Чмод 666

(фантастический роман)
______________________________________
* Извините, но я теперь не выкладываю сюда полных текстов.
Желающие могут купить книгу в магазине или заказать прямо в издательстве - literam@mail.ru
С уважением, Александр Лонс.

(фрагмент)

Сон. Мне снилась девушка-ангел с оторванной головой и с отрубленными крыльями, зябко обнимавшая себя за плечи. Из того места, где должна начинаться шея, выползали удивительно красивые, будто покрытые свежим лаком, разноцветные змеи. Они мелькали своими маленькими раздвоенными язычками, смотрели на меня круглыми глазами без век и тихо шипели… Я проснулся с большим трудом. Голова казалась тяжелой и грозила заболеть. Каждое утро люди пробуждаются и при этом все равно хотят спать. Уныло? Не то слово. Каждодневный утренний ритуал: потянуться, встать, натянуть что-нибудь на себя, включить чайник, почистить зубы, умыться, съесть завтрак. Прополоскать рот после еды. Или немного не так: встать, принять душ, что-то надеть, пойти на кухню, почистить зубы… И? Чем я намерен заниматься дальше?

Помещение, где я временно поселился, не так давно подверглось серьезной перестройке. Правда — не очень радикальной. Первоначально то была обычная жилая квартира, стандартной планировки времен раннего Брежнева. Короткий коридор «пистолетиком», раздельный санузел, кухня на восемь квадратных метров и две комнаты — одна метров восемнадцать, а вторая — чуть меньше. Но меткий глаз и твердая рука Юлии сделали свое дело. Кухню перенесли в маленькую комнату, в результате чего был устроен фальшпол, все трубы прошли под ним, к своим прежним, законным местам соединений. Санузел из раздельного, сделался совмещенным. Там расположилась финская сантехника, причем каким-то непонятным образом кроме джакузи, унитаза и умывальника, туда удалось втиснуть биде и душевую кабинку. Дверь в эту ванную теперь вела не из коридорчика, как задумали неведомые архитекторы, а из прежней кухни, которую переделали в жилую комнату. В ней имелись: квадратная кушетка посередине, пара тумбочек, большой плоский телевизор на стене, бесшумные часы и торшер, похожий на гигантскую рюмку для ликера. Причем один ящик у тумбочки не задвигался до конца — как в дешевых провинциальных гостиницах. Окно можно было занавешивать плотными шторами. Картину дополнял пушистый ковер на полу.

Часть большой комнаты оттяпали под второй санузел — маленькую кабинку, куда влез только унитаз и раковина для мытья рук. Зачем понадобилось два туалета в таком небольшом помещении, я не знал, но про себя решил, что пользоваться буду только тем, что открывается в «мою» комнату. Он мне больше нравился. В главной комнате расположился офис, со всеми приличествующими этому помещению причиндалами — стеллажами, ковролином, парочкой рабочих столов цвета «серый металлик» и вертящимися черными креслами на роликах. Окно скрывали вертикальные жалюзи. В каждой комнате, офисной и жилой, имелось по шкафу, а в коридорчике — узкий шкаф-купе со встроенной сушилкой. Туда полагалось вешать верхнюю одежду и ставить обувь. Вся мебель оказалась металлической с пластиковой отделкой по некоторым местам, исключение составляли три деревянных дизайнерских табурета, вырезанных из единого ствола дерева.

Если бы не обязательная для московских квартир такого типа теснота, все помещение выглядело почти по-европейски. Сам дом представлял собой обычную одноподъездную башню, когда-то, еще в брежневскую эпоху, засунутую на тихую улицу Замоскворечья. Раз в три-четыре дня приходила уборщица — неразговорчивая и хмурая, но довольно соблазнительная молодая китаянка с очень симпатичным узкоглазым лицом. Она меняла постельное белье, где нужно пылесосила, а где необходимо чистила пол, убирала кухню и санузел. Кроме этого, она обычно выносила мусор, заправляла кофеварку и мыла скопившуюся в мойке посуду. Потом незаметно исчезала. Я, грешным делом, подумывал затащить ее к себе в постель, но она так на меня зыкнула, что даже саму мысль о флирте пришлось отбросить. На время уборки полагалось уходить, что оказалось не слишком-то для меня сложным, поскольку б;льшую часть дня я проводил в своих походах по Москве. В другие дни выкидывать мусор, мыть за собой посуду и заряжать кофеварку я был обязан сам, чем постоянно пренебрегал.

