Переходный возраст. Некрасивая. Ведущая. Последнее

Наточка сидит перед старшей сестрой. Сегодня выпускной у старшеклассников. Ей же предстоит все утро быть ведущей праздника. Рассказывать стихи, петь песни, предоставлять слово учителям и родителям выпускников.
-Будешь красоткой, - говорит сестра, а  Наточка просто верит ее словам. Не будет же сестра врать. Есть вот зеркало. Оно лживо.  Тем, что показывает только часть. Полунастоящее. Сброшенную кожу. Оно не способно отразить текущий миг. То самое здесь и сейчас, которое только и может быть истинным.
- Поэтому я и не люблю зеркала, - подумала Наточка, - Они показывают только внешность, поверхностность. Они не могут разглядеть красоту, ту, что есть внутри.
А чуть позже она старалась. Старалась. Раскрывалась.  Хотела показать. Ту себя, которая кроется под внешней оболочкой.
- И почему меня все время выбирают ведущей??!! Ведь я же не красивая сверху!! Им что нравится смотреть на уродство? Стою  перед всей школой! Стихи рассказываю. Песни пою. Стараюсь. Улыбаюсь главное. А мне со всех сторон несется: рыжая! Глиста в скафандре! Зубы как у кролика. Не кричат конечно, шепчутся… шушукают и посмеиваются, - Наточка находилась в центре довольно просторного зала. Вокруг нее сидели и стояли около ста человек: ученики, родители, учителя, и все взгляды были обращены на нее. На очередную свою реплику, она услышала из толпы обидный гогот. Её многие хотели обидеть. Кто-то говорил гадости в лицо:
- Тебя как будто мухи обосрали. Такая рыжая. Все лицо в мушиных какашках.
А сестра всегда говорила:
- тебе Наточка на всё пофиг. Ты пофигистка.
А ей было так обидно. Особенно из-за зубов. Передние два зуба торчали вперед, как у кролика и были больше остальных. Даже бабуля, которая очень любила свою самую маленькую внучку, разочарованно смотрела на нее и говорила:
- Как лопаточки! Надо же, пока была маленькой, были такие красивые зубки! А сейчас такое…!!, - Наточке  казалось, что она хотела сказать слово «уродство», но в этот момент её всегда одергивала мама. Взглядом. Останавливала. Родители, и мама, и папа никогда не замечали никаких внешних недостатков дочери, всегда говорили:
- Ты у нас самая красивая.
 А как-то она слышала, что папа говорил маме:
- Наташка, когда вырастет -  будет вообще красавицей.
Она тогда долго думала об этом. И было о чем подумать. Ведь получалось, что есть родители, сестра, которые считают ее красавицей и есть многие другие, которые считают её  уродливой. Кто-то ведь из них неправ. Вставал непростой выбор.  Кому верить: родителям и сестре, или посторонним людям?  Она выбрала то, во что верить хотелось. То, во что верить было приятнее.
Бабуля же любила поговорить с внучкой о жизни, о любви, о судьбе:
- Вот ведь не знаешь, какая судьба тебе будет. И от судьбы не денешься.
- А я буду жить так, как хочу. – Наточка всегда готова была с ней поспорить.
- Как это «как хочу»? Какая судьба, так и  будет!. Я не хотела всю жизнь прожить на этом месте, в этой деревне и здесь же умереть. Но ведь судьба! И ничего не поделаешь! – бабуля никогда не жаловалась на свою судьбу, но она часто говорила, что будь ее воля, она бы выбрала другую.
- А я не хочу и не буду жить в деревне! Не буду доить коров! Полоть грядки! И собирать колорадского жука с картошки!! Я буду жить по-другому! Не буду говорить: «судьба у меня такая», а буду делать! Все то, что захочу!
- Не болтай глупостей, - отрезала бабушка и вдруг с усмешкой продолжила, - вот влюбишься в деревенского и будешь жить, как миленькая и коров доить. А куда деваться? От судьбы ведь не денешься.
- Я не влюблюсь в деревенского, - упрямо я стояла на своем.
