Путешествие в никуда и обратно часть девятая

ПУТЕШЕСТВИЕ В НИКУДА И ОБРАТНО
(СОН, ВОЗНИКШИЙ ПРИ ПРОСЛУШИВАНИИ АЛЬБОМА "ЖЕЛЕЗНЫЕ МАНТРЫ" ЗА МИНУТУ ДО ОКОНЧАНИЯ)

ГОРОД ХРАМОВ
Ночь наступила совершенно внезапно. Только что было светло, я и не заметила, как село солнце, и вдруг сверху огромной сетью свалилась темнота и накрыла все вокруг, в том числе и меня с Дусей. Ничего особенно яркого, способного осветить дорогу, на небе не было.
Я остановилась и подняла голову, рассматривая звезды. Никогда не была ярой поклонницей ни астрономии, ни астрологии, но кое-какие созвездия, вроде обеих Медведиц, Ориона и Кассиопеи,  найти могла без усилий. Сейчас же, как ни старалась, не обнаружила ничего, даже отдаленно, на них похожего. Млечный Путь (а, может быть, и не он?) протекал белесой рекой по фиолетовому покрову, но то, что лежало на его берегах, я признать не могла.   Не исключено, конечно, что это было южное полушарие, из его созвездий я знала только Южный Крест, да и то чисто теоретически. Но какое-то беспокойное внутреннее чувство говорило мне, что картина звездного неба больше свидетельствовала в пользу совершенно иной реальности.
Луна в эту ночь отсутствовала напрочь. Видимость в связи с этим была почти никакая. Дуся села в багажнике, напряженно вглядываясь и внюхиваясь в темноту. В плане возможной опасности я могла на нее положиться, как известно, кошки в темноте видят намного лучше своих хозяев, про слух я уже и не говорю. Но куда двигаться и где дорога, по которой мы ехали, даже Дуся сказать была бессильна. И совсем не потому, что говорить не умела.
Я сняла свой розовый рюкзак и запустила туда руку в надежде выудить оттуда что-нибудь полезное. Так и есть, прямо в ладонь удобно лег фонарик. Я включила его, довольно яркий пучок чуть голубоватого света (фонарик был на светодиодах) пронзил темноту ночи. Дорога никуда не делась. Мысленно поблагодарив предусмотрительного Железного Сфинкса, я села на велосипед, держа в правой руке и фонарик и руль, и медленно поехала вперед.
Вокруг стояла тишина, ни криков ночных птиц, ни шороха листьев, ни посвиста лихих людей. Наверное, разбойников здесь не водилось, не Земли Небуландские. Дуся, хоть и сидела настороженно, но особого волнения не выказывала.
Становилось прохладно, из каких-то низин выволакивался туман. Я начала чувствовать легкий озноб, все врут те, кто говорит, что жир греет. Наверное, для обогрева его надо иметь толщиной сантиметров пять-десять, как у китов или тюленей. Моих излишков жира явно не хватало. Я опять спешилась и запустила руку в рюкзак. Попалось что-то мягкое, оказавшееся симпатичной ветровкой с надписью CHINA на спине. Повеяло чем-то, если не родным, то знакомым, меня чуть не затошнило от ностальгии. Спасаясь от нее, я быстро надела ветровку и закрутила педалями.
Сколько я еще проехала, не знаю, по моим ощущениям часа полтора-два. Устала порядком, туман постепенно сгущался, но дорогу все еще можно было разобрать. Я уже стала подумывать о том, чтобы остановиться и снова запустить руку в рюкзак, нисколько не сомневаясь, что там обнаружится если уж не палатка, то спальный мешок. Вполне можно было заночевать под открытым небом, все-таки не мороз, вокруг ни одной живой души, но что-то подсказывало мне, что стоит двигаться дальше.
Дорога резко оборвалась. Из тумана на меня надвинулось какое-то весьма большое сооружение. Точно не  разобрать было, что это такое, мешал туман, но определенно не жилой дом и не гостиница. Мне показалось, что стены сооружения уходят в небо, но, может быть, это были иллюзии от усталости.
В стене открылась дверь. Я бы могла поспорить, что секунду назад никакого намека на дверь не была, стена была гладкой, без единой щели. Но дверь откуда-то взялась, распахнулась и из нее показалась фигура в темном плаще с капюшоном, накинутым на голову и скрывавшим лицо полностью. Фигура поманила меня рукой. Я взглянула на Дусю, кошка, прикрыла глаза и, как будто подбадривая, кивнула. Значит, опасности не было. Я приняла приглашение и последовала за фигурой внутрь здания.
Дверь закрылась за спиной. Мы оказались в полной темноте.
И вдруг вспыхнула звезда. Не знаю, с чем еще можно было сравнить то, что сияло в ладони у моего провожатого или провожатой. Размером сантиметров в пятнадцать, с лучами, расходящимися во все стороны, звезда лила яркий бело-голубой свет. Фигура откинула капюшон и оказалась очень красивой женщиной. Я бы сказала, что она была негритянкой. Длинные черные вьющиеся волосы струились по плечам, высокий лоб, пухлые чувственные губы, черная матовая кожа. Только глаза были голубыми и, казалось, светились. А, может быть, в них отражался свет звезды, лежавший на ладони.
Женщина улыбнулась, кивнула, показывая, что нужно двигаться дальше, и пошла впереди, вытянув руку со звездой. Я оставила велосипед, вряд ли он понадобился бы мне внутри здания, взяла Дусю и пошла за женщиной.
Звезда освещала темно-синие стены широкого коридора, покрытые замысловатыми узорами. Мы миновали несколько закрытых дверей. Коридор свернул налево, моя провожатая остановилась перед  дверью, располагавшейся в небольшой нише. Дверь открылась, хотя к ней никто не прикасался, да и никакой ручки или замка я не заметила. Внутри была маленькая комната с кроватью, закрытой пологом. Звезда, лежавшая на ладони у женщины, разделилась надвое, одна часть осталась лежать на месте, а вторая поплыла по воздуху и остановилась над пологом.
Женщина пропустила меня вперед, показывая, что я могу остаться здесь. Я подумала, что она немая и не стала ничего спрашивать, хотя очень хотелось. Женщина снова накинула капюшон на голову, повернулась и ушла. Дверь за ней закрылась и мы с Дусей остались одни в комнате. Делать было совершенно нечего, спать хотелось неимоверно, но перед тем, как лечь в постель я все-таки обследовала комнату, благо света звезды было достаточно.
Кроме кровати здесь было еще кресло странной обтекаемой формы и фонтанчик с водой в углу. Я попробовала воду, она было в меру прохладной и удивительно вкусной. Окон в комнате не было, но воздух был свежим, наверное, где-то существовала вентиляция, но я ее не обнаружила. Быстро умывшись, я улеглась в кровать на шелковые простыни, укрывшись мягким пледом. Дуся устроилась под боком.
Звезда мягко убавила свет, теперь он теплился еле-еле, как в маленьком ночнике. Незаметно я погрузилась в сон. Глубокий, без всяких сновидений
Не знаю, сколько времени я спала. Когда я открыла глаза, ничего в комнате не изменилось, только звездный светильник засиял ярче, как стоваттная лампочка. Я собралась умыться, но не нашла, чем вытираться. Снова полезла в рюкзак, пошарила там рукой и извлекла на свет небольшое махровое полотенце, белое с розовыми полосками. Похоже, Железный Сфинкс по каким-то причинам был неравнодушен к этому цвету, а, может, хотел мне что-то сказать. Пока умывалась, я размышляла над этим вопросом, но ничего умного не надумала. Решив, что загадки Сфинкса мне не по мозгам, я все равно мысленно сказала ему «спасибо» и подивилась его железной предусмотрительности. До того мне как-то не представилось случая это сделать, то совсем ничего не было нужно, то всем необходимым меня снабжал кто-либо.
Я не видела причин оставаться в комнате дальше и решилась выйти. Только я подошла к двери, она открылась, не дав мне возможности поискать запорный механизм или, хотя бы, ручку. В коридоре в отличие от вчерашней ночи было достаточно светло, но это не был дневной свет. Светился тот самый замысловатый рисунок на стенах.
