Щелчок замка. Глава 8

                Глава 8.
Тьма медленно отступала. Густой туман, сотканный из самого черного мрака, стал изредка пропускать сквозь себя непонятно откуда взявшиеся проблески света. Сначала короткие, резкие, они удлинялись, постепенно рассекая и там, и тут плотное вязкое полотно темноты, которой до того была покрыта французская булочная "Тре бель".
Вокруг медленно серело. С каждым шагом черные краски становились все размытей, слабее. Вместо них появлялось что-то мутное, несмело пробивающееся изнутри, растираясь серым куда ни погляди. Рваная черная вата окружающего постепенно рассасывалась, однако ничего конкретного разглядеть было нельзя. Никаких очертаний - сплошное подрагивающее тусклое марево.
Вадим с силой зажмурил глаза и сделал еще один шаг вперед. Колени немного
согнуты, мышцы напряжены. Сердце гулко стучит. Страшновато.
Сырой грязный беловатый свет растекался в воздухе здоровенными кляксами, всосал в себя несколько темных пятен, колыхнулся, усилился, прорвался в темноте резкими вспышками, вновь потух. Вадим повернулся кругом. То же самое.
Где-то тут Ганс, Бессонов и тот тип в шляпе. Нужно быть готовым, успеть
среагировать, только вот слишком медленно зрение приходит в норму. Вадим был уверен, что все, кто находился здесь до возникновения аномалии сейчас видят вполне нормально, лишь он, как крот, на ощупь пробирается по булочной.
Вадим замер, присматриваясь. Он изо всех сил выкатил глаза из орбит, стараясь уловить хоть какое-нибудь очертание, хоть что-нибудь.
Тщетно. Матовая пелена, разъедаемая частыми вспышками света, по-прежнему висела перед глазами.
А затем свет ударил со всех сторон. Невыносимо яркий, пронзительный, он мощным сполохом резанул по глазам, заставив Вадима зажмуриться еще раз и закрыться рукой. Выждав немного, Вадим открыл глаза и тут же замер от удивления.
Никакой темноты больше и в помине не было. Свет. Яркий, радостный, долгожданный, он заливал собою все вокруг. Воздух стал золотисто-розовым. Он часто искрился и переливался разноцветными искорками. Безумный хоровод красок перед глазами.
Оптическая иллюзия, - подумал Вадим. Это все из-за аномалии. Это она так влияет на мозг, вот от чего перед глазами цветная вакханалия. Нужно сосредоточиться, взять себя в руки.
- Давай, Вадим, плевое дело.
Сосредоточиться, однако, не удалось. Воздух по-прежнему искрился, миллиарды красных, зеленых, синих точек на мгновение вспыхивали, меня свой цвет и тут же гасли. Но не это озадачило Вадима. Он ожидал увидеть уютные столики, белоснежные скатерти, чистую, вылизанную небесного цвета плитку на полу, горшки с растениями, украшенную мозаикой под гравюры восемнадцатого века несущую боковую стену. Или что-то подобное.
Ни-че-го. Французская булочная "Тре бель" загадочным образом куда-то исчезла, испарилась и вместо нее перед удивленным взглядом Вадима предстала бескрайняя равнина с высокой сочной травой. Вдали, на востоке, что-то клубилось, закрыв собой горизонт, и в этом сверкающем хаосе медленно полз тяжелый багровый диск восходящего солнца.
Вадим, открыв рот, несколько секунд наблюдал за восходом, а затем отвернулся. Зрелище хоть и завораживающее, но явно не предназначенное для человеческого глаза. Слишком пестро.
Позади него стояла Инга. Она, прищурившись, тоже смотрела на восток. Заметив Вадима, она выдохнула: - Я и не знала, что бывает так красиво.
Вадим присел и притронулся рукой до травы. На ней рубинами застыли крупные
капли росы. Они тоже пылали. Искрящееся небо отражалось в них, словно в зеркале. Цвета вытягивались, подрагивали и взрывались калейдоскопом крошечных частиц.
- Ты видишь то же самое, что и я? - спросил он.
- Если ты имеешь в виду те колонны и дорогу, то да.
Вадим почувствовал, как на лбу выступил холодный пот. То, что вокруг все сверкало - это можно списать на аномалию. Участок мозга, отвечающий за зрение, работает не так, как должен. Это можно объяснить и с этим можно бороться. А вот дорога... колонны...