Еще мне ежедневно приносили свежий номер «Московского Боголюбца».



Заниматься обходом отцовских контактов на территории Москвы, зафиксированных в записной книжке сотового телефона, я решил по алфавиту. Первым номером в списке значился некий «admin». Недолго думая, я начал именно с него. Сначала долго никто не подходил, и редкие гудки прекратились сами собой. Но минут через пять отцовский мобильник позвонил, и я нажал на зеленую кнопочку с изображением телефонной трубки:

— Да, Антон Михайлович, я вас слушаю, — сказал неприятно звучащий мужской голос. Похоже, человек или только что проснулся, или не «просох» после жестокой пьянки. — Вы мне звонили. У вас что-то случилось?

— Это не Антон Михайлович. Он умер, — сразу же бухнул я, сдерживая зевоту.

— Что? Что вы сказали? — в замешательстве пробормотал голос в телефоне.

— Антон Михайлович умер. С вами говорит его сын.

— Ни фига себе… Ой, извините ради бога!

— Принято. Нам с вами надо поговорить.

— А нафига? — несильно удивился тот, с кем я разговаривал.

— Дело в том, что я встречаюсь со всеми, кто последнее время общался с отцом. Вам он звонил пару раз. Причем — недавно.

— Да, звонил. Я его компик чистил, — с недоверчивой интонацией поведал мой собеседник. — Сделал там еще кое-что по мелочам.

— Вы обслуживали его компьютер?

— Ну, да. А что такого? Я администратор нашей домашней локалки. Поэтому Антон Михайлович и обратился ко мне. Вполне логично.

— Простите, а как вас зовут?

— Называйте меня Сквип. Я так привык.

— А меня зовут Виктор. Я тоже так привык. Надо как-нибудь встретиться поговорить. Это важно.

— Ну… если так важно и вы настаиваете… — этому Сквипу явно не хотелось со мной встречаться. И я его хорошо понимал.

— К тому же, я все равно искал компьютерщика. Я в Москве застреваю надолго, и мне нужно по работе часто выходить в Интернет.

— Где вы живете? — апатично осведомился мой собеседник.

— Нет, лучше я приеду к вам. Да, и еще. Мне необходим недорогой и удобный настольный комп. Ноутбука недостаточно. Может — поможете? Не подскажете, где в Москве можно взять на прокат компьютер? Мне только на месяц.

— На прокат? — удивился Сквип. — Не знаю. Ноутбук можно, а вот большой настольный… По-моему в Москве вообще таких прокатов не бывает… Хотя — постойте, есть такая фирма. Сейчас…

Я услышал щелканье клавиатуры и радостный вскрик Сквипа:

— Вау! Надо же, нашел! Имеется! Уже с монитором. Но если на месяц, то это будет стоить… если Селерон и пятьсот двенадцать мегов раму, то получается где-то около десяти тыр.

— Чего простите? — не понял я.

— Примерно десять тысяч рублей. Причем это без софта, как я понял. Это вам проще будет купить такой же за меньшие деньги.

— Плохо, — расстроился я, — придется покупать. Причем только сам компьютер — монитора не надо.

— Хорошо. Вы знаете мои расценки за работу? Я — дорогой мастер.

— Не знаю. Скажете?

— Двадцать баксов за час, а за простую настройку компа — сто, плюс по двадцатке за каждое устройство. Если с установкой стандартного софта — то еще двести.

— Согласен. Только наша беседа о моем отце не будет включаться в стоимость вашего времени.

— Само собой… Вам когда удобнее? Мне — в любой момент, главное — предупредите хотя бы за сутки. Да, и не звоните раньше двенадцати, а то утром я еще сплю.