Я пошла по коридору, Дуся трусила за мной. Обнаружились какие-то повороты, которых, как мне казалось, вчера не было. В очередной раз повернув налево я оказалась в огромном зале. Его стены переходили в купол, который как бы поддерживали прижавшиеся к стенам колонны. Казалось, что я стояла не  под куполом, а под ночным небом, потому что на темно-синем фоне светились звезды. Вот здесь-то я различила знакомые созвездия – и Орион, и Кассиопею, и обеих Медведиц. В самом центре купола сияла полная серебряная Луна, но свет ее почему-то не затмевал звезды. Больше никаких источников света в зале не было. Звездное небо отражалось в круглом бассейне в центре зала. Отблески звезд играли на стенах и полу. Я пригляделась, стены были сделаны из чего-то темно-синего, прозрачного. «Стекло?» - подумала я. Низкий грудной бархатный голос за спиной произнес:
- Это сапфир. Пол сделан из чистого аметиста.
Я обернулась, передо мной стояла моя вчерашняя провожатая, в том же плаще, оказавшимся из шелка. Откинутый капюшон пышным воротником лежал вокруг изящной шеи. Шею женщины украшала  нитка крупного белого жемчуга. Диадема из таких же жемчужин лежала на волосах.
- Добро пожаловать в Храм Ночи, - произнесла женщина. Ее голос был певучим и тягучим, как смола, казалось, он обволакивает плотной волной.
Я помедлила чуть-чуть, выпутываясь из этой волны, собирая мысли в кучу, и спросила:
- Если это храм, значит я – в Городе Храмов?
Женщина кивнула, подтверждая мою правоту:
- Да,  ты пришла, куда хотела.
- Кто вы? Как вас зовут? – снова спросила я.
- Здесь нет «вы», - ответила женщина. - Только «ты». Все, кто попадает сюда, становятся братьями и сестрами. Мы  равны, нет никого, кто был бы важнее или нужнее.
И продолжила:
 - Я - старшая служительница Храма Ночи. У меня нет имени. У всех служителей храмов нет имен. Можешь называть меня просто служительницей, именно так, с маленькой буквы, или жрицей, если привычней. Но, на самом деле, в этих храмах нет жриц в том смысле, в каком ты это понимаешь. Потому что эти храмы посвящены не богам, а явлениям. Мы не отправляем обряды и не приносим жертвы, мы просто следим за порядком и отдаем явлению должное. И то, что я старшая, в данном случае не имеет большого значения, это всего лишь означает, что у меня больше обязанностей, чем у моих сестер. Поэтому для тебя я просто служительница. К любому человеку в любом храме ты можешь так обращаться. Или добавить название явления,  которому он служит.
- Значит ты – жрица Ночи? – произнесла я.
- Да, - кивнула служительница.   
- А как я попала в Город Храмов, не заметив этого? И почему именно в Храм Ночи? – я не удержалась от того, чтобы не задать эти, довольно глупые, вопросы. 
- Каждый попадает в этот город своим путем. Одни видят Город с горы, задолго до того, как подойдут  к нему, другие просто выходят к какому-либо храму из леса, третьи приплывают к пристани и так далее. Сколько людей, столько и путей. И каждый начинает свой путь в Городе со своего храма, но не с того, который  действительно нужен, - ответила служительница.
- В этом есть какой-то смысл? – я продолжила задавать глупые вопросы.
- Во всем есть смысл, даже если сначала кажется, что его нет вовсе. К сожалению, в большинстве случаев истинный смысл обнаруживается слишком поздно, когда все позади и он не нужен, - грустно произнесла жрица. – Если ты хочешь, чтобы я объяснила тебе, в чем смысл твоего пребывания в Храме Ночи, я не смогу этого сделать. И позволь мне умолчать о причинах.
- Тогда, может быть, ты скажешь, какой храм мне действительно нужен? – взволнованно сказала я, пытаясь добиться хоть какой-то информации, - В каком храме есть те самые Двери?
Служительница рассмеялась тихим смехом, напоминающим звук стеклянного колокольчика. Потом нагнулась и подняла с пола Дусю, которая уже давно терлась у ее ног – никуда не денешься, ночное животное. Кошка устроилась на ее руках, громко мурлыча. Служительница почесала ее за ухом и сказала:
- Ты задаешь так много вопросов, что даже неиссякаемый источник знаний может зависнуть.
И снова рассмеялась. Почему-то я не почувствовала себя обиженной, хотя скажи что-нибудь подобное кто-то другой в моем мире, я бы оскорбилась до глубины души. Жрица погладила Дусю по спинке, та укоризненно посмотрела на меня. Я подумала, что никакого ответа не будет, но жрица сказала:
- Двери есть в каждом храме, но для того, чтобы вернуться, каждый должен найти свой храм. Я не могу тебе помочь, потому что не знаю этого. Тот, кто попадает сюда, должен найти свой храм сам. Кто-то получает какие-то подсказки по пути, кто-то – нет. Иногда приходится просто обходить все храмы и пробовать по методу «научного тыка».
То же самое говорил мне и Железный Сфинкс. Если два человека, в данном случае не человека, конечно, а, назовем, два создания, говорят одно и то же, к этому стоит внимательно прислушаться, даже обладая внушительной долей здорового скептицизма. Служительница немного помолчала, я поняла, что она искренне хотела бы мне помочь, если бы могла. Она еще раз повторила:
- Я не знаю. Никто не знает. Только  Тайный Хранитель. Иногда, по каким-то только ему одному известным причинам, он помогает найти выход.  Но никто из нас не знает, кто именно является Тайным Хранителем.
- А что будет, если я не найду этот самый выход? – вопрос сам выпрыгнул из меня, хотя, как мне кажется, я ни о чем подобном даже и не думала. Или не допускала такого развития событий.
- Тогда у тебя будет два выбора, либо поселиться в каких-нибудь здешних землях, либо остаться в Городе Храмов и стать одной из нас, - ответила жрица.
Грустная эта перспектива меня не вдохновила. Конечно, почти все встреченные мной существа мужского пола, за редким исключением, были галантны и вежливы, и кое-что в пройденных и проеханных землях мне понравилось, но душа не легла ни к одной стране. Такие уж мы русские, на нас не угодишь. Хоть в раю, а подавай нам березы и грязную лужу у подъезда, родную матерную речь и соседа Васю, с которым всегда можно поговорить по душам, а иначе и жизнь не мила. Лично я уже дошла до той степени личной ностальгии, когда хочется расцеловать даже злостного задолжника по твоему предмету и постоянные мамины наставления по поводу безалаберного ведения хозяйства кажутся трогательными проявлениями нежной заботы. Про свой старый диванчик я уже не говорю, никакие пуховые перины не сравнятся с его продавленным пружинным матрасом. Или самые лучшие местные земли остались от меня в стороне? А что касается возможности стать служительницей культа, то есть не культа, конечно, раз уж здесь не служат богам, то об этом я не мечтала даже в самых извращенных фантазиях. Даже и знаю, какой бы храм мог мне подойти. Разве что Храм Несданных Зачетов.
Но это все – так, лирическое отступление и пустая трата времени и нервов. Пора мне двигаться дальше, на поиски заветных Дверей, где бы они ни были.
- Тогда я, пожалуй, поспешу, - сказала я. – Ведь неизвестно, сколько суток у меня уйдет на проверку всех  встреченных храмов на предмет наличия выхода. А очень бы хотелось максимально ускорить данный процесс, хотя, боюсь, от меня это нисколько не зависит.
- Ошибаешься, - произнесла служительница и передала мне Дусю. – Продолжительность поиска зависит только от ищущего и ни от чего более. Но, как и в чем, я тебе не могу сказать. Иначе все будет совсем просто. А теперь тебе действительно пора. День наступил и я не вижу причин задерживать тебя во власти ночи. Пойдем, я провожу тебя к выходу.
Мы вышли из зала со звездным потолком. Мне показалось – не тем путем, каким я попала в него, потому что на стенах коридора рисунок был иным,  тоже странным, но иным, и светился другим оттенком. Мы прошли несколько метров и служительница остановилась, повернулась к стене, в ней открылась дверь наружу.
