Брандобовский и долг

А еще как-то Брандобовский обещался покрасить волосы маме. И отправился на работу.

На работе Брандобовский отвечал за получение, хранение и выдачу спирта, за что пользовался огромным уважением коллег по лаборатории. И именно в тот день пришла пора принимать месячный норматив волшебной жидкости. Уже с обеда наметилось интенсивное движение соратников по науке вокруг Брандобовского. Брандобовский демонстрировал незаурядную выдержку вплоть до 17:00, после чего торжественно прошел к сейфу и вытащил на свет божий заветную пятилитровую банку. Ликующий многоголосый вопль сотряс стены лаборатории “Новейших технологий”. Письменные столы оказались моментально сдвинуты, ватман, заменявший скатерти, - постелен, незамысловатая закуска – организована. Спирт разводили в соседней комнате и подавали в виде безобидных бутылок из-под лимонада. Опорожнение которых, знаменовалось коллективным составлением “Акта списания спирта медицинского, ГОСТ 11747-84”. С каждой последующей бутылкой обоснования становились изобретательнее и замысловатее. Поперек последнего на тот вечер “Акта”, дрожащей рукой было выведено: “250 грамм спирта распито в связи с полной деградацией лазерной смеси”.

О своем обещании красить маму, Брандобовский вспомнил, когда пытался попасть пальцем в звонок. Задача была совсем непростая, но не шла ни в какое сравнение с экспериментом по внедрению ключа в дверной замок. Дверь непонятным образом открылась сама, за ней возвышалась мама.
- Видишь ли … - начал издалека Брандобовский.
- Вижу, - отрезала мама.
Разговор явно не клеился.
- Я это … покрасить обещал, - попробовал зайти с фланга Брандобовский.
- Обещал, - контратаковала мама.
- Сейчас посплю. Чуть-чуть. И покрашу, - нашел удачное продолжение Брандобовский.

Мама вздохнула и отступила на исходную позицию на кухню. Брандобовский прокрался мимо уставившейся в телевизор бабушки и юркнул в свою комнату. Там он даже не стал раздеваться и разбирать постель, ограничившись подушкой и пледом, что по его замыслу должно было подчеркивать кратковременность сна. С пледом, однако, возникли серьезные проблемы: он упрямо путался где-то на уровне колен, не желая укрывать. Так продолжалось до тех пор, пока не вмешалась мамина рука. Рука укротила плед и заботливо накрыла им Брандобовского.

- Ладно, спи уж. Потом покрасишь. - сказала мама.
- Нет, - Брандобовский даже сел на кровати. И назидательно погрозив кому-то в небесах пальцем, изрек: Сыновий долг прежде всего!

Рухнил на подушку и проспал до утра.