее мечтах, а Хасана, может быть, уже просто нет в живых. И тогда она молила бога о том, чтобы во сне он показал ей его, и сказал, жив ли он и что с ним происходит в действительности, а не в ее грезах. Но во сне он не приходил. Ей снились все кроме него. Ей снилась умершая бабушка, их умерший сосед, бывшие одноклассники, все, кто угодно, только не Хасан. Ира вставала с постели, с кружащейся головой и шла на кухню, чтобы попить чаю, или сходить в туалет, а потом снова ложилась в постель и погружалась в свои грезы. Она не смогла бы сказать, сколько дней провел в таком состоянии до того момента, как в дверь позвонили.
Только в этот момент Ира очнулась. Она поднялась с постели и увидела себя в зеркале. Осунувшаяся и худая, в ночной рубашке, которую она не снимала, неизвестно сколько времени, в таком виде открывать было нельзя. Ира бесшумно подкралась к двери и увидела в глазок, что за дверью стоит Вероника.
Совершенно невозможно, чтобы как всегда нарядная и модная Вероника увидела ее в таком виде, и Ира не открыла ей.
Вероника постояла и ушла, а Ира, впервые за все эти дни, раздвинула шторы, помылась под душем и включила телевизор.
Оказалось, что с тех пор, как уехал Счастливчик, прошла неделя. Сейчас была уже суббота. Через неделю должна был состояться встреча класса, и Вероника, по всей вероятности, приходила за деньгами, которые поручили собирать ей.
«Что же со мной было?» – думала Ира. Она сидела на кухне и пила кофе. «Может быть, я схожу с ума?» Ей было страшно из-за своего этого состояния, и одновременно все равно. Все равно, что с ней будет, сойдет ли она с ума, умрет. Ей даже стало все равно, увидит ли она когда - нибудь Хасана. Даже если и увидит, то что уже может быть. Будущего у них нет. Ей тридцать семь, а ему уже, наверное, сорок три. Что может быть у людей такого возраста? Ира даже не могла представить себя в постели с ним. И вообще, ей внезапно надоело думать о нем . Ее грезы и мечты о нем постепенно переросли в какую-то неприязнь, когда она вспоминала его. И она стала гнать от  себя всякие мысли, связанные с ним.
Вместо этих бесконечных мыслей, она позвонила Веронике.
-Привет, - сказала ей Вероника, -  вы с Сокольским думаете сдавать деньги на встречу класса.
Ире внезапно захотелось подразнить Веронику. В ней проснулся какой-то азарт, и она сказала:
- Да, думаем. Так что, мне принести их к тебе?
- Если хочешь, я к вам зайду, - говорила бедная Вероника, которая и предположить не могла, что Счастливчик отдыхает в Крыму, а ни на какую встречу класса идти вообще не собирается.
Она набивалась к Ире в гости в надежде застать дома Счастливчика.
- В общем, я тебя жду, приходи.

