Скотовод

Во время учебы в ВУЗе был у меня, помимо всяких прочих экзотических предметов, еще и такой – скотоводство. Преподавателя этого, естественно, никто из студентов иначе как Скотоводом, и не знал.  И имени его никто не помнил. Так вот, с пресловутым Скотоводом произошла у меня презабавнейшая история.

Учился я тогда в Балашихе, в ВУЗе заочного образования. Потому что из всех очных университетов меня уже выгнали. Но при этом я выбрал себе следующую тактику обучения: приезжал, в первый день посещал все вводные лекции, сидя на первом ряду (дабы личность моя впоследствии казалась преподавателям смутно знакомой) и на второй день уезжал на две недели в Ленинград (был тогда такой город) к любимой девушке. Возвращался я оттуда через две недели, как раз к семинарам и практическим.

И вот приехал я на этой сессии со своих традиционных питерских гастролей, и вижу – весь курс смотрит на меня, как на хорошего, но уже покойника. И сразу с сочувствием рассказывают – Скотовод, вообще, зверь, а не преподаватель, всех на лекциях, скотина, пересчитает, переклички устраивает, а при упоминании твоей фамилии его уже аж передергивает. Ни к каким, говорит, я его, после этого, к практиками не допущу!

Ну, поразмыслил я на трезвую, и думаю – а чего бы я это заставлял человека слово не держать? Не подпустит – так пусть не подпускает.

И не пошел я на его практики.

Однако же пришло время экзамена.

Но на экзамен у меня был в рукаве припрятан туз. Звался этот туз… Не скажу, но был это такой профессор-прохиндей, которые, по-моему, на любом факультете есть. В общем, «специалист по решениям проблем», как сейчас бы его назвали современные студенты. А время было такое, сложное, горбачевское… Пошел я в магазин, взял после трех часов смертного боя в очередюге, три бутылки коньяка, и двинул к «специалисту».

В день экзамена, естественно.

Начал я издалека.

Вот, говорю, понимаете, Анатоль-Саныч, в чем проблема. Чего-то я не понимаю нашего Скотовода. Все мне говорят, что он меня на дух не переваривает, в мое отсутствие плохими словами поминает… А при этом всем, ни я его отродясь, в глаза не видел, ни он меня…
Ооо, говорит Анатоль-Саныч, это не проблема…. А экзамен, сиз-голубь, у тебя когда?

Да как, говорю, когда – сейчас…

Оооо, отвечает он мне, готов ли ты к сему испытанию?

Да как же, говорю, не готов – и портфель открываю.

Он даже и глядеть не стал – давно мы с ним были знакомы.

Идем мы в корпус, где скотоводство принимали.

А Институт наш, должен, сказать, располагался в живописнейшем месте, бывшей усадьбе графов Строгановых.

Библиотека располагалась в церкви, которая стояла над берегом Яузы, и сходить за учебниками у нас называлось, естественно, «помолиться». И вижу я, сидит на пороге этой церкви-библиотеки мой однокурсник по кличке Микола-Курский и читает все эти гросс-бухи по скотоводству, усиленно пытаясь постичь их перед экзаменом. А книг по этому скотоводству, должен сказать, написано меряно-немеряно. И вот он, наблюдая, как я уверенно иду в сторону корпуса, шипит – «не ходи, он тебя убьет!»

Ну, я дожидаюсь того, что проходит последний студент, заглядываю туда…
Скотовод, уже предупрежденный, ласково лыбится.

Ааа, Кречмар, вот он, - и руку протягивает Даю я ему зачетку вместе с коньяком напополам, ставит он мою заслуженную «хор.», потом мы с ним выпиваем, он смотрит на ведомость, и видит, что там остался еще один человек.

О, - говорит, - а где тут… этот? И тычет пальцем в Миколы-Курского фамилию.
Да он, - говорю я, - он перед библиотекой учебники читает. И до сих пор вспоминаю остановившиеся глаза Скотовода.

 - Он что - больной? Гони его сюда – ведомость тормозит!