Зёзя 2

     Этим же летом и в том же составе я КалЯ, как меня называл мой двоюродный брат Зёзя, сам Зёзя и наш младшенький Костик. Кстати, почему Зёзя? Потому, что Костик до шести лет очень плохо разговаривал. Зёзя сокращенно Серёжа, так Костик называл своего родного, а моего двоюродного брата.
     И так лето. Время дня в районе обеда, плюс минус, где-то час, полтора. Жара, дедушка сказал плюс тридцать два. Зёзя сидя в тени дома на прохладном фундаменте, лепит из глины солдат размером чуть больше спичечного коробка. Я сижу рядом и из песка насыпаю горку на дощечку от тарного ящика. Четырёх солдат Серёга слепил и лепит пятого. Глина очень быстро высыхает и готовые солдаты растрескиваются. Тогда Серега берёт самого растрескавшегося, с нескрываемой злостью несколько раз плюёт на него и затирает пальцем трещины глиной смешанной со слюной и так снова и снова. Скука…
     Наши родители тем временем сидят у крыльца дома за углом, пьют квас за которым, совершив героический поступок, в такую жару сходили дядя Кока и Костик. Костик кстати получил за это пломбир и теперь сидел рядом с взрослыми на краю длинной скамейки так, чтобы нам его было видно, и лизал молочный продукт, от которого даже нам веяло приятным холодком.
     Серёга ловил момент, когда Костик высовывал язык и уже касался им поверхности мороженого, чтобы показательно аппетитно его лизнуть и именно тогда Серёга смачно плевал на глиняного солдата. Сначала Костику это отбивало охоту рисоваться перед нами, даже было видно, что Серёгины плевки портили ему аппетит, но он быстро приловчился к ситуации и стал закрывать глаза в момент, когда его язык высовывался для следующей «процедуры» и открывал их только тогда, когда очередная порция прохлады скатывалась в горло. От того, что Костик ещё и глаза закрывал и его лицо приобретало выражение особенной умилённости, Серёга стал так часто плевать на одного и того же солдата, от чего у него во рту совершенно пересохло, и солдату это не помогало. К этому времени у меня получилась довольно внушительная горка песка на одном краю дощечки, и я решил сделать весы. Я взял круглую палочку и подложил её под дощечку приблизительно по центру дощечки. Мне оставалось подобрать вес на противоположном краю дощечки, чтобы уравновесить обе стороны. Ну вот, появился хоть какой то интерес в этой жизни.
     Это происходило как раз в тот момент, когда Костик в который раз занёс над мороженым свой красный, источающий кошачью алчность язык, а у Серёги во рту ни осталось и капли влаги…! Серёга с психу резко спрыгнул с фундамента на землю так, что одной ногой попал на край дощечки, которая у меня была предназначена для противовеса.
     Дощечка сработала моментально, как средневековая катапульта в уменьшенном варианте, приличная кучка песка полетела точно в Костика, на мороженое и на язык. По инерции Костик успел лизнуть и отправить к себе в рот уже испорченную порцию прохладного вещества, даже частично проглотить. Но не весь песок попал в Костика, оставалась ещё внушительная его часть для холодного кваса, который стоял в аллюминивом бидоне, который не успели накрыть крышкой после очередного розлива.
     Нас, меня и Серёгу, только минут через пять отловили в картофельных грядках на другом конце участка и уже после короткой, но болезненной экзекуции мы, стоя у стола с горящими задницами, ложками выбирали из бидона с квасом мусор от песка, который уже покоился на дне бидона. Тётя Лида уже выгребла изо рта Костика песок и пыталась влить в него стакан марганцовки для дезинфекции. Папа как медик сказал, что от многих микробов это не поможет, а дядя Кока посоветовал в какое место Костику ещё надо залить, что бы наверняка помогло. Серёга хихикнул и моментально получил по шее от тёти Лиды.
     Этот квас конечно уже ни кто не пил, папа запретил. Дядя Кока несколько раз за десять минут напрашивался сходить ещё за квасом, но его жена тётя Алла знала о той бочке с пивом на розлив которую дядя Кока ни когда не пропускал в таких прогулках, она так же знала, за что он покупал мороженое одному из своих племянников сопровождавших его. Ну, конечно же, за то чтобы оставалось тайной, сколько кружек прохладительного слабоалкогольного напитка он заливал в себя за такой малый промежуток времени.
     Когда оставшийся, уже очищенный от мусора квас вылили на грядку с картошкой, я понял, что интересного уже ни чего не произойдёт ещё целых часа два, а может быть и больше. Скукотища…