Вероника пришла через полчаса. Она, как всегда разоделась, принесла целый кулек со сладостями, орехами и пивом.
- Заходи, - сказала ей Ира. Я сейчас поставлю кофе.
- А ты одна, Счастливчика нет?
- Он с Сашей отдыхает в Крыму.
- А когда он вернется?
- Через месяц.
- Так он не пойдет на встречу?
Ира набирала в чайник воду, а сама сгорала от желания поскорее повернуться и увидеть выражение лица Вероники. Наконец она поставила чайник на огонь и повернулась к Веронике.
Вероника смотрела на Иру каким-то несвойственным для нее серьезным взглядом.
- Я отдам тебе деньги за себя, или ради меня ты никогда бы не пришла сюда. Но извини, Счастливчика нет, а если бы он даже был, то на встречу все равно не пошел бы.
- Это ты довела его до такого состояния, - сказала ей Вероника.
- До какого?
У Иры не исчезало желание поссориться с Вероникой, высказать ей все, что накопилось за долгие годы, и она продолжала, как говориться, «лезть в бутылку».
- До такого, что он стал таким, какой есть сейчас.
- Ну а ты здесь причем? Он мой муж и я поступаю так, как считаю нужным.
- Нет, ответила ей Вероника, - ты поступаешь так, потому, что не можешь простить мне того, что Хасан тогда тебя бросил, а ты надеялась, что я отдам ему твой адрес. А я ничего ему не отдала. И это было моей местью тебе.
Это было то, что показывают в мексиканских сериалах, и то, чего не бывает в обычной обыденной жизни. Но оказалось, что бывает. Такого  Ира не могла ожидать и в страшном сне. Хасан просил у Вероники адрес, после того, как она уехала, а Вероника ему ничего не дала. Он любил ее и искал. Он просто ошибся тогда, еще сам не зная, что полюбит ту девушку, с которой он собирался провести просто несколько ночей.
- Если ему не нужен был мой адрес, и он меня бросил, так при чем тут ты и твоя месть? Если он не любил меня, и я не была ему нужна? - Ира сказала это просто для того, чтобы проверить, правильно ли она поняла, что произошло.
- Нет, ты ошибаешься, ты была нужна ему, и он просил у меня твой адрес, только я ему его не дала. Вот это и было моей местью тебе. Но и это еще не все. Я видела его еще раз, совсем недавно, когда отдыхала в Приэльбрусье. И он еще раз подходил ко мне и спрашивал о тебе, а я сказала ему, что не вижусь с тобой и не знаю, где ты, и что с тобой.
- Ты видела его?…
Разговаривать с Вероникой дальше было бесполезно. Ира и верила и не верила ей одновременно. Вероника могла врать и сейчас, а на самом деле ничего этого могло и не быть. Сердце билось. Он был жив…
Ира сама затеяла эту перепалку с Вероникой и оказалась побежденной, но она не жалела об этом. Вероника видела Хасана, и он жив и здоров. И он спрашивал о ней. Но расспрашивать Веронику о нем не имело смысла, она все равно ничего не скажет ни о том, что он говорил, ни о том, как он выглядит.
Ира пошла в спальню, достала из шкатулки деньги и молча протянула их Веронике. Вероника, довольная собой, тоже молча, взяла у Иры деньги и поднялась со стула.
- Забери свой пакет.
 Ира взяла пакет и хотела отдать Веронике, а та оттолкнула его и сказала:
- Ничего, не надо, оставь себе, хоть раз поешь нормально, а то я слышала, что Счастливчик не дает тебе денег, и ты голодаешь, пока он сидит в кафе со своей Витой.
Вероника вышла на лестничную площадку, а пакет Ира выбросила ей вслед за двери, и из него по лестнице высыпались апельсины, конфеты, и еще что-то.

На следующий день, в воскресенье. Ира поехала на базар и купила себе туфли на высоком каблуке, специально для того, чтобы пойти на встречу. Когда она выходила из квартиры, то обратила внимание, что Вероникиного пакета нигде не было, наверное, кто-то из соседских бабушек подобрал и наелся или сама Вероника забрала, потому что когда Ира бросила его, то он не разорвался, и из него ничего не вывалилось.
«Хасан жив и он спрашивал обо мне», думала она, и ей было так приятно и хорошо от этих мыслей, что у нее появился даже аппетит, и она тут же на базаре съела «гамбургер» и запила его напитком.

Результат  на ВИЧ инфекцию был отрицательным.
Хасан был здоров.
Он позвонил Алле и пообещал, что приедет, еще не насовсем, а посмотреть, что к чему.
Он не стал оттягивать это, а на следующий же день купил билет и поехал в Москву.

Прошла неделя и сегодня, в субботу, ей предстояло идти на встречу.
Ира решила надеть длинную черную юбку и белую блузку. Это были лучшие ее вещи.
Она искупалась в горячей ванной, помыла голову, и пошла на кухню. Там она заварила себе кофе и села пить его с полотенцем на голове. Она выпила чашку, и ей захотелось еще. Она выпила еще одну. Надо было высушить волосы и Ира села на диван, скрестив по-турецки ноги, и, глядя в зеркало на противоположной стене, феном начала просушивать волосы. После этого, она перекрасила одинаковым цветом ногти на руках и ногах, протерла лосьоном лицо и сделала легкий макияж. С годами она красилась все меньше и меньше. И сейчас, она даже не накрасила ресницы, а только подвела брови, нанесла тени и чуть-чуть румян и, после того, как оделась, накрасила губы. В самую последнюю очередь, она надела туфли и посмотрела на себя в зеркало. Она осталась довольна тем, что увидела в нем, взяла сумку и ключи, заперла двери и пошла к автобусной остановке, потому что ехать ей надо было на другой конец города.

