Монгол

Осень в этом году не заставила себя ждать. Вступила в свои права быстро, резко.
Принесла с собой ужасный северный ветер и унылые проливные дожди.
Аня Кореева  сидела в стареньком, кожаном кресле и через большое  окно любовалась на осеннюю непогоду. Рядом стоял такой же старенький обогреватель, с прогнутой сверху железной сеткой. Аня любила иногда  снимать обувь и ставить на него ноги в мягких, шерстяных носках.
Завоза сегодня не было. Потому, как был выходной. Это Ане и нравилось, и нет. Нравилось, потому что можно и книжку на работе почитать, и даже телевизор посмотреть. Народ за покупками  пойдёт к обеду, а то и к вечеру. А не нравилось, потому что мысли так и лезли в голову, которую хотелось забить до верху делами. Ну, что толку постоянно себя жалеть? Всё же  и так понятно. И ничего, что она  без мужа. Ничего, что дочь без отца. Никого этим теперь не удивишь. А только, если об этом долго думать, жалко себя становится. Настроение портиться и работать не хочется. А работать надо. Так уж лучше б по выходным и  не работать вовсе.
Ей всё казалось, что вот устроится она на новое место и жизнь переменится. Непременно найдётся богатенький ухажёр и увезет её и  Даянку на новенькой иномарке в свой шикарный особняк. Но…время шло, а ухажёра что-то не наблюдалось.
За эти пол года, что она здесь проработала, она многое поняла.
Во-первых, дружить с начальством, это не её случай. Интересный мужчина, который  принимал её на работу, оказался порядочным семьянином и имел жену и троих детей. Всех их  безумно любил и изо всех сил пытался им  всем угодить. А таких маленьких магазинчиков, как этот, у него оказалось четыре. Он постоянно очень  спешил, куда то опаздывал, часто заезжал и жутко нервничал.
Во-вторых, дружить со сменщицами, а Ане очень хотелось найти настоящую подругу, было просто не возможно т.к. работали они по очереди и виделись лишь в часы пересменки.
В-третьих, даже, если ей и приглядывался порой навязчивый посетитель, то чаще он  был, выпивши, говорил комплименты, дарил шоколадки, обещал встретить после смены, но так и не приходил.
Посидев ещё немножко, Аня решила вскипятить себе водички в пол литровой банке и залить этой водичкой пакетик « Липтона» с лимоном. Было приятно смотреть, как в большой, прозрачной чашке вода  меняет цвет, и крупинки сахара тают на глазах. Потом она немного подумала и достала из одной из коробок, маленький батончик с орехами. Вкуснотища.
И тут, как обычно, по закону подлости, дверь открылась, и звякнул колокольчик. На пороге стоял « Монгол». Его и без того широкое, красноватое лицо отекло. Глаза превратились в две маленькие щелки, и казалось, ничего не видели. Он был, как обычно сильно пьян.
- Ань, ты где? – « Монгол» сделал ещё шаг, и по маленькому помещению прокатилась волна перегара.
- Господи, ну за что? – Аня  посмотрела, куда то в потолок, вздохнула и пошла за прилавок.- Ну, чего тебе?
- Ань, выручи, а? Мне бы рублей десять.
- А чего мало просишь? Проси уж сто.
- Нет, сто нам не надо, – « Монгол» улыбнулся, - нам на кильку в томатном соусе не хватает. Меня там Степан ждёт. Нам бы десятку, Ань.- И он шагнул поближе.
- Ладно, - Аня открыла кассу, - вот, держи. – И она протянула ему железную десятку,- для себя коплю, у меня дома почти тысяча в копилке.
- А куда? – « Монгол» шустро взял денежку.
- Что?
- Копишь на что-то? – И он зачем-то посмотрел ей прямо в глаза.
- Да, коплю, - Аня выдержала взгляд, - на сапоги Даянке.
- Красиво её у тебя зовут – Даяна.
- А, тебя, почему все « Монголом» зовут? Вроде у тебя имя есть. Рома.
- Ну, Рома. Можно Роман – царевич! А « Монголом» зовут, из-за того, что я татарин узкоглазый, разве не видишь? – И он попробовал выпрямиться и не моргать.
Аня даже засмеялась.
- Точно узкоглазый. А что ж ты пьёшь постоянно? Скоро глаз твоих видно не будет.
- Так…это…как Олька меня бросила, так я и запил. Нашла себе богатого. – И он пожал плечами.
- Понятно. – Ане вдруг стало жалко его, и она тихо сказала.- Ну, ты же так совсем сопьёшься. Может, хватит? Ты вот, не работаешь. Скоро долгов за квартиру накопится – выселят. А питаешься чем?
- Чем, чем?! Кстати, меня же на улице Степан ждёт. Погоди-ка. – И он развернулся и вышел.
Да…дела…
Спустя пол минуты дверь открылась, и опять нарисовался « Монгол».
- Степан, заходи, ну…
Аня в ожидании товарища Романа внимательно смотрела на  открытую входную дверь, но никто так и не появился.
- Обиделся, там дождь. – « Монгол» отпустил дверь, и она хлопнула. – Ушёл.
- Степан? – Аня подняла брови.
- Ну да, кот мой.
- Кот? – Аня закусила нижнюю губу.
- Ждал долго, обиделся.
- Обиделся, значит? – Аня заметно повеселела.