Он очень медленно повернул голову, словно опасаясь того, что ему сейчас предстоит увидеть. Метрах в четырехстах от Вадима валялись большие каменные глыбы розового цвета. Мощеная этим же камнем дорога уводила вдаль, куда-то в траву. Невысокие толстые колонны часто стояли по бокам, эдакими маяками обозначая эту самую дорогу.
Если это массовая галлюцинация, что уж очень яркая. Вадим, все еще не веря в то, что видит, присел и потрогал землю рукой. Та присутствовала, в этом сомневаться не приходилось. Сухая, рассыпчатая, бледно-желтого цвета, явно не шибко плодородная. Удивительно, как на ней может расти такая свежая зеленая трава? Наваждение.
Главное не паниковать. Ни в коем случае. Лучше злиться. Хорошее чувство. Злость сожмет волю в комок и не даст превратиться в обезумевшее животное.
- Так, - Вадим рывком поднялся, сложил руки в замок и сильно хрустнул пальцами. - Давай разберемся, где мы находимся.
- В аномалии, это точно, - ответила Инга, задумчиво прикусив губу. Она внимательно смотрела в ноутбук, покачивая головой. - "Циклон" не отвечает, с декодерами связи тоже нет. Проверим ручным сканером.
- Давай, - согласился Вадим. Он с готовностью вытащил из рюкзака "Рикошет". У этого сканера дистанция - примерно километр. Немного, но за неимением лучшего... Свое название он получил за принцип действия. Не постоянное излучение, на такое он не способен, а какой-то экономичный способ, основанный на замерах показателей пси-объектов и вычленении из массы показателей наиболее активных, приоритетных. А затем уже по хитрой таблице какого-то венгерского ученого высчитывается окружающее пси-поле, исходя из изменений в пси-поле объекта, на который сканер непосредственно нацелен. Все вокруг накрепко повязано, если пси-поле главного объекта меняется, значит, оно становится другим везде. Конечно, цифры далеки от идеальных, но, по-крайней мере, обнаружить людей, крупные строения или источники пси-возмущения можно.
Сканер с готовностью пропищал восторженный возглас о готовности к работе, а затем надолго зажужжал. Вадим нервно поглядывал то на него, то на те розовые колонны. Чем дальше "Рикошет" производил свои хитроумные замеры, тем больше Вадим волновался. Он начал понимать, что все это, этот искрящийся воздух, трава и солнце на горизонте, все это реально, реальнее и быть не может. Вот только как? Откуда? Почему? На этом месте должна была находиться булочная, в булочной три человека. ГДЕ они?
Он нарушил приказ, возможно, поставил под удар всю операцию, которой руководил "псих". Вадим хоть и не доверял ему, сомневался в нем, Однако Ганс отвечал за все. И за Вадима тоже. В довесок ко всему, Вадим потянул за собой Ингу. Так должно быть, так надо. Патрульный и координатор всегда рядом, без этого никак. Получается, он подвел не только себя, за это сейчас даже речи не идет, не "Гразкам", он подвел Ингу, единственного человека, которому он доверял в этом чертовом городе.
Вадим тяжело вздохнул и посмотрел на напарницу. Он хотел услышать от нее что-нибудь обнадеживающее, хоть какое-то объяснение тому, что происходило вокруг, но Инга молчала. Она, нахмурив брови, колдовала над своим ноутбуком, щурилась, вбивала команды и надолго замирала, разглядывая результат. Вывод оказался неутешительным.
- Вокруг ни души, только мы с тобой. Ну, это ты и так видишь. Пси-поле нестабильное, но это там, дальше, - Инга неопределенно махнула рукой, - а здесь все почти в норме, разве что показатели немного завышенные, но наши костюмы с этим справятся, это для них семечки. В общем, типичная ситуация для аномалии класса "А".
- А где все остальные... Что это значит? - спросил Вадим.
- Это означает, - произнесла Инга, глядя прямо в глаза, - что мы находимся у черта на куличках. Как мы здесь оказались, я не знаю, что это за место, я не знаю, и теперь, самое главное, как вернуться назад, я тоже не знаю. Все, что я могу сказать, наши биополя почти в норме, нам ничего не угрожает в ближайшее время. Единственное, что мне не нравится, это завышенные колебания в линиях Абригова. Это странно, но не критично. Я не знаю, где мы, Вадим, но очевидно, не в Клутерге. И здесь нам нужно быть очень осторожными. Я попробую провести анализ. То, что сейчас показывает сканер - это лишь общие показатели. Тут не за
что зацепиться. Одно и то же. Если я настрою его на какую-то определенную цель, я имею в виду, живую, то, возможно, получится выйти что-то более существенное, - она выжидательно замолчала.