Поезд на Москву шел через город, в котором жила когда-то Ира. Хасан сам удивился, когда про себя подумал «когда-то». Она, наверное, и до сих пор там живет. Здесь нет войны, и у нее, наверное, все благополучно, семья, дети. Она, может быть, растолстела и ее невозможно узнать. Поезд останавливался, и каждый вокзал ничем не отличался от других вокзалов, которые встречались по всему его пути. Мужчины и женщины торговали всем, чем только было можно, мороженным, водой, разными продуктами, в общем, всем, чем угодно.

Встреча одноклассников оказалась намного интереснее, чем Ира предполагала, хотя вначале, когда она увидела всех, на мгновение даже пожалела о том, что пришла: все постарели, и это было страшно.
И обстановка вначале была натянутой. Пока не о чем было говорить, и еще никто не выпил, поэтому не было раскованности, и все,  кроме Ани, чувствовали себя скованно. А Аня командовала.
Она еще с самого начала этого вечера Ира заметила, что ее разбогатевший одноклассник  явно обращает на нее внимание. Когда садились за стол, Ира заметила, что он сел в одно место, а потом встал и сел рядом с Ирой. Если она что-то говорила, то краем глаза замечала, что он внимательно слушает ее, а когда он увидел, что ей на голову светит солнце, он побежал в дом и принес ей свою бейсболку. И таких мелких знаков внимания было очень много.
Под вечер начались танцы, но из-за того, что Ира почти ничего не пила, кроме сухого вина, она не могла вдруг вот так взять и начать танцевать, поэтому она стоял в стороне и смотрела как танцуют те, кто уже прилично выпил.
Сзади к ней кто-то подошел и она практически не сомневалась в том, что это был их разбогатевший одноклассник. А звали его Игорь.
- Ира, почему скучаем? Какие то проблемы?
- Да, Игорь проблемы, - ответила ему Ира.
- Я могу помочь тебе решить любые проблемы, давай разрешим их вместе с тобой. Я так понял, что Счастливчик тебе не помогает, ну так и без него обойдемся. Между нами говоря, я всегда считал, что тебе не надо было выходить за него. Ты лучше и достойна лучшего. Я никогда не осмеливался тебе об этом сказать, но ты всегда нравилась мне. А сейчас ты стала даже лучше чем была раньше.
«С чего это его так понесло?», думала Ира, но ей было приятно то, что он говорил.
- Спасибо, Игорь, и за комплименты и за все.
- Ничего, я еще ничего для тебя не сделал, но готов выполнить любое твое желание. Пойдем потанцуем, а то у меня сердце кровью обливается, когда я смотрю, как ты одна здесь стоишь.
Уже стемнело, а танцевали они на улице, и Ира обвила руками шею Игоря, а он престал  говорить, и она почувствовала, как ей хорошо. А потом она почувствовала, как он целует ее волосы, а потом шею… и музыка закончилась, потому что были готовы шашлыки и все снова садились за стол.
Разбогатевший одноклассник Игорь сел рядом с ней и Ира первый раз за сегодняшний день решила выпить. Игорь налил ей полстакана коньяка, и она залпом выпила его. Все внутри потеплело, и впервые за последнее время Ира почувствовал, что ей удалось расслабиться. Неожиданно она увидела, что Игорь хорошо выглядит. До этого она настолько была углублена в себя, что не обращала на его внешность и на него самого никакого внимания. А сейчас она увидела, что у него сохранились красивые темные волосы, и оказывается у него голубые глаза. Раньше она никогда не замечала, что он такой интересный. Она видела в нем только бывшего однокласссника, который ко всему прочему, во время их учебы в школе, ничем примечательным не отличался.
После того, как они выпили, он пригласил ее еще раз потанцевать, и на этот раз уже поцеловал ее в губы. Она поняла, что он уже тоже прилично напился, потому что он не дождавшись окончания танца повел ее в дом на второй этаж. Это, вероятно, была их с женой спальня. Ира села на кровать, а он наклонился к ней, поцеловал е в губы, потом поцеловал ее руку и сказал:
- Сиди здесь, а я сейчас принесу шампанское.
Ира осталась сидеть в спальне разбогатевшего одноклассника, а он все не шел. Она просидела так около получаса и решила спуститься, потому что ей показалось странным, что его так долго нет.
Когда она спустилась вниз со второго этажа и вышла во двор, она увидела жену  Игоря, стоящую с бокалом. Она знала ее, он женился на девочке из их же школы, только учившейся на два года позже. Ее звали Света, и она почти всех знала, поэтому пришла. Позднее оказалось, что Игорь знал, что она должна прийти, но напился и забыл, и как раз в тот момент, когда он спустился со второго этажа, он увидел, что подъехала ее машина. Ира поняла, что Светка приехала специально под вечер, потому что понимала, что самое интересное должно начаться именно в это время. Они когда-то  были со Светкой в очень хороших отношениях, и даже одной школьной компанией ходили на дискотеку, где даже «сняли» с ней на пару двоих друзей, потанцевали, а потом оставили тем неправильный номер телефона. Так что этический аспект того, что Ира решила «трахнуться» с Игорем, ее не волновал. Даже если бы Светка узнала, она бы поняла и никогда не стала устраивать из-за такого пустяка никакой трагедии.
«Даже этого мне не положено, хотела немного поразвлечься  с Игорем, так заявилась его жена», подумала Ира. Она вынуждена была признаться самой себе, что Игорь «завел» ее, и она даже сейчас продолжала «хотеть» его.
Но делать было нечего, надо смириться с тем, что ничего не получилось. Ире снова стало скучно и неинтересно и она тихонько, чтобы никто не заметил, забрала свою сумочку и вышла из дома.

