Правосудие, рабочий вариант

Рабочий вариант текста. Может содержать неточности и ошибки как грамматические, так и ворох других.

Он стоял на вершине холма, и всматривался вдаль, на запад.
Высокий человек в легких кожаных доспехах цвета беззвездной ночи не покидал своего поста уже третьи сутки, но вести, которые он ждал, заставляли его снова и снова превозмогать усталость. Порой легкий ветер помогал ему, прогонял сон, временами щебетание птиц не давало ему уснуть, и в такие моменты он был искренне рад, что Творец создал птиц. Шелест зеленой травы уже давно ему наскучил, белые пушистые облака перестали занимать его еще раньше.  Снежные шапки гор на далеком и сейчас недостижимом Севере ранее завораживали, но не сейчас. Он ждал. Ждал целенаправленно и был глубоко встревожен, ибо вот уже три дня прошло с намеченного срока, и ничего.
Светило давно покинуло зенит, самое жаркое время суток миновало, но воздух все еще словно шел волнами, будто море кругом. В такой жаркий день все перед глазами плывет, но не у ждущего на холме. Его тренированный взор Тысячи орлов позволял ему видеть гораздо больше, нежели большая часть живущих по эту сторону границы с Империей. Быть может, и по обе границы, но выяснить это не представлялось возможным.
Мужчина глубоко вздохнул, и кожаный нагрудник раздулся до таких размеров, что затрещал. Широкие сильные ладони сложились в кулаки, мышцы под браслетами пошли волной, выдавая высочайшее напряжение. Три дня – большой срок. Не достаточно большой, чтобы потерять надежду, но огромный для гонца, которого он ждал.
За его спиной раздался хрип. Мужчина даже не скосил глаза, чтобы определить источник звука. Позади него стоял его послушный конь. Каждый дюйм его тела был покрыт адамантовой броней, даже копыта. Грива пылала огнем, глаза светились красным, уши, также закрытые металлом, медленно шевелились, ловя любой звук, долетавший до вершины холма. Конь терял терпение быстрее своего хозяина. Для него, привыкшего к сражениям, мечтающего снова стать единым целым со своим Мастером, сокрушать орды врагов, просто ждать чего-то, что могло, в принципе, и не произойти, было слишком серьезным испытанием. Но покуда здесь его Мастер, он не покинет холм.
Своей тонкой ногой, которая неизвестно как выдерживает вес Мастера, он постукивал по земле. Конь был изящен, даже несмотря на сжимающие его бронепластины. Своим хвостом цвета пламени он хлестал себя по бокам, отгоняя несуществующих мух и слепней. Порой его голова поворачивалась туда, куда устремлял свой взор его хозяин: беспокойство Мастера всегда передается его Хранителю.
Ухо коня резко дернулось, и он первым повернул голову на юго-запад. Опереди своего Мастера на долю секунды. Это не было показателем превосходства Хранителя, просто он услышал то, что Мастер увидел спустя мгновение.
Из густого леса на невообразимой скорости по направлению к Твердыне мчался пегас. Именно мчался, поскольку на том месте, где должно было быть левое крыло, было лишь пятно расплавленной стали. Наездник припал к шее пегаса и кое-как держался, но даже отсюда, с расстояния в несколько километров было видно, что всадник держится из последних сил. Один бок пегаса блестел от крови своего хозяина.
Зрачки мужчины на холме расширились от страха, эту способность. Или же проклятие, он унаследовал от десятков поколений Огненных всадников, бывших его предками. Подбежав к своему коню и вскочив на его спину, он схватился за уздечку и что было сил потянул ее. Конь послушно встал на дыбы и едва передние копыта прикоснулись к земле, он уже летел, обгоняя ветер, а порой казалось, что и время. Но не к раненому, а туда, куда он направлялся – в Твердыню. Крепость. Столицу. Последний рубеж.
Послушный Хранитель едва касался копытами земли. Он был рад, что наконец-то пришло время действовать. Пускай лишь бежать, но прямиком за этим последуют битвы. Это он знал. Так уже было не раз, и не два. Его Мастер, сжав зубы, лихорадочно соображал, что же делать теперь. Когда понятно, что миссия провалена, остается лишь биться. Но Анкаразал не готов к сражению с Империей, недавнее побоище у Великой реки забрало жизни многих достойных воинов, и еще большее число было ранено. Силами одних лишь Мастеров победу одержать не удастся.
