Озеро огня

Когда-то давно я взял в руки журнал "Иностранная литература" и прочитал там роман Бориса Виана "Осень в Пекине". Он мне понравился, но, повторюсь, было это очень давно. Теперь я помню лишь то, что ни об осени, ни о Пекине в романе не было ни слова. Но я запомнил имя автора. Я читал потом многие его книги, и Виан по-прежнему остается одним из моих любимых писателей.

Я вот к чему веду. Может быть вы запомните меня только после странного рассказа "Озеро огня", где про озеро и огонь будет вскользь и не к месту. Но если вы запомните мое имя,  значит, я не умру, пока будет жива ваша память.

Денек выдался еще тот: беготня, суматоха, автобусы и книжки от поездки до поездки. Моя любимая рыжая девчонка уехала по делам, и я захотел прогуляться где-нибудь. Возможно даже с кем-нибудь.

Перелистав телефонную книжку, я вспомнил, что те, кого я хотел увидеть, сменили номера или просто уехали куда-то. А может просто недоступны. Я включил аську и обнаружил, что среди тех, кто в сети, я никого не хочу видеть.

На самом деле, чтобы удостоиться моей аудиенции, кому бы то ни было стоило просто набрать мой номер. Но телефон, аська и дверной звонок уснули сладким сном.

Я нашел хрустальную рюмку, достал из холодильника банку маринованных томатов, наколол маленькую помидорку на вилку, налил водки и выпил. Водка обожгла горло, и я стремительно заглотил помидорку.

Мое утраченное самодовольство робко постучалось в дверь, боясь разбудить просыпающегося во мне счастливого молодого человека.

- Заходи, не стесняйся - позвал я Самодовольство. - Водки будешь?

Настоящий интеллигент лишь по пьяни верит в себя. Если он уверен в себе на трезвую голову, это лже-интеллигент - зубастый, перспективный торгаш, лишь притворяющийся интеллигентом.

Бутылка опустела, я забрался в нее и заснул. Там было довольно уютно, пока мою тару не выбросили на улицу. Меня подняли бомжи и сдали в пункт приема стеклотары. Когда меня переплавляли, было очень горячо.

Я стал частью оконного стекла. Ты меня видишь?

Мне не холодно. Озеро огня моет мое сердце.