В назначенный час я уже входил в дом, где не так давно проживал отец. Только подъезд был другой.

Сквип оказался вполне свойским мужиком лет тридцати. У себя дома он ходил в оборванных до колен джинсах, сандалиях на босу ногу и в старой грязной майке с крупными японскими иероглифами. Видимо он давно уже плюнул на какое-либо подобие интерьерного дизайна, поэтому его квартиру, иначе как холостяцкой берлогой, назвать было сложно. Старая разносортная мебель, дешевые выгоревшие обои, протертый паркет. На стульях лежали какие-то шмотки, а на развернутом диване, явно прикрывая неубранную постель, бугрился клетчатый плед. В углу стоял обычный письменный стол со всех сторон обставленный компьютерной техникой. Штук десять системных блоков со снятыми кожухами громоздились один на другом, а из их открытых недр вываливались и причудливо переплетались разноцветные провода. Над столом, прямо на стене, висел здоровенный экран, дюймов пятьдесят диагональю. На экране работал слайдовый скринсейвер — постоянно менялись картинки фэнтезийно-эротического содержания. Судя по тому, что изображения ни разу не повторялись, коллекция у Сквипа была богатая. Сразу перед экраном, на самом столе, торчал обычный плоский монитор вполне скромных размеров с какой-то таблицей на экране.

— Порядок в доме — признак неисправного компьютера! Мудрая мысль! Жаль, не моя. — Сказал мне Сквип, своеобразно извиняясь за состояние своего жилища. — Ну, вы проходите. Обувь не снимайте, тут нам не в Японии.

— А сколько у вас компьютеров? — спросил я. Увиденное впечатляло.

— Даже не знаю… Ну — рабочий комп, сервер, ноут еще… там — всякий хлам, но я на нем иногда кое-что тестирую время от времени… А это — просто мусор, никак до помойки не донесу. А что?

Чувствовалось, что этот парень держится настороженно. Меня это не очень устраивало.

— Сервер у вас, конечно, на Линуксе? — спросил я, чтобы как-то смягчить обстановку.

— А то! Не на Виндах же! Не одобряете? — неверно понял мой вопрос Сквип.

— Почему? У всех админов, с кем я знаком, стоит Линукс или Юникс. Просто из всех команд я лично знаю только единственную — «Чмод 666», да и то благодаря одному смешному рассказу . Но что означает эта команда — мне совершенно неизвестно.

— Chmod 666 — это команда установка прав доступа к директориям и файлам сайта в никс;вых системах. С такими цифрами она разрешает всем пользователям читать и записывать, но не выполнять. Вообще цифрами Chmod ставится степень доступа. — Скупо и непонятно пояснил Сквип.

Его недоверие ко мне быстро улетучилось после того, как я показал свой паспорт и упаковку пива. Хорошо, что идя на эту встречу, я купил целую коробку, которую предусмотрительно сунул в большой черный пакет с ручками. После доброй порции одного из лучших чешских брендов, мы стали почти друзьями и быстро перешли на «ты». Сквип несколько размяк, и на него нашло говорливое настроение. Он начал вдруг жаловаться на жизнь и на отсутствие хорошей компании

— А что с компанией? — спросил я. — Возьми приятную девочку, и махните куда-нибудь на несколько дней.

— Нету сейчас на примете никого нормального из приятных девочек, — совсем расстроился Сквип и удрученно припал к пиву. — А с ненормальными я сам ехать не хочу. На мальчиков переходить ориентация не позволяет.

— Что, неужели так все хреново?