- Выходи, - сказала она. – Мне нельзя покидать храм при свете дня.
- Спасибо за ночлег, - произнесла я. – И за объяснения.
- Не за что, - ответила жрица.- Дать приют на ночь, это наш долг. А объяснить я почти ничего не смогла. И подсказки для тебя у меня нет.
- Все равно спасибо. В любом случае, - сказала я. И вышла наружу.
День был в разгаре, солнце поднялось довольно высоко над горизонтом. У серого валуна стоял мой велосипед, хотя я четко помнила, что вчера оставила его внутри храма. Я обернулась, позади меня не было ни храма, ни какого-либо другого строения, только  большая площадь с фонтаном посередине. На противоположной стороне площади я увидела несколько зданий разных размеров. Передо мной на расстоянии двадцати метров благоухал цветущий яблоневый сад. 
Я почувствовала обычно мне не свойственную растерянность. Внутренний голос молчал, местные картографы, судя по «Справочнику начинающего путешественника» обошли город своим вниманием, компас прихватить я не догадалась, да сейчас и от него не было никакой пользы. Куда направиться в поисках своего счастья, то есть  храма , я не знала. На всякий случай опустила Дусю на землю, надеясь, что кошка каким-то образом укажет мне верный путь, но зверюга моя никуда идти не захотела, прикинулась дурочкой и уселась у моих ног с надеждой глядя на меня. По ее понятиям наступало время обеда, а, поскольку завтрак мы пропустили, сил у бедной кошечки совсем не осталось и мне, как добропорядочной хозяйке следовало озаботиться поддержанием жизненной энергии любимого животного.
Я бы и сама не отказалась от чего-нибудь съестного. Почему-то в Храме Ночи нам ничего не предложили, как я решила, исключительно по той причине, что на ночь есть вредно. Умные мысли на голодный желудок не приходят. Я присела на валун и запустила руку в рюкзак в тайной надежде извлечь оттуда что-нибудь полезное. Но попался только «Справочник начинающего путешественника». Зная, что ничего про Город Храмов там не написано, я все-таки стала рассеянно листать страницы.
И на семьдесят седьмой странице обнаружила заголовок Город Храмов. Правда, нужной  информации я так и нашла, в статье было написано, что храмов в городе семьсот семьдесят семь штук, это я и без того знала. А далее перечислялись все эти храмы, по-видимому, в случайном порядке. Не в алфавитном уж точно и не в порядке значимости. И по какому принципу отбирались предметы и явления для создания храма, я так и смогла  понять. Я вполне согласилась с наличием Храмов Солнца, Луны, Дня, Ночи, Жизни, Смерти, а также Храмов всех пяти стихий – Огня, Воды, Земли, Дерева и Воздуха. Храмы Науки, а также отдельных ее отраслей типа Математики, Лингвистики и Естественной Науки не вызвали у меня внутренних противоречий. Храмы, посвященные знакомым чувствам – Любви, Отчаяния, Гнева, Опасений, Ужаса, Грусти, Счастья и прочим, тоже не показались лишними. Существовали отдельно Храмы Смеха, Слез, Напряженных Усилий, Прощения. Я обнаружила уже упомянутые встреченными мной личностями Храмы Потерянных Вещей, Несозданных Творений, Утраченных Иллюзий, Прозрачного Сна. Удовлетворило меня и существование Храмов, посвященных разным видам искусств – Музыки, Изящных Движений, Живописи, Прозы и Поэзии, Скульптуры, и даже какого-то Живого Искусства. Особо заинтересовал Храм Еды (почему-то Храма Напитков я не обнаружила). Были перечислены Храмы Труда, Грубых Ремесел, Тонкого Мастерства, и отдельно Кузнечных Дел, Драгоценного Литья, Тонкошвейного Дела и тому подобных профессий, нашлось место даже Храму Ассенизаторов, но, возможно, имелось в виду что-то другое, а не благоухающий труд золотаря. Были также Храмы Построения Тела, Красоты, Отвратительных Вещей, Гениальности, Забвения, Примитивной Формы и прочие и прочие. Существовали Храмы Растений, Животных и отдельно - Цветов, Птиц, Хищников, Обезьян, Слонов, Китов, Оленей. Меня возмутило, почему было отказано в своем храме лошадям, например или собакам. Я лично их люблю, но меня никто не спрашивал. Обнаружились и странные Храмы Малых Созданий, Логических Построений, Голоса,  Всех Обиженных Убогих, Блаженных-Не-От-Мира-Сего, Отвергнутого Знания, Тайного Знания, Скрытых Символов, Нелепых Ошибок, Грез и Фантазий, Переносных Значений, Симметричных Пропорций, Неразрешимых Дилемм, Погибших Империй, Абсолютного Нуля. И уж совсем экзотические Храмы Затерянных Миров, Растаявших Островов, Света В Конце Тоннеля, Объединенного Разума, Наименьшего Зла, Последнего Предела, Исчезнувших Навсегда Богов, Застывших Мгновений, Кольца Бесконечности и еще чего-то, совсем уж мне непонятного. И еще много, много другим Храмов, всех и не упомнить. Одно перечисление их занимало в «Справочнике» десять страниц.
И больше никакой информации. Если Двери, действительно, существуют в каждом из храмов, то изрядную их часть, мало-мальски следуя логике,  я могла отвергнуть сразу. Вряд ли мой выход находился в Храме Кузнечного Дела или Погибших Империй, к таким вещам я никакого отношения не имела. Но даже подходящих храмов оставалось так много, что на их обследование мне пришлось бы потратить годы. Да и как снаружи определить, что это за храм, если никаких табличек, надписей, неоновых букв на них не существовало? А вдруг расположение индивидуального выхода не подчинялось никаким логическим законам и мне следовало начать поиски с какого-нибудь Храма Всех Обиженных Убогих?
В полном расстройстве я листала «Справочник», пока не открыла его на разделе «Полезных Советов». Взгляд упал на совет под номером сорок семь: «Если вы не знаете дорогу, спросите у первого встречного».
«Глупо, - подумала я раздраженно, - Совершенно не факт, что первый встречный будет способен ориентироваться на местности, может, он сам дорогу потерял. Да и где взять этого встречного, если вокруг ни души?»
Разочарованная несвоевременно попавшейся мне на глаза шуткой автора статьи, а то и  самого Железного Сфинкса, я захлопнула «Справочник» и засунула его поглубже в рюкзак. Подняла глаза, пытаясь определить, куда направиться и увидела шамана.
Не какого-то заморского африканского мгангу, совершенно чуждого российскому менталитету, а настоящего северного шамана, хоть отдаленно, да понятного, одетого в расшитую цветными шнурками кухлянку и штаны из тонкой кожи, обутого в меховые торбаса. На шее у него висело ожерелье из клыков какого-то зверя, вполне возможно - медведя. По счастью, мне еще не довелось в непосредственной близости видеть медвежьи клыки в пасти живого зверя, поэтому я могла и спутать. Подмышкой левой руки шаман нес видавший виды бубен, в левой руке сжимал колотушку. Похоже, он вышел из сада и размеренным шагом направлялся к площади с фонтаном.
Поравнявшись со мной, служитель языческого культа остановился и стал меня молча рассматривать, должно быть впервые видел приличного возраста тетку в розовых кедах и с розовым же рюкзаком. Он был так же далек от эмо-культуры, как и от монотеизма.
«Надо бы его о чем-то спросить, - подумала я, - шаман все-таки, человек знающий. Со всякими мирами общается. Когда еще представится возможность с живым шаманом поговорить. А вдруг камлать начнет или мухоморов наестся, прежде чем ответить? Дожидайся, пока из транса выйдет. А время идет».
Поглядела на Дусю, та принюхивалась к шаману, наверное, для нее он пах чем-то вкусным.
Я решила воспользоваться советом «Справочника начинающего путешественника», больше ничего умного в голову не пришло. А, может быть, хотела доказать автору совета всю его бесполезность.
- Простите, - сказала я, - вы дорогу не подскажите? Кажется, я заблудилась.
