Смерть матери

                Смерть матери

Настал тот миг, которого он столько ждал и так боялся. Она чуть приподняла голову и повернула свое осунувшееся, посеревшее лицо, такое родное и неповторимой, и своими пересохшими губами тихо, но внятно произнесла:
-Прощай, сын!
-Прощай, мама!
Чтобы скрыть нахлынувшие рыдания, он закрыл руками глаза и уткнулся головой в  бок  матери.
Это были самые ужасные минуты в его жизни. Он почувствовал  в душе, что где-то далеко оборвалась струна, колебавшаяся в унисон с его пульсом. «Нет-нет, я не хочу… Господи, пусть она живет, хотя бы так, как жила последний год… Сотвори чудо – я построю храм, всю жизнь буду работать на него, пусть живет!»
Чуда не произошло, мать умерла, и он: то отходил от ее тела, чтобы позвать соседей, вместе  с сестрой прибрать большую комнату, отобрать  у отца очередную бутылку водки, то возвращался вновь в ее комнату, чтобы, уткнуться в дверной косяк и безутешно рыдать.
Как же так; он столько готовился к ее неизбежной смерти, и она наступила так внезапно. Он даже не думал и не представлял, каким  горем, какой душевной болью для него станет ее смерть.
* * *
Она умерла в 11 ночи; в приготовлениях к похоронам он провозился  в родительском доме до трех утра. Чувствуя усталость, отправился домой, чтобы вздремнуть хотя бы час-другой перед самым тяжелым днем в его жизни. Но едва опустил голову на подушку, душу охватило такое смятение, такая тоска навалилась на нее, что он не смог сдержать рыданий. Жена попыталась успокоить его.
-Виктор, Витя, но ты ведь и так сделал все что мог. Это же рак… Это неизбежно…
-Нет… нет, нет! – давясь слезами, выкрикивал он.
- Что нет? – удивленно спросила жена.
-Нет никакого бога… Нет его!
-Ты что… Что ты такое говоришь… Так нельзя. Он есть, он все видит.
-Нет его! – сурово проговорил Виктор. –Если бы он был, он услышал бы меня и излечил ее. – Виктор зарыдал в голос, а вслед ему разрыдалась и жена.
Прошла целая вечность, Виктор как ни пытался уснуть не мог. Онемевшая измученная горем душа искала себе прибежище. И тут до его слуха донеслось тихий шелест, даже не шелест, а дуновение, которое показалось таким родным и знакомым. Он услышал:
-Витя! Витя, сюда можно? – Он увидел, как раздвинулась стена, и перед ним предстала мама, высокая стройная и спокойная. – Я пришла попрощаться, сынок. – Она сказала тихо и  спокойно.
-Да, мама, конечно можно. – Он хотел подняться, но она остановила его рукой. – Я не одна…
Только тут Виктор заметил, что за ее спиной чуть в стороне стояли  белые юноши. Они молча и равнодушно смотрели по сторонам. Затем переглянулись.
-Ну все, мне пора, прощай, сын! – сказала мама и стала плавно подниматься над полом, потолком. Затем он увидел, как она поплыла в сопровождении юношей над плавней, рощей, все выше и выше на восток, в сторону, где в ясные утренние часы виднелись заснеженные вершины Кавказских гор. Он следил за ней до тех пор, пока она не исчезла из вида.
                * * *
Виктору больше не хотелось жить. Жизнь утратила для него значение. Стоя перед разверзнутой могилой, в которую должны были опустить гроб с телом матери, он мечтал лишь о том, чтобы его похоронили как можно ближе к ней.