- Что-то существенное? - переспросил Вадим.
Инга не ответила. Мурашки предательски поползли по телу, отдало холодом в
позвоночнике. Вадиму совсем не улыбалось бегать между тех колонн и кричать: - Вот он я! – однако, других вариантов, похоже, не было. Он прекрасно понимал, что сидеть на месте им никак нельзя. Необходимо куда-то двигаться, выбираться отсюда. Вот только куда и как? Кто-то должен перед этим разведать. И этим кем-то будет он.
- Тогда я,- Вадим огляделся и сплюнул, - пожалуй, пойду.
Спокойный равнодушный тон давался ему с трудом. Они в аномалии, здесь всякое может статься. Прокладывать здесь дорогу, то же самое, что идти по минному полю - в любой момент может рвануть.
- Одень "ракушку". И мне достань.
Вадим извлек наушники из рюкзака и бросил один Инге. Пока он приспосабливал себе "ракушку" на ухо, Инга продолжала напутствовать его. - Пройдешь на север до той дороги и дальше по кругу. Через каждые десять шагов останавливайся хотя бы на минуту. Я буду следить за тобой. Вдруг что - не дергайся. Главное не спешить. Вадим, ты понял?
- Угу, - недовольно ответил Вадим и надел на запястье "глушитель", хотя, без связи с декодерами от него немного проку.
Вадим удрученно огляделся. На исследование местности уйдет уйма времени. Он как круглый дурак, будет петлять вокруг, и ждать очередной команды. А Инга будет сидеть тут, в траве, глядеть на экран ноутбука и отдавать приказы.  Только ничего другого придумать сейчас нельзя. Если они действительно оказались в аномалии, в каком-то забытом богом месте, где воздух переливается всеми цветами радуги, то Инга права, - главное не спешить. Лишь бы те данные, что поступят на "Рикошет", хоть чем-то помогли им вернуться назад.
Угрюмо сшибая носками росу с нежно шелестящей травы, Вадим останавливался через каждые десять метров, как того хотела Инга. Вскоре биокостюм был по колено в росе. В ней, постоянно меняясь, танцевали ломаными линиями всевозможные цвета. Вадим прищурился, оставив узкую щелку между веками. Этот безумный разноцветный хоровод перед глазами с каждой минутой утомлял все больше.
Шаг, другой, еще один. Вадим про себя отсчитывал до десяти и останавливался, пока не слышал в наушнике голос Инги : - Показатели пси-поля в норме, показатели биополя стабильны.
После этого еще десять шагов вперед. Отойдя на положенное расстояние, Вадим начал идти по кругу по часовой стрелке.
Он шел, пытаясь понять, что сейчас происходит. Ни одной путной мысли в голове не было. Ни единого предположения. Откуда взялась эта равнина, эта трава, это багровое восходящее солнце? И еще здесь тепло, явно не март месяц с его переменчивой колючей погодой.
Руки и лицо обдувал приятный ветерок. Что все это значит? Ответов не было. Удивления тоже. Вновь тугим комком внутри стала пульсировать злоба. У Вадима было такое впечатление, что его дурачат, что он стал участником какого-то странного фокуса, и предупредить его об этом не удосужились. Он сейчас должен находиться в той булочной, однако он не там, он далеко не там. Это неправильно, черт побери, это необъяснимо, и это очень-очень злит.
Вадим шел, набирая вправо. Электронная стрелка компаса впилась в север, маршрут движения Вадима пунктиром нанесен на небольшой монитор на рукаве костюма. Оставалось только идти.
Очередные десять метров. Остановка. Проверка.
- Интересно, - думал Вадим, - там, внутри, в легких, воздух также переливается всевозможными цветами? Передается по артериям, искрящейся феерией мчится вместе с эритроцитами, питает, заставляет жить.
Возле колонн Вадим задержался, Инга долго не отпускала его оттуда, пытаясь что-то откопать. Но и без всяких специальных анализов Вадим увидел, что вокруг него мрамор. И колонны, и грубо вымощенная дорога - все это  мрамор розового цвета с длинными белыми прожилками. Вадим топнул по нему. Твердый, надежный, настоящий.
- Я не знаю, кто выстроил все это, но они явно любят розовый цвет.
- Продолжай идти, - приказала Инга, немного помедлив. Казалось, она не хотела отправлять Вадима дальше, слишком был велик у нее интерес к этой дороге. - Естественно, - подумал Вадим, в этом он был с Ингой согласен, - нехудо было бы узнать, откуда в этом необъятном травяном море какая-то мостовая из мрамора. И куда она ведет? И откуда?