- Ты спросила, чем я питаюсь? Так вот Олька-то, от нас ушла. Хотела Степана с собой взять, а у её нового мужика собака. Не взяла. А Степана жалко ей. Вот она приходит в начале недели, приносит ему рыбы кило, яиц десяток, да так…ерунды всякой. Чего не нужно уж им там. Вот мы с ним супа рыбного наварим с яичками и едим. А сегодня воскресенье. Запасы наши кончились. Вот я и …но, ты не переживай, я завтра у Ольки займу, тебе отдам.
- Да ладно тебе, - Аня опустилась в своё кресло.- Не надо. Это Степану от меня подарок. Она повернула голову в сторону окна и увидела возле берёзы серого, полосатого кота.
- Ах, вот он! – Она быстро встала и прошла к окошку.- Такой милый. Я бы к нему тоже ходила.
- А я не милый? – « Монгол» улыбнулся и вытер ладонью лицо.
- Рома, ты слабохарактерный.- Аня вернулась в кресло, - и это очень грустно. То, что ты мне сейчас рассказал. Очень.
« Монгол» кивнул. Сказал Ане «спасибо» и вышел.
Аня опять посмотрела в окно. Степан подскочил и побежал за хозяином, подняв кверху хвост.

Выходные пролетели, как обычно очень скоро. В среду с утра Аня шагала опять на свою работу. Ночью внезапно выпал снег, и так же внезапно к утру растаял. И теперь на дорогах светился мокрый, сырой асфальт. Машины, будто замедлили ход. Пешеходы кутались в воротники, и от всей этой картины на душе становилось всё холоднее. Аня шмыгнула носом и прибавила ходу.
Хорошо, что в их маленьком магазинчике было тепло и уютно. День пролетел не заметно. С утра ошалелые ученики, к обеду придирчивые старушки и уже знакомая молодёжь к вечеру. Куча поставщиков, горы товара. И всё надо успеть распаковать, рассортировать, выложить, вписать. В общем, к десяти вечера  Аня вспомнила, что наверно ничего она сегодня не ела. Желудок сам о себе напомнил, неприятными коликами. И просил не конфетку или чипсы, а нормальную еду. Но, где уж тут…Аня  в поисках, чего нибудь вкусненького и приличного  стала разглядывать полки.
Весёлый колокольчик вернул её  в рабочее состояние.
- Привет.- На пороге стоял « Монгол».
- А, это ты? – Аня расслабилась.- Смотри-ка, ты сегодня даже очень не плохо выглядишь.- Как дела? Как Степан?
- Нормально, - он хмыкнул, - а ты как?
- Тоже ничего, только вот желудок. – Аня присела на своё кресло.
- Чего? Болит?
- Еды просит горячей. – Аня улыбнулась. А ты никак трезвый?
- Так... это…Олька вчера приходила. Ругала меня шибко. Ну, я сегодня к Серому не пошёл. А то, от него без приключений не выберешься.
- Правильно, Роман – царевич! Молодец! И совсем не ходи больше!
- Запомнила? – « Монгол» тоже заулыбался.  – Так может тебе в аптеку сбегать? Я могу.
- Нет, спасибо. Просто пообедать не успела. Устала. Забегалась.
- Понятно. А я вот должок принёс.
И он положил на прилавок блестящую десятку.
- Принёс таки? Я же говорила, что это подарок.
- Нет, я долги не люблю.
- Ладно, не любишь, так не любишь.
Дверь открылась и  в магазин буквально ввалилась группа подростков. Такие шумные и весёлые, что Аня едва успевала их обслуживать. Через пятнадцать минут они так же шумно вышли. Оказалось « Монгол» тоже вышел. И когда успел?
Аня подумала, что всё-таки надо хотя бы чайку попить. Включила маленький телевизор в углу. Поставила кипятиться воду. Вот и ещё один день подходил к концу. Она посмотрела в окно. На освещённой не большой площадке у магазина валялась урна. Вот молодёжь. Опять дворник с утра пораньше кричать будет. Бумажки разлетятся.  Вдруг на дорожке появился кот. Аня узнала его. Это был Степан. А немного погодя появился и сам Роман.
Он быстро прошагал к входу и открыл дверь.
- Аня, ты, где опять? – он поставил на прилавок чёрный пакет.
- Что это? – Аня подошла поближе.
- Это тебе! – « Монгол» раскрыл пакет и Аня увидела банку, в которой плескалось что- то непонятное.
- Что это? – Она подняла глаза.
- Суп рыбный, - « Монгол» улыбался, - с яичками. И ещё там хлеб чёрный. Ты ешь, не тяни, а то остынет.
Аня не знала, что и делать. Она понимала, что не сможет съесть этот суп. Что она брезговала. Но, ей вдруг стало так жалко этого грязноватого « Монгола». Его полосатого, серого кота Степана. Жалко этот суп, который они могли бы съесть сами. Жалко себя за то, что она жалела алкаша – царевича. И тут она засмеялась и сказала:
- Ой, какой же ты Рома добрый оказывается. Спасибо, тебе. Большое. Я, правда, такая голодная. Только, я при тебе есть, не буду. Стесняюсь. Ты бы вышел, а?
« Монгол» закивал очень быстро и поспешил откланяться.
А Аня зачем-то открыла банку с ещё тёплым супом, понюхала его. Закрыла и поставила под прилавок. А потом. Потом горько-горько заплакала.