Вместо ответа шаман молча вытянул из кухлянки третью руку, махнул ей в направлении яблоневого сада, затем повернулся и  деловито зашагал к площади.
«Чего только не покажется на голодный желудок, - подумала я, закрывая открывшийся от удивления рот. – Правильно говорила моя старая участковая докторица, когда настоятельно рекомендовала не отказываться от завтрака».
Да кто бы от него отказался, если бы предложили... Я взяла рюкзак и пошла к саду. Дуся потрусила за мной.
Сад был как сад, ничего особенного. Яблони, конечно, красивые, как всегда в пору цветения. Как там в песне поется: «Лучше нету того цвету, когда яблоня цветет». Я чуть было петь не начала, но вспомнила вторую строчку и передумала. Где ж мой миленький-то? Встретили тут одного полусонного на белом коне.
Вспомнила другую песню: «Дурманом сладким веяло, когда цвели сады…» Тьфу, опять про то же самое. Чего это мне все время Сомнамбулия мерещится? Неужели придется возвращаться несолоно хлебавши, чтобы властвовать над одуревшей насквозь страной?
Белый занавес яблонь разбежался в стороны и передо мной возник удивительное здание из белого мрамора, казалось, оно висит в воздухе. Да еще и на камне был высечен ажурный узор и создавалось впечатление, что это не мрамор, а кружево. Внутрь здания вела резная дверь из слоновой кости, украшенная разной величины шарами, внутри которых находились меньшие шары, причем  других оттенков. Шары медленно вращались.
Как только я подошла к двери, она открылась сама. Внутри лабиринтом извивался коридор, стены которого были из такой же резной слоновой кости. В рамки из серебра создатели чудного строения вставили множество хрустальных шаров. Я пригляделось, в каждом из шаров отражалась какая-то картина, но не нарисованная, а живая, объемная. Только действующие лица там застыли, как в немой сцене в конце гоголевского «Ревизора». Каких только там сцен не было, начиная с первобытных ритуальных танцев и охоты на мамонта и заканчивая футуристическими картинами будущего с механизмами непонятного назначения на задних планах. Располагались они во временном беспорядке, Древняя Греция соседствовала со средневековой Пруссией, а следом могла идти сцена покорения Северного полюса.
 Меня привлекла одна картина, даже не знаю чем. Там не было ничего особенного, ни накала битвы, ни пика торжества, ни любовного экстаза. Обычная картина, которая могла бы происходить и в конце сороковых годах прошлого века и сейчас. Ориентируясь на моду, я определила, что это восьмидесятые годы. У перрона вокзала стоял поезд дальнего следования, станция была промежуточная, потому что в вагонах находились пассажиры. Вдоль состава шла девушка, судя по всему, она только что сошла с поезда. В руке она держала небольшой чемодан. Из окна вагона ей вслед смотрел высокий темноволосый парень. Что-то пронзительно-щемящее было в его взгляде, такое, что мне стало как-то тревожно.
Я протянула руку, чтобы повернуть шар, хотелось рассмотреть картину со всех сторон, но как только я дотронулась до шара, все внутри него пришло в движение. Фигуры задвигались, девушка быстро пошла к переходу с перрона на вокзал, только парень продолжал стоять неподвижно, глядя ей вслед. У лестницы девушка остановилась, обернулась и помахала парню рукой. Посмотрела на него таким же пронзительным трагическим взглядом. И ушла в подземелье перехода. И на этом все закончилось, картина снова замерла.
Я запустила в движение еще несколько живых картин, увидела покорение какого-то горного пика, чью-то свадьбу, выигрыш футбольного кубка, возможно, что и Лиги Чемпионов, какой-то бал века восемнадцатого, открытие чего-то, я не признала чего именно, но по гамме испытанных мной эмоций, ничто не могло сравниться с первой, простой на первый взгляд картиной.
Я собиралась запустить в действие охоту на мамонта, когда сзади раздалось предупредительное мяуканье Дуси. Я обернулась, ко мне приближались три женщины в длинных прозрачных туниках из тончайшего шелка, через которые хорошо просматривались их красивые, как античные статуи, тела. Старшая из них произнесла:
- Добро пожаловать в Храм Застывших Мгновений.
- У меня было смутное предчувствие, что это так и есть, - не растерялась я. И обратилась к старшей по возрасту, памятуя здешние демократичные правила: – Полагаю, ты – старшая служительница Храма?
- Ты не ошиблась, - ответила та. – Что-нибудь хочешь?
Я пожала плечами, по-настоящему мне хотелось только одного:
- Разумеется. Но, вероятно, отправить меня домой ты не можешь.
- Не могу, - подтвердила жрица. – Только ты сама можешь это сделать. Я могу тебе только сказать, что твоя Дверь не здесь. Ищи в другом месте.
- Конечно, ты не скажешь, в каком именно.
- Конечно, - снова согласилась жрица. – Я не знаю.
- Понятно, - вздохнула я. – По крайней мере, уже двумя храмами меньше. Осталось всего ничего, каких-то семьсот семьдесят пять. Это уже утишает. Тогда хотя бы удовлетвори мое любопытство, скажи, по какому принципу отбираются эти самые мгновения и откуда они вообще берутся?
- Легко, - усмехнулась служительница. Две младшие стояли чуть позади с застывшими американскими улыбками на симпатичных лицах. – Это воспоминания людей о своей жизни. Но не простые, здесь лишь те мгновения, о которых можно сказать словами Фауста «остановись мгновенье, ты – прекрасно». Здесь сохранены только самые лучшие, эмоционально насыщенные события, которые сам человек не то, чтобы хотел повторить, переживая вновь и вновь, а, действительно, страстно желал остановить, потому что ничего лучше уже не будет. Никогда. В таких мгновениях есть особая энергия, очень пластичная, которая застывает, как смола, из которой получается янтарь. Но янтарь, это уже иное вещество, отличное от первоначального, а событие не меняется. Оно остается навсегда, для будущего. Возможно, на таких моментах и держится переход в будущее. К сожалению, большинству людей нечего оставить здесь.
- Почему? – удивленно спросила я, - Разве их эмоциональная жизнь так убога?
- Размах эмоций у каждого свой, - ответила служительница. -  Ни лучше и не хуже. Большинство людей просто пропускают эти мгновения из-за того, что не живут здесь и сейчас и в тот момент, когда можно искренно наслаждаться успехом или счастьем, думают совсем о другом. Энергии, нужной для остановки мгновения в этом случае недостаточно. И только потом, вспоминая, люди понимают, что это был один из лучших моментов жизни, но время уже ушло.
Я задумалась, перебирая события в своей памяти. И не обнаружила ничего достойного запечатления. Были в моей жизни радостные и счастливые моменты, но я не смогла вспомнить ни одного, который мне бы хотелось остановить.
- Значит ли это, что мне нечего оставить для будущего? – спросила я жрицу.
- Нет, - ответила она, - ты можешь оставить что-то другое, не менее важное. Кому-то суждено оставить для будущего нечто более вещественное, чем какое-то мгновение.
- Скажи, а что такого особенного было в моменте первого шара? – задала я еще один вопрос. – Почему он так меня впечатлил?
- Это был упущенный момент, - ответила жрица с оттенком печали в голосе. – Они понимали, что им хорошо вдвоем и лучше уже ни с кем никогда не будет. Но никто из них не решился что-то сделать, думая о каких-то мифических обязательствах и препятствиях. Они упустили свой узловой момент, который мог бы изменить судьбы обоих.
- Жаль, - вздохнула я, искренне пожалев незнакомых мне людей.
И опять погрузилась в доступные недра своей памяти. Не случалось ли со мной чего-то подобного? Вроде бы нет, а, может, я просто делаю вид , что «вроде бы нет», чтобы было легче. Ну и ладно, меньше знаешь, крепче спишь. Хотя, подумалось мне, если бы у меня были какие-либо проблемы с этим, то и Дверь моя была бы здесь.
- Что ж, тогда я пойду, - сказала я. – Поищу, что же я могу оставить, если не в веках, так хотя бы просто кому-то. Вдруг это важно.
