Мана выходит на сцену. I часть

            Сколько времени прошло, она не знала. Действие снотворного почти лишило её памяти. Несколько раз она, кажется, просыпалась, но Меккара снова и снова поила её своим снадобьем, и Мана опять погружалась забытьё – в тягучий, без видений, обречённый сон.
Потом она открыла глаза, и никто не подошёл к ней. Сонливость спадала клочьями, понемногу освобождая разум.
             «Это просто список. Я добавлю на словах, что здесь имена тех, кто поддерживает Дъеркорна. Я –  придворная дама из свиты его жены и  не хочу отправляться вслед за неудачниками в изгнание. Поскольку я куда чаще вашего видела глаза господина Берисарге, портрету которого вы присягнули, то  можете не сомневаться, он поверит мне». И тогда он оставил свой самодовольный тон, и мы заговорили на равных»... – услышала Мана.
В комнате был полумрак, переносная жаровня алела в дальнем углу. Возле жаровни, подстелив какие-то циновки, стояла на коленях Меккара и что-то варила в ковшике. Её спутница сидела рядом на раскладном стуле спиною к Мане.
            «Она вернулась! – подумала Мана зажмурившись. – Что теперь они сделают со мной?».
– Он проводил меня туда, где нет ушей –  в домашнее святилище. Там, как в Чертоге: статуи, священные картины, фрески,  жертвенник... И цветы. И на шакане* посмертные маски... Маска его сына тоже там, он мне показывал. Только подумай, он приставил убийцу ходить за собственным сыном попятам, и, в случае, если тот соберётся предать, убить. И пока это длилось, горел огонь в святилище, и он стоял на коленях и молился...
 Но Небо его не послушало: и он заплатил свою цену! Эта торгашеская крыса променяла свой помёт на царствование Берисарге! Пусть же теперь наслаждается, если сможет! Он был жалок даже передо мной, гонимой в ссылку. Ещё бы, его оружие обратилось против него самого!
– Вы действительно возвратите ему свиток?
–- Да, но не раньше, чем Третья Госпожа**  ступит на корабль. Пока же он сделал так, чтобы нам выписали дорожные грамоты.
– Вы открыли ему имена?
– Нет, грамоты на предъявителя.
– Люди в столице ждут Вашего сигнала.
–- Да, я помню. Как там наш вестник?
– Здоров, но тоскует в клетке.
– Ничего, скоро мы выпустим его на волю.
– Госпожа, почему Вы оставили меня здесь с девчонкой? Ведь проще было ехать сразу вдвоём. В Утерехте мы бы выпустили птицу и подождали Третью Госпожу.
– До назначенного дня ещё есть время, не стоит торопить события.  И ребёнка ещё не привезли. Я хочу напоследок утереть нос Къену Тореа –  он, кажется, теперь хозяин Утерехте?
– Как Вы это сделаете?
– При помощи девочки, которая зовёт себя Тайлишей. Вот почему я оставила тебя охранять её сон.
             Мана вся напряглась: значит, ей предстояло сыграть какую-то роль в играх вельмож и заговорщиков. Этот далёкий и странный мир, о котором она имела смутное понятие, как если бы он находился в других землях, внезапно приблизился к ней – точно горящий факел, опаляя волосы и ресницы, приблизился к её лицу.
– А забавно: они только начинают понимать, эти торговцы, поставившие на Берисарге, что с его приходом на трон лишились своей власти в городе,  и всё достанется клану Тореа, – насмешливо произнесла госпожа и потянулась. – Буди её, Меккара, и собирайся: пора ехать.
– Вы даже не отдохнёте?
– В карете посплю. Мы поедем небыстро: в дороге я загнала Огненного, и он, бедняжка, побежит сзади. Тенгене сейчас им занимается – знаю, ворчит на меня... Ну, как, готово?
Меккара утвердительно кивнула головой и сняла ковшик с огня.

             Мана сделала вид, что крепко спит: она не сразу открыла глаза, помычала, поворочалась, медленно села. Зевать не стала – переигрывать тоже не следует. Кажется, женщины поверили, в то, что она проспала всё время их разговора.
– Ну вот,  – весело сказала госпожа, – ты хорошо выспалась.
– Сколько я проспала?
– Четыре дня. Теперь слушай, у меня для тебя новости: во-первых, ты поедешь с нами в Утерехте, где сможешь лично вручить господину Варнге записки своего учителя. Во-вторых, как я узнала, человек, которому убитый мальчик мог сказать о свитке с именами, сейчас сидит в тюрьме и в скором времени предстанет перед судом. Надеюсь, он пока не проговорился о заговорщиках. Мы успеем как раз к разбирательству, на котором ждут самого господина Къена.
            Ты знаешь, господин Къен, глава клана Тореа, за преданную службу от господина Берисарге получил верховную власть над Утерехте и должен выносить вердикты на суде по делу о государственной измене.
Я хочу, чтобы ты рассказала на суде, что ты видела, только без истории о дротике. Пусть всё выглядит так, как будто он и убил Нъелле.
– Нет! – воскликнула Мана так громко, что госпожа от неожиданности вздрогнула. – Вы можете убить меня, но лжесвидетельствовать не заставите. Я не буду виновницей осуждения человека! Его казнят из-за моих слов!
Женщина расхохоталась.
– Дурашка! Я знаю, что его гарнизон по приказу Совета временного правления присягнул господину Дъернкорну. Разве ты не слышала о мятеже в крепости Гешамал?  Часть солдат скрылась, чтобы не нарушать присяги и не быть казнёнными, а все другие были убиты во время взятия крепости. Этот человек уцелел, наверняка он не принял присягу Берисарге и знает многое о мятежниках. Если он не сделал этого до сих пор, он и дальше  не признает Берисарге Правителем, и, поскольку он ещё числится на военной службе, его обвинят в измене, дезертирстве и казнят. А так как это единственный схваченный из мятежного замка, казнят его по всей возможности мучительно и позорно.
                Я хочу вырвать этого несчастного из лап кровожадного паука Тореа. Если его признают виновным в убийстве человека, собиравшегося перейти на сторону Дъернкорна, казнь заменят ссылкой. Тореа не сможет нарушить закон, он будет скрежетать зубами, но отпустит мятежника. Так помоги мне спасти этого человека, Тайлиша!

               Мана слушала и не верила своим ушам: как ловко и складно говорила эта женщина. Неужели у неё и в самом деле получится спасти Цунне?
– Пойди, приведи себя в порядок, потом поешь, пока мы с Меккарой собираем вещи. Да не копайся: мы должны уехать до рассвета.
– Вы не боитесь, что она сбежит или проболтается? – спросила Меккара, когда Мана вышла.
– Нет, она сейчас вроде ручного хорька. Видала, как у неё заблестели глазки, когда я заговорила про того заключённого? Могу поручиться, она знает его. Дорогой я повыспрошу, возможно, откроются и более интересные вещи.
– Большая удача, что Небо послало её нам. Пропусти её стражники в город – разве удалось бы Вам получить так легко дорожные грамоты?
– Я пообещала старику, что никто не узнает о том, что это он нанял убийцу.
– И Вы сдержите слово?
– Конечно. Поэтому мне нужно, чтобы девчонка опознала того человека.
*Полочка, где размещаются изображения умерших родственников. (Прим.авт.).
** Жены наследных принцев именовались по старшинству их мужей: Первая Госпожа – супруга старшего, наследующего трон, Вторая, Третья и т.д., в то время как наложницы продолжали носить свои имена (Прим авт.)