— Угу. Этим девочкам крутого бизнесмена подавай в комплекте с влиятельными предками, или на крайняк коррумпированного чиновника с виллой на Канарах, — горько сетовал он на свою жизнь. — А моя профессия умирает, делается мало кому интересной. Я некоторое время назад понял это, а те, кто поумнее меня, сориентировались еще лет пять назад. А то и раньше. Достаточно скоро сисадминство, увы, никому не понадобится. Вымрет. Компьютеры сейчас стремительно дешевеют и превращаются в расходные материалы вроде шариковых ручек. Вот вспомни, как обстояли дела десять лет назад? А двадцать? Очень скоро все специалисты по уникальному вычислительному оборудованию просто перестанут быть востребованными. Не за горами день, когда придумают нечто вроде маленького приборчика в который будет зашито все нужное для работы локальной сети, и цена такой игрушки будет сто у.е. А весь процесс инсталляции сведется к размещению такого приборчика в нужном месте. Не останется ни проводов, ни маршрутизаторов, ни серваков.

— Как не останется? — удивился я. — А связь через что?

— Ну, останется, конечно. Все это будет, но совсем не так как сейчас. А понадобится для этого всего один единственный человек. Всё! Количество подобных спецов «для инсталляции приборчика» будет равняться примерно десяти процентам от того, что имеется ныне, и шанс попасть в эти проценты будет равняться одной десятитысячной. Вот один только пример. Пятнадцать или двадцать лет назад на программистов языка Ассемблер молились просто, а попробуй такого найти сейчас? Их нет, поскольку никому они даром не нужны. То, что десять лет назад производили четыре человека за неделю, сейчас делает один за десять минут. Связывать свою жизнь с сисадминством — полная глупость и фатальная ошибка.

— Так можно же перестроиться, найти нечто новое, современное… — пытался возразить я.

— Вот уж не знаю… сисадмины, — самокритично продолжал Сквип, — в массе своей, люди весьма ленивые, и крайне высокого мнения о себе. Часто незаслуженно. К тому же они — суки такие — презирают юзеров. Поэтому ругаться с сисадминами полезно вдвойне: и их расшевелишь, и удовольствие получишь. Но вообще — это мертвая профессия. Наиболее эффективный путь зарабатывать достаточное количество денег, чтобы не стать их рабом — бизнес. Но начинать бизнес в России сейчас — безумие! Это исключительно сложный, затратный и трудоемкий процесс, на дворе не девяносто третий год.

— Ну не скажи. Есть случаи, — не согласился я, вспомнив Юлию с ее брутальными девочками.

— Да брось ты… — Сквип махнул рукой, чуть было не сбив ею очередную початую банку с пивом. — На сегодняшний день весь более или менее доходный бизнес давно уже монополизирован. «Икеи», «Меги» и «Эльдорады» расплодились на все отрасли экономики и культурной жизни. Абсолютно! Конкурировать с ними не представляется возможным. Либо это невыгодно, либо тебя все равно «грохнут» представители «Эльдорадов» совместно с прикормленными органами власти. Наиболее животрепещущий пример — история компании «Lucks Electronics», которую замучили проверками и, в конце концов, обанкротили явно с подачи каких-нибудь крупных розничных центров продаж. Единственный и наиболее выгодный путь зарабатывания денег — это сделаться госчиновником и брать крупные взятки. Или работать в сфере купи-продай, что будет востребовано всегда, покуда еще существует человечество. То есть становиться менеджером в очередной «Эльдораде». А тут еще и этот противный кризис…

— Существует одна идея, — начал я, допивая свое пиво. — Тупая возможно. Я знаю как некоторые люди, москвичи, что немаловажно, неплохо зарабатывают себе на жизнь. Они просто сдают свои квартиры, а сами переезжают жить куда-нибудь далеко загород, в какой-нибудь кантри-хаус. Так за трехкомнатную можно получить очень даже приличные деньги. До пяти-семи тысяч евро в месяц. И встают эти труженики каждый день в пять утра, чтоб не опоздать на работу. Такие вот работяги. Просто слышал недавно от одного человека.

— Я эту идею продумал вдоль и поперек, знаешь ли. Как полагаешь, почему этим не пользуюсь?

— Кажется, могу догадаться, — усмехнулся я.