Пройдя немногим больше четверти своего пути, Вадим вдруг заметил, что краски вокруг стали блекнуть, воздух переставал искриться и пестрить. Вадим посмотрел на восток.
Тяжелый кровавый шар завис на горизонте, словно раздумывая, подниматься дальше или нет. По краям него сверкала корона из жирных ярких лучей, резко бьющих по глазам солнечным светом. Словно знаменуя наступившее утро, бардовый цвет в считанные минуты стал красным, насыщенно-розовым, а затем удивительно быстро сменился яростным цветом плавящейся стали.
Пришло утро, и оно не особенно нравилось Вадиму, хотя бы из-за того, что в воздухе вместо прохладного, приятного аромата свежей травы, теперь явно чувствовался какой-то терпкий запах. Вадим остановился и стал принюхиваться, пытаясь выяснить, что может этот запах источать. Естественно, он ничего не увидел. Лишь трава вокруг до самого горизонта.
- Дальше, Вадим, - услышал он в наушнике.
- Погоди немного, - ответил он. Вадим присел, провел рукой по траве. Податливая, сочная, яркая, она беспокойно колыхалась, повинуясь дуновениям ветра. Роса быстро высыхала, исчезала прямо на глазах, становилось жарко. А еще окончательно пропали эти беснующиеся краски. Это Вадима порадовало.
Воздух быстро нагревался, огромное солнце накаляло его с каждой секундой.
Вадим с удивлением наблюдал за ветром. Он вдруг стал видеть его. Прозрачные струи неслись по траве, огибали Вадима, летели дальше, выше, далеко выше, крутились, бурлили завихрениями, образовывая небольшие водовороты, соединялись вместе, рассекали разгоряченный воздух, проникали в него, текли по ведомым только им путям и растворялись в невероятно чистом голубом небе. Вадим, затаив дыхание, наблюдал за этим явлением, словно опасаясь, что ветер исчезнет. Этого не произошло. Ветер по-прежнему хитро кружил вокруг.
Вадим поднялся и, зажмурив глаза, подставил лицо под очередную струю воздуха. Легкие, сладостные дуновения. Воздух нагрет и горяч. А ветер освежал, приятно прикасался к коже, и летел дальше. Вадим открыл глаза. Он стоит прямо посреди течения. Как же хорошо! Как и почему он видит ветер, Вадим не понимал, но ему этот ветер определенно нравился.
Он нырнул головой в очередную струю и глубоко вдохнул. В голове пьяно закружились мысли, на лице появилась улыбка. Мы им еще покажем... Кому им? Что именно покажем?
Вадим уверенно шел вперед, с удовольствием наблюдая, как ветер длинными тонкими линиями чертит в воздухе какую-то замысловатую схему. Вадим смотрел на нее, и на сердце становилось тепло и уютно.
Трава под ногами мягко стелется. Безграничный зеленый океан от края до края. Нежный и ласковый ее шелест успокаивает, завораживает. Она колышется от ветра, стелется и поднимается. Волны травы перекатываются, сливаются вместе, бегут дальше, к горизонту. Туда же уносится ветер. Едва различимый, он манит и словно дерзит, он насыщен радостью, вседозволенностью. Вот только запах. Вадим никак не мог разобраться, откуда он.
Злость и раздражение исчезли. Испарились, ушли в небытие, как и не было. Вместо беспокойного саднящего чувства - радость. Банальная, ни к чему не обязывающая и ничего не требующая взамен. Просто на душе вдруг что-то растаяло, какая-то ледышка, которая до того сидела в глубине, перестала холодить и растеклась внутри живым услаждающим теплом.
Да, они находятся непонятно где. Что это за место - тоже неясно. Инга
говорит - это аномалия. Вадим склонен с ней согласиться. Бескрайние просторы никак не вяжутся с небольшой булочной, это точно. Те аномалии, в которых на курсах под присмотром инструкторов был Вадим... Они и на аномалии не очень-то походили. Все то-же самое, только на мозги что-то давит, да обычные приборы не работают. А здесь все по-другому.
Ну, по-другому, то ладно, мало ли как аномалия может развернуться, вопрос в другом, как выбираться отсюда? М-да. Паршивая ситуация. Дрянная. Но почему-то Вадиму на это было глубоко плевать. Внутри что-то расцветало. Вадим едва удержался, чтобы не начать напевать себе под нос какой-нибудь избитый мотив. Настроение было не то, что приподнятым, оно взлетело на такие высоты, какие брало не часто. Что тому было причиной, Вадим не понимал, да по чести, и не хотел. Ему было хорошо и приятно. Радовало вокруг все. Абсолютно. Так зачем допытываться, отчего так? Пусть будет, как есть. Хорошее состояние. Даже спиртное и наркотики не сравнятся с этим чувством. Вадим причмокнул губами и уверенно зашагал дальше.