Положение не было безнадежным, но так близко к поражению Анкаразал еще никогда не был. Агрессия Империи была внезапной, атаки стремительными, а войска просто бесчисленными. Империя одерживала одну победу за другой, сокрушая армию Анкаразала, сметая все и всех. Четыре года потребовалось Его Превосходительству «Вулкану» Шеппарду, чтобы собрать лучших из лучших воинов, стрелков и Мастеров под свои знамена, да и то из ожидаемого количества едва набралась треть. Большая часть призванных Шеппардом была перебита войсками Империи, как на поле брани, так и вне оного. Еще изрядный кусок просто отказался, спаса свои шкуры от гнева загадочного и несокрушимого правителя Империи, о коем было известно ничтожно мало: лишь его имя. Мартинэз.
Огненно-рыжая грива Хранителя хлестала мужчину по его испещренному шрамами лицу. В серых глазах Мастера беспокойство постепенно сменилось задумчивостью, и конь немного сбавил скорость. Безусловно, то, что собирался сообщить Мастер Скала, взбудоражит весь замок, но вести сии вряд ли могли что-то решить, даже если бы они прибыли как и должны были – три дня назад.
Миновав большой каменный мост, и оставив реку позади, Мастер позволил себе немного расслабиться, ибо теперь он был под защитой немыслимого числа защитных заклинаний, а любого, кто сумел бы миновать все ловушки, тотчас сразила бы стрела, пущенная Светлоокими – лучшими на континенте Ашаб лучниками. Они были среди тех, кто внял речам Шеппарда, и выступил против Империи. Теперь их родина, Долина Молчания, была полностью под контролем имперских войск, и им некуда было возвращаться. Пока некуда.
Просто-таки пролетев в нескольких дюймах над поверхностью деревянного моста через ров, окружающий замок Вале, столицу Анкаразала, Мастер Скала выкрикнул пароль, и не останавливаясь, приказал срочно поднять мост и сообщить Его Превосходительству о том, что Мастер Скала принес недобрые вести о миссии Быстрокрылого Тамикро. Часовой побледнел, и, заикаясь, исполнил первый приказ. Второй не было нужды исполнять, ибо о прибытии Скалы, благодаря его голосу, подобному раскату грома, уже знало полгорода.
Проносясь мимо высоких строений из дерева и камня, едва не сшибая вывески и каким-то чудом не затаптывая горожан, Скала пытался собраться с мыслями и найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Шеппард был не из тех, кто казнит за дурные вести, но реакция на сообщение, что важнейшее задание, которое могло бы если не обеспечить победу, то хотя бы дать еще немного времени, провалилось, могла быть подобна урагану. Более того, тяжело ранен лучший разведчик. И это будет очень хорошо, если он всего лишь тяжело ранен.
Мастер поднял голову, и вновь увидел эти шпили, буквально пронзающие небо, увенчанные пурпурными флагами его родины. Над замком медленно, с достоинством, проплывают белоснежные облака, лучи светила касаются белокаменных стен с какой-то особой нежностью, почти на каждой башне стоит Светлоокий и обозревает свой участок земли и неба. А еще в небо поднимается столб темно-зеленого дыма откуда-то из внутреннего двора замка. Стало быть, рождается новый Хранитель.
Высокие деревянные двери, обшитые адамантовыми листами, распахнулись перед самым носом коня, но тот и не подумал замедляться, даже напротив. Пролетая сторожевой пост, конь громко заржал, словно предупреждая, что лучше не стоять у него на пути. Спустя несколько секунд вестник и его стальной конь оказались во внутреннем дворе замка.
