Otmorozok

Черный, хищно тюнингованный, водородный «Хамер», подкатил к элитному многоэтажному комплексу «Райское Поднебесье» и стал перед полосатым шлагбаумом.
- Пропуск, - Металлический голос охранника был лишен человеческих эмоций. Левое переднее, бронированное, полностью тонированное стекло плавно поехало вниз. Охранник прильнул к образовавшемуся черному провалу дорогого автомобиля.
- Господин Арвильев, проезжайте.
Шлагбаум поехал вверх. Получив добро, черный джип, взревев мощным турбодизелем, канул в недра подземного гаража. Пятью минутами позже, из гаража вышел трех метровый амбал, затянутый в черный кожаный лакированный плащ и направился к скоростному лифту.
***
- Господин Арвильев! Какая честь! Я безмерно рад видеть вас в моих скромных апартаментах.- Хозяин двадцати восьми комнатной квартиры, узкоглазый скуластый якут, подобострастно скалил платиновые зубы с врезанными в них голубыми бриллиантами чистой воды.
- Скисни моя печень, Ювелир! Сколько квадратов ты занимаешь?-
Голос трехметрового громилы, заставил вздрогнуть невысокого хозяина «скромных» апартаментов. А когда высокий, тяжелый армейский сапог гиганта ступил на потрясающий персидский гобелен, якут как-то сразу сник.
- Жалких двадцать с половиной тысячи… . Вы ведь в курсе, господин Арвильев. У меня клаустрофобия… . Может височки?
- Ювелир, ты меня угостить, что ли вздумал? Видать дело действительно важное. Излагай!
- Многоуважаемый господин Арвильев, присаживайтесь…Вам, по всей видимости, уже давно известно о несколько напряженном сотрудничестве между корпорацией «БриллиантФайнэншлГрупп» и концерном «ЯкутИндастриэл+»? Так вот, некоторая напряженность, недавно переросла в открытое противостояние. Видите ли, два неизменных, идейных и духовных лидера, вот уже 25 лет, не могут поделить Новые Африканские рудники. И из худого сотрудничества, деловые отношения переросли в жестокую конкуренцию…
- Цель?- жестко перебил подобострастный лепет якута гигант.
- Армен Неграев!- маленькие узкие глазки Ювелира, полыхнули такой лютой ненавистью, что Борис Арвильев, даже улыбнулся.
- Решился таки?-
Ювелир с достоинством качнул головой.
- Ты просто душка! Какой кусок тебе привезти?- насмешливо спросил Борис.
- У него на спине, на левой лопатке, есть уродливый шрам, это три стилизованные буквы «BFG». Это обревиатура его детища. Если Вас не затруднит, мне бы очень хотелось поставить под рамочку именно этот нелепый участок его поврежденной шкуры.-
Вечер - самый обыкновенный период для злых чудес.
Великий человек, владелец одной из самых крупных корпораций за всю историю человечества, хозяин пяти целых этажей и шести вертолетных площадок «Эксклюзив Тауэр», жестокий и уверенный в себе как скала, господин Неграев по кличке Зной, развлекался. Человеку, у которого есть все и которому почти все подвластно нужно развлекаться.
Армен очень любил убивать. Посылка была вскрыта. Заказ был с лихвой оплачен, и Армен, который ненавидел халявы, с удовольствием оглядел испуганную беременную женщину азиатской национальности. И когда он вырывал из её воспаленного влагалища, еще не сформировавшегося ребенка, он развлекался. Ему было забавно смотреть как покрытая потом и кровью, с заклеенным дешевым скотчем ртом женщина, пытаясь вырваться, смешно пучит красные из-за лопнувших сосудов глаза и глухо мычит. Как он и просил, ей вырезали язык, выбили зубы и связали за спиной руки. Поэтому убежать, или причинить неудобства своему палачу, жертва не могла. Он упивался болью и ужасом умирающей азиатки. Он уже четыре года сдерживал обещание, данное его злейшему врагу кумиру и конкуренту. Он обещал Ювелиру, что во имя их взаимной ненависти, он, Зной, будет каждый месяц убивать женщину и ребенка азиатской национальности. На что якут, улыбаясь произнес следующее: - Когда нибудь, зной, пройдет.- Была ли это угроза, Армен даже не сомневался. Но беспокойства это не вызывало. Ювелир всегда корчил из себя мудреца, хотя по своей натуре был жалким шакалом.
Вечер удался. И когда он омывал в золотой ванне окровавленные тонкие пальцы, он улыбался и, смотря в колоссальное по величине зеркало, корчил нелепые рожи, оттягивая веки пальцами. Лишь когда он повернулся за бархатным с золотой оторочкой полотенцем, жестокая улыбка сползла с его аристократического лица.
Прямо перед ним стоял гигантский, полностью затянутый в черный костюм мужчина. О том, что это не женщина, Армен понял сразу, обратив внимание на ширину плеч, и огромные бугры мышц. Еще, господин Неграев понял, что сию минуту не умрет.
- Надо полагать, голову отрывать в данный момент, Вы не намерены?- Армен постарался максимально мягко произнести слово «отрывать».
Черная маска, отрицательно качнулась.
- Тогда соблаговолите объяснить, Ваше присутствие в моих личных владениях.-
- Армен Неграев!- от механического рокочущего баса зазвенела роскошная золотая люстра из венецианского черного хрусталя. – Вы нарушили третье приложение Кодекса Взаимовыгодного Сотрудничества. И от ваших дальнейших действий, зависит ваше щастливое будущее.-
В подтверждении своих слов, которые, в общем-то, в подтверждении не нуждались, потому как, проникнув в святая святых (а это значило что охраны больше нет), человек затянутый в черное доказал, что с ним шутки плохи, он извлек из пустоты темно серый титановый нож. Форма лезвия была самая заурядная, но в том что этим лезвием можно с легкость перепиливать кости, сомневаться не приходилось. Казалось сама тень протягивает  Армену рукоятью вперед, некий символ надежды.
- Срежьте с левой лопатки кусок кожи с тремя шрамами! Затем отдайте его мне. После чего можете быть свободны.
- Да вы с ума сошли! Я мультимиллиардер! Я Боженька Господь! Я сморкаюсь в десятимиллионные акции! Аз есьм баланс!- Рот Армена искривился в порыве бешенства. Он буквально брызгал слюной и изрыгал проклятия. Глаза при этом у него выкатились из орбит, а к лицу прилила кровь.
-«Сеньор Помидор!»- подумал Арвильев. Затем молниеносным ударом ножа, он сокрушил лицевые кости эксмиллиардера.
Труп еще конвульсивно поддергивался, и из страшного пролома в лице, сочилась алая пена, а Арвильев уже срезал со спины Неграева, пласт необходимой ему ткани. Вечер удался.
- Боренька! Милый! ****ь! Какая она красивая! Это ты мне? Потрясающей красоты мулатка, окончив наматывать круги вокруг новенького блестящего Феррари, визжа и матерясь, повисла на бычьей шее покрасневшего от удовольствия Бориса.
Лола. Самая прекрасная из всех. Самая горячая и дикая. Самая ненасытная и жестокая. На счету этой темнокожей эльфийки, сотни жизней. В основном это животные, которых и с людьми, то сравнивать не хотелось. Она каратель, как и я. Жизнь наемного карателя коротка. Мы лучшие из лучших. Нас никогда не мучают угрызения совести. Нам никогда не снятся призраки убитых нами людей и нелюдей. Мы не боимся попасть в ад, ибо мы уже в аду. Мы заняли в нем, каждый свою нишу. И менять что-то мы не собираемся.
-«Сегодня, в 19ч. 38мин. В своей собственной квартире, был зверски убит генеральный президент, одной из самых крупных алмазных корпораций «БриллиантФайнэншлГрупп» Армен Неграев. Помимо истерзанного тела миллиардера, блюстителями закона, было обнаружено двадцать четыре оперативника личной охраны президента, а также шесть тел неопределенных Системой Опознавания Личности. Все зверски умерщвлены. Как утверждают очевидцы, проникнув, организованная группа из пяти мужчин и одной женщины, вознамерилась похитить…»
- Кретины! Ну, какие кретины, а?- насмешливо думал Генрих. – Неужели в СБН берут только профанов и тупых недоделков?