  Родная душа.

Она вышла из дома и пошла по направлению к железнодорожным путям. В темноте, боясь испортить туфли, она медленно шла по неровному  асфальту. На длинном мосту, который шел через железнодорожные пути, Ира остановилась.
 Под мостом шло множество путей, все сверкало огнями, гудели семафоры, и было видно, как от вокзала отходит электричка. Она вспомнила о том, как когда-то бесконечно перечитывала  роман “Анна Каренина”, ей тогда так нравилась эта история любви, так хотелось любить, а ведь в конце книги Анна вот также бросилась под поезд. Ира посмотрела вниз на железнодорожные пути и представила, что всем ее мучениям придет конец, если она сейчас чуть-чуть перегнется через перила. Ей не нужно даже попадать под поезд, она просто разобьется о рельсы, если упадет вниз с этого высокого моста, на котором она сейчас стояла. И, может быть, вслед за этим, наступит спокойствие. Она могла бы это сделать только затем, чтобы обрести покой. «А вдруг, там тоже нет никакого покоя?», - подумала она. «Нет, я не знаю, что там будет, а вдруг там будет еще хуже?». Ей невыносимо больше было представить, что надо будет идти домой, где опять будет Саша, который будет снова есть, а когда все съест, то опять спросит, что ему есть, и этому не будет конца. «Может быть, все-таки, попробовать?» Ира попыталась стать на нижнюю перекладину ограждения, но мешали каблуки. Она сняла туфли и подумала: «Хорошие туфли, кто-то завтра найдет, и не будет знать, что я покупала их специально для встречи класса». Она поставила туфли на землю, а рядом с ними сумку. В сумке у не было еще немного денег, которые она отложила специально на тот случай, что возможно, со встречи класса ей придется ехать на такси. «Может быть, пойти в привокзальный ресторан и выпить еще бутылку шампанского напоследок?», - эта мысль ей очень понравилась. Может быть, шампанское придаст ей смелости? Уже без туфель она стала на нижнюю перекладину, но она боялась высоты, у нее закружилась голова и она испугалась. Это, оказывается, было не так просто, как она себе представляла. Умирать ей не хотелось. Получалось, что она хочет броситься с моста из-за Саши, которого ненавидела. Может быть, просто не идти домой? А куда идти?
Из дому родителей ее выгнал отец, а своей квартиры у нее не было.
«Нет, этого нельзя делать»,- думала она,  потому что возможно в следующей жизни, если повторные воплощения  вообще существует, ей придется повторить тот же путь, ту же жизнь, в которой она жила сейчас, а этого она не хотела.
«Ничего хорошего, ничего за всю жизнь», - она снова вспомнила статью психотерапевта в журнале. А ведь сегодня был тот день, о котором ей сказала гадалка. Сегодня, по словам той, Ира должна была очутиться в той самой ситуации, когда единственный возможный в ее жизни ребенок сделает попытку прийти к ней с небес.
