Аскольд и Дир

               
                1. Царьградский поход Аскольда и Дира

Как-то так получилось, что Рюрика лишь с натяжкой можно причислить к видным государственным деятелям нашей ранней истории. Роль его в описанных выше событиях чисто страдательная: к словенам он приехал потому что его «позвали», единоличную власть получил, потому что братья его «умерли». Даже распространение «русского» влияние на восток от Ильменя  до низовьев Оки, похоже, не было его личной заслугой, по крайней мере, летописец этого никак не отмечает. Теперь уже невозможно понять, чем вызвана иллюзия его пассивности: то ли неполнотой наших источников, то ли действительной исторической ролью первого русского князя, который должен был скорее «освещать» и «присутствовать», нежели «бороться» и «творить». Но, как бы то ни было, подлинным героем семнадцатилетнего Рюрикова княжения, оказался совсем не он, а таинственный Аскольд и его не менее таинственный сотоварищ Дир.

Однако, при ближайшем рассмотрении оказывается, что и с этими двумя фигурами тоже много неясности. Новгородская первая летопись, сохранившая для нас древние предания в их более или менее изначальной форме, сообщает об Аскольде и Дире очень кратко. Поведав нам о Кии и его братьях, летописец продолжает: «И по сих, братии тои, пришли  два варяга и назвались князьями: одному было имя Аскольд, а другому Дир; и начали  княжить в Киеве, и владели полянами; и воевали с древлянами и с уличами». И это все! О походе руси на Константинополь летописец сообщает в тех же самых выражениях, в каких он описан у продолжателей Георгия Амартола. А поскольку греческий автор не знал ни имен русских вождей, ни места, откуда эта русь явилась под стены греческой столицы, не сообщает об этом и наш летописец. Таким образом, Аскольд и Дир никак не связаны у него ни с Рюриком, ни с царьградским походом, а русь, потрясшая греков своей жестокостью, не имеет отношения ни к Среднему Приднепровью, ни к тем варягам, которых чудь, словени, кривичи и меря (белозерская весь) призвали к себе на княжение.

Только в «Повести временных лет» разрозненные самостоятельные куски были объединены в связном рассказе и расцвечены новыми деталями. Изложив историю «призвания», Нестор продолжает: «И было у него (Рюрика) два мужа, не родственники его, но бояре, и отправились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» Тамошние же жители ответили: «Были три брата Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир, оставшись в этом городе, собрали у себя многих варягов и стали владеть землею полян». Это сообщение помещено в «Повести временных лет» под 864 годом. Под 865 г. в поздней Никоновской летописи имеется краткое известие неизвестного происхождения: «Того же лета воеваша Асколд и Дир полочан и много зла сотвориша».

  В 866 г (читаем мы далее в «Повести…»)  Аскольд  и  Дир  отправились войной  на  греков.  Император Михаил III был в это время в походе на арабов, и дошел уже до  Черной речки, ко¬гда ему прислали весть, что  на Царьград идет  походом  русь.  Император поспешил вернуться.  Русь  между тем  вошла уже внутрь  Суда, (гавани вблизи стен Константинополя), совершила много убийств христианам и осадила город  двумястами кораблей.  И  ограблены  были  все  предместья,  жилища  и   нивы сожжены. Множество детей, женщин и  стариков  перебито.  В  реках вода обратилась в кровь, источники и водоемы нельзя было  узнать, так как все они были завалены мертвыми телами.

 Весьма примечательно, что никаких воспоминаний о Царьградском походе руси, наша устная традиция не сохранила. Все сведения о нем заимствованы летописцами из греческой хроники Продолжателя Амартола. Автор «Повести…» добавил в греческий текст только имена вождей: Аскольда и Дира. Помимо Продолжателя Амартола еще три автора донесли до нас упоминание об опустошении русью окрестностей Константинополя.  Патриарх Фотий, современник событий, называет и точную их дату - 18 июня 860 г. В «Беседах» Фотия говорится:   «Я вижу народ грубый и жестокий окружает город, расхищает городские предместья, все истребляет, все губит, - нивы, жилища, пастбища, стада, женщин, детей, старцев, юношей – всех поражает мечами, никого не жалея, ничего не щадя». Почти в тех же выражениях описывает это событие в своем «Житии патриарха Игнатия» византийский писатель первой половины Х века Никита Пафлагон: «В это врем запятнанный убийствами более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый рос, по Эвксинскому  понту (то есть, по Черному морю) придя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия (то есть Константинополя) острова, грабя все драгоценные сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на  патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами».

В Западной Европе также было известно об этом походе. О нем пишет итальянский хронист  конца X – начала XI в. Иоанн Диакон, называющий варягов на западный образец «норманнами». В его «Венецианской хронике» читаем: «В это время народ норманнов на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси». Впрочем, окончание похода оказалось вовсе не так успешно, как пишет о том Иоанн Диакон. Внезапно  поднявшаяся  буря  с  ветром,  и  великие  волны разметали  все  русские  корабли. Часть их  прибило  к   берегу   и переломало, так что немногим из русов удалось вернуться домой. Никоновская летопись под 867 г. сообщает: «Возвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине, и бысть в Киеве плачь велий… Того же лета  избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новогородцкых мужей»

                2. О первом крещении руси и смерти Рюрика

В той же Никоновской летописи под 876 г. находим чрезвычайно интересный рассказ о  крещении Аскольда и Дира вместе с их дружиной. Летописец сообщает, что Аскольд и Дир после неудачного похода заключают мир с императором Василием I (867-886) и выразили готовность креститься. Император послал к ним некоего архиерея. Но, когда дело дошло до самого обряда, русь вдруг  потребовала у архиерея, что бы тот сотворил именем своего Бога какое-нибудь чудо. Архиерей отвечал: «Просите, чего хотите». Русь потребовала, что бы он бросил в огонь святое Евангелие - если оно не загорится, они станут христианами. Архиерей приказал развести большой костер, помолился Богу и поставил Евангелие в огонь. Оно пребывало там много времени, но огонь не прикоснулся к нему. Увидев это, русь удивилась силе христовой и вся крестилась.

К этому известию можно было бы отнестись как к недостоверной легенде. Однако оно получает полное подтверждение у византийских авторов. Совершенно точное повторение рассказа о чуде с неопалимым Евангелием находим мы в греческой хронике «Продолжателя Феофана». Знали об этом крещении и современники. Уже упомянутый выше Фотий пишет в 867 г. в своем окружном послании: «И не только этот народ (болгары) променял первое нечестие  на веру в Христа, но даже многими многократно прославленные и в жестокости  и в скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые росы, которые, поработив находящиеся кругом себя (племена?) и отсюда  помыслив о себе высокое, подняли руки и против ромейской державы, - в настоящее время даже они променяли эллинское и нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную  веру христианскую, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо грабежа нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго (до этого) и до такой степени в них разыгралось  желание и ревность веры, что приняли епископа  и пастыря и лобызают  в верования христиан с великим усердием и ревностью». К этому известию примыкает сообщение 874 г., о том, что к росам из Константинополя направляется епископ. Под  879 г. упоминается особая «росская» епархия.

Под тем же 879 г. в «Повести временных лет» читаем: «Умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу – родичу своему, - отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал».

Конспекты по истории России http://proza.ru/2020/07/17/522