Служба Быстрых Новостей явно дала маху, и седовласый детектив, внимательно наблюдая за потугами несуразных журналистов по телевизору, сразу подметил постыдный, для такой солидной компании прокол. Во первых, чтоб ушатать команду оперативников президента, необходим целый взвод ветеранов профи в полном обмундировании. Во вторых, чтобы заказать такую шишку, надо просто быть на башню захворавшим самоубийцей. А в том, что целью шестерых камикадзе были вовсе не легендарные черные бриллианты, Генрих Наварро, собственно не сомневался вообще. Шестеро «неопознанных» всего лишь отвод глаз. Они лишь отвлекали внимание от чего-то действительно важного…
- Ну почему жизнь такое дерьмо? Почему всегда и во всем мне не везет, а? - Жалостно вопрошал высокий, длинноволосый сутенер, владелец мелкого казино, вытирая белым батистовым платком окровавленный разбитый нос.
- Почему все люди, как люди, а я с разбитым таблом?
- А потому, мой друг, что ты педик! А педикам надо вовремя делиться прибылью.- Лаконично ответил на причитания длинного сутенера, коренастый обвальщик, одетый в спортивный черно-красный костюм.
- Время нынче не спокойное, да и кушать хочется регулярно, видишь-ли.-
Посторонний наблюдатель даже не смог бы подозревать мирно беседующих у барной стойки казино молодых людей в том, что недавно, буквально четверть часа назад, эти молодые люди, практически готовы были разорвать друг друга в клочья.
- И все-же, мне кажется, тебе не следовало портить мне лицо.
- Мой дорогой друг! Будь моя воля, я тебя падаль, ты этакая, по разным адресам, кусками, в бандероли б упаковал! Понял, сука!
Видя то, что разговор снова становится опасным, длинный примиряющее вскинул руки, дав понять трем широколобым валдаям, что вмешиваться пока рано.
- Да ладно, не кипятись Моня. Просто мне досадно…
Почему досадовал патлатый сутенер нетрадиционной ориентации, догадаться было не сложно, но до конца выразить мысль, обвальщик Моня ему не дал. Моня очень не любил, когда его называли по имени. Тем более всякая гомосятина. Моня смущался и комплексовал. Поэтому сторонние наблюдатели, коих в ночном казино находилось великое множество, стали свидетелями преждевременной отключки молодого, роскошно разодетого владельца данного заведения. Ничего сверх необычного не произошло. Просто каменный кулак Мони, состыковался с холеной скулой, успевшего лишь глухо всхрюкнуть, торговца девичьим телом (и своим). Моня тихо выматерился, потирая ушибленный кулак.
Поток ледяной воды обжег истерзанное лицо. Хрипя и отплевываясь, патлатый, заматылял руками, отталкивая обвальщика с пластиковой бутылью. Оказалось, он был водружен на вычурный, позолоченный толчек.
Моня, не скрывая удовольствия, еще раз ливанул в пришедшего в себя сутенера ледяной водой.
- Да хватит же! Черт!
- Еще раз назовешь меня по имени, я тебе курдюк оторву. Усек?!
- Да усек я! Твою мать!
Моня резко замахнулся и длинный, закрывшись руками, завизжал по девичьи. Услышав визг, в гламурный санузел ввалилось трое быковатых охранников. Чип и Дэйл спешат на помощь!  Лысая голова первого «щастливчика» разнесла фарфоровый расписной тюльпан. Второму секьюрити повезло гораздо меньше. Ему пришлось боднуть старинное чугунное биде. Третий же, попытался выхватить пистолет, что повлекло за собой нелицеприятное зрелище. Моня, ломая челюсть охранника, просто забил ему в пасть никелированный ствол. Все это недолгое время, сутенер не переставал оглушительно визжать.
- Законопать ебушатник, долбанный пидармот! Слышиш, сука!? Забей, сосало, пидота дранная!!! - обвальщик явно вышел из себя.
Взбешенный поведением патлатого сутенера, Моня схватил его за грудки и с силой впечатал в стену туалетной кабинки. Перестав визжать, длинный, попытался выцарапать Моне глаза. Пришлось его снова отключить.  На этот раз лбом.
- Моня, Моня, Моня. - Обвальщик побагровел, жилы на шее вздулись, но с места он не сдвинулся.
- Ты не обвальщик. Ты мокрушник, Моня. - В густом тумане сигарного дыма образовалось полностью покрытое густыми черными волосами лицо Зугара Баридзе, короля преступного синдиката «Собачьи головы». Моня как-то смотрел по каналу «Дискавери» передачу о таких людях как Зугар. Название этой болезни Моня не помнил. Знал только, что матушка природа здесь юморнула на генном уровне. Впрочем, он видел Зугара и без «шерсти». С волосатой мордой, он был гораздо симпатичнее.
- Вот скажи мне, чертов, бомбила, на кой черт тебе, бык мать твою, тупой, пришло в башку сворачивать шею этому пидерасту?-
- Шеф, я…-
- Что шеф я? Что, перешинкуй тебя в капусту, долбанный в мозг мастодонт, шеф я? А? - Заорал Зугар, напоминавший сейчас взбешенного пса, у которого из пасти, разлеталась слюна.
- Я тебя, жидяра пархатый, мужиком сделал! Личностью! Знаком для всех! Ты в любое казино дверь ногой открывать можешь! Тебя халявно в лучших ресторанах кормят! Тебе лучшие шлюхи хрен отсасывают просто так! А ты неблагодарная свинья, меня законной прибыли лишать вздумал, ****еныш низкорослый? - Через черные лохмы, на Моню зло смотрели два алых уголька. Моня понуро опустил голову. Шеф его уволит. Вот прям щас возьмет и уволит. И что дальше? Зугар был вспыльчивым, опасным человеком. Многих ребят работавших на него уже нет. Но каждый из них прожил за свою короткую, но насыщенную жизнь столько, что с лихвой хватило бы на десяток, среднестатистических жизней. У них было все. И вот теперь из-за досадной ошибки стояла, чертова дилемма. Все, или ничего.
- Что ты хайло опустил? ****уть табуреткой?
- Нет, шеф. Я найду деньги.
- Моня! Пенек ты пикирующий! Если б на твоем месте лажанулся кто из юнцов, то он бы уже своей кровью захлебнулся! Но поскольку знаю я тебя уже восемь долгих лет, я тебе дарю шанс. Шанс последний, усек?
- Да, шеф! - Моня вытянулся по струнке.
- Ты еще скажи так точно, твою мать! - Зугар успокаивался и сбавлял накал – Даю тебе четыре дня и три ночи. Сумма должна быть возмещена в двойном эквиваленте! Причем, черными стекляшками.-
 Моня был шокирован. Легенда о черных бриллиантах оказалась правдой. И эта правда находилась на штаб-квартире генерального президента «BFG» под бронированным стеклом и серьезной охраной. Моня удивленно воззрился на шефа.
- Что ты яблоки выпучил, конь недоенный? Понятно, что один ты не справишься! Я готовлю группу из шести щенков. Ты будешь шестым!-
Вспоминая вчерашнюю ночь, сидя у себя в кабинете на огромном, из натурального черного дерева, троне, Борис закрыл глаза. Можно было подумать, что он медитирует. Могучая грудная клетка не вздымалась. Борис не дышал.
- «Вечер удался!» – подумал Борис, сидя на корточках и запихивая только что срезанный шмат кожи в небольшой пластиковый тубус с физраствором. Из оконного проема слышались звуки ночного города.
Резная дверь из красного дерева с треском разлетелась, и в дверном проеме сгрудились четверо обвальщиков с автоматическими пистолетами типа «Пила», один с пневматическим тараном и еще один с небольшим восьмиствольным пулеметом. Всего шестеро невысоких коренастых бомбил.
Борис не двигался. Хладнокровно оценивая ситуацию, он внимательно разглядывал титулованных собирателей оброка, или десятины, это уж как вам удобно. Думать о том, какого *** им тут надо не было времени.
- Ты! Чума! Какого?- один из бомбил, самый рослый, тот, что остервенело, вцепился в пневмотаран, нервно выпалил незамысловатую речь.
Арвильев молча, не делая резких движений, выпрямился. Головы шестерых крепышей в унисон поднялись вверх. Борис, почти вдвое превышал их ростом.
- Бля!- только и сказал пулеметчик.