«Что за бред я несу», - продолжила она диалог с самой собой. Она и сама не знала толком, верит она или нет, что-то внутри подсказывало ей о том, что люди придумывают все это для самоуспокоения и для того, чтобы преодолеть отчаяние. Не одна же она в жизни так несчастна, у людей случаются несчастья и похуже. Она слезла с перекладины ограждения и решила, что в любом случае, домой сейчас она не пойдет. И она решила все-таки, пойти в ресторан и выпить еще бутылочку шампанского.
Ира пошла вдоль моста, смотря вниз на поезда. Она только сейчас призналась самой себе, сколько надежд возлагала на встречу класса. Теперь ей было даже смешно, потому что, а что могло случиться там, на этой встрече? Вначале, когда она пришла туда и увидела, что Игорь вьется вокруг нее, она еще как-то чуть-чуть воспрянула духом, в надежде на то, что, может быть, ей хотя бы любовника удастся завести, и кандидатура Игоря ей очень понравилась. Богатый, внимательный, знакомы они с детства, ничего плохого о нем, она сказать не могла. Ира доверяла ему, как не смогла бы доверять ни одному мужчине, из новых знакомых. Все-таки, одноклассники это почти что родные люди. Так она подумала вначале встречи. А сейчас ей было смешно, когда она вспоминала о том, как перепугался Игорь, увидев Светку. Даже хорошо, что ничего не получилось. Она никогда не была бы для него на первом месте, а только на каком-то последующем, после семьи. И для любого другого мужчины тоже. Это только для нее Счастливчик ничего не означал, как и она для него, а у других людей, как правило, все обстоит иначе.
«Сколько же сейчас времени?», - подумала Ира.
Вдалеке, на здании вокзала она увидела часы, но было далеко, и она не видела точного времени.
«Наверное, около десяти», - казалось ей, потому что было еще не поздно. 

      Вот в такое же время когда-то она возвращалась домой, с Кавказа, ее никто не встречал, и она ехала в пустом троллейбусе и плакала. Да, это было примерно в это же время, около 10 часов вечера.
Ира шла по мосту и слышала, как по вокзалу объявили прибытие какого-то проходящего поезда из Москвы.

Поезд прибывал по расписанию в город, где жила когда-то Ира, а Хасан, уже в который раз думал, интересно так же ей было тяжело, как и ему, тогда, 18 лет назад, когда она вернулась домой. А может быть, она уже и не помнила о нем, когда подъезжала сюда. Ее, наверное, встречал жених, или родители. Странно, когда-то он был уверен, что они с Ирой обязательно  встретятся.
Правильно говорят, что время лечит. Сейчас он уже и не знал, хотел ли бы он ее увидеть, да и что бы он ей сказал, когда увидел. И разве она та девочка, какой была 18 лет назад? Она, наверное, стала толстой женщиной, как его сестра. И к чему бередить старые раны?

