Не сошлись во взглядах

Хмурое осеннее утро. Поликлиника. Очередь на анализ крови.

В числе ожидающих - бабушка лет семидесяти с лишним. Самая, надо сказать, типичная, среднестатистическая российская старушка. Одетая во что-то темно-старомодно-мешковатое. Седые волосы собраны в бесформенном пучке. Обрюзгшая и понурая. На лице – скорбное выражение.

Бабушка мрачным тяжеловесным взглядом обводит окружающих – в глазах немой укор. В чем провинились перед ней остальные – непонятно. Да и неинтересно. Поэтому на ее взгляд никто не отвечает. У всех свои проблемы – взять хотя бы муторное ожидание.

Вдруг бабушка встречает дружелюбную улыбку соседки по очереди. Эта соседка  – сказать «бабушка» язык не поворачивается – тоже за семьдесят, стоит у стены напротив. Хотя есть свободные стулья. В элегантных брючках и жакетике, с затейливо повязанным вокруг шеи платочком цвета фуксии. Подтянутая, аккуратно причесанная, с легким макияжем. А главное – с безмятежно-дружелюбным выражением лица.

Первая бабушка, обнаружив, наконец-то, человека, с которым можно завязать общение и скоротать время за привычным сетованием на жизнь, окрыляется, и издав громкий протяжный вздох, заявляет даме с платочком:

- Ох-ох-ох, мученицы мы несчастные…

И выжидательно смотрит на женщину, готовая услышать нечто, подтверждающее ее слова, и  тут же подать следующую трагическую реплику.

На лице дамы с платочком появляется удивление, которое сменяется брезгливо-возмущенным выражением:

- Я не мученица! – отвечает она звонким голосом, победно улыбается и расправляет плечи. Во всей фигуре читается  непримиримое желание считать себя счастливой несмотря на слякоть на улице, преклонный возраст и нахождение в малоприятном заведении.

Бабушка обескуражена. Народ оживает, подбирает животы и выпрямляется. Интересно, сколько человек кроме меня испытали в тот момент горячее желание сохранять подобный позитив до самых преклонных лет?