Жрица взяла мои руки в свои и крепко сжала.
- Важно, - произнесла она с какой-то материнской нежностью. – Доброго пути.
- Спасибо, - сказала я и позвав Дусю пошла  к выходу.
Дверь открылась, выпуская нас наружу, и прямо по курсу я увидела симпатичный пряничный домик. То есть, выглядел он так, как вкусное обиталище коварной сказочной злодейки, хотя по размеру явно превышал его во много раз. Этакий пряничный замок.
А перед замком стояли столы, заставленные всевозможными яствами. Чего тут только не было! И всевозможные пироги и булки, торты и пирожные, и мясо в любых, самых экзотических видах, и супы и каши, и дрожащие муссы и прочие десерты. И груды фруктов, ягод и прочих овощей. Тут же вперемешку стояли кувшины, бутылки, чайники и кофейники. Плыли насыщенные дразнящие ароматы свежеприготовленной еды.
Дуся, затрясшись от жадности, кинулась туда со всех лап. А я напрочь потеряла аппетит.  Такое количество пищи, способное удовлетворить аппетит любого Гаргантюа, почему-то не вызывало у меня желания ее пробовать. Да и сомнения появились, а зачем это все? Для кого? Нет ли тут какого подвоха, как в деле с пряничным домиком? Да еще и японский мультик «Унесенные призраками» вспомнился.
Я кинулась  за Дусей с криком:
- Стой, зараза! Кто тебе сказал, обжора несчастная, что это для тебя? Еще, не дай бог, превратишься в свинью, как я буду с хавроньей по храмам ходить! Кто меня пустит в приличное место?
На крик из пряничных владений высыпала ватага румяных толстощеких, в меру и не в меру упитанных людей разного возраста, пола и цвета кожи.  Только одежда у них была одинаковая – униформа в виде голубых комбинезонов с белыми передниками. Они весело закричали наперебой:
- Можно! Можно! Все можно пробовать и есть! Угощайтесь! Приятного аппетита! Хоть кто-то отведает результат наших усилий!
«Не иначе, Храм Еды, - подумала я. – Даже слепоглухонемой не ошибся бы, определил по запаху».
А добрым людям, служителям храма и, по совместительству поварам и кулинарам, сказала:
- Спасибо, конечно, но при всем желании я даже попробовать всех этих блюд не смогу.  Количество во много раз превышает мои скромные возможности. Приношу свои искренние извинения и сожаления, потому что не хочу никого обидеть, не отведав его блюда.
Повара и кулинары чуть приуныли, но тут же снова заулыбались и закричали:
- Ну, хотя бы, что можете! Отведайте! Что на вас смотрит1 Не стесняйтесь!
Дусю  не надо было упрашивать, она уже была на столе и жадно давилась свернутой в тугой круг колбасой, громко урча.
- Смотри, не лопни, - шепнула я ей. – Храма Айболитов тут нет.
И сама принялась за еду, переходя от блюда к блюду, от стола к столу, пробуя по чуть-чуть. Служители культа еды ходили за мной по пятам и радостно смотрели мне в рот.
- А что, - спросила я с набитым ртом, - здесь мало кто бывает? Некому потешить свою утробу этим изобилием?
Толстенький человечек с большим половником в руках (я подумала, что, наверное, он и есть старший служитель храма) сказал:
- К сожалению, далеко не все, кто начинает путь, доходят до Города Храмов. Многие остаются по дороге. Взвесят все сложности поиска, да и страна какая-нибудь понравится, так и остаются. То, что ты дошла сюда, уже событие. Не так-то это просто. Так что ешь, набирайся сил, кто знает, сколько еще тебе предстоит пробыть здесь.
- Да как-то я уже и наелась, - стыдливо призналась я. – Честное слово, не могу больше. Идти нужно.
- Жаль, - махнул половником толстячок. – А то бы отдохнула со своей кошкой, сил набралась, еще бы подкрепилась.
- Извините, не могу, - грустно произнесла я. – Мне Дверь свою желательно найти. И побыстрее. Я так понимаю, она не здесь.
- Увы, - развел руками толстячок. – Хотелось бы тебе помочь, но нечем. Только накормить могу.
- С одной стороны печально, что мой выход на здесь, хотелось бы в благодарность вам, как умелым поварам доставить удовольствие, - сказала я. – А, с другой стороны, приятно, что с высшей точки зрения смысл моего существования не сводится только к процессу принятия пищи. А вкусно покушать я люблю. Спасибо за угощение. Все очень-очень вкусно.
- На здоровье, - произнес толстячок. – Рады стараться. Жаль, что не остаешься, но не смею задерживать. Возьми хоть на дорожку что-нибудь.
И протянул мне бумажные пакеты для продуктов.
Я скинула весьма раздавшуюся в боках Дусю со стола и положила в рюкзак круг какой-то аппетитной колбасы, кусок сыра, хлеб и пару яблок. Нести-то мне придется, да еще и Дусю в придачу, объевшись, она сама не пойдет. Еще раз поблагодарила всех служителей культа еды и вышла за ворота храма.
Огляделась, куда пойти дальше и вспомнила, что где-то оставила свой велосипед. Наверное, у того валуна, где повстречала шамана. Теперь придется ходить пешком. Впрочем, пока расстояния оказывались небольшими, я даже и не устала. Это Дуся еле перекатывалась на лапах, обожравшись. Всегда удивляюсь, каким образом кошки помещают внутрь себя такое количество еды.
Дуся жалобно смотрела на меня, напрашиваясь на ручки. Пришлось взвалить на себя эту обузу.
- Хоть бы совесть поимела, а еще лучше – чувство меры, - бормотала я, неся свою зверюгу, - Учти, долго я тебя тащить не смогу, тяжелая атлетика всегда была мне глубоко чужда.
Через несколько минут прямо передо мной возникли руины. Был ли это замок, разрушенный вандалами или следствие налета эскадрильи бомбардировщиков? Из развалин поднимались языки пламени. Похоже, что налет или набег завершился только что.
Я поежилась, не исключено, что те, кто сотворил это безобразие, не ушли далеко. Тем временем из развалин поднялась стая птиц и начала кружить над моей головой с душераздирающими криками. Сначала мне показалось, что это вороны, но когда птицы стали опускаться ниже, оказалось, что это вообще не птицы, а какие-то странные создания, похожие на птеродактилей с человеческими лицами. Лица смотрели на меня с недобрым хищным выражением.
Наверное, надо было бежать, но я растерялась и осталась на месте. Чудовищные создания снижались, описывая сужающиеся круги. Дуся у меня на руках нервно забила хвостом, сразу потеряв всю сытую леность. Я поставила ее на землю и сняла рюкзак со спины. Больше отбиваться было нечем. Я взвесила рюкзак в правой руке, готовясь раскрутить его над головой.
- Зря, милая. Не время запускать змеев. Лучше заглянуть в рюкзак, Сфинкс обо всем позаботился, - раздался тихий голос из-за моей спины.
Я вздрогнула и обернулась. Рядом стоял седой старичок с бородкой клинышком, в пенсне, одетый в белую рубашку с галстуком, серый шерстяной жилет и такие же брюки. На голове его была соломенная шляпа-канотье.
- Некогда разглядывать-то, - насмешливо сказал он. – Могут и склевать.
Твари крыльями уже касались моей головы. Я запустила руку в рюкзак, не зная толком, что искать. В ладонь лег небольшой мешочек. Я вытянула его поскорее и раскрыла. Внутри были какие-то крупные перламутровые зерна, похожие на жемчуг. Недолго думая, я схватила пригоршню этих зерен и швырнула тварям.
Создания, крича еще громче, кинулись к зернам, отталкивая друг друга и жадно хватая их ртами. Я кинула еще несколько пригоршней, опустошив мешочек полностью.
- Пора уходить, - сказал старичок и взял меня под руку, увлекая за собой.- Им надолго не хватит.
Я нагнулась, схватила Дусю и быстро пошла со старичком.
- Что это было? - спросила я, отдышавшись.
- Неутоленные желания, - ответил старичок, улыбаясь не соответственно ситуации, - Это был Храм Неутоленных Желаний.