Несмотря на то, что он сейчас думал, он все равно не переставал на улицах догонять женщин, которые казались ему похожими на нее. Он обгонял очередную такую женщину и с разочарованием отходил, после того, как ему удавалось мельком взглянуть в ее лицо. Как она может очутиться здесь в другом городе, думал он, после того, как убеждался, что женщина, которую он догонял, была не Ирой. Что же в ней такого было, что заставило его помнить о ней все эти годы?  Вот это было самым интересным, ему хотелось увидеть ее, чтобы избавиться от этого очарования. Потому что ему было уже немало лет, и он знал, что необыкновенных женщин не бывает, только внутри самого мужчины что-то делает для него необыкновенной ту или иную женщину. Он все больше и больше убеждался в том, что жизнь тяжела и неприглядна, а любовь это только выдумка, противовес реальным ужасам жизни, чтобы не сломаться совсем под жестокими ударами судьбы.

Хасан знал, что поезд будет стоять около часа, он взял сигареты и вышел на перрон покурить. Было начало лета и на небе было полно звезд и казалось, что так тихо вокруг, несмотря на вокзальную суету. А скорее даже не тихо, а как-то спокойно. Впервые за долгое время у него на душе стало вдруг так спокойно. Даже не было больно от мысли, что он уже никогда не найдет Иру. Он предавал ей адрес через Веронику, и если бы она хотела, то написала бы ему. Здесь, в ее городе на вокзале, впервые в жизни он смирился с тем, что потерял ее навсегда. Здесь, в эти минуты, он понял, что означает смирение, когда человек понимает наконец-то, свою беспомощность перед законами жизни и судьбы, то, что никто из нас не в силах повернуть течение жизни в ту сторону, в которую нам хотелось бы.

Поезд остановился. Ира медленно шла вдоль вагонов и смотрела на людей. Многие просто вышли покурить на улицу. Вдоль вагонов шли женщины с пирожками, семечками, напитками, в надежде хоть что-нибудь продать и заработать себе на хлеб.
 Ира пошла по перрону к тоннелю, чтобы выйти из вокзала и тут на скамейке она увидела мужчину. Из-за того, что она все время думала о Хасане, она не сразу сообразила, что видит его наяву, перед собой.

 Хасан купил сигареты, бутылку коньяка и сел на скамейку, возле самого вокзала, потому что их поезд прибыл на первую платформу. Постепенно народ стал рассеиваться. Расходились и женщины, которые обычно приносят к поезду пирожки, фрукты, семечки и все такое, чтобы хоть чуть-чуть заработать. Хасану был виден уже почти весь перрон, от первого вагона до последнего.
- Долго еще будем стоять? – спросил он у проводника, с которым  подружился по дороге.
- Кури, я позову тебя, - ответил тот.
Хасан чуть наклонился, чтобы прикурить и, поднимая голову, повернулся.
Вдоль поезда, со стороны хвоста, в туфлях на высоком каблуке, шла женщина, и он мгновенно узнал ее.
«Не может быть», - подумал он, но чем ближе она подходила, тем меньше оставалось сомнений, потому она тоже, не отрывая взгляда, смотрела на него.   

Это Хасан, или я уже сошла с ума, подумала она, и  медленно пошла к нему. Надо посмотреть, есть ли у него родинка. Для этого надо было обойти его с другой стороны. Она не сомневалась, что это был он, сердце стучало, и надо было удостовериться, есть ли все-таки родинка. Она решила, что пройдет мимо него, а потом оглянется, посмотрит на него с другой стороны и спросит для приличия, который час. Но она не выдержала. Ей уже не надо было смотреть, есть ли у него с правой стороны эта родинка, потому что она точно знала, что это был он. Единственное, в чем она не была уверена, так это в том, что она не сошла с ума, а действительно, наяву, видит его. Она шла и пристально смотрела на него, конечно же, это был он. Он не изменился, так же как и все остальные люди из ее жизни. Он был красивым и остался таким, только немного поседел и постарел. Но его глаза остались такими же, какими Ира их запомнила, фигура сохранилась без изменений, тем более, что мода сделала виток и сейчас, через двадцать лет носили джинсы такого же покроя, как и двадцать лет назад. По иронии судьбы он снова был в таких же джинсах, такого же цвета, в которых Ира увидела его впервые. И рубашка на нем была не вельветовая, как тогда, но она была такого же темного цвета, как и его вельветовая двадцать лет назад. Может быть, только кожа на лице стала темнее, и от этого он казался более черным, чем был в молодости. И родинка на щеке была на месте. А куда она могла деться. Он курил, и так же, как когда-то, прищурившись, смотрел на нее. Она не понимала, узнал он ее или нет. Сердце колотилось и Ире казалось, что она не сможет дойти до него, несмотря на то, что до него оставалось два метра.   