Из окна напротив входа за влетевшим во двор наблюдал высокий крепкий мужчина в неярких одеждах, которые служили всего лишь знаком отличия для тех, кто не знал имени этого человека. Левой рукой, стянутой черной кожаной перчаткой, он провел по своим коротким светлым волосам, пытаясь успокоиться и приготовиться к назревающему разговору. Он уже знал, что собирается ему поведать Скала, но от этого было только хуже. Шеппард и сам не верил, что у Быстрокрыла больше одно шанса из сотни, но он горячо желал, что, когда подойдет срок, Тамикро лично доставит благую весть. Увы, желания имеют привычку не исполняться.
Развернувшись к своим советникам, мужчина грозно посмотрел на них из-под густых золотистых бровей, и быстрым шагом направился в тронный зал. Он не дождался того, что советники поклонятся, символизируя этим, что поняли приказ, потому что это не было нужно. Шеппард и так знал, что его распоряжение было понято. Тратить время на церемониальную часть он не желал. Не сейчас.
Приказ лорда «Вулкана» разнесся по замку с немыслимой быстротой. Светлоокие приготовили луки, стража у ворот заняла оборонительную позицию, мост был поставлен на замок, даже придворные маги приготовились. Они поднялись на самые высокие башни замка, сжимая в руках излучающие сияние сферы всевозможных цветов, готовые в любой момент раздавить их, выпуская на волю то или иное боевое заклинание. Мастер Скала призвал своего Хранителя и занял свое место на внешней стене.
Скала всматривался вдаль, откуда с минуты на минуту должен был появиться однокрылый железный пегас, везущий на своей спине израненного разведчика. Возвышаясь над всеми метра на полтора, не меньше, облаченный в доспех, состоящий из сотен тысяч сегментов, цвета камня, он сжимал свои могучие кулаки с такой силой, что мог бы переломить ствол многовекового дуба, окажись он в его ладони. Сегменты подчеркивали каждый изгиб его тела, выделяли каждую мышцу, подрагивали под напрягающимися жилами, и при всем этом они оставались монолитными и несокрушимыми. Угловатый, местами острый, как обломок камня, Хранитель Скалы чувствовал напряжение своего Мастера, и в любую секунду был готов ринуться в бой с тысячами врагов, повинуясь одной лишь мысли хозяина.
Его Превосходительство лорд Шеппард сидел на своем троне, облокотившись на подлокотник, в зале с белыми мраморным колоннами, окруженный золотом и серебром, и задумчиво гладил ладонью свою шею. Его гениальный ум сейчас был бесполезен. Если Тамикро погибнет, то Анкаразал не только потеряет лучшего из разведчиков, отличного воина, но также станут бесполезными приготовления, занявшие без малого год. Все это может стоить государству существования. Империя сметает всех на своем пути, кто хотя бы пытается оказать сопротивление. Все дружественно настроенные страны уже исчезли с карты континента. Анкаразал последний на пути Империи к мировому господству. Больше врагов, могущих противостоять этой силе, нет.
Наконец в поле зрения сразу нескольких Светлооких попало темное пятнышко на зеленом ковре из травы. Вдалеке появилась цель. По всему замку раздался треск тетивы. Рыцари в замке заранее спрятались за щитами и выставили копья и алебарды остриями вперед. Воины на стенах обнажили мечи, маги до боли сжали челюсти, стараясь противостоять желанию мощи, кою они сжимали в своих руках, выбраться наружу и поразить мишень. Лишь Мастер Скала не дрогнул. Мастер не может позволить своим эмоциям взять верх над холодным разумом солдата, равного коему нет, и никогда не будет.
Темное пятнышко, по мере приближения к замку, росло, и его контуры становились все четче. Проще всего было разглядеть крыло, которым пегас все еще пытался поднять себя и своего наездника в воздух, но оторванное второе крыло, вероятно, отсеченное Пылающим клинком, не позволяло этого сделать. Пегас мчался так быстро, как мог, дабы доставить своего Мастера к лекарю, пока не поздно. Погибнет Мастер, умрет и он, даже раньше, но пегас не думал об этом. В такие минуты Хранитель думает лишь о Мастере.
Зоркие очи следили за бегом стального коня и за окружающим миром. Воздух не колыхался, говоря об отсутствии невидимок, нигде из леса не выглядывали чьи-нибудь лица, и в кронах деревьев никого не было видно. За раненым пегасом не следили, но осторожность никогда не бывает излишней. Особенно когда идет война.