— Вот! А из тех богатых людей, с которыми я знаком лично и хорошо, один — отпрыск очень небедной семьи, поэтому может себе свободно позволить жить как хиппи. Он вообще не работает, но у него откуда-то из ничего всегда берутся деньги. Второй происходит из бывших бандитов, вовремя не убиенных и чудом выживших в девяностые. Сейчас он легализовался, имеет вполне законный бизнес, а по сути — продолжение того же, что и раньше. Крышевание, вымогательство и рэкетирство.

— Вымогательство и рэкетирство — это одно и тоже, — невольно поправил я.

— Что? А, неважно. Его фирма ищет людей и выколачивает долги, у них там целый штат специальных юристов, судебных приставов и «бойцов». Но зато, какая красивая у него биография на сайте! Как раз то время, когда он занимался откровенным бандитизмом и вымогательством называется — «организовывал безопасность бизнеса»! А третий — мой бывший одноклассник, вылетевший с третьего курса Химико-Технологического. Он никогда особых звезд с неба не хватал, а сейчас — хозяин преуспевающего рекламного агентства. Я, говорит, Photoshop знаю процентов на десять, хотя это и мой хлеб, просто всегда умел находить спонсорские деньги и правильных людей. Так что практика показывает — совсем необязательно самому разбираться в том, чем ты занимаешься и что-то там хорошо уметь. Главное — нужно знать, как и где разыскивать спонсоров и их деньги. Да еще надо уметь находить и правильно организовывать людей, которые в чем-то разбираются.

— Ну, может он такой талантливый криэйтор? Выдумщик на коммерческой основе, и буквально фонтанирует нестандартными идеями, приводя друзей в замешательство? И потом — организаторские способности в наше время тоже очень даже ценятся, и всегда высоко котировались. Это тоже талант.

— Угу, талант. А теперь даже опохмелиться и протрезветь без специального организатора никто не умеет.

— А ты? — с надеждой спросил его я. — Умеешь?

— Я-то? Умею профессионально. Приходится уметь. Кто-то говорил, что творческая часть народа более подвержена наркомании и алкоголизму, чем остальное взрослое населения. Они, будто бы, более уязвимы и душевно нежны. Вообще-то я думаю, что это полная чушь и бред сивой кобылы. По-моему все люди выглядят примерно одинаково, когда блюют себе на штаны.

— Не поделишься мудростью? А то мне сейчас часто с разными людьми приходится контачить, и без этих сакральных знаний — никуда.

— Почему же не поделится с хорошим человеком? — обрадовался Сквип. Чувствовалось, что тема ему была близка и очень симпатична. — Ничего сакрального тут нет. В Интернете, кстати, куча статей на этот предмет, кое-что я даже почти наизусть помню, ибо пользовался. Значит так, вот рецепт для особо трудных случаев. Не помню уж, откуда я это узнал, но помогает — сто процентов. Будучи еще трезвым, налей в сосуд с чем-нибудь серебряным отфильтрованную воду или заготовь воду покупную. Из-под крана вода не годится. После сильного принятия, в одно из ночных вставаний, налей два стакана приготовленной воды. В первом скрупулезно раствори три таблетки простого аспирина и добавь половинку чайной ложки питьевой соды. Взболтай. Во второй стакан накапай пятьдесят капель корвалола или валокордина и пять капель мятной настойки. Тоже взболтай. Насыпь на левую ладонь десять таблеток активированного угля и четыре таблетки но-шпы. Далее: вздохни полной грудью, слижи, не проглатывая, все таблетки, набери в рот воды, подержи так, покуда уголь прошипит, сглотни и запей первым стаканом. После можешь выдохнуть. Потом прими второй стакан и на боковую. В качестве дополнительной меры можешь выпить еще стаканчик теплой минералки, но это уже не столь обязательно. Если кто-то тебе скажет, что активированный уголь снизит инициативность работы других препаратов — смело плюнь ему в глаза, как рекомендовал Козьма Прутков. Вот и все, а к обеду ты снова полноправный гражданин страны советов, и опять можешь выбирать и быть выбранным.

— Куда выбранным? — удивился я, переваривая услышанную информацию.

— Да куда угодно, хоть в депутаты Госдумы — засмеялся Сквип.