Улыбка, до того несмелая, вовсю заиграла на его лице. За последний год работы в "Гразкаме", несмотря на все зарплаты, премии и привилегии ему не было так хорошо. Оно ловил ртом невесомые струи, всей грудью вдыхал в себя свежесть рвущейся к солнцу травы и благодарил непонятно кого, что ему дали испытать это изумительное чувство. Неописуемое, пронизывающее...
Восторженный поток мыслей Вадим был прерван озабоченным голосом Инги.
- А ну-ка замри.
Замер Вадим не сразу. Он продолжал идти и оглядывался. Вокруг все та же благодать. Ничего не изменилось. Огромный слепящий шар солнца, приятная для глаз трава, и прозрачные потоки ветра, несущиеся над землей, а потом выше, туда, где бездонное небо звенело девственным голубым чистым цветом.
- Замри, я сказала, - прошипела Инга. Вадим тут же остановился, как вкопанный. Если у Инги в голосе такая интонация, лучше делать то, что велят. Значит, на то есть основания. Вадим стоял на месте и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ему было невдомек, от чего взволновалась Инга, но просто так она переполох устраивать не станет. Видимо, кое-что проявилось, что-то она засекла. Жаль, Вадим этого не видит. А это неприятно, это беспокоит, угнетает. И то чувство, несколько секунд назад владевшее им. Где оно? Расправив свои призрачные крылья, стремительно унеслось прочь потревоженной птицей, оставив, словно пустой
насест, сердце, наполненное недобрым предчувствием. Вадим беспокойно оглянулся. Ничего. Все по-прежнему. Значит, что-то происходит в самом пси-поле, там, где глаза никак не смогут помочь. Вадим поежился и вновь присел, коснувшись рукой травы. Вроде бы, все, как прежде.
Вот только... запах. Он стал как будто сильнее.
Почему-то Вадиму стало казаться, что время замедлилось. Оно медленно, словно нехотя, цедилось вязкими секундными каплями. Сердце отзывалось ему в такт долгими громкими ударами. Вадим настороженно прислушивался, изо всех сил стараясь увидеть хотя бы намек на то, что так озадачило Ингу. Он вдруг почувствовал себя абсолютно беспомощным. Упоительное чувство вседозволенности и раскрепощенности сменилось тоской с небольшой примесью страха.
Его разум только сейчас смог осознать, что он находится в аномалии, где может происходить все, что угодно. По-настоящему смог. Вадим ощутил, как что-то внутри него холодеет, напрягается, а затем обрывается и стремительно падает вниз. Вокруг что-то происходит, что-то недоброе, а Вадим не видит этого.
Неосознанно поглаживая глушитель на запястье, Вадим уставился на Ингу, цепко фиксируя ее взглядом. Инга сидела неподвижно. Боковое зрение улавливало дуновения необычного местного ветра, но сейчас они не восхищали, а стали скорее раздражать. Вадим продолжал сверлить взглядом своего координатора, понимая, что она наверняка что-то засекла, и всем сердцем надеясь, что это пустышка, что-то не слишком важное.
Инга отозвалась секунд через пятнадцать. - У нас проблемы, Вадим. Появился разрыв между линиями Лакменя-Абригова. Пока он небольшой и проявляется неравномерно по территории, но ситуация может измениться. Давление на наше биополе увеличивается с каждой секундой и, я думаю, так будет продолжаться и дальше. "Рикошет" словно с ума сошел. Показания противоречат друг другу. А это плохо.
- И что нам делать?
Вадим понимал, что это глупый вопрос. Все решения всегда должен принимать он. Тем более, здесь. Но в данный момент он абсолютно не представлял, что можно сделать в этом безбрежном травяном океане. Вадим смотрел на Ингу и чувствовал, как стыд и растерянность все больше овладевают им. И еще была надежда. Небольшой, совсем крохотный огонек веры в то, что все закончится хорошо. Ведь Инга лучше знакома со всеми этими изменениями пси-поля, возможно, она что-нибудь придумает.