Скала ждал до последнего, и, наконец, он приказал опустить мост и впустить разведчика.
Деревянный мост не успел опуститься до конца, как пегас уже был на территории замка. Из последних сил он прыгнул, и, совершенно не задумываясь, взмахнул единственным крылом, отчего завалился набок чуть не ударился о каменную колонну. Как только пегас оказался за крепостной стеной, мост начали поднимать.
Лекари подбежали к едва стоящему на ногах однокрылому коню, и бережно сняли с его спины всадника. Человек истекал кровью, рана была одна: на животе, но очень глубокая. Чтобы не сделать разведчику хуже, лекари положили его на расположенную рядом кучу соломы, и принялись за дело. Обследовав рану, они стали мрачнее тучи, но не прекратили свою работу. В создавшейся суматохе никто не заметил, что раненый Хранитель на дрожащих ногах куда-то ушел. Он-то знал, что все бесполезно. Он ушел, чтобы раствориться.
Из связанных навек, первым погибает Хранитель. Всегда. Если порой удается спасти Мастера, то Хранителя спасти невозможно.
В тронный зал, сообщить о гибели Тамикро отправился Скала. Уже сбросив Хранителя, в кожаной броне, он в полной тишине подошел к трону и протянул Его Превосходительству черную как ночь пирамидку, размером с небольшую жемчужину. Лорд отсутствующим взглядом уставился куда-то себе под ноги. Лишь легким движением руки он дал знать, что с предметом следует поступить так, как полагается. Скала поклонился, и собрался уже уйти, как лорд заговорил.
- Его Хранитель, - молвил он тихим, безжизненным голосом. – Его тоже.
Скала шумно выдохнул, и покинул тронный зал. Погибших было принято сжигать, а растворившихся Хранителей сбрасывать в море, ибо мертвые они не могли быть перерождены, так сильно они привязывались к Мастерам. Так сильно, что становились с ними одним целым, даже находясь на разных концах мира. Но пегас Тамикро мог быть каким-то образом околдован имперскими ублюдками. «Вулкан» Шеппард не мог рисковать.
Скала шел по коридорам замка, сжимая в кулаке пирамидку. Она излучала холод, острый, как тысяча клинков. Руку жгло, но Мастер не подавал вида, ни один мускул не дрогнул на его лице все время пути. Он много раз поворачивал и спускался, чтобы достичь входа в одну из катакомб. Там, за дверью, способной выдержать выстрел из пушки в упор, находился Переводчик. Эти существа на воле ведут себя как кровожадные монстры, они чрезвычайно опасны, ловки и быстры, несмотря на свои немаленькие размеры. Поймать Переводчика стоит немалых трудов, а порой и нескольких жизней, но через несколько дней нахождения в тесном помещении, без еды и питья, эти чудовища становятся тихими, хотя терять бдительность все равно не стоит. Это может быть чревато гибелью.
Переводчиками их стали называть благодаря случаю. По легенде гонец доставил своему повелителю послание в черной пирамиде, подобной той, кою сжимал в могучем кулаке Скала. Эти пирамидки, так и не получившие более оригинального или красивого названия, заменили пергаменты и прочие средства хранения сообщений. Письма стали историей после появления пирамидок, но они имели одну особенность, из-за которой многие все еще отправляли обыкновенные письменные послания. Изъян состоял в том, что по завершению записи пирамидка произвольно меняла свой вид, а прочесть сообщение можно лишь собрав головоломку, придав ей форму шарика. На это могло уйти столько времени, что послание потеряет свою значимость. Так вот, по легенде гонец прибыл к своему господину, который возглавлял поимку Переводчика, тогда еще носившего имя Прутья, за пугающую худобу, но подбегая к господину гонец обронил пирамидку. К черному блестящему предмету первым протянулась рука Прутьев, и тонкие мерзкие пальцы стали поворачивать части головоломки, нажимать на грани, и через несколько минут пирамидка приняла форму шарика. С выступающим сегментом в виде цилиндра. На эту часть надо было надавить, чтобы она вошла в шарик, и тогда послание можно было прочесть.