— Сложно-то как! — разочарованно вздохнул я. — Это еще и запомнить все надо.

— А природа вообще она такая — вся из себя штука сложная, — согласился Сквип. — Вот метод попроще. Но и послабже. После бурного возлияния, на ночь, или ночью, если вдруг проснешься, тоже не запрещается, не поленись и просто возьми из аптечки таблеточку аскофена или кофицила плюс. Не так эстетично, но зато дешево, надежно и практично. Еще, после обильного принятия на грудь, перед сном, можно пропустить пол литра сырого молока. Утром ты будешь недоумевать, а была ли она вообще вчера. Эта пьянка.

— Век живи, век учись, как говорили древние римляне, — признал я известную всем истину, а потом круто сменил тему разговора: — Слушай, Сквип, а зачем все-таки к тебе обращался мой старик?

— Да мало ли зачем. Разные компьютерные поводы. Интернет я ему подключал, вирусы изгонял, периферию устанавливал, электронную почту настраивал. Но надо отдать должное твоему родителю, царство ему небесное, он очень ловко овладел этой техникой. И быстро. Обычно люди в его возрасте справляются с большим трудом, или не справляются вовсе. А у Антона Михайловича была удивительно светлая голова! Давай помянем!

И мы помянули.

— Но последний случай с ним, — продолжил Сквип, — меня немного расстроил…

— А что такое? — насторожился я. — Он как-то не так себя повел?

— Да вот. Заставил усомниться в твердости его рассудка.

— С чего бы? Может, расскажешь подробности?

— Конечно. Где-то несколько дней назад, твой отец вдруг позвонил рано утром, часов в семь, чего не делал никогда, поскольку знал, что раньше одиннадцати я глаз не продираю. Он просил зайти срочно, говорил, что нужна моя профессиональная помощь. Обещал заплатить тыщу баксов. Я жутко удивился, и сразу же пошел к нему. Все-таки тонна зелени на дороге не валяется. Твой отец хотел, чтобы я сделал копии со всех файлов его компьютера на лазерных дисках. Он так и сказал «на лазерных дисках». Когда я спросил, что может надо сохранить только файлы данных с информацией, Антон Михайлович подумал пару секунд и согласился. Потом я сделал то, что было нужно, и отдал ему ди-ви-ди диски с копиями файлов. Он щедро расплатился и попросил потом стереть с харда все то, что там есть. Причем, пока я работал — а на это ушло несколько часов — он пару раз уходил и приходил. Долго отсутствовал.

— А зачем ему вообще все это понадобилось? Копировать, стирать?

— Ты меня спрашиваешь? Не знаю, он не объяснил, только настоятельно просил потереть диск без возможности восстановления. Ни на какие мои вопросы тоже не ответил. Собственно, какое мое дело? От меня требуется правильно выполнить задание пользователя.

— И что?

— Как что? Я переформатировал жесткий диск. Причем изменил там разбивку и файловую систему. Ну, это чтоб нельзя было восстановить потом.

— А когда это произошло?

— Сейчас… — Сквип подошел к одному из включенных компьютеров вызвал на экран какую-то программу и сказал: — да, утром…

И назвал дату смерти моего отца. А потом вдруг произнес:

— Слушай, совсем забыл. У меня же есть послание для тебя от него!

— От него? И ты молчал?

— Ну, извини! — Сквип картинно сложил руки на груди, как кающийся грешник на картине эпохи Ренессанса. — Виноват! Но я раскаялся и искупил!

— Ладно, принято, — невольно улыбнулся я. Так что за послание?

— Вот эту флешку он просил передать тебе. Он сказал так: отдашь, мол, моему наследнику, если со мной что-то случится. Тебе, видимо, кому же еще?

И Сквип протянул мне маленькую карточку памяти, какие используются в фотокамерах и в разных других цифровых устройствах. К сожалению, мой ноутбук эту карточку не читал — не подходила версия. Поэтому изучение содержимого я решил отложить до лучших времен, а заняться срочным, и, как мне тогда казалось, более важным делом.