- Ты, того! Буйвалина! Мы тут за стеклом. А ты исчезай, пока не покрошили. – Моня оказался на высоте и тем самым добавил струхнувшим обвальщикам пущей уверенности.
Борис ровно пять секунд обдумывал услышанное, затем по собачьи наклонил голову на бок.
- У тебя нет шансов, бычара. Ты на прицеле. Шелохнешься, и тебя перережет. Ты знаешь, что это? – Моня, качнул узким стволом. Он был настроен серьезно. Об этом свидетельствовал мерцавший красным датчик, находящийся возле спускового крючка «Пилы». Скажем так, пистолет был снят с предохранителя. А данная модель, являлась флагманом в линейке бронебойных орудий. Термопатрон пробивал на расстоянии километра, шестисантиметровый слой стали. Скорострельность составляла 50 выстрелов в секунду. Такими вскрывали бронированные сейфы и танки...

- У вас двадцать секунд на то, что бы покинуть данное помещение. Если вам это удастся – будете жить. – Механический бас остудил пыл шестерых обвальщиков. Даже у Мони задергалась рука, намертво сжимающая пистолет. Спина взмокла. Страх тугой волной бил в область паха. Хотелось поджать несуществующий хвост. Интересно, а у Зугара есть хвост? Моня отдернул сам себя. Что за бред лезет в голову? И переключил «Пилу» на одиночные.
- Кончай длинномера! Чего ты ждешь? – У пулеметчика начали сдавать нервы.
- Пятнадцать. – Измененный, встроенным в горло модификатором речи, голос Бориса заставил вздрогнуть шестерых человек. Обстановка накалялась.
- Вали его, Дилай! Отстрели ему башню! Черт! Да замочите же вы его, уроды! – Бомбила с пневмотараном начал пятиться.
Дилай, снял пулемет с предохранителя.
- Моня! Если ты его не завалишь, то это сделаю я! А потом и тебя в расход!
- Десять.
- Ну, сука!- Моня выстрелил в черную маску. Вернее ему это показалось. Потому что в следующий миг, он понял, что стрелял в пустоту. Патрон прошил стену, покрытую шелковыми обоями, оставив в ней уютную круглую дырочку. Затем, Моне в лицо влетел большой кулак. Больше он не запомнил ничего.
Борис стоял посреди окровавленных тел и смотрел перед собой. В грудь ему упирался нож, острие которого, проткнув маскировочный костюм, неприятно оцарапало кожу.
А на арене, все больше действующих лиц - подумал Борис.
Подняв глаза, он увидел перед собой средоточие тьмы. Именно так можно было бы охарактеризовать тень, держащую нож, на опасно короткой дистанции от его груди.
- Борис Арвильев! Оперативный псевдоним – Мор! Бывший командир элитного подразделения МГБР. Корпус 16. Статус секретности…
- Еще одно слово, Тайга, и мне придется разорвать тебя пополам.
- Ты тоже хорошо осведомлен, Мор.
- Мне известны многие секреты, Тайга. Твой оперативный псевдоним в том числе. Что нужно твоему нанимателю?
-  Черное стекло. Я полагаю, ты получил что хотел. Теперь исчезни.
- Передавай привет Зодчему, Клара.
Гигант исчез в оконном проеме. Еще до того как нож встрял в паркет из мореного  дуба, тень рассеялась.
Что означала эта встреча? Борис открыл глаза. Встреча с Кларой не предвещала ничего хорошего. Клара, Клара. Оперативный псевдоним – Тайга! А ведь она одной силой мысли «убила» всю систему прослушки и видеонаблюдения. Даже тепловые сенсоры на скрытых самодостаточных модулях вышли из строя. Да. Тайга всегда заметала следы. Зодчий умел готовить персонал.
- Как я рад Вас видеть! Нет! Вы себе не представляете как я рад!-
Из полумрака шикарнейших апартаментов, вынырнули два ряда голубых огоньков, а уж за тем образовалась скуластая физиономия оскалившегося Ювелира. – Прошу Вас в каминную.
Каминной якут называл свой рабочий кабинет с огромным дубовым столом, большим резным креслом и двумя пышными кожаными диванами. Ну и естественно в самой большой стене был встроен грандиозный по величине камин. Якут назвал свой камин, воротами в ад. Ходили слухи, что Ювелир сжигал там своих должников. Лично.
По бокам от камина стояли две медные статуи уродливых горгулий с отвисшими под тяжестью огромных клыков, нижними челюстями. Зеленые струпья на этих статуях говорили о древности оных. Багряные обои дополняли мрачную атмосферу, смертельной безысходностью.
В каминной был еще один предмет, который сразу привлек внимание Бориса. Большая картина над камином. Выполненная также в алых и багряных тонах. На ней была изображена осунувшаяся боевая собака, прикованная стальной цепью к кольцу намертво забитому в гранитное надгробие, на котором изображено три латинские буквы – «BFG». Цепь натяжена до предела. Собака, роняя алую пену, всем телом тянется к железной миске с куском тухлого мяса. Строгий ошейник врезался в горло голодной собаки, и кровь залила широкую грудь. Глаза налиты кровью. Длинные, желтые  сабли клыков обнажены. Еще не много. Ну! Еще не много!
- Ей никогда не достать его, – тихий голос якута вывел Бориса из оцепенения.
- Кого?- Борис не сразу понял, о чем шла речь.
- Тухлый кусок,- пояснил якут, – Цепь слишком крепка.-
- Ну, тебе то кусок точно перепадет.- Широко улыбнувшись, Борис поставил на широкий стол пластиковый тубус.
Якут резко приблизился и схватил продолговатый цилиндр. Он нежно улыбался и баюкал его на руках. Что-то мурлыкал на своем родном языке и хихикал. Затем маска бесстрастности, снова покрыла лицо Ювелира.
- Что я вам должен?- теперь в деловом холодном тоне якута не было и толики тепла.
- Лола любит машины итальянских дизайнеров.
- О! Безусловно! Тонкий вкус и мода на эксклюзив. Как это по-женски.  Ювелир опять обрел эмоции и мечтательно зажмурился.
- У меня найдется, чем порадовать вашу малышку, Борис!- через минуту, довольно ежась, произнес Ювелир.
Он просто боготворил красивых женщин.
Глухой бункер, заполняли режущие слух вопли истязаемого человека. Сумрак разгонял, мерцающий желтый свет лампочки на бетонном потолке. Стрекот электрических разрядов сопровождался воплями и миганием пыльной лампы. Когда лампа светила ровно, человек обессилено молчал.
Он висел на ржавых цепях, нагишом, вниз головой, над чугунной грязной ванной. Рядом с ванной стоял столик, на котором лежали разного вида ланцеты, крючки, иглы, и старая болгарка, рукоять которой полностью была перемотана, синей изолентой. Возле столика стоял высокий лысый человек с оголенным искрящим кабелем в одной руке и поллитровой баночкой дымящейся кислоты в другой.
У Арбитра всегда было много работы. И Борис уважительно молчал, смотря как работает мастер. В воздухе пахло гарью.
Арбитр – животное с мертвой душой. Зверь. Выродок.  Чудовище. Он зарабатывал на существование тем, что истязал и убивал людей. За деньги. За еду. Атрибуты прогресса ему нужны были лишь для более изощренных пыток. И станция жизнеобеспечения, которая стоила целое состояние и занимала своей громадой четверть подземного бункера, была нужна ему лишь для того, чтобы отсрочить преждевременную кончину очередной жертвы, которая недостаточно помучалась перед неминуемой смертью. Сколько здесь погибло людей и нелюдей? Об этом не мог поведать никто. И почему Арбитр всегда был одет в полосатую сорочку, тоже не знал никто.
- Борис. Ты стоишь за моей спиной уже пять минут. Тебе доставляет удовольствие пялиться на мою окровавленную задницу?
  Голос Арбитра это нечто! Бесцветный, сухой шелест пепла. Тихий, но его слышно везде.
Оголенный провод коснулся гениталий подвешенной жертвы. Раздался характерный электрический треск. Затем жужжание проникающих в живую плоть заряженных частиц. И крик. Тело сотрясалось под электрическим ударом. В бункере стало темно. Затем лампа снова вспыхнула и замерцала. Жертва потеряла сознание и замолкла. Арбитр, не оборачиваясь, отбросил на резиновый коврик, оголенный кабель. С минуту постояв, как будто бы что-то обдумывая, и резко плеснул в красное затекшее лицо, бессознательной жертве, серной кислотой.