Это всего лишь легенда, но на сегодняшний день почти в каждом в подземелье каждого замка Анкаразала имелась камера, где находилось это существо. Его кормили овощами и фруктами, в надежде отбить охоту к употреблению свежего мяса, но получалось это или нет, никто не знал, потому что не решались проверить. Ведь может так статься, что вновь отведав мяса с кровью, Прутья может попытаться вырваться на волю, а в этих тонких членах на самом деле содержалась чудовищная сила, против которой даже Хранитель может не выстоять.
Мастер Скала дождался, пока стражник достанет ключи и откроет дверь в темницу Прутьев. Стражник открыл дверь, затем незамедлительно схватился за меч. Скале пришлось самому распахнуть дверь, а стражник спрятался за его широкой спиной. Он знал, что это его не спасет, если Прутья вырвется, но так он чувствовал себя хоть на мизер, но спокойней. Скала ухмыльнулся, но он стоял спиной, потому страж этого не видел. Совершенно не боясь, Мастер вошел в темницу, и как только он переступил порог, дверь за ним захлопнулась. Скала не видел Прутья, но он был здесь, от этих существо исходит жуткое зловоние. Поняв, откуда воняет сильнее, он бросил в ту сторону пирамидку. Тонкий луч света из единственного, и очень маленького, чтобы существо не могло выбраться, осветил длинную тонкую, вероятно, руку, твари, схватившей пирамидку. К ней из темноты присоединилась вторая конечность. Именно так, поскольку Прутья выглядели так, что нет никакой возможности понять, где у них что.
Тонкие уродливые пальцы медленно крутили пирамидку, временами нажимая на грань, порой потирая острия. Смысл всего этого Скале не был известен, он родился в то время, когда Прутья были почти в каждом городе. Наконец, после очередного таинственного прикосновения, одна из вершин со щелчком повернулась. В темноте раздался тихий вздох удовлетворения. От этого звука Мастера Скалу пробрала дрожь. Было в этом звуке нечто потустороннее, демоническое. Вполне возможно, что Прутья это демоны, кто знает. Скала не знал.
Спустя какое-то время одна рука втянулась обратно во тьму, а на свету осталась одна, двумя пальцами она держала маленький черный шарик, и еще двумя – выступающий из него цилиндр. Пятым пальцем рука толкнула шарик, и он полетел в Мастера, но он без труда поймал шарик. Шарик – ерунда, вот поймать стрелу в полете – это сложнее. Она и летит быстрее, и вреда может причинить много больше. Тонкие пальцы собрались в пучок, и вторая рука тоже исчезла в темноте. Отойдя к двери, на всякий случай, лицом к тому месту, где находился закованный в цепи Прутья, Скала постучал по железной двери. Страж отодвинул заслонку крошеного окошка, посмотрел, убедился, что это Мастер Скала, и лишь после этого начал отпирать дверь. Не забыв перед этим закрыть окошко.
«Мы всегда боимся того, чего не понимаем», сказал кто-то из мудрых. Хотя порой мы пользуемся тем, чего боимся, и оттого боимся еще больше.
Стражник держал в руке факел, которым, в случае нападения на замок, следовало поджечь фитиль, кончик которого торчал по эту сторону темницы, а внутри помещения заканчивался огромной бочкой пороха. Если на замок совершалось нападение, то в первую очередь надлежало уничтожить Переводчика, чтобы секрет расшифровки пирамидок не попал в руки противника. Проще поймать нового Прутья, чем менять всю систему шифрования и расшифровки сообщений. Благо, Прутья водятся только у цепи гор на северо-западе континента, а эту территорию полностью занимает Анкаразал, и чтобы понять, зачем в подземельях держат эти уродливые существа, имперцам придется изловить хотя бы одну такую тварь.
