Донской казак Жорка и скумбрия по-жоровски

Здрасьте, - сказала тётка Галя и перешагнула порог нашего дома. потому как в доме её
В доме её племяша  дверь не открывали. И мы даже знали почему. Войдя в дом, тётка спросила мужа: «Андрюша, а где Жорка-то? ПриИхала – нэма хлопчика! А кроме Жорки, всё семейство до нас уИхало. На Дон. И женки его тоже нэма.
Жорка жил в нашем доме, а тётка Галя иногда приезжала навестить свою сестру и племянника, о нахождении которого в данный момент никто не ведал. С тётей Галей мы были знакомы давно.  Даже ездили к ней на Дон вместе с Жоркой. Мы радушно приняли тётку Галю, приехавшую на лечение, и предложили временно пожить у нас. Пока Жорка не найдётся. И рассказали ей свою версию исчезновения Жорки. После чего тётка Галя помянула Жорку ёмким русским словом, а зараз - и всех донских кобелей, и осталась на постой. Но эхо этого древнего слова самым необыкновенным образом ещё долго разносилось по нашему дому. И до утра ночнойй эфир струил бальзам на наши угнетённые души.

И было отчего. Пару месяцев назад школьный друг  Жорка решил в своей жизни поменять всё : жену, дом и тестя.  Но тут неожиданного оказалось, что Жорка стал зятем банкира. Даже сам Жорка не понял всех последствий этого факта жизни. Всё началось с подаренного ему Ролекса и других необходимых мелочей, и не остановилось даже с покупкой нового дома. Тогда он и пришёл в сознание. И осознание новой своей жизни.

Красивая жизнь свалилась на Жорку подлым котом с антресолей. Внезапно. И надо сказать, Жора, хоть и жил в генеральском доме, как и  муж, но у военных родителей не забалуешь. Скромно ходили в школу, иногда баловались портвишком, изучали язык, и, закончив очень приличные институты, разбрелись по профессиям.

Жорка стал классным специалистом. Врачом от Бога. Он умел совершенно точно устанавливать диагноз - стоило только ему пропальпировать пациента. И, как правило, его диагноз всегда подтверждался анализами и другими исследованиями. Как многие хирурги, Жорка был циником и обжорой. Сам любил готовить жратву, делать на скорую руку солёную чесночную скумбрию, разливать по рюмахам принесённую водочку и рассказывать под неё стрёмные анекдоты и пошлейшие стишки. А ещё имел дурную привычку прямо в прихожей снимать с себя рубашку, оголяя волосатый торс. Может, из-за того, что в доме всегда было жарко, но больше из-за подлости натуры. Как ни проси – всё равно ходил босиком и с голым пузом. А ещё Жора был непревзойденным бабником, любил захаживать со своими бабами к нам в гости, всегда называл их пациентками, не давая повода для пошлых намёков. В общем, донская казачья кровь играла в жилах талантливого медика и не давала ему покоя. Но у Жорки была своя мечта – он хотел свою собственную клинику. И мог говорить о своей мечте часами, впрочем, как и о бабах.

Но тесть-банкир и новая красавица жена пока об этом не знали.

И может быть, не узнали, и всё сложилось бы удачно, если бы не грянул Жоркин отпуск, а с ним и наши неприятности. Когда Жора объявил, что ему срочно нужны деньги – мы слегка удивились. Но Жорка объяснил для чего, и мы решили выручить. Мы отдали ему деньги, приготовленные за кредит в банк вместе с процентами. То есть отдали всё. Жорка оставил нам на случай телефон своего тестя-банкира, обещал отдать долг через три дня. И пропал. Его искали. Красавица жена была в панике и на наши звонки больше не отвечала. А банкир организовал собственный сыск и попросил подождать до выяснения ситуации.

Обо всё этом, мы и рассказали его тётке. Тётя Галя в конце нашего рассказа стукнула кулаком по столу и сказала: «Звони банкиру». Мы позвонили. Тётка Галя ловко выхватила из моих рук трубку и со словами «сама говорить буду» ушла в другую комнату, закрыв за собой дверь.
И поговорила…

В тот же день банкир привёз нам не только весь долг, но и сверх того. За доставленные неприятности. Как тесть разобрался с зятем - история умалчивает, но Жорка развёлся. Он появился у нас через два месяца, как ни в чём не бывало. Тётке Гале к тому времени уже сделали операцию, и она с лёгкой Жоркиной руки отбыла домой.

Теперь Жора больше не берёт у нас в долг и не мечтает о своей клинике. Только иногда благодарно вспоминает, не дары банкира, и не красавицу жену, а лихо проведённый отпуск. При этом умалчивая, как прокутил деньги, переведённые тестем для своей клиники, а заодно и все наши сбережения.

Но, кто ж не простит друзьям их маленькие шалости?

А ещё за столом Жорка теперь, совсем по-казачьи, стал затягивать песню про волюшку. Особенно нам нравится, когда он поёт припев: «любо-братцы, любо, любо братцы жить»… Раньше этой песни он никогда не пел.

Из всей Жоркиной стряпни мне больше всего нравится горчично-чесночная скумбрия, которую он разделывал так ловко и красиво, как умеют, наверное, только хирурги с поварским талантом.

Рецепт в кустах.
Разделываем скумбрию. Режем на куски.
Освобождаем от костей.
Солим в крепком рассоле 1 час.
Одновременно заливаем горчицу кипятком.
Через час сливаем воду от рыбы.
Сливаем воду от горчицы.
Для заливочного соуса:
Горчицу разбавляем в 150 гр. воды
Добавляем в неё соль, сахар, лимонный сок или уксус,
Рыбу ставим на час под пресс, чтобы освободить от воды.
Далее обсыпаем рыбку чесночком с двух сторон.
Перчим рыбу и складываем в баночку.
Заливаем горчицей.
Масло и репчатый лук с зеленью добавляем только перед подачей на стол.
Можно дать переночевать в холодильнике.
А можно и сразу.
Не отравитесь.
Там горчица. Та, что доктор прописал.