- И так. Что тебя привело ко мне?- он резко обернулся и посмотрел Борису прямо в глаза. Тьма. Безмолвная и бесстрастная тьма. Что же такого не человеческого должно было произойти с этим живым мертвецом, чтобы так изменить его психику. У него ведь и радужки нет. Красные, налитые кровью глаза и черный овальный зрачок. Бесчеловечные глаза. Мертвые.
За спиной Арбитра послышалось шипение.
- Я повстречал Тайгу.
- И?
- Мне было просто интересно, как ты на это отреагируешь?
- Борис… я не реагирую,… ты же знаешь, - Арбитр грустно потупился. Это юмор у него такой.
- Браво! Партию «смущение» ты сыграл просто превосходно!- Борис картинно похлопал трижды в ладоши.
- Гнусный льстец! Итак! Перейдем к делу. Сегодня 12 июля 2153 года. Я мучаю перед казнью одного хмыря, который был должен денег другому хмырю. Тут являешься ты, и прилежно наблюдаешь за моими действиями добрых десять минут. Арбитр тебе задал вопрос. И?- Так! Шутки в сторону. Арбитр физически не выносил свидетелей. И на прямо заданный вопрос надо отвечать.
-  Мне нужно, чтоб ты меня свел с Зодчим. –
- Зачем тебе это? Ты хочешь расстаться со своей красоткой раньше времени? – Арбитр криво оскалился. Все привычки у меня перенял. Сука!
-  Нет. Просто хочу оторвать у него нижнюю челюсть! –
- Борис. Ты очень противный человек. Не потому что вызываешь страх или зависть. Просто потому что спешишь жить, и радоваться этому. Ты рад жить? – Холодный ум и проницательность Арбитра, всегда поражали Бориса.
- Радуюсь ли я жить? Наверно да. Только вот радость эту, постоянно омрачают!
- Что за дерьмо! Моня! Что значит, всех ухуевертил? Ты вообще втыкаешь в собственный бред? – Зугар был вне себя, – Жидяра вонючий! ****ь! Чтоб тебя!!!
Моня еще не полностью отошел от удара смертоносного гиганта. В ушах было мокро от крови и тонко пищало. Голова была странно наклонена вперед и в лево. Возможно вывих шеи… . Остался жив он, только благодаря стимулятору «Последний шанс» который он использовал только в крайних случаях.
В динамике мобильника послышались глухие стуки, перемежавшиеся отборной руганью. Зугар бил телефоном об стол.
- Ты пожалеешь ублюдок, что не сдох там с Дилаем, Лютым, Жорой и Битманом, сука! Я отрежу тебе голову, высушу и буду мочиться в нее, как в ночной горшок! Тебе конец!!! Му… .
Моня устало выключил телефон. Ему кранты. Всё. Он труп. И если он не сдохнет раньше, чем до него доберутся, то головорезы Зугара, обеспечат ему долгую и мучительную смерть. Надо приходить в себя!
Хромая и шатаясь, словно пьяница, он добрел к конечной остановке нейтробуса, и, дождавшись парящего над землей яйца, сел внутрь гостеприимно открывшейся капсулы.
- Компания «SONY Кибердайн Емердженси» рада приветствовать Вас, в ОПГ (общественный передвижной госпиталь) первого класса. К Вашим услугам бар, аптечка, ДОСУГ (дискретная обозревательная система улиц города), прокатное оружие самообороны, и система мультиспутникового позиционирования, – мягкий женский голос утих, как только Моня провел кредиткой по щели «безнала». Программа проверяла наличие кредитов на трех Мониных счетах. Затем, Моня, дотронувшись до голографического экрана, выбрал  иконку с зеленым кружком. Перед ним открылось бесчисленное множество табличек с наименованиями препаратов. В глазах начало двоиться.
- Перейти на голосовое управление! – Моню подташнивало. И дрожь в руках не позволяла выбрать нужное лекарство. – Провести анализ повреждений! Активировать ИРЭН (Интерактивный реаниматор нейронов)! Установить дозировку препарата и … вкатить мне чертову … лошадиную дозу! – Моня начинал терять сознание.
Послышался легкий гул. На спинке сидения напротив пришел в движение бледно-голубой, прямоугольный диод. Остановившись на уровне лица, диод, принял форму овала и мягко засветился практически ощутимым теплом.
От дозы светового реагента, в голове прояснилось. Визг в ушах утих, и пропало чувство тошноты.
- Анализ повреждений и частичное восстановление нейронов завершено. Внутреннее кровотечение остановлено. Статус самочувствия достиг удовлетворительного подуровня. Внимание на голограф.
На голографическом экране вспыхнули таблицы и диаграммы Мониного «самочувствия».
- «Да-а-а!»- подумал Моня, – «Досталось мне по полной.»
Трещина в основании черепа, внутреннее кровоизлияние, сотрясение мозга третьей степени, нарушение двигательной функции, смещение шейного позвонка… «Пожалуй, этого достаточно для смерти…»
- Ёб!!!- в зад обвальщика воткнулся беспощадный инъектор.
Неприятное ощущение сразу же сменилось эйфорией. Действие обезболивающего антидеприсанта было похоже на бриз неимоверной свежести. Запахло свежесрезанной травой и растертой мятой.
- Внутримышечное введение активного коагулянта, завершено. Позитивная реакция протекает стабильно. – Приятных сновидений. –
«ИРЭН… спасай меня ИРЭН…»
В кабинете у Зугара, можно было вешать топор. Особенно тяжко приходилось его подчиненным боевикам. Ребята вели здоровый образ жизни, и теперь им пришлось активировать носовые фильтры, благодаря чему, их носы нелепо отсвечивали красным цветом.
- Клоуны мать вашу! Что за цирк вы мне тут устроили, а? Противно на вас смотреть! Головотяпы с красными носами!
Капитан отряда, Подрезов Герман Витольдович, наполовину немец, наполовину поляк виновато протянул:
- Зуга-ар А-автондилович! Вы же знаете, … псы не выносят табачного дыма-а…
- А мне посрать! Пусть дебилы выглядят в моем кабинете подобающе! Я клоунов не заказывал! Черт! Что ж это творится?-
- Отключить фильтры.
Команда из восьми человек, нехотя выполнили тихий приказ командира. Сразу раздалось приглушенное кашлянье и крепкий мат.
Зугар криво ухмыльнулся и перешел к делу.   
- Мне нужно чтоб вы нашли его. Доступ к базам ЦВН я пробью. Эта падла, заслуживает медленно сдохнуть!
Позолоченная дверь лифта, плавно ушла в пол. Взгляду Бориса представился самый настоящий пляж с пальмами и райскими цветами. Единственное чем отличался данный пляж от других, это своим расположением. Он находился на тридцатом этаже жилого комплекса класса супперлюкс «Царские угодья». Все этот рукотворный оазис покрывал купол из бронестекла.
Вода, в кристально чистом бассейне, загадочно поблескивала живыми изумрудами и пускала блики на невысокую, но ладно слаженную фигуру.   
- Зодчий. – Борис уважительно наклонил голову.
- Что привело тебя ко мне, наемник? – густой баритон Зодчего заполнил все вокруг гулким рокотом.
- Я хотел попрощаться с тобой учитель. – с грустью сказал Борис.
- Ты пришел казнить меня, Мор? – гулкий смех разлился тяжелой лавой в пространстве.
- Ты нарушил свою заповедь, Зодчий. – Тихо сказал Борис. - Клятва нарушена! –
- Я могу нарушить свою заповедь, Мор! И не тебе карать меня, за рухнувшие клятвы!
- Зачем ты убил Клару? Почему?
- Я воскресил Тайгу! - проревел Зодчий.
- Ты воскресил зло! –
- Что в наше время не зло? И почему воскресил? Клара всегда была хладнокровным зверем! Она убивала быстро и профессионально. Я лишь сделал ее более совершенной Фигурой! –
- Фигурой? Кем ты себя возомнил учитель? Богом? Игроком?-
- Слишком много вопросов и так мало времени… Я готов!
- Не забудь про опарышей. 
- Это что, напутствие? -  Борис криво ухмыльнулся.
- Это совет. Отбелить душу можно только червями очищения. – совершенно серьезно сказал Арбитр и подал Борису пол-литровую баночку с белесыми личинками.