- А то, что было в мешочке?
- Мечты, - продолжал улыбаться старичок. – Неутоленные желания могут утолить только мечты и то - на время. Сейчас они будут строить воздушные замки, а когда поймут, что их обманули, оскорбятся и пустятся в погоню. Поэтому нужно быстрей уходить.
- А где же служители Храма? – удивилась я. – Есть ли они?
- А как не быть, есть, разумеется, - кивнул старичок. – Мечты продуцируют. Только их все равно не хватает. Очень уж желания неумеренные.
Я оглянулась. Мы уже отошли на порядочное расстояние, но Храм все еще был виден. Только теперь над руинами поднималось не пламя, а дым с миражами.
- А вы, простите, кто? – не очень-то вежливо спросила я своего спасителя.
Старичок снял шляпу:
- Разреши отрекомендоваться, Машенька. Я – старший служитель Храма Потерянных Вещей. И не забывай, милая, правило на «ты» распространяется на всех в Городе Храмов, без исключения.
Я замялась, воспитание не очень позволяло «тыкать»  человеку намного старше себя. Так и сказала:
-  Как-то неудобно, вы ведь старше.
Старичок залился звонким смехом:
- Это только так кажется. Здесь любой может выбрать тот возраст, который хочет, и оставаться в нем до конца.
- Сколько же вам…то есть тебе, лет на самом деле? - поинтересовалась я.
- Не важно, - махнул рукой служитель. – Я и сам давно забыл. Для моего дела это не существенно.
- А почему  ты мне помог? – спросила я. – И почему оказался так далеко от своего Храма? До сих пор я встречала служителей только в самих Храмах. Даже на улицах никого не встретила, кроме шамана.
Старичок внимательно посмотрел на меня:
- Тебе уже многие говорили, что ты задаешь слишком много вопросов. Разве, узнав  ответ, ты изменишься или хотя бы начнешь чувствовать себя как-то иначе?
- Не знаю, - честно призналась я, подумав. - Ну, во-первых, просто интересно;,   во-вторых, можно узнать информацию, которая может пригодиться, если не сейчас, то когда-нибудь; в-третьих, это хорошая возможность поддержать разговор. Прости, а ты мне все-таки ответишь? Или это очень большая тайна?
- Никакой тайны здесь нет, - пожал плечами служитель, - Я думаю, ты заметила, что  подавляющее большинство твоих не всегда удачных вопросов получили ответы.
- А были ли эти ответы честны? – поинтересовалась я.
- А как ты думаешь? – ответил вопросом на вопрос служитель.
- Я поверила всему, что слышала, - сказала я. – Иногда что-то стоит принять на веру, потому что способа проверить у тебя нет. Мне как-то и в голову не пришло, что кто-то может соврать, особенно служители. Несолидно это для их должности.
- Правильно, - кивнул жрец.- Только сам человек способен обмануть себя. Кто хочет быть обманутым, обязательно найдет способ и обстоятельства для этого. А тот, кто доверяет миру, воспринимает окружающее совсем иначе. Здесь не компьютерная игра, чтобы вводить кого-то  в заблуждение и запутывать, поэтому все служители отвечают на вопросы искренно. Кто хотел запутаться, заблудился давно. А теперь то, что касается твоих вопросов. Все служители выходят  в город по каким-нибудь надобностям, но они стараются не попадаться на глаза вновь прибывшим, если особой необходимости в этом нет. А помог я тебе, потому что у тебя хороший проводник. Пожалуй, я просто обязан тебе   помогать. 
- А что такое этот проводник? – не унималась я. Грех было не сыпать вопросами, если на них давали ответы.
- Можешь назвать его сущностью, вроде Ангела-Хранителя. Или энергетическим сгустком. Или, для простоты, интуицией. Или как-то еще. Это то, что ведет тебя по жизни, помогает выбрать краткий и лучший путь от развилки до развилки и не упустить важные моменты. Если, конечно, ты его слушаешь, а это бывает далеко не всегда.
Я  совсем не смотрела по сторонам и не видела, где мы шли, настолько занимательной казалась мне беседа.  Даже Дуся не казалась тяжелой.
- Наверное, я часто пропускала его слова мимо ушей, - предположила я. – Иначе сидела бы сейчас спокойно дома на диване.
Служитель прервал мои размышления:
- Ну, вот, Машенька, мы и пришли.
Я осмотрелась. Мы стояли перед зданием, построенным в стиле конструктивизма, в пять этажей с большими стеклянными окнами. Я подумала, что находись оно где-нибудь в России, в советские времена идеально подошло бы для какого-нибудь архива.
Служитель толкнул большую высокую деревянную дверь и мы,  правда, оказались в архиве. Или в бюро находок. Передо мной был огромный зал, высотой во все пять этажей, со стеклянной крышей, как у пассажа. По бокам в стенах находились двери, ведущие в другие помещения.   Над ними располагались лестницы, ведущие выше, на все пять этажей, причем каждый этаж ярусом обегал стену и был огорожен резными деревянными перилами. На каждом этаже тоже было множество дверей. Свободное пространство стен занимали стеллажи, в которых хранились самые разнообразные предметы, каждый в своем отсеке. К предмету прилагался документ, свернутый в трубочку. В зале и по лестницам сновало множество ребят-подростков и молодых людей. Ребята были в одеты во что-то, сильно смахивающее на пионерскую форму, сходство усиливали желтые галстуки, повязанные на шеях. Этакие тимуровцы на работе. Они приветственно помахали старшему служителю.
Сразу за дверью у стены стоял мой велосипед, подаренный Королем Времени.
- Ой, - обрадовалась я. – Я думала, что я его где-то оставила и потеряла насовсем.
- Здесь ничего не теряется. Если, конечно, это стоящая вещь, - сказал служитель, снимая  шляпу и вешая ее на гвоздик. Потом он достал из кармана черные сатиновые нарукавники и надел их, чтобы не запачкать белые манжеты рубашки.
- А что хранится в этом храме? – спросила я.
- Здесь хранятся  потерянные вещи, все в полном соответствии с названием, - ответил служитель. – Но далеко не все, а только те, которые представляли для их владельцев определенную ценность. Скажем, если ты забыла в трамвае перчатки, которые купила сама и проносила лет пять и они тебе надоели до отвращения, то, скорее всего они станут добычей нечистого на руку человека или попадут в стол находок. А вот если эти перчатки дороги тебе, как память, их подарил тебе дорогой человек и, каждый раз, надевая их, ты его вспоминаешь с теплом, то они попадут сюда. Здесь находятся и не только вещи в прямом смысле слова, а нематериальные творения – стихи, мелодии, изобретения в чертежах и проектах и так далее. По каким-то причинам потерянные для общества. Либо они, действительно потерялись за давностью лет, либо были уничтожены кем-то.
- Значит и второй том «Мертвых душ» тоже здесь? – как-то сразу пришло мне в голову бессмертное творение Гоголя. – И доказательство теоремы Ферма? И черновики Пушкина, и библиотека Ивана Грозного?
- Да, - кивнул служитель, - здесь. Но далась тебе эта теорема Ферма,  ты же не математик!
- Да как-то к слову пришлось, - замялась я. – И все это можно посмотреть?
- Можно, если у тебя в запасе жизней так пять-шесть. И то не хватит, - иронично произнес служитель.-  А что ты со всем этим богатством собираешься делать?
Я совсем растерялась. Действительно, что? С собой не унесешь, красть я не приучена, а если и дадут вынести, скорее всего, при переходе в обратном направлении все исчезнет. А для того, чтобы все это просмотреть, даже мельком,  по большому счету, нужно становиться служительницей Храма.
Жрец как будто прочитал мои мысли.
- Машенька, ты подумай хорошенько. Не лучше ли тебе остаться с нами навсегда? Жизнь у нас длинная, работа не очень пыльная, и любопытство твое неумеренное будет для этой работы вполне уместно.