Ответ Инги прозвучал, как приговор. - Если возмущение в пси-поле будет нарастать такими же темпами, как сейчас, у нас максимум минуты три, может четыре. Костюмов надолго не хватит, а защитный периметр мы не выставляли. Но вобще-то, возмущение особенно заметно вокруг тебя. Это лишь предположение, но мне кажется, что это все связано с ветром. Я понимаю, это невозможно, но мое мнение такое - это он влияет на окружающее пси-поле. Пока он не появился,
все было нормально.
- Но это всего лишь ветер, - возразил Вадим.
- Мне кажется, это не совсем ветер, он словно живой... - Инга запнулась. - По крайней мере, так показывает «Рикошет».
Вадим с трудом переваривал то, что слышал. Этого не может быть, просто не может.
Однако приходилось верить.
Вадим находился как раз на пути одного из течений этого загадочного ветра. Стремительные прохладные струи обдували его, рассекались его телом надвое, неслись дальше и смешивались с другими такими же. Зрелище по-прежнему красивое, завораживающее, но сейчас Вадим отдал бы все на свете, чтобы оказаться от этих призрачных воздушных волн как можно дальше.
- А у тебя как, все нормально? - спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. Не получилось.
- У меня - да. Давление тоже увеличивается, но не такими темпами. Мм... знаешь, Вадим, у меня такое подозрение, что этот ветер дует в четко обозначенных местах. Посмотри вокруг. Он виден вдоль колонн, но дальше его практически нет. Ветер словно вьется рядом с дорогой, но заметь, его нет над ней. Словно встречая преграду, он улетает далеко вверх, набирается сил и вновь налетает на прежнее место. У меня он тоже был, а сейчас поутих, почти исчез.
- Так что, все серьезно?
- Вадим, я говорю тебе, давление увеличивается невообразимыми темпами. Скоро ты почувствуешь это.
- Так что ты посоветуешь мне делать? - осторожно спросил Вадим. Внезапно он понял, что возможно от ответа Инги зависит его жизнь. И он очень хотел, чтобы Инга приняла правильное решение.
Секунда за секундой, а у него всего лишь три минуты. Возможно, последние три...
Инга предоставила ему выбирать самому. - Если я правильно понимаю то, что здесь происходит, тебе нужно оказаться на самой дороге, либо как можно дальше от нее.
И замолчала. Молчал и Вадим. Он исподлобья разглядывал ветер, его призрачные очертания и думал, вернее пытался. Направо пойдешь, налево... прямо как в сказке. Вадим заставил себя усмехнуться. Недобро, зло, как учили. Никакой собачий ветер не заставит его загнуться здесь.
Вадим повернулся к ближайшей колонне. Она призывным маяком возвышалась над густой травой.  Совсем рядом. - Я пойду к дороге! - твердо сообщил Вадим.
- Хорошо, только не спеши, времени тебе хватает.
Вадим смерил расстояние до дороги. Метров шестьдесят. - Инга, - негромко сказал он, -я одним махом окажусь на месте.
- Не вздумай, ты понял меня? Медленно, Вадим, не спеша. Пока давление усиливается в прежних объемах, но кто знает, что будет, если ты побежишь? Мы с тобой здесь единственные живые организмы, но ветер вьется именно вокруг тебя, словно змея, рядом со мной его нет.
Вадим стал продвигаться к дороге. Небольшие редкие шажки. Все ближе и ближе к цели.
- Нагрузка на биополе - шестьдесят четыре римана.
Вадим вдруг заметил, что ветер не просто дует, он действительно именно кружит вокург Вадима, меняя свое направление с каждым его новым шагом. Ветер не хотел отпускать.
Еще несколько прозрачных струй появилось рядом. Они слились воедино, и теперь Вадим шел обдуваемый мощным воздушным потоком. Ветер быстро крепчал. Он с силой трепал волосы, хватал за руки, порывисто бил в спину. Вадиму показалось, что ветер пытается оттолкнуть его от дороги, направить Вадима в другую сторону. Он пролетал вперед, стелился по земле небольшими завихрениями, заплетая траву в частые пучки, и вновь возвращался.
Ветер не хотел, чтобы Вадим добрался до дороги. Абсурдная мысль, однако, Вадим был вынужден принять ее. Ничем другим такое поведение ветра объяснить было нельзя.
Губы почему-то стали сухими, в горле неприятно запершило. Вадим сделал еще шаг и тут же ветер резко ударил его по лицу. Словно пощечина. Вадим пригнул голову и сделал еще шаг.
- Нагрузка на биополе - сто три римана.