- И как мне это пронести в «Царские угодья»? Или ты в своем бункере забыл, что такое био детекторы?
- Пронесешь.-
Борис ушел. Арбитр долго смотрел в спину удаляющемуся гиганту. Борис чувствовал этот холодный безразличный взгляд.
Затем человек без души повернулся к жертве. Мужчина так и не пришел в сознание.
Вместо окровавленного лица, была ужасающая маска мучительной смерти.
Арбитр, не глядя, протянул руку к ржавому пульту и нажал на зеленую кнопку. Вверху, что-то щелкнуло и истерзанное тело, перемотанное цепями с грохотом, рухнуло в чугунную грязную ванну. Цепи ударившие по чугунным бортам, высекли искры.
- Поэзия убийства,- тихо пробурчал Арбитр и взял со столика болгарку.
     Зодчий умирал страшно. Пришлось выбить ему глаза и оторвать руку. Смерть вообще не веселая штука. Но когда Борис пробил пальцами грудь учителя и вырвал разом четыре ребра, зрелище было еще то.
Зодчий был крепким воином, и у Бориса была проломлена голова, сломана челюсть и вывихнута левая рука. Теряя сознание, Борис сдавил здоровой рукой стеклянную банку с опарышами и вогнал кулак в проломленную грудь Зодчему. Учитель закатил глаза. Разрывая щеки, нижняя челюсть отъехала вниз, и вопль умирающего демона взорвал стекла.
Последним, что запомнил Борис, это дождь из бритвенно острого бронестекла и свою правую руку, отрывающую демону нижнюю челюсть.
*************************************************************
      На тридцатом этаже эксклюзивного комплекса «Царские угодья», перестроенном под пляж, у кромки бассейна наблюдалось некое оживление. 
Труп выглядел отвратительно. В развороченной грудной клетке бурлили опарыши. Нижняя челюсть практически отсутствовала. Левой руки не было. Вместо нее, бахромой свисали клочья шелкового халата, и криво торчал обломок окровавленной кости. Двое бледных полицейских неподалеку, извергали содержимое своих желудков, сплевывая в бассейн и глухо матерясь. Из – за отсутствия стекол, ветер сдувал с них цилиндры и ронял их в мутную от крови воду. Когда они склонялись чтоб достать непослушные головные уборы, их желудки снова немилосердно скручивало.
Рядом с трупом на коленях сидел седой детектив и задумчиво оглядывал рваные раны на теле погибшего. Мужчине было где-то под сорок пять. Брюнет. Кожа загорелого полярника. Скулы остро очерчены. Глаз нет. Выдавлены. Общий силуэт выдавал спортсмена, или тренированного бойца. Очень широкие плечи и узкий таз. Боец. У спортсменов не бывает множества рубцов и шрамов. А на более-менее целом боку мертвого, виднелось множество старых, бледно-белых, частенько пересекающихся «сюрпризов». Пронзительный взгляд седого детектива, методично обшаривал не только распростертое тело, но и песок, осыпанный мелким крошевом бронестекла. Вот слабые следы старой уборщицы, которая вышла утром вынести накопившийся мусор и обнаружила тело. Странно, что погибший человек, обладая огромными средствами, был так старомоден. За каждую поверхностную уборку, бабуля получала больше, чем стоил инвектор бактерий последней модели. Да. У богатых полно причуд. Вот следы полиции. Два недоделка почти затоптали все улики. Кретины. Генрих Наварро с ненавистью посмотрел на двух блюющих дебилов и скривил и без того морщинистое лицо. Тошнотворно сладковатый запах гниющей плоти подействовал на Генриха успокаивающе. Он отвернулся от занятых полицейских и принялся еще внимательней осматривать место происшествия.
- «Это ж надо было нафаршировать тело опарышами!» - подумал Генрих. - «Так тупо зачищать следы… херня какая-то!» Генрих тихо выматерился. – «А с окнами то что?»
 «ЖАЖДА. ИССУШАЮЩАЯ МЕРТВУЮ ДУШУ И МЕРТВУЮ ПЛОТЬ ЖАЖДА.
ИМЕННО ГЛУБОКОЙ ОСЕНЬЮ ПРОСЫПАЕТСЯ ЧУВСТВО ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЙ ТОСКИ.
ЛУНА. БЕЛЕСОЕ ОКО ТЬМЫ.
ТЕНИ ЧЕРНЫХ ВОРОНОВ КРЫЛАТЫМИ ПРИЗРАКАМИ СКОЛЬЗЯТ ПО СУХОЙ МЕРТВОЙ ЗЕМЛЕ.
ТЛЕН. НОЧЬ. СМЕРТЬ. РАВНИНА.
ДАЖЕ ДАЮЩАЯ ЖИЗНЬ И НАДЕЖДУ КРОВЬ НЕ ПРОПИТАЛА ПОТРЕСКАВШУЮСЯ СЕРУЮ ЗЕМЛЮ.
КРОВЬ ТЯЖЕЛОЙ РАСПЛАВЛЕННОЙ МЕДЬЮ СКАТЫВАЕТСЯ В ГЛУБОКИЕ ТРЕЩИНЫ.
ТВАРЬ ПЕРЕБЕГАЛА ОТ ОДНОГО ТРУПА К ДРУГОМУ, И УТРОБНО УРЧА, РВАЛА ПОЛУСГНИВШЕЕ МЯСО НА КУСКИ. ПАДАЛЬЩИК НАСЫЩАЛ ОБРЮЗГШЕЕ ДРЯБЛОЕ БРЮХО, КИПЯЩЕЙ ОПАРЫШАМИ  ПЛОТЬЮ.
ОНА СОСАЛА ИЗ ЛУЖ ЕЩЕ НЕ СВЕРНУВШЕЙСЯ КРОВИ И ГРОМКО ОТРЫГИВАЛА.
ТВАРЬ БЫЛА ОДИНОКА И ГОЛОДНА.
КОГДА НА ПОЛЕ БОЯ НЕ ОСТАЕТСЯ НИ ОДНОГО ЖИВОГО СУЩЕСТВА, ТО НАСТУПАЕТ ВРЕМЯ ДЛЯ ДПГОДА.
И ТОЛЬКО ЧЕРНЫЕ ВОРОНЫ, ВЕСТНИКИ БОЛЕЗНЕЙ И НЕУДАЧ, ЯВЛЯЛИСЬ ЖИВЫМИ СВИДЕТЕЛЯМИ НАСЫЩЕНИЯ ДЕМОНА.
ДПГОД  БЫЛ СЛОВНО СПЛЕТЕН ИЗ БОЛЕЗНЕННОЙ КОЖИ. СЛИЗЕТОЧАЩИЕ  ЯЗВЫ, ПОКРЫВАЛИ ДЕМОНА С КОНЧИКА ХВОСТА ДО ВПАЛОЙ МАКУШКИ.
ДПГОД - УРОД! ДПГОД – ДЕМОН ПОСМЕРТНОГО ГОЛОДНОГО ОДИНОЧЕСТВА  ДУШИ»
 Моня пришел в себя только утром. Чувствовал он себя как задница. Ничего не болело, но ощущение чьего-то вмешательства, чего-то живого, остро беспокоило обвальщика. Так всегда бывает после спасительного  свидания с ИРЭН. Да еще снилась какае то  хрень…
Чертово яицо! Эта парящая над землей капсула была живым организмом. В смысле не корпус капсулы созданный из металла, не алмазные процессоры и не золотые провода. Интеллект ИРЭН был чужд пониманию гениев и светил науки.
ИРЭН благотворно влияла на мозг человека, с потрясающей точностью дозировала препараты с максимальной пользой для нуждающегося организма, и могла провести анализ анатомических повреждений любого живого существа. Чужая техника в рукотворной оболочке. Подарок богов. Или инопланетян.
Моня никогда на этом не замарачивался. ИРЭН в пятый раз спасает ему жизнь. Ну и что тут такого? Пока есть кредиты и кредитки, можно жить. Хуже когда их нет.
Герман Витольдович хорошо знал Моню. Он всегда считал его не плохим человеком, попавшим не в то место и не то время.
Виделись они часто. В основном это были боевые выезды. Моня бил. Герман убивал. Они оба работали на Зугара уже более семи лет.
Моне не повезло. Он случайно убил какого-то пидора и из-за этого Зугар, взбесившись, ввязал Моню в очень опасное мероприятие, где Моня в очередной раз облажался.