Скала не посмел вскрыть послание, он рассудил, что это должен сделать лорд Шеппард. Сообщение предназначалось ему, в этом Мастер не сомневался. Возвращался он в тронный зал не оглядываясь. Он не боялся, что дверь затрещит, что Прутья сметет охрану и понесется на него. Скала знал, что ему суждено погибнуть в бою от руки правителя Империи таинственного Мартинэз. Это ему сказал колдунья, которая никогда не ошибается в своих предсказаниях, и Скала ходил бы к ней за советом каждый раз, как предстояло бы сделать что-то важное, но увы, ее услуги стоят слишком дорого. К тому же, как только началась война между Империей и всем остальным миром, ведьма исчезла. И, наверное, правильно сделала.
В тронном зале Шеппарда не было, он отправился в свои покои и потребовал, чтобы до следующего утра его не тревожили. Скала посчитал, что это неразумно, но Тамикро был братом лорда, и горе правителя Анкаразала было понятно. Правитель должен в первую очередь думать о своем народе, но Его Превосходительство уже так много сделал для своих людей, что имел право на несколько часов печали. Скала решил прогуляться по замку до ужина. Все же, он очень давно не был дома.

На следующее утро лорд Шеппард первым делом вызвал к себе Мастера Скалу. Высокий и грозный, он прибыл тотчас же, не желая заставлять Его Превосходительство ждать. Скала сказал, что будет в тронном зале через несколько минут, но гонец уточнил, что лорд Шеппард ожидает Скалу в своих покоях. Скала удивился, но рассудил, что в тронном зале проще найти место, откуда хорошо видно и слышно, но самого наблюдателя обнаружить будет непросто. Пускай все помещения замка ежедневно и не по одному разу осматриваются, но никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. В принципе, королевские покои тоже не самое безопасное место, но выбор был за правителем, и Мастер мог только подчиниться. Причуды власть предержащих его не касались. Он – воин, и ему полагается исполнять приказы, а не думать, что они могут быть неправильными. За исполнительность и беспрекословное подчинение лорд Шеппард ценил Скалу выше многих других Мастеров. Порой, конечно, поразмышлять над приказом есть правильный поступок, но не надо впадать в крайности.
У дверей в королевские, как по привычке называли эту залу, покои, стояли трое охранников, которые хоть и были наголову ниже и поуже в плечах Мастера Скала, но их ловкость была непревзойденной среди воинов-Немастеров. Личные телохранители лорда Шеппарда были солдатами, которые не выстоят в открытом бою с Мастером, даже не таким искушенным, как Скала, но коридоры замка давали им преимущество. Более подвижные и быстрые, они могли много больше, нежели можно подумать, если оценивать их только по тому, что видишь.
Деревянные двери с изумительной резьбой, усиленные изнутри металлическими листами, бесшумно отворились, и Мастер проник в личные покои правителя Анкаразала, куда мало кто за всю историю государства даже просто заглядывал, не то что заходил. Лорд задернул шторы, дабы в помещении стало темнее. Двери, опять-таки, бесшумно, затворились. В образовавшемся полумраке Скала и Шеппард пожали друг другу руки, после чего лорд указал Мастеру на стол и стулья, стоящие посреди комнаты. Скала, не знаток хороших манер, опустился на крепкий деревянный стул с резными ножками, который затрещал под весом воина. Его Превосходительство селя рядом, после чего протянул по направлению к Скале руку открытой ладонью вниз. Мастер вынул из кошелька на поясе черный блестящий шарик, и на открытой ладони поднес его к руке Шеппарда, выступающим цилиндриком вверх. Их руки соприкоснулись, и они сжали ладони, как при рукопожатии. Меж ладоней в ту же секунду стали бить лучи голубого света.
Двери прилегали в полу и стенам плотно, лезвие ножа не просунуть, но свет из покоев струился через все видимые и невидимые щели. Охранники стояли подобно каменным изваяниям, можно было подумать, что они даже не дышат. Иллюминация продолжалась около получаса.
Сияние погасло, и через несколько мгновений двери распахнулись с невероятной силой, едва не сорвавшись с петель. Стражи изо всех сил сжали рукояти своих сабель, готовые нанести сокрушительный удар, но не пришлось. Это был лишь Лорд Шеппард, и он был в крайне задумчивом состоянии. За ним вышел Мастер Скала.
