Чувство света

 Ранним снежным утром Марк отчего-то проснулся очень рано, но совсем не чувствовал той угнетенности, которая всегда преследовала его по пробуждению.
Он ещё не хотел вставать и лежал, заложив руки за голову, наслаждаясь видом из окна.
Сегодня не было ни облаков, ни туч, ни тумана, сегодня на этом бесконечно голубом небе светило солнце. Марк так радовался этому…
В доме пахло елью. Это камин, сразу догадался он.
Странно, и даже совсем не жарко. Он ещё сильнее закутался в одеяло.
Действительно не жарко, а совсем как нужно. Тепло.
Марк оглядел дом, и даже почти увидел его совершенно другим, но он так привык ко всему. Ко всем тщательно подобранным мелочам, которые так долго сопровождали всю его жизнь, которые грели его своим незабываемым теплом прошлого, которые он так любил, и которые, как казалось, любили его.
В какой раз он смотрел на фотографии, выжженные временем или совсем новые, но не переставал, вновь и вновь испытывать весь спектр чувств, который только был доступен сердцу его.
Взгляд находил всё новые и новые вещи, такие простые, такие волшебные…
Марк улыбнулся. Старинное зеркало, которое он стащил ещё в молодости, в каком-то подвале, в одном из уже разваливающихся, ветхих домов Аркхема. Потрёпанный, дивный фолиант в чёрной обложке, купленный на какой-то ярмарке, и зачем-то прибитый к бревенчатой стене возле стола.
Столько всего…

Странно, но только сейчас Марк заметил, что он один. Постель рядом была немного помята, но без труда угадывалось, что кто-то прибегал к попыткам её прибрать.
Не стала будить, подумал он, и снова на его лице появилась улыбка.
Марк, насколько хватило дыхания, попытался вобрать носом, тот, к сожалению уже развеявшийся, приятный запах её волос.
Наверное, уже несколько часов прошло, после её ухода.
Молли… произнёс он, сладостно растягивая каждую букву, и повторил ещё три раза.
Я люблю её.
Марк воодушевился и тут же соскочил с постели. Запахи постепенно доходили до его носа и он, уже изрядно проголодавшийся, был не в силах ждать, пока остынет, и без того остывший завтрак, столь приятный, судя по исходившему  от него аромату.
Иногда Марк подумывал, словно шутя сам с собой,  не женился ли он на  Молли только лишь из-за её несравненных кулинарных изысков.
В этот раз его, словно злейшего врага, поджидал черничный пирог, а немного сзади стояла кружка какао, будто затаившаяся кобра, готовая в любой момент кинуться прямо в рот, кусая и обжигая всё жаром своим. Но какао уже остыло несколько часов назад, и этот бой с позорным разгромом был проигран, впрочем, как и все предыдущие.
Выкурив трубку, Марк весело подмигнул своему небритому отражению в зеркале, спешно оделся и с наслаждением вышел на улицу.
Приятная прохлада нежно обвеяло его лицо, снег мягкими пушинками падал на волосы, а солнце, словно вторя всеобщей гармонии, ласкало глаза, своим чистым, всё ещё утренним светом.
И он не раздумывая бросился вперёд, и всё бежал, бежал, бежал, иногда выкрикивая её имя во весь голос и роняя неумелые слёзы счастья на покрытую белой пеленой, по-весеннему свежую, пробивавшуюся сквозь снег растрепанными прядями зелень.