А теперь ему нужно убрать –«Гребанного жидка!» как выразился мохнатый ублюдок. Этот бешеный пес, вообще готов растерзать все, что ему не по душе. Если она конечно у него есть.
Герман ненавидел Зугара за его беспощадность к тем людям, которые горбатились на него.  «Собачьи головы» существовали только благодаря внутреннему доверию, взаимному уважению и сплоченности всего синдиката.
Два черных джипа тихо неслись по ночным улицам мегаполиса. За тонированными окнами проносились фонари, витрины шикарных магазинов и ресторанов, торгово-развлекательных центров и просто огромных квартир.
Люди жили, гуляли, веселились, ужинали, смотрели голографы, короче жили той спокойной и непринужденной жизнью, которой скоро перестанет жить Моня.
Мысли Германа снова вернулись к поставленному перед ним заданию. Убивать старого коллегу не хотелось. Что-то в этом было дикое и некрасивое. А Подрезов умел ценить красоту.
Они засекли его на выходе из капсулы. Биовизоры, с точностью профессионального художника передали всю информацию на голограф ЦВН (Центра Внутреннего Наблюдения) об общем состоянии цели. В целом состояние было форсированным. Эмоциональный фон Мони просто кипел. При таком положении дел, удачный исход операции зависел целиком и полностью от профессионализма команды Подрезова. Но что-то было не так… .
Герман в своих псах не сомневался. Вот только чертовски много зевак… . Герман вообще редко сомневался. Специфика деятельности была такова. Нельзя сомневаться. Иначе тебя нет.
На обдумывание процесса устранения цели у капитана боевиков ушло не более восьми секунд.
Двери джипов одновременно распахнулись, выпуская из своих недр поджарых и затянутых в защитного цвета костюмы бойцов карательного отряда Зугара Баридзе.
    - «Все демоны ада! Все падшие ангелы и твари бездны! Сатана-а-а-а-а!!!
Я взываю к вам! Я молю вас и приказываю вам! Твари тьмы и духи безумия! Проклятые и яростные! Безликие и ослепительные! Молю вас отзовитесь! Приказываю вам подчиниться! Дети сумрака и отступники! Отреченные и отрекшие! Обреченные на вечные муки ада! Душегубы и душееды! Восстаньте и воцаритесь! Молю и приказываю вам!» - Тощий монах в рваной хламиде упал на колени, и плечи его содрогались от рыданий. Он громко всхлипывал буквально захлебываясь слезами. Гримаса непереносимого горя исказила его покрасневшее лицо. От искривившихся губ к каменному полу склепа протянулась паутинка слюны. С мертвым звоном из окровавленной руки выпал хищно изогнутый кинжал. Но кровь на руке и на кинжале принадлежала не обезумевшему монаху, а истерзанному трупику маленькой девочки. Изуродованное тельце безжизненно лежало на алтаре из черного камня. Поломанная кукла. Грязное зло. Жертва.
Черный алтарь медленно впитывал руду. Сок жизни. Кровь чистого существа.
Внезапно двери склепа, плотно закрытые, разлетелись в разные стороны с ошеломляющим треском. На пороге склепа стоял воин в полосатой форме царского гвардейца с огромной алебардой. Множество стальных лезвий украшали боевые руны разрушения, которые бледно отсвечивали красным.
- «Где моя дочь? Где моя малышка?! Где …. » - густой баритон сорвался на визг, когда глаза воина привыкли к тьме склепа. Уж лучше б он ослеп. – «Тварь!!! Что ты сделал?! Ты…. ты  убил.… Убил мою дочь!» Резкий взмах алебарды снес верхнюю часть туловища вздрагивающего монаха.
- «Будь же ты проклят, тварь! Во смерти и посмертии! Ты и отпрыски твои! Дьявольское семя!» Мощные удары алебарды проходили через изрубленную плоть монаха и дробили камни. Ярость гвардейца не знала границ. Алая кровь монаха, оросила алтарь и в этот миг по склепу, словно пронесся ураган, поглотивший непроглядный мрак. Разъяренного воина окружали ШЕСТЬ ВЫСШИХ демонов.
-ТВОЙ ЗОВ БЫЛ УСЛЫШАН. ПРИКАЗЫВАЙ!- рокот шести глоток  оглушал.
Воин, упав коленями в красное месиво. Из ушей и глаз шла кровь. Выронив алебарду, он попытался зажмурить глаза и закрыть уши. Но рев не прекращался. Превозмогая боль и оглушающий рев, он прокричал:
- «Я хочу вечно мстить! Я хочу вечно… МСТИ-ИТЬ!»
-ВОЛЯ ИСПОЛЕНА. ВЕЧНОЕ ИМЯ ТЕБЕ – АРБИТР!
Мрак снова залил густой смолой склеп, а воин повалился без чувств.
       Моня увидел их сразу. Они симметрично высыпали из черных машин и сгруппировавшись в два отряда по четыре боевика, ринулись в его сторону. «Все! Мне жопа!». Моня отчетливо понял, что сейчас его тело проглотит как минимум полтора килограмма отборного свинца. Первым желанием было нырнуть обратно в стальную капсулу. «ИРЭН… спасай меня ИРЭН!!»
Мозг пронзило каленой иглой. Обхватив голову руками, Моня закричал.
Что было после, помнил он плохо. Лишь багровые тени всплывали в  воспаленном сознании. Отрывистые хрипы, переходящие в бульканье. Липкие руки, протыкавшие тела, словно гнилой мокрый картон. Разлетающиеся осколки ронитовой брони. Вопли ужаса. И тишина. Тишина вокруг, но не в ушах.
«Блять! Блять!» Моня ошарашено вертел головой. «И-и-и-и-и-и-и-и…» Ультразвук, словно дрель, безжалостно сверлил мозг. Прохожие в ужасе разбегались кто куда. «Кровавая бойня это не место для нормальных людей» промелькнуло в голове.
- Деактивация дистанционного управления мозжечка. Приток адреналина остановлен. Болевой порог повышен до нормы. Мышцы атрофированы до необходимого уровня -
«Господи! Твою мать!» Моня был в состоянии шока. «Это просто не возможно! Этого не может происходить! Я реально порвал их!» Боль ушла. Все стало на свои места. Вот только куски тел… . И ИРЭН… она услышала его…
    Борис пробыл в госпитале три недели. Все это время он напряженно обдумывал последствия убийства одного из ШЕСТИ ВЫСШИХ. Осталось пятеро. Они будут мстить. Несмотря на то, что клятва нарушена. Нарушена одним из них.
   Герман, тяжело дыша, пытался отползти от груды парящего мяса, мгновение назад бывшего тренированными бойцами.
«Мои верные псы разорваны в клочья!» бронзовым молотом било в мозгу.
Все было не так! Они одновременно покинули бронированные джипы и рассредоточившись на две группы по четыре бойца в каждой, оперативно окружили цель. Но затем все пошло не так. Моня, обхватив голову, закричал так, что казалось, треснут его щеки, а из ушей хлынет кровь.
Псы опешив, опустили «Бритвы» взятые на изготовку. И началось.
Резко прыгнув на Рома, обвальщик ударил его головой в лицо. Удар был такой силы, что хруст самой твердой в теле человека кости, разнесся по всему проспекту. Кровь брызнула во все стороны. Оттолкнувшись от уже падающего тела ближайшего к нему пса, Моня, изобразив в воздухе кульбит неимоверной сложности, буквально снес локтем левой руки скулу Зинчеко, а правой, пробил горло Энрике. Молниеносно покончив с ними, он устремился к остальным, неистово вращая головой.
Ребята не имели возможности защищаться. Руки обвальщика обрели стальную жесткость. Его удары ломали прозрачные ронитовые нагрудники как тонкое стекло. Это не поддавалось никаким объяснениям. Огонь не успел открыть никто.
Герман, плюясь кровью, полз от смертоносного ужаса, который рвал закаленных в боях боевиков как бумагу. Его лишь зацепило, но сила удара была такова, что он отлетел на десять метров. Сломано четыре ребра. Пробито легкое. Он больше не жилец. Но силы ползти еще были.
Оглянувшись, он увидел то, от чего кровь застыла в жилах. Моня был весь в крови. Очень быстро передвигаясь от трупа к трупу, он методично трепал бездыханные тела, до тех пор, пока они не расползались на бурые ошметки. Не выдерживали вибрации даже военные куртки из прочнейшего полимерного войлока.