При таком давлении на биополе защитные ресурсы костюма используются вовсю. Вадим начал опасаться, что если давление будет продолжаться усиливаться такими же темпами, у него не будет тех трех минут, которые ему пообещала Инга. А что, если побежать? Взять и рвануть к той колонне. Вадим вынужден был откинуть эту мысль. Если Инга говорит нельзя, значит, так оно и есть.
Сделав еще один шаг, Вадим был вынужден остановиться. Появилась странная
слабость во всем теле, голова закружилась, перед глазами все стало тусклым, неестественно бледным, словно выцвело. Желудок скрутило. Так крепко, что пришлось часто и глубоко дышать, в надежде на то, что от этого тугая ноющая боль пройдет. На лице появились противные теплые капли пота.
Вадим наклонился, упершись руками в колени. Те мелко подрагивали.
- Нагрузка на биополе - сто тридцать два римана, - отчаяние послышалось в голосе
Инги.
- Ничего, выберемся, всего лишь ветер... - Вадим облизал пересохшие губы и резко выпрямился.
Живот тут же пронзило. По ощущениям весьма походило на раскаленную спицу. Вадиму пришлось очень постараться, чтобы не упасть. От боли он едва не потерял сознание.
Сделав еще несколько глубоких вдохов, Вадим закрыл слезящиеся глаза, и с трудом переставляя ноги, медленно продвигался к дороге. В ушах свист ветра да частые торопливые удары сердца.
Где-то рядом спасительная дорога. Если Инга права, все закончится. Теперь Вадим нисколько не сомневался, что все это неспроста. Ветер этот вовсе не ветер, а что-то другое, которое только с виду кажется обыкновенным явлением природы. Только что же это?
Вадим слыхал о случаях, когда людей съедали. Акулы, львы... Хищники. Часто люди гибли в ураганах, при землетрясениях. Но, то слепая стихия. А здесь его хочет сожрать, поглотить... ветерок? Вадима передернуло от отвращения. Ну уж нет!
Сжав зубы, Вадим попробовал сделать еще шаг. У него не вышло. Словно упругая стена уперлась в грудь и не пускала. Вадим попробовал еще раз. Результат тот же. Вадим открыл глаза и опешил. Ветер перестал быть прозрачным. Серая плотная пелена вокруг. Она постоянно изменяет свои формы, кружит, вертится, словно плетет каркас. Тонкие ручьи ветра стекаются к ней, некоторое время летят по окружности, а затем растворяются, наполняя то, что образовалось
вокруг Вадима силой и мощью. Как паук оплетает свою жертву, так и Вадима сейчас что-то обволакивало в кокон из воздуха.
Трава потеряла свой цвет. Сейчас она казалась трухой под ногами. А это миниторнадо прерывисто свистело. Звуки то выше, то ниже. Они постоянно сменяют друг друга, наполняя сердце страхом и безумием. Захотелось заткнуть уши и бежать прочь. Наверно, оно этого и ждет?
И еще этот затхлый запах. Он стал настолько резким, что приходилось дышать ртом.
- Нагрузка на биополе - сто шестьдесят риманов, - рвано донеслось в наушнике.
Вадим не сразу сообразил, что это говорит Инга. Голова раскалывалась от того, что звуки постоянно менялись. Картины реальности прорывались в сознание короткими кадрами, сменяясь черной пустотой. Еще немного и темнота совсем скроет то немногое, что Вадим еще мог видеть.
- Вот тогда конец, тогда все...
Вадим рухнул на колени. Силы стремительно оставляли его.
- Черта с два, слышишь? Не будет этого! - хрипло закричал Вадим.
Ожесточенно работая локтями, он пополз. Вадим бился за каждый новый сантиметр. Так метр, другой.
Он ненавидел страх, презирал его. Но сейчас ничего не мог с собой поделать. Даже злость не помогала. Техника, которой его обучили в "Гразкаме", которая всегда выручала, не действовала. Страх проникал в сознание с этими леденящими душу звуками, исходящими от водоворота из воздуха.
Нужно не пускать в себя это чувство, нужно выдавить страх наружу, как гнойник.
Вадим захохотал. Безумно, страшно, с отчаянием и ненавистью.
- Я выживу, ты понял? Я буду жить!
Стало полегче. Вроде бы... Вадим вновь заорал, стараясь перекричать плотным кольцом окружившую его бурю. Что есть сил, он кричал непонятно кому, выплескивая из себя энергию. Он не загнется тут, не позволит. Все умирают когда-нибудь, от этого никуда не деться, но только не так...
Локти с силой опускаются в рассыпчатую землю. Уже не мышцы помогают передвигаться, а вес тела. Ноги едва слушаются. Движения тела замедленны, точно во сне. Хочется быстрее, но не выходит.