Лорд Шеппард медленно брел по коридорам замка, погрузившись в раздумья. Глаза его словно окаменели, губы двигались, что-то беззвучно произнося. В каждом его движении читались отчаяние и задумчивость. Сведения, которые собрал Тамикро, были очень полезными, он полностью оправдал доверие Его Превосходительства, и с блеском выполнил свою миссию, однако же, не обошлось без непредвиденных обстоятельств, которые вылились в гибель разведчика. Но это еще не было самым худшим: с каждой минутой промедления приближалось поражение Анкаразала. А хуже всего было то, что в сложившейся ситуации действовать быстро было просто невозможно.
Выйдя на балкон, лорд Шеппард облокотился на перила и издал непонятный звук, напоминающий мычание. Скала знал, что этот звук сопровождает нелегкое решение. Не дожидаясь того, что правитель заговорит, Скала решился начать разговор.
- Ваше Превосходительство, вы понимаете, что сейчас каждая секунда на вес золота. Чем дольше мы думаем, тем незавиднее становится наше положение.
- Но действовать не думая равносильно самоубийству, и ты это прекрасно понимаешь, - пошептал Шеппард. – Хотя ты прав, пока не стало слишком поздно надо действовать.
- Я распоряжусь собрать отряд, и мы выступим еще до полудня, - с готовностью произнес Скала. – каково бы ни было сопротивление, мы его подавим и вернемся с благими вестями.
- Нет, - властно отрезал Шеппард. – Так тоже нельзя. Поспешные решения порой еще хуже запоздалых. Кроме того, все что мы видели и слышали может быть неправдой. Я верю своему брату, но только лишь по этой причине я не брошусь головой вниз с обрыва. Не будем забывать, что Империи кто-то сообщает о наших важнейших действиях. У нас завелся шпион, - Скала хотел что-то возразить или предложить, но лорд Шеппард опередил его. Он поднял руку и продолжил. – Я не хочу сказать, что Тамикро мог переметнуться на сторону противника, в его верности я убежден, но ему могли показать то, что он хотел видеть, либо он неверно истолковал происходящее. А может так статься, что это мы неверно поняли, что он хотел нам сообщить.
- Не предлагаете же вы просто сидеть и ждать, что произойдет? – проворчал Мастер Скала. – И только ради того, чтобы убедиться в том, что мы были правы или ошибались.
- Я еще не окончательно выжил из ума, - ухмыльнулся лорд Шеппард, и выпрямился. – Не надо слишком уж торопиться и пороть горячку, но и сидеть на месте, ничего не делая, тоже нельзя. Вдобавок, отправить ударный отряд, я считаю, глупо и опасно. Опасно потому, что имперцы могут атаковать замок, а отразить натиск будет нечем. А глупо, - произнес Шеппард, понизив голос, - потому как я не вижу смысла посылать сотни воинов туда, где справятся трое-четверо.
По блеску глаз Скала понял, что лорд Шеппард уже принял решение, и это решение удовлетворит всем требованиям безопасности столицы и, в то же время, в случае ловушки, заставит Империю заплатить очень большую цену, которая превысит любые их затраты.
- Мы отправим пять-шесть высококлассных бойцов, и одного гонца, самого быстрого из всех, который при любом итоге сумеет донести сообщение до наших границ: доброе ли, печальное ли. Если нам повезет, и мы преуспеем, то он же доставит это, - многозначительно произнес правитель, - в Анкаразал.
- Вы позволите мне отправиться в этот поход? – спросил Скала, уже зная ответ лорда.
- Да, я даже так скажу: выбор тех, кто пойдет, доверяю тебе. Кроме гонца, его назначу я. После гибели Тамикро у нас остается не так много кандидатов, но требуется самый быстрый.
- Полагаю, что вы остановите свой выбор на Кронксе, по прозвищу Ястреб.
- Пожалуй, что да, - согласился Шеппард. – Он быстр. Очень быстр. Я бы даже сказал, неимоверно быстр, хотя и он не без изъяна, и ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, друг мой.
- Да, понимаю, - вздохнул Скала. – Вы, скорее всего, имеете ввиду его хранителя? Согласен, он… необычен, но именно благодаря ему Ястреб так быстр. Быть может, он даже быстрее вашего покойного брата, - осторожно произнес Мастер.