И тут я серьезно задумалась. Пустила Дусю погулять, чтобы не мешала размышлениям. Для чего мне возвращаться и к чему? К дивану? Вероятно, таковые и здесь имеются. К недомытому окну? Да гори оно синим пламенем, мне все равно, что подумают обо мне понятые, когда милиция в их присутствии взломает мою квартиру, среагировав на сигнал о моем исчезновении. К недослушанному пресловутому новому альбому? А заслуживал ли он того, чтобы его слушать? К вечно недовольной маме, донимающей своими звонками с добрыми советами? Для умиротворения ее недовольства  есть брат и другие родственники. К непроверенным студенческим курсовым? Вот это, наверное, теплее, студентов мне будет не хватать. Но стоит ли жизнь служительницы храма того, чтобы навсегда распрощаться с моим привычным педагогическим существованием, пусть и тривиальным, пусть и суетным, пусть и трудным порой? И зачем тогда я шла через все эти земли? Да теперь просто ради спортивного интереса и всем сущностям назло я обязана найти свою Дверь и вернуться в свой мир.
И я сказала служителю:
- Предложение, не буду скрывать, крайне заманчивое. Но хотелось бы все-таки вернуться к обычной жизни. Мне почему-то кажется,  кое-что я там еще не доделала.
И добавила:
- А не скажешь ли ты, не здесь ли случайно та Дверь, через которую можно выйти обратно?
- Не здесь, - покачал головой служитель, и на губах его появилась хитрая  улыбка. От этого лицо его стало намного моложе. – Но ты на правильном пути.
В голове у меня стали появляться смутные догадки:
- Тогда почему ты привел меня в этот Храм? Ни один старший служитель, из тех, кого я встретила, не показывал мне дорогу и не говорил ничего конкретного. Откуда ты все это знаешь? Может быть, ты – Тайный Хранитель? Хотя с моей стороны думать так очень самонадеянно.
- Может и самонадеянно, - отозвался служитель, - но я, действительно, на данный момент являюсь Тайным Хранителем Города Храмов.
И в доказательство своих слов поднял правую ладонь, на которой высветилась защитная руна. Даже после того, как служитель убрал руку, руна какое-то время продолжала висеть в воздухе  зеленоватым дымным следом.
- А в чем заключается истинная функция Тайного Хранителя? - полюбопытствовала я. – Ведь не в том же, чтобы сопровождать заблудшие души по городу? И как становятся Тайными Хранителями?
Видимо, секрета в этом не было, поскольку служитель спокойно ответил:
- Тайный Хранитель оберегает Город от разрушения. Среди созданных храмов, есть посвященные прямо противоположным силам и явлениям, если не удерживать равновесия, то случится непоправимое. Да и для того, чтобы все семьсот семьдесят семь храмов существовали слаженно и гармонично, приходится прикладывать немало усилий.
- Тайным Хранителем становится один из старших служителей на определенный срок, когда этот срок заканчивается, обязанности переходят к следующему служителю, - продолжал Хранитель. – Не все успевают дожить до этого.
- А кто делает выбор, - спросила я, - не жребий же бросают?
- Конечно, нет, - усмехнулся Хранитель. – Выбор происходит там
И сделал неопределенный кивок в направлении стеклянной крыши.
- Однажды утром избранный просыпается и видит знак у себя на ладони. Это означает, что пришло его время и пора приступать к обязанностям. Вместе со знаком приходят и знания, как и что следует делать и как управляться с приданными в помощь силами. После того, как обязанности сняты, знание забывается, чтобы не перегружать мозг.
И добавил в заключение:
- А теперь тебе пора поискать в Храме нечто важное.
- Что именно и зачем? – спросила я. Надо же знать, что искать, а то получается -пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.
-То, без чего тебе никогда не открыть Дверь. – со значением произнес Хранитель. – Времени у тебя на поиски изрядно, но я предлагаю поспешить, чтобы успеть к обеду. Для того, чтобы легче было перебирать экспонаты, я дам тебе помощников-провожатых. Думаю, у тебя получится.
К нам подошли два мальчика, лет двенадцати, похожие друг на друга, как близнецы. Только один был блондином, а другой рыжим. Все остальное, за исключением цвета волос, у них было одинаковым.
- Дельта-Один, - представился блондин.
- Дельта-Два, - представился рыжий и добавил. – Имена здесь пропадают, не звучат совершенно, поэтому нас называют по буквам разных алфавитов. А так, мы все служители Храма Потерянных Вещей. Вперед, Маша.
- А почему мое имя не потерялось? – задала я вопрос.
- Потому что ты пока еще не служитель, - ответил Дельта-Один. – Пойдем скорее, не теряй времени. Потерянного времени здесь не найдешь.
И мы пошли. Под ногами путалась Дуся, но на руки не просилась. Я заглядывала через стекло на содержимое стеллажей. Чего здесь только не было – и чертежи, и рисунки, и стихи, и разнообразные предметы от талисманов и оберегов до секстантов и хронометров, от золотых и бисерных браслетов до каких-то непонятного назначения запчастей. Я загляделась на малахитовую шкатулку, думая, не из бажовского ли сказа она сюда попала, но Дельта-Два потеребил меня за рукав футболки.
- Пойдем дальше, Маша, к тому, что потеряли сравнительно недавно. Вряд ли тебе помогут предметы антиквариата.  Нам на третий этаж.
И мы пошли к лестнице. Мимо берестяных грамот, узелкового письма и рукописей древних майя. Мимо черновиков Мольера и набросков Пикассо. И еще много мимо чего.
«А не остановиться ли и не остаться ли? – интригующе зашептала мне забежавшая на секундочку мыслишка. Я мощной волейбольной подачей отбросила ее прочь, но она периодически выглядывала из угла и подло хихикала.
«Спокойно, Маша, - пришел мне на помощь внутренний критик, - Главное – ничего лишнего не слушать и наша возьмет».
Интересно, что это он имел в виду?
Лестница оказалась довольно крутой, парнишки взбежали легко, что им в их-то годы, а нам с Дусей пришлось порядком попыхтеть. Последние два пролета я несла кошку на руках. Но как только я ступила на третий этаж, Дуся вырвалась из рук и побежала вперед.
И снова были бесконечные стеллажи. Только предметы появились более современные, от авторучек до кварцевых часов, мобильных телефонов и ноутбуков.
- А что, - поинтересовалась я, - более крупные предметы не теряются?
- Почему же, - ответил рыжий Дельта-Два. -  И танки теряются, и самолеты.
- Все крупные потери находятся во дворе, - пояснил Дельта-Один. – Там хранятся и корабли, навсегда затерявшиеся в Бермудском треугольнике и пропавшие без вести на дне морском подводные лодки, и стертые временем с лица Земли древние храмы.
- Вот бы взглянуть хоть одним глазком, - размечталась я, ударившись в ничем не прикрытый романтизм.
- Взглянуть можно, - оборвал мои мечты Дельта-Один, - но тогда ты рискуешь опоздать к обеду.
- К чьему это обеду? – подозрительно спросила я. Не известно, что тут мне уготовили.
- К твоему, конечно, - ответил Дельта-Два и недоуменно посмотрел на меня так, как будто предполагать наличие каких-то иных вариантов было совершенно неприличным.
- А зачем я должна на него успеть?
- Чтобы не нарушить временной промежуток. Иначе возвращение может затянуться, - сказал Дельта-Один. – Один временной промежуток закроется, а до открытия следующего придется ждать долго. Я так понял, что ты все-таки хочешь вернуться без особых проблем?
- Обязательно, - воскликнула я.- У меня и без того проблем довольно.
Дуся тем временем подбежала к одному из стеллажей и остановилась, царапая дверцу лапой. Пионеры-тимуровцы синхронно кивнули в знак согласия. Значит, кошка дала своей хозяйке сто очков вперед. Знает что-то, зверюга, но не говорит. Или тоже очень хочет вернуться? А ей-то зачем? На улицу она не ходит, дворовых котов, по которым можно скучать, в друзьях не имеет, только таких же, привыкших к квартирному существованию, женихов. Но на ее долю в любой стране котов достаточно.
Я присмотрелась к содержимому стеллажа – одни бумаги. Что же я должна здесь найти?
- Я могу открыть? – спросила я у близнецов-служителей.