- Посмотрим, - посмеивалась бабушка. – Таня вон тоже говорила: «хочу в город».  Уехала. С котомками. Так потом со всеми этими котомками обратно вернулась,  еще и мужа себе привезла – алкаша и уголовника, - бабушка рассказала о моей тете. И добавила, - я жизнь-то уже прожила. Лучше знаю. Так что, …какая судьба. Так все и сложится.
- Я знаю. У меня судьба счастливая. У меня все так сложится, как я захочу.
- Ну дай Бог!  - бабуля давала понять, что разговор окончен.
Когда же уже закончится этот выпускной!! Наточка звонко пела: «До свида-нья шко-ла!», открывая широко рот, чтобы звук шел ровнее, как ей говорил учитель пения, а мысленно вернулась к сестре. Их у родителей  было двое: Наточка и Надя. Наточка была младшая. И всегда донашивала одежду старшей. Вот и сегодня утром Надя доставала из шкафа свои самые любимые и красивые вещи. Длинная черная юбка из бархата. Очень тяжелая.  Только сейчас, находясь среди тяжело-сдерживаемой толпы, Наточка понимала, что юбка ей велика, смотрится смешно и есть вероятность, что она просто может упасть вниз. Сползёт, шурша благородством и тяжестью ткани. Но утром сестра говорила:
- Нормально. На бедрах. Очень модно. А вот это сверху, - сестра достала  красную, какую-то невероятно-легкую, воздушно-пышную блузку с золотыми нитями. И в завершение новые черные лакированные туфли.
  Последний виток плойки на  волосах. И благодаря стараниям сестры образ был готов. Тогда он понравился обеим сестрам. И обе были довольны друг-другом и собой. Но сейчас в сердце Наточки стали закрадываться сомнения. Они колют как ветки, колючки:
- Кому какое дело до моего внутреннего богатства и красоты? Им важна только внешность. Только отражение в зеркале. Надо мной же все смеются!. На меня показывают пальцами, выкрикивают обидные обзывательства! Как будто я здесь именно с целью рассмешить всех. Очень унизительное чувство. Но оно  не помешает мне  отработать всю программу. Она не трудная. Кому-то предоставить слово, где-то спеть. Труднее  улыбаться… - в какой-то  миг Наточке показалось, что сейчас глаза наполнятся слезами обиды и ей придется убежать, спрятаться, чтоб  никто не видел и никто не оскорблял. Но она сразу взяла себя в руки и не позволила, чтобы даже ресницы предательски дрогнули. 
А со стороны все выглядело так,  будто ей действительно все равно и её совсем не смущают посторонние реплики, обидные смешки и прозвища. Она улыбается, старается четко и громко выговаривать слова и смотреть прямо вперёд, не избегая взглядов обидчиков.
Но внутри все было по другому. Внутри все клокотало так сильно, что она потеряла смысл  и цель происходящего. Зачем это нужно ей? Ведь это неприятно. Зачем выходить в круг, чтоб над тобой смеялась толпа?. При условии, что ты не клоун, конечно, и не занимаешься именно тем, что веселишь толпу.
- Я не клоун, - после окончания праздника она подошла к руководителю всех мероприятий, - я больше не буду выступать.
-  Но почему?? Ты замечательно поешь!! Тебя приятно слушать!
- Мне больше не доставляет это удовольствия. Кстати, как вообще получилось, что я из года в год, как завороженная. Скачки, прыжки, стишки, песенки, улыбка на устах…
- Ну ты же была очень красивой, когда пришла к нам. Маленькая,  рыженькая, кудрявая: завиток на завиток, глазки большие и  голубые-голубые. Голосок тонкий, звонкий. Говоришь смело. Смотришь прямо. Тебя сразу заметили. И решили, что вот пришла наша новая заводила и звезда..
- А сейчас? Почему вы до сих пор берете меня?
- У тебя речь выразительная и мелодичная. Тебя приятно слушать.
 Позже  часто ее приглашали выступить на различных мероприятиях. Но ей это было уже неинтересно. Карьера тамады, солистки и заводилы закончилась в один миг.