- Не «быть может», а так и есть, но я не об этом беспокоюсь. Полагаю, что Кронкс может обогнать молнию, но ведь это не есть плохо, напротив, это именно то, что нам сейчас нужно. Беда Ястреба в том, что в бою он немного стоит. Нет, правильно будет так: в бою он ничего не стоит. Тамикро мог за себя постоять, пускай и не было в нем сил столько, сколько в тебе или мне. Кронкс в этом отношении слабее мухи. По сему, с тобой и с ним должны идти четверо могучих Мастеров. Чтобы охранять гонца, и чтобы быть готовыми к любому развитию событий. Если Империя действительно хочет заполучить всю эту силу, то они наверняка отправили не рядовых солдат. И готов спорить на свою жизнь, что там вас будут поджидать одни из лучших, если не самые лучшие.
Скала помолчал, осмысляя все сказанное лордом Шеппардом, и кивнул, давая понять, что он все понял и со всем согласен. Действительно, если Империя все воспринимает всерьез, а сообщение Тамикро об этом говорит не один раз, то даже если Скала возьмет величайших из героев Анкаразала всех времен, то нет никаких гарантий, что Империя потерпит в этой схватке поражение. Они сейчас сильны как никогда прежде. Что ж, их ждет сюрприз.
Раз все так плохо, то надо брать лишь тех, кто действительно пригодится, кто является лучшим в своем деле. При всем этом, как минимум половина отряда должна состоять из воинов, чтоб дать противнику достойный отпор. Значит, каждый из Мастеров обязан быть в состоянии отразить нападение небольшого войска. Лучше, конечно, большого, но таких уникальных воителей, если бы они существовали и были на стороне Анкаразала, то ни при каких обстоятельствах нельзя было бы снимать их с постов, ибо Империя может пойти в наступление в любой момент. Сие резко сужает круг тех, кого можно взять с собой.
Взвесив все за и против, Скала наконец определился с выбором кандидатов на поход. Шеппард не долго думая согласился, и приказал собрать их всех как можно скорее, для чего было решено задействовать придворного мага, чтобы тот передал приказ о прибытии в столицу через сон. Таким образом, предстояло провести в ожидании еще по меньшей мере сутки. Эти часы было решено провести в подготовке всего необходимого: комнат для гостей, карт, денег (с этим проблем не возникло), а также направить усиление на те участки границы, к которым были приписаны все пятеро, чтобы не ослабить позиции Анкаразала. Поход должен был проходить под покровом тайны, чтобы никто ничего не знал сверх того, что полагается. Вот уже несколько лет Империя успешно атакует ослабленные участки границ Анкаразала, и отбивает контрудары, о которых занят все, с точностью до секунды начала наступления. Кто бы ни был шпионом, но он, или же она, чего также нельзя было исключать, делала свое дело мастерски, и ни разу не то что не попался, даже не оставил тени своего присутствия. То, что шпионаж имеет место быть, не было доказано, хотя логически его присутствие неоспоримо. Иного способа проникнуть в тайны военных операций Анкаразала Империя просто не может.
Время утекало, как песок сквозь пальцы. С каждой секундой, быть может, поражение Анкаразала становилось все ближе, но даже если народу лорда Шеппарда предстояло быть стертым с лика Мира, Империя заплатит за победу такую цену, что радоваться у них причин не будет.

Анкаразал всегда славился своими полями и лесами – более прекрасных мест не сыскать, даже если обойти весь Мир. Такого разнообразия цветов, видов трав и, конечно же, разного рода живности, полевой и лесной, трудно найти. Хотя можно, если очень постараться, но вот загвоздка: кто хоть раз видел эту красоту в Анкаразале, тот поневоле будет говорить, что, мол, здесь очень красиво, но вот в Анкаразале во много раз лучше. Что поделать, великолепие оно и есть великолепие.
Поля, кроме всевозможных цветов и разнообразнейших сортов трав, всегда кишмя кишат зверьками и насекомыми: зайцы, суслики, стрекозы и много разных других полевых обитателей. Или околополевых, предпочитающих жить на границе лесов и полей.