Последней тени хохот

Дворовая сука, ободранная и со стоящими ушами, виляя наполненным будущими щенками брюхом, плелась от газетного латка к коричневой луже. С большим трудом она вдыхала воздух, холодный со множеством распарений, неудобств, мертвый воздух. За ней плелся маленький кабель, тоже беспородный, с дикими вываливающимися глазами, высунутым языком и постоянной эрекцией. Сука остановилась, чтоб еще отдышаться, казалось что ее детки давят на трахею, дерутся там в матке, и готовы уже вылезти через рот, но они еще подождут, они еще ее помучают до полного изнеможения. Кабель подбежал к ней, напрыгнул на ее разварившейся зад, и принялся сношать ее, она же лениво повернув свою собачью морду, рявкнула, но тот не остановился, и продолжал сношать ее. Его собачий член проникал в будущих щенят. И тогда она попыталась высвободиться из оков немыслимого спаривания, но слипшись половыми органами, лишь пронесла кабеля около метра. Смрирившись с таким положением, она продолжила свой путь к луже – все э инстинкт жажды в ней превысил инстинкт защиты. Ее огромный язык проник в лужу, и скука закрыла глаза от удовольствия. Кабель продолжал ее. В этот же время, сутулый подросток, слушая в своих грязных ушах матерный рэп, усмехнувшись этому положению, набрал полный рот слюней и плюнул в собаку, та отдернулась но продолжала пить, пока не осушила эту лужу окончательно. Подростку однако было мало, ведь он должен продолжить что начал, со всего размаху он пнул суку в брюхо, да так что в воздухе завис страшный звук плотского насилия, скрипа и раздирающего слух воя. Сука поднялась немного в воздух, волоча за собой кабеля и рухнула на холодный асфальт. Ее покатила как раз к цветочному ларьку, где цветочница, согнув свое пингвинье тело выливала тухлую воду от цветов. Дверью цветочница отодвинула суку дальше, на небольшой и лишенный всякой живности земляной пригорок. Цветочница громко, как женщина страдающая гормональными нарушениями, засмеялась. Из ее рта летели непережеванные куски пищи от утреннего бутерброда. Сука, ловя ртом, последние куски воздуха, и перевалившись с одного бока на другой, выплюнув половым органом из себя кабеля, начала разрождаться. Биологическим желе из нее стала вытекать матка и насаженные на проводки щенки. Ее глаза слиплись в иссохших слезах и грязи. Она издала очередной вой, очередную порцию боли в воздух. Мимо прошли три девочки с большими бантами на головах и стали смотреть на этот процесс. К ним присоединились две пенсионерки и закрыли глаза девочкам, те убрали сморщенные руки старух и продолжали смотреть. Небо стало хмуриться, наполняясь серой краской непогоды. Столкнулись две иномарки, разрезам своих водителей и их прекрасный спутниц, которые недавно сделали пластические операции на грудь, губы и поддятжки живота. Покапал легкий дождь, как пот. Как росса на ядовитом растении. Сука полностью разродилось, щенков было шесть…
Три буча, полностью вросшиеся в свою естественную грязь и ту грязь, что впитывается в них внешней средой, плотно ужинали. Каждому по два туловища тщательно зажаренных на чугунной сковородке. Когда они проели, то сразу же закутались в огромное одеяло и моментально заснули. В высоте над ними, под горячими трубами летала бабочка и не знала, куда ей можно сесть…

     11 октября 2009 г.