- Можешь делать все,  что нужно, - сказал Дельта-Два. – Нельзя только портить экспонаты.
Я открыла дверцу стеллажа и стала перебирать бумаги.
Первое, на что я наткнулась, были стихи Гориллы. Он не ошибся, говоря, что они попадают в Храм Потерянных Вещей. Напечатанные на листах кем-то (я-то помнила, что Горилла писал свои творения в воздухе, значит, каким-то образом они потом запечатлевались на бумаге), аккуратно подшитые в пачки, они лежали стопочками. Каждый стих был пронумерован и помечен датой. Только год значился сто тысяч четыреста сорок пятый от первого слова.
Я не удержалась и прочитала несколько стихов. Они были, на мой взгляд, вполне симпатичными. Особенно порадовал один, посвященный Прекрасной Даме с Пушистой Серой Подругой:

Она пришла –
Летящая стрела.
Внезапный шквал водоворотов Нила.
Упругое крыло.
И солнце вновь взошло.
И мощным светом день мой озарило.

Она ушла.
Жизнь сразу потекла
Размеренно, постыло и уныло.
Исчезли краски дня.
И я иду, кляня:
«Уж лучше бы совсем не приходила!»

Не ода, конечно. Но мне никто никогда никаких стихов не посвящал, поэтому очень приятно получить такое даже от Гориллы. Тем более, что по части  воспитания и галантности он даст сто очков вперед большинству   знакомых мне людей.
Еще одно стихотворение посвящалось просто Прекрасной Даме, без намеков на личности:

Когда река обратно потечет
И океан в дождинку превратиться,
Яйцом окаменеет в небе птица,
И синим факелом воспламенится лед,
Тогда мы встретимся. И мир преобразится,
Гармонию и смысл приобретет.

Раз уж посвящение абстрактное, каждая особа женского пола, считающая себя Прекрасной Дамой, вольна принимать это на свой счет. Я так и поступила. Да и это стихотворение понравилось мне больше первого.
Пока я знакомилась с произведениями Гориллы, близнецы-служители стояли рядом и восторженно улыбались.
- А что, собственно тут смешного? – спросила я оскорбленным тоном.
Зря оскорбилась, Дельты признались, что они – большие поклонники творчества Гориллы. Это они ловят стихи и помещают их на бумагу, как растения на листы альбома в гербарии.
- Жаль, если такое пропадет, - сказал в заключение Дельта-Один.
Я посмотрела экспонаты на соседних полках, думая, не найдется ли здесь что-нибудь из Замудоховых творений. Дался мне этот менестрель печального образа, явно же меня послали не на поиски его закорючек!
- Зря ищете, - прочитал мои мысли Дельта-Два. – Замудох ничего просто так не теряет. Разве что забудет где-нибудь в недрах своей обитаемой пещеры. А так, он хранит все, к чему приложил руку, начиная с детских стихов и рисунков для любимой маменьки.
И я снова стала перебирать экспонаты. Нашла какие-то черновики речей для партийных боссов к съездам и юбилеям, подлинники международных договоров, секретные документы. Жаль, что я не историк, тут темы для десятков докторских диссертаций и сотен скандальных книг и статей в желтой прессе. Впрочем, она сейчас вся желтая.
Дальше пошло нечто, гораздо более интересное. Оказывается, мой сосед по парте в седьмом-восьмом классе, Колька, писал неплохие рассказы. Просто так, в стол. Несколько лет писал, а потом бросил. Почему бросил – не знаю, пути наши разошлись после восьмого класса и где он сейчас, мне неведомо. На одноименных сайтах одноклассников моего, почти старческого, с точки зрения тусующегося там молодняка, возраста, можно найти трое-четверо на класс.
А Вовка, к которому мы с подружкой Олей обе дышали неровно, был влюблен в Гульнару, которую все звали Галей, и писал ей записки. Все они были сложены в папочку. А Галя и вовсе была влюблена в Рината Дасаева, был такой вратарь в «Спартаке». И собирала все его фотографии и статьи о нем. А… Но это уже к делу совсем не относится.
Я подумала, что пошла по неверному пути. Вряд ли мне полагается найти здесь пару-тройку забытых сплетен. Слишком банально.
Дуся во все время моих раскопок стояла рядом и тыкалась во все бумаги любопытным носом.
- Ну и что? – спросила я ее. – Ты-то знаешь, что искать?
В ответ  кошка прыгнула на полку, располагающуюся метрах в полутора от пола. Сильна, ничего не могу сказать. Дома она так не прыгает, разве что на стол, если там есть что-нибудь вкусное или на подоконник.
Дуся стала лапами раскидывать бумаги. Я кинулась спасать экспонаты от острых когтей:
- Что ж делаешь, зараза! Нас сейчас выгонят отсюда за порчу ценных предметов!
Дельта-Два медленно повел головой несколько раз из стороны в сторону:
- Экспонаты так легко не испортишь. Они защищены.
- Пусть, - согласился Дельта-Один. – Время сэкономит.
Дуся сбросила на пол пачку альбомных листов. Я нагнулась, чтобы их поднять и узнала свои эскизы коллекции модной одежды, сделанные в возрасте семнадцати лет. Было у меня когда-то бредовое желание стать модельером, тогда еще слово «дизайнер» в обиход не вошло. Я придумывала что-то, какие-то невообразимые фасоны платьев и костюмов. Но все это так и осталось на бумаге. Когда я пошла подавать документы в технологический институт, один умный дядечка жестоко обсмеял мои эскизы и сказал, что с такой фантазией на моделировании делать нечего, советскому человеку нужны простые и надежные вещи, а не геометрические пережитки капитализма. И я подала документы на технологию легкой промышленности, и конкурс там был меньше и поступить легче. Так вот и работаю до сих пор. И не жалею. Юдашкин, а тем более Дольче с Габбаной, из меня бы не вышли.
Но иногда, очень редко, я шью. Не для себя, себе я предпочитаю покупать готовое. А для своих близких. Или просят, пристанут с ножом к горлу, или сама хочу сделать приятное, по вдохновению. Шью я только по вдохновению. Взгляну на человека, если появится такое особое чувство и я увижу именно его фасон, тогда берусь за шитье. Если нет – то, простите, нет. Ищите другого закройщика.
- Горячо! – радостно воскликнули хором оба Дельты. – Теперь пора возвращаться.
- А что мне со всем этим делать? – недоумевая спросила я. – Для чего я это нашла?
- Это подсказка, - сказал Дельта-Один.- Запомни. А с собой брать не обязательно.
- Оставь это здесь, - сказал Дельта-Два. – Мы потом приберем. А сейчас нужно спешить, если хочешь успеть к обеду.
Хороша подсказка, которую нужно оставить! Впрочем, эскизы эти мне уже давно стали не нужны. Я даже и не помню, когда и куда я их  дела. Должно быть, выкинула за ненадобностью. Или от расстройства, после беседы с добрым дядечкой.
Я взяла Дусю на руки, поцеловала ее в мокрый нос в знак признательности и благодарности за помощь. Кошка в ответ потерлась носом о мою щеку и замурлыкала.
Назад мы вернулись быстро. На первом этаже, возле входа стоял Тайный Хранитель за обычной канцелярской конторкой начала прошлого века и листал толстый фолиант. На носу его плотно сидело пенсне. Когда мы подошли ближе, Хранитель бережно закрыл том и снял очки.
- Что ж, Маша, - произнес он, - все, что мог, я для тебя сделал. Остальное зависит от тебя. Сейчас я отправлю тебя в Храм Несозданных Творений, где находится твоя Дверь. 
- Спасибо, - просто сказала я. – И вам, Дельты, тоже. Приятно иметь с вами дело.
Дельты синхронно поклонились и побежали к стеллажам, продолжать свою работу.
- Я, пожалуй, не буду брать велосипед, - задумчиво сказала я. – Он мне больше не пригодится. Пусть остается здесь. Можно?
- Можно, - кивнул Хранитель. – Если вдруг надумаешь вернуться, найдешь его в целости и сохранности. Желаю успеха. До свидания.
Он вытянул правую руку, сверкнула руна, отпечатанная на ладони, и Храм исчез.