Щелчок замка. Глава 18

Глава 18.
Вадим сидел на корточках,  опираясь о круглый отточенный временем валун и, часто брызгал себе в лицо холодной проточной водой. Иногда он подносил ладонь ко рту и торопливо пил, пытаясь утолить внутреннюю жажду, которая, впрочем, не имела ничего схожего с желанием пить. Просто жидкость хоть на какое-то время успокаивала  возбужденный разум Вадима, который вновь и вновь возвращался к тому моменту, когда дыхание жизни буквально выдавливалось из его тела под воздействием безжалостной хватки "стража".
Извилистый ручей, шириной не более полуметра, с журчанием бежал меж камней. Прозрачный и чистый, на дне которого по воле течения склонились темно-зеленые водоросли. Порой между камней проплывали жирные ленивые рыбы, очень похожие на зеркальных карпов. Вадим на некоторое время замирал, наблюдая, как эти рыбы ловко управляя своим телом, величаво двигают хвостом, а затем вновь принимался за водные процедуры. Он никак не мог поверить, что несмотря ни на что он остался в живых.
Плакучие ивы склонились над ним, и, подтверждая свое название, неровной дробью тяжелых капель осыпались на спину Вадима. Он не обращал на это внимания. Он жив, он до сих пор жив, вот что, черт побери, главное!
Инга, скрестив ноги, сидела поодаль на небольшой поляне правильной округлой формы, а дальше, за ее спиной,  большим черным непроглядным куском неподвижно застыл лес, затирающий горизонт о массивный купол, накрывший и Вадима, и Ингу, и всю поляну вместе с ручьем. Дальше, за этим исполинским пузырем проглядывалось пси-поле "отстойника". Темное, агрессивное, неопределившееся.
Казалось, Инга полностью увлечена ноутбуком, но Вадим знал, это не так. Краем глаза она все же наблюдает за Вадимом, ждет, когда он наконец-то придет в себя и заговорит, а этого как раз Вадиму хотелось меньше всего. Он вкратце рассказал ей все, что знал, говорить о том, что он чувствует, Вадим не собирался. Хотя бы потому, что и сам не понимал своих ощущений. Он пошел за ней, потому что она его напарник и этим все сказано. Инга молча выслушала, кивнула, но... не поверила. А копаться дальше, вновь погружаться в страх отчаяния от осознания того, что он был один на один с междумирьем, признавать свою слабость Вадиму сейчас никак не улыбалось. Возможно, было еще кое-что. Да, возможно. Инга не просто напарник, не просто близкий человек, не только друг...
Вадим ожесточенно растирал руками лицо. Мышцы до сих пор болели от тех судорог, что сковали все его тело в последние мгновения борьбы со "стражем". По крайней мере,  в те моменты, что он помнил. Что было дальше, после того, как он вырвался из вязкого засасывающего капкана, Вадим не помнил. Лишь голос Инги, а затем провал в памяти.
Поверхность воды искрилась отблесками солнечных лучей. Вот ведь фокус - самого солнца нет, а по ручью играючи пляшет его отражение. Вадим, хмуро щурясь, набрал полные ладони воды и, подавшись вперед, плеснул на голову, начав энергично взъерошивать мокрые волосы.
Помогало. Сжатое внутреннее напряжение, словно сквозь Вадима совсем недавно пропустили электрический ток, постепенно растворялось в облегчении от того, что все уже прошло и более не вернется.
Вадим громко фыркнул и потряс головой. Скорее для порядка, чем для того, чтобы сдуть с лица воду.
- Нехудо было бы чем-нибудь утереться, - подумал Вадим, оглядывая себя. Прорезиненный спец-костюм. Вся остальная одежда на нем полностью истлела, даже от ботинок ничего не осталось. Все, как и говорили "психи"...
В нескольких метрах от Вадима воздух стал уплотняться, окрашиваться бледно-серым цветом, превращаясь в нечто странное. Прямо на глазах зависшая в воздухе клякса набрала плотность и объем, а затем это нечто упало на траву длинным синим полотенцем. Махровое, плотное, с логотипом "Найк". Совсем как у Вадима в ванной. Инга, изогнув брови, долго посмотрела на из ниоткуда появившееся полотенце, а затем быстро пробежалась на клавиатуре. Ответ, который она увидела на дисплее, ее явно не удовлетворил.
- Что это такое? - только и спросила она, оглядывая все еще мокрое лицо Вадима.
Тот пожал плечами, передвинулся к материализовавшемуся полотенцу, и со словами: - Какая разница? - принялся утираться.
Свежевыстиранное, с