Хасан смотрел на женщину и понимал, что это Ира. У нее не было особых примет, и был немного другой цвет волос, но это была она. Она по-прежнему, носила удлиненную стрижку, только теперь ее волосы были неравномерно окрашены, перьями, как сейчас носили все. Она совсем не поправилась, а скорее, наоборот, похудела. Только теперь она была накрашена меньше, чем она красилась в молодости. Но сейчас все женщины красились меньше, чем во времена их молодости. И совсем другое выражение лица. Такое усталое и замучанное, а ведь когда-то ему больше всего нравилось в ней то, что у нее как-то особенно блестели глаза. А теперь они не блестели и были такими печальными и даже затравленными.
Хасан не мог понять, узнала она его или нет, скорее всего, что узнала, потому что она тоже смотрела на него.

Ира шла мимо и не знала, как поступить. Ей вдруг стало неудобно подходить к этому мужчине. С тех пор, как Счастливчик уехал из дому, ей вообще казалось, что она медленно сходит с ума, может быть, сейчас это произошло наверняка. Она решила не подходить к мужчине, а пройти мимо. Если он ее узнал, то окликнет, а если не узнал, то она потом никогда не простит себе, что не выяснила, Хасан это, или просто похожий на него мужчина.

Хасан видел, что женщина смотрит на него и колеблется, не знает, подходить к нему или нет. Но она смотрела на него не отводя взгляда и замедляя шаги, и он улыбнувшись и прищурившись, как когда-то давно, выбросил сигарету, сделал шаг вперед и в этот момент проводник крикнул ему:
- Отправляемся, давай быстрее, а то останешься.

Сколько она думала о встрече с ним, сколько раз мысленно представляла себе это, но наяву все было совсем не так. В мечтах все всегда выглядит намного романтичнее. А сейчас, они стояли друг напротив друга, и им нечего было сказать друг другу.
- Не верю своим глазам. Это ты или нет.
- А я сразу тебя узнал, еще издали.
-       Иди, а то и правда, останешься. А куда едешь? – спросила у него Ира.
Он ответил, что в Москву, уже подходя к вагону.
 Ира шла за ним.
- А я иду со встречи класса. В этом году двадцать лет, как я окончила школу. Мы праздновали в доме одноклассника.
Ира показала Хасану дом, который был виден с перрона, на котором они стояли. Но Хасан даже не посмотрел в сторону этого дома. Он смотрел на Иру.
- Ты замужем? – наконец хоть что-то он выдавил из себя.
- Да.
- У тебя есть дети?
- Нет, а ты женат?
- Да, я женат, у меня жена в Москве.
- Так это ты к ней едешь?
- Да.
- И давно ты женат?
- Пятнадцать лет.
Не объяснять же ей здесь, при проводнике, что они с Аллой так и не расписались.
«Пятнадцать лет, это значит, он женился почти что сразу, на следующий год, после того, как я уехала», подумала Ира. «Ему не было до меня никакого дела, он сразу, наверное, и забыл обо мне»
- Ты не изменился, - снова выдавила из себя Ира.
- Ты тоже. Ты даже стала еще лучше, чем была.
- Спасибо, - ответила Ира, и понимая, что она снова может совершить ошибку, она открыла сумочку и стала искать там ручку и какой-нибудь листок бумаги.
Она нашла и написала на обратной стороне визитной карточки Игоря свой телефон, протянула листок Хасану и сказала:
- Возьми, на всякий случай.
Проводник уже поднял свой флажок, поезд тронулся и Хасан вскочил на подножку.
 