Скорее отсюда! Краем зрения, замечая опешивших прохожих, он полз. Герман никогда и ничего не боялся. В суровых кругах он слыл холоднокровным и рассудительным хищником. Вожак боевых псов!
Сейчас он боялся. Нет, боялся не подходит. Сложно описать тот животный ужас и азот в животе, когда он во что-то уперся и понял, что уперся он в ноги обвальщика.
Подняв искривившееся от ужаса и боли потемневшее лицо, Генрих выхаркнул - Демон!
И за доли секунды увидел летящий в лицо носок тяжелого ботинка.
И темнота.
         - Уроды!- Моня сплюнул на поддергивающийся труп Германа. - Я вас всех поимел!
Вытирая окровавленные руки о кожаную черную куртку, он, оглядываясь по сторонам, пошел по направлению канторы Зугара оставляя кровавый рифленый след на сером, забрызганном кровью и дерьмом бетоне.
Шокированные увиденным прохожие, стояли, прижавшись к стенам зданий. И только лишь грязный бомж с интересом наблюдал за стремительными действиями обвальщика.
- Да что ж здесь, мать вашу в рог, происходит? – тихо пробубнил Генрих. Перед его взором предстала страшная картина, жестокого смертоубийства. Куски тел, нет, фрагменты… Фрагменты тел валялись то тут, то там. Лужи бурой крови с ошметками кожи и черных тряпок, углевойлок, ремни и еще какае то дрянь, не поддававшаяся описанию. И дерьмо. Крепкий запах свежей крови и еще горячего дерьма.
«Ублюдков тупо порвали…» - Наварро, забавно поиграл густыми бровями. Каким образом килограммы неупорядоченной плоти бывшие до недавнего времени бригадой боевиков, образовались на бетонной мостовой вот так – вот «на тебе!», он понять умом никак не мог. Его мощный мозг, его колоссальный опыт и крепкие нервы отказывались признавать такую «гребанную хрень»!
Наварро не сомневался в том, что хищные автоматы, валявшиеся в груде останков, принадлежали «порванной банде» как он окрестил кишки и тряпки, валявшиеся на безразличном бетоне. Спецтехника, не иначе. «Бритвы» доставали на черном рынке по баснословным суммам. Скорострельность, точность и бесшумность – вот характеристика «Бритвы». Ронитовая броня, вернее осколки закаленного стеклопластика. Бред! Ронитовый бронник, не ваза. Такой не разбить и пневмотораном. Пока Генрих отстраненно анализировал сложившуюся «ситуёвину»,  два черных джипа, тоскливо стояли в тщетном ожидании своих хозяев.
- Борька! Ну, Борька! Ну, приди же в себя! – Лола склонила потрясающей красоты личико, над прикидывающимся бездыханным Борисом.
- Хоп!!!- Борис резко поднялся и схватил мулатку за тонкую талию.
- Ах ты, симулянт! – Борис аж мявкнул от грубого тычка в ребро. С Лолой шутки плохи.
- За что? – Борис обиженно насупил брови, потирая недавно вывихнутой рукой пострадавший бок.
- А чтоб тумбой не прикидывался, самурай контуженный! –
- Лола, ну чего ты? –
- Ты дебил переросток, мог обнять костлявую этак недельки две назад! Твой дубовый чердак был проломлен в двух местах! Хлеборезка сломана в трех! Как ты вообще сейчас можешь разговаривать? Видимо придется переспать с главврачом. Отблагодарить его, таким образом, за твое скорейшее выздоровление.
- Только попробуй! Отрежу голову ему, а потом и тебе! Ты меня знаешь! Я трофеи собираю!
- Тише, тише. Раскудахтался, головотяп! Лучше обними меня покрепче, так чтоб дышать трудно было.
- Я немного расскажу вам  про гуманный метод усекновения или ампутации (это уж как вам удобно!) конечностей. – Голос Арбитра беззвучный и в тоже время необъяснимым образом слышимый везде и по всюду.
- Острой боли, вы чувствовать не будете. Хотя если вы не прочь услышать мое личное мнение, то я считаю что существо которое продает человеческих детенышей в сексуальное рабство, должно очень громко кричать от ослепляющей боли! Мой работодатель слезно умолял меня продлить ваши мучения максимально долго. 
Бункер наполнял мутно-желтый свет лампочки-времянки. В центре зала, с завязанными руками и ртом, сидел бледный тучный человек. Дорогой костюм был заляпан кровью и блевотиной. Безумно вращая глазами, человек напрягал жилы на горле, пытаясь позвать на помощь.
- Так вот, путем отрезания фрагментов вашей плоти, я надеюсь произвести на вас неизгладимое впечатление. Заинтриговал? – Из глаз тучного человека брызнули слезы.
- Вижу что так. Я предлагаю вам поиграть в «поле чудес». Условия данной игры предельно просты. – Арбитр зашел сидящему человеку за спину.
- Вы раскручиваете барабан с названиями различных частей тела. При выпадении стрелки, на какую либо часть, вы, несомненно, ее лишаетесь. – Арбитр снова появился в поле зрения плачущего богача, но на этот раз с большими содовыми ножницами и импровизированным картонным барабаном.
- На барабане всего 16 названий, но при выпадении сектора «Приз!», я пришиваю вам с помощью комплекса жизнеобеспечения утерянную вами конечность.  Наименования конечностей вам озвучить? – Арбитр безразлично уставился на мычащего толстяка. Его лицо стало серо – бордовым, глаза выпучились, и он кивнул.
- Первое: Кисть левой руки. Второе: Кисть правой руки. Третье: Пальцы левой ноги. Четвертое: Пальцы …- По мере того как Арбитр перечислял страшный список, связанный человек на стуле, тщетно пытался, расшевелить тугие узлы витых веревок.
- И, наконец, шестнадцатое! Десерт! Ваша голова.
Человек на стуле потерял сознание. Подойдя, Арбитр вытащил кляп, чтоб жертва не задохнулась. Слишком легкая смерть для такой мрази, была полностью противопоказана.
 Ледяная вода беспощадно вырвала связанного человека из спасительного беспамятства. Отплевываясь от воды попавшей в нос, он хрипло позвал на помощь. Язык онемел от кляпа, поэтому вышло лишь тихое «..омоги..е!».
- С возвращением вас, мистер Доусон.
По всей видимости, бумажник из нежнейшей питоньей кожи из нагрудного кармана пиджака, перекочевал в руку, покрытую резиновой перчаткой.
- Я вижу вы возмущены тем фактом, что я, пользуясь случаем порылся в ваших карманах.
- Я ..ам тебе ку..у ..енег! Все о..дам! Поща..и-и-и-и! А-А-А-А-А-А-…!
Жесткий удар в лоб охладил разгорячившегося узника.
- Еще раз откроешь омут без моего разрешения, барабан буду крутить я!
- Ка..ой ба..абан? Тварь! Сука! Помогите-е-е-е! Помоги-и-…!
На этот раз удар был гораздо жестче. Человек упал вместе со стулом.
Арбитр резко поднял его. Мистер Доусон выплюнул с кровью кончик языка, который перекусил во время стремительного удара, и четыре передних зуба. Он не переставая скулил.
- Больно? – Вопрос был настолько риторический, что мистер Доусон даже не понял суть заданного вопроса и отрицательно закивал часто моргая.
- Передо мной сидит герой, которому совсем не больно. Ну, чтож.
Арбитр крутанул самодельный картонный барабан. Не переставая скулить, мистер Доусон внимательно следил за вращением.
- Так! Поздравляю вас мистер Доусон. Сейчас я отрежу вам правую кисть.
Перестав скулить, Доусон съежился и лишь наблюдал за приближением больших садовых ножниц. Когда лезвия разомкнулись возле правой руки, напоминая крокодилью пасть, Доусон страшно закричал.
  В общем, игра удалась на славу. Голова выпала только после того, как мистер Доусон лишился всех конечностей, в том числе яиц и члена. Система жизнеобеспечения, которую пришлось подключить к мистеру Доусону, уже после второго вращения импровизированного барабана, постоянно подкачивала адреналин в вот-вот готовое остановиться сердце истязаемого. Вводимые внутривенно криофины, существенно глушили боль. Но не полностью.