Ветер зло смеется и, похоже, веселится вовсю. Он знает свою силу. Он держит Вадима, бьет его в грудь, хлещет по лицу, старается окончательно сбить на землю. Ветер ревет, устрашающе завывает и страх таки проникает внутрь, сковывает тело, холодит кровь. Его  не остановить.
Раньше Вадиму приходили на ум странные мысли. Вроде такой : - Как можно погибнуть в буране? Если ты силен и молод и жизнь ждет тебя? А вот так. Борется человек, продирается сквозь стихию, а потом сдается. Ну, уж нет, сдаваться Вадим не станет, хотя очень хочется упасть на землю, свернуться, прижать ноги к груди и заткнуть уши руками, чтобы наступила долгожданная тишина, чтобы этот зловещий свист наконец-то исчез.
Нет, не станет. Он дойдет, во что бы то ни стало.
Только уверенности все меньше. Тает она, исчезает, мысли и образы в голове не то, что пугают, ужас наводят. Они складываются в угловатые узоры безысходности, разрывают на части все, что еще сопротивляется, стремится выжить.
- Вадим, вколи "Саренин", быстро. Держись, я уже иду.
Собрав остатки воли, Вадим через силу открыл карман на липучке на локте и с силой вдавил большим пальцем по синей резиновой кнопке. Тут же последовал укол. Костюм все сделал сам, повинуясь команде хозяина.
Потом будет плохо, придется пить воду в огромных количествах, чтобы нейтрализовать последствия препарата, зато сейчас у него есть еще немного времени. Он не потеряет сознание, это точно.
Когда, ломая ногти, сдирая кожу с пальцев, Вадим  все-таки выбрался на дорогу, легче не стало, разве что звук поутих. Лежа спиной на мостовой из мрамора, Вадим, наконец, открыл глаза. Перед ним, в каком-то метре что-то извивалось. Оно клубилось темной стеной от земли до неба, дрожало. На мгновение Вадиму показалось, что он видит то ли лицо, то ли оскал звериной пасти. Промелькнул перед глазами образ и тут же рассеялся красноватым дымом.
Вадим поспешно передвинулся дальше, насколько это было возможно, лежа на спине. Он поджал ноги и перекатился на бок. Звук в ушах исчез. Так резко, что зазвенело. Тишина, всепоглощающая, странная, звенящая.
Внутри что-то менялось, бурлило, вытекало наружу через глаза и кожу. Что-то, невидимое, но, несмотря на это, все же ощутимое. С болью, с криком, что-то ушло прочь.
Вадим несколько минут не двигался, отдыхая, затем оперся правой рукой о грубо обработанный камень и поднялся. То, что он увидел, поразило его. Ветер стал полностью черным. Он летел вдоль дороги, собирался в мощные широкие потоки, бился о невидимую преграду и летел дальше. Хоть Вадим и не слышал, что творится снаружи, он был уверен, ЭТО завывает с досады. Ветер ревет и беснуется, но ничего не может поделать.
Улыбка появилась на лице Вадима. Измученная, выстраданная, но все же улыбка.
Хотелось показать стандартный жест и прокричать что-нибудь обидное, мол, знай наших. Не по зубам тебе.
И тут он вспомнил об Инге. Сердце в который раз за этот день тревожно екнуло, замерло и... Вадим хотел было ее позвать, но голосовые связки отказали от психического напряжения. Или от того, что он только что перенес.
Вадим тщетно вглядывался вперед, стараясь разглядеть что-то за стремительными потоками. Безрезультатно. Все тоже огромное слепящее солнце и на переднем плане черные струи беснующейся стихии. И еще, как показалось Вадиму, земля часто пошла широкими трещинами. Настолько широкими, что можно было разглядеть, что там внутри. Что-то масляное, блестящее.
Вадим никак не мог поверить. Инга пропала. В ушах громко застучало. Вадим, выкатив глаза, стал севшим голосом наговаривать в рацию.
- Инга... Инга, ответь... Инга...
Естественно, никто не ответил.
Вадим не был растерян или подавлен. Какое-то странное чувство овладело им, словно каждую секунду он получает удар в голову чем-то тяжелым. Без боли, без крови. Просто глушит и все.
Наверно, Инга бросилась его спасать и пропала в этом сводящем с ума вихре. Рядом с ним пляшет смертельный ветер, а он в аномалии, и что делать дальше...
Вадим не придумал ничего лучшего, как шагнуть навстречу рычащей темной массе.
Сознание тут же потухло.