Все было так неожиданно, и Хасан не знал, что ей ответить. Он так много думал о ней, а сейчас перед ним стояла какая-то чужая, посторонняя женщина, и давала ему свой телефон. И хотя внешне она не очень сильно изменилась, но это была уже не та девочка Ира, которую он любил когда-то наяву, и так долго в мыслях, почти целую жизнь. Это была не та робкая и неуверенная в себе девушка, а женщина, которая хорошо выглядела и была уверена в себе.  Такое она производила теперь впечатление. Просто, по каким-то неизвестным для него причинам, она была несчастна, вот и все. Карточку с ее телефоном он аккуратно положил в карман рубашки.

Поезд тронулся, и Ира уже не видела Хасана, потому что его тут же закрыл собой проводник. Она смотрела вслед поезду и понимала, что он никогда не напишет ей, и что теперь они уже точно никогда не увидятся, и что все, что между ними было, навсегда осталось в прошлом, и вернуть ничего нельзя, и лучше было бы, если бы  она  не встречала его, потому что, теперь у нее не осталось, даже иллюзий. Но, для нее, это ничего не меняло, потому что, несмотря на то, любил он ее или нет, бросил ее или у него была уважительная причина, по которой он не пришел проводить ее тогда, восемнадцать лет назад, она все равно не нашла другого мужчины, которого смогла бы полюбить также, как полюбила его, с первого взгляда, ничего о нем не зная, да и позднее, так ничего и не спросив. Ей казалось, что при встрече она спросит у него обо всем, но сейчас понимала, что это было невозможно. Годы образовали между ними пропасть, они были уже не теми, кем были тогда, при первой встрече. От ее любви ничего не осталось. 
Ира медленно пошла вдоль по перрону, мимо тронувшегося поезда. 

Поезд тронулся, а Хасан стоял возле окна и смотрел, как Ира медленно идет по перрону. Она даже не посмотрела в окна, в надежде увидеть его еще раз. Время безжалостно, оно с каждым днем делает нас старее и все менее привлекательными. Но еще безжалостнее оно убивает в наших душах способность радоваться жизни. В детстве мы безоговорочно доверяем жизни, точно зная, что все у нас будет отлично. В молодости, когда мы впервые оказываемся обманутыми первой любовью, уже начинаем сомневаться, но все-таки, еще по-прежнему, верим, а потом, когда ход жизни ускоряется, и года начинают стремительно лететь, мы вообще перестаем задумываться над многими вещами, над которыми думали в молодости. И Хасан, глядя на Иру через окно, вдруг подумал, что ему уже ничего не надо, он устал от жизни, да и с ней жизнь обошлась, по всей видимости, не очень хорошо. Потому что, с чего еще мог взяться такой затравленный взгляд, как у нее.

 Ира приехала домой, и как была, в одежде легла на кровать. Позвонит он ей или нет, вдруг почему-то стало уже совершенно неважно. Она лежала в темноте и смотрела в потолок.
 
 Хасан вернулся к себе в купе, достал бутылку коньяка и пошел к проводнику. Он выпил и почувствовал, что ему становится легче. Они распили бутылку, а за ней и еще одну, а потом он вообще не помнил, что было. Он как-то дошел до своего купе, лег на полку, и ночью ему приснился  сон.
  Он молодой, и  они всей семьей строят дом старшему брату, а он курит на заднем дворе своего дома, и смотрит, как внизу, в ущелье, в мелкой горной реке купаются студенты, а он не видит среди них Иры. Он спускается вниз, к ним и спрашивает у всех, где она, но никто не знает, а только удивленно смотрят на него. И он ищет ее везде: у себя дома, на турбазе, на волейбольной площадке, в ресторане, в гостинице, он спрашивает, у матери и отца, у Аллы, у Алии, но все удивляются, потому что никто ее не знает, и никто не видел, а он все ищет, ищет и не может ее найти.

11июня 1999г.


264 911 символов с пробелами / 40 000 = 6,62
319 217 символов без пробелов / 40 000 =7,9