Собрав в крупное пластиковое ведро отрезанные куски тела, сверху Арбитр положил голову мистера Доусона, предварительно воткнув в нее садовый инструмент. Сектор «Приз!» так ни разу и не выпал. Удача – шлюха капризная.
  Ювелир очень быстро вышел на человека поставлявшего его злейшему врагу Армену Неграеву азиатских женщин и детей.
Мистер Джемини Доусон начал свою карьеру, простым сутенером. Он продавал за деньги потрепанные женские тела и души. Затем он занялся порнографией. Нехитрый промысел приносил огромную прибыль. Затем Джемини принялся усердно продавать оружие воюющим бандам. Поднявшись до определенного уровня в жестоком и хладнокровном обществе, Джемини осталось лишь укрепить свои позиции. Продажа выкраденных людей в рабство показалась удовлетворительным потолком в жизни. Финишем карьерного роста, если можно так выразиться. Живой товар исправно доставляли банды в уплату за ящики с вооружением, но вот спроса на товар пока небыло. Требовалась законспирированная реклама. Так как конкурентов по данному сегменту рынка не предвиделось, то продажа людей в рабство (в том числе и сексуальное) сулила неимоверный доход.
- Дерьмоед, страдал долго? – В трубке голос якута приобрел стальной оттенок.
- Восемь полных часов. – Ответил Арбитр.
- Ты беседовал с ним во время казни?
- Мои методы известны вам, наниматель.
- Да. Известны. Где останки?
- Уже едут к вам наниматель. Как вы и просили «сувениры» я загеллировал в ронитовых ёмкостях.
- Чем будут оплачены твои услуги? – вопрос якута прозвучал как-то странно.
- Меня интересуют обыкновенная оплата необыкновенных медицинских услуг…
        Урод резал тело на куски. Ему нравилось резать. Бархатные кусочки плоти так приятно скользят между пальцев, оставляя алые дорожки на бледной, прыщавой коже Урода. Мягкие ткани с тихим теплым чавканьем милостиво расцветают перед ржавым с зазубринами лезвием, мясницкого тесака. Резать. Ре-е-е-за-а-а-ать! Кровь не свертывается бордовыми калачиками… пока. Она живым ручейком,… нет, она тяжелым потоком расплавленного металла течет по телу жертвы, обжигая скрюченные клешни Урода. Наслаждение. Да-а. Наслаждение багровым бархатом развороченной плоти.
         Вы когда нибудь видели покрытый свежей кровью нож? Нет? Это просто праздник какой-то. Это как первый поцелуй. Мистика. Неизведанное.
Это горбатый монстр-мутант дышит через трубы в спине. Нож. Кровь! НОЧЬ! ЧЕРНО! Монстр! Дыхание. Хрип. Трубы. Урод…
- Мне нужна голова этого жида! Мне нужен его гребанный череп! Мне необходимо вставить свой волосатый член в его левое ухо! – пятьдесят четыре бритых авторитета усердно внимали воплям взбесившегося Зугара. Подумать только! Восемь тренированных боевиков. Два джипа напичканных новейшими технологиями слежения, дорогое оружие и броня. Этого больше не существовало.
- Двадцать кусков! Нет! Сорок косых я лично отдам в руки тому, кто мне принесет мне разбитую голову этого гумозника! Вы еще здесь?! ФАС, МАТЬ ВАШУ!!! ВЗЯТЬ ЭТУ ПАДАЛЬ!!! – Баридзе резко вскочил из кожаного кресла. Паханам необязательно знать о неудавшейся попытке боевиков. Пусть теперь в игру включается блатное быдло.
Когда вожаки ринулись исполнять приказ Зугара, у него зазвонил мобильник.
- Кто б ты, сука, не был, МНЕ НЕКОГДА!!! – проревел в динамик Баридзе.
- Иззугарри! Нужшно всстретитьссся-а-а. – Прозвучавшее в трубке сипение возымело изумительный результат. У короля преступного синдиката «Собачьи головы» подкосились ноги, и он плюхнулся в кресло. Только что метавший гром и молнии Зугар, почувствовал себя очень не важно. От лютой ярости не осталось и следа. В кресле сидел мигом вспотевший жалкий инвалид с затрясшейся нижней губой.
- Г-где, м-мой господин? –
- Я буду шждать тебя у реки…- когда в динамике послышались тоскливые гудки, платиновый спутниковый мобильник с алмазной клавиатурой, выскользнул из обессилевшей мохнатой руки…
 - Нга! Нга! - немой нищий просто преследовал Моню по пятам.
- Нга! -
- Сука! И не боится урод. Пшел вон! – Моня сделал вид, что замахнулся на нищего.
- Нга! – нищий испуганно вжал голову в грязные плечи, смешно торчащие из рваной хламиды.
- Тьфу! – Моня раздраженно сплюнул.
- Нга! – нищий открыл закрытые от страха, но очень хитрые глаза.
- Еще хоть один раз услышу от тебя нечленораздельное блеянье, кусок дерьма, я тебя затопчу. Усек? – Все это, Моня очень терпеливо выговорил в вонючую рожу бомжа, пока тот висел на его могучих руках.
- Н…! –
- Я серьёзно говорю! – Моня встряхнул его так, что казалось, у бомжа голова отлетит.
 Ночь. Голые ветви мокрых деревьев, безжалостно царапают свинцовое немое небо. Белесая река поблескивает бледной лунной дорожкой. Сырые камыши преграждают Зугару путь. Он с остервенением, ломает их мохнатыми руками, расчищая себе дорогу.
На место встречи с Отцом, он всегда пробирался один. Ему ничего не стоило приказать псам сжечь проклятые камыши, чтоб они не мешали ему. Но Зуар знал, что на место встречи он должен явиться один.
Ну, наконец, он одолел зеленую преграду и буквально вывалился на утоптанную площадку диаметром десять метров. Темень была такая, что хоть напалм поджигай.
- Иззугарри!- Зугару показалось, что ему это прошипели прямо в ухо. Он намочил брюки. Зугар не был трусом. Это его все панически боялись. Так от чего же так дрожат напряженные мышцы рук и ног? Собрав волю в кулак, он, севшим голосом ответил Отцу:
- Я внимаю тебе, повелитель.-
За спиной Зугара послышался шелест складываемых крыльев. Он очень медленно развернулся. Тьма скрывала существо, находящееся над землей, и затаившееся в голой кроне старого и уродливого дерева.
Во тьме блеснули два серебряных зрачка. Вторично намочить дорогущие брюки из английского сукна, не позволил абсолютно пустой мочевой пузырь. Баридзе очень захотелось домой, к охране.
- Ты доссстал?
- Мой повелитель,- Зугар постарался унять дрожь в голосе - непредвиденное стечение обстоятельств помешало моим планам воплотиться в реальность…
- Твои «непр-редвиденные обстоятельства», только что уничтожили двадцать три единицы твоей личной охраны Иззугарри! Разрушили твой дом, и мой алтар-рь! Что ты собираешьс-ся предпринять лидер пс-сов?
- Я достану тебе бриллианты повелитель, а затем я решу свои проблемы! И очень скоро!
     Чертов бомж не отступал от Мони, даже когда тот выбил  входные двери канторы Зугара. Офигевший от такой бестактности охранник, сидевший у входа, вскочил, доставая ствол, но делал это он слишком медленно. Моня, находившийся на пике праведного гнева, упокоил «ленивца» ударом левого кулака в височную область.
В канторе не было даже видеокамер. Потому что прийти сюда мог либо смертник, либо подчиненный Баридзе пес. Даже патруль Службы Городской Безопасности объезжал этот район, держась поодаль от криминальной канторы.
- Объект проник в офис! Он просто вынес чертову дверь! Я не могу поверить!
- Р-разговорчики агент! Комментировать будете в другом месте! Какие объект предпринял действия, после того как сломал дверь?
- Он отбил пол головы охраннику! Кажется, это был Большой Джим. Он снес голову Большому Джиму!
- Отставить восторг, агент! Честное слово, ведете себя как новобранец!
- Прошу прощения сэр! О боже! Твою мать!
- Что случилось агент? Говорите же, черт бы вас побрал!
- С-сэр! С ним мутант! Это, это же … твою мать!
P.S. «Если понравилось, то напишите стоит ли мочить продолжение. Если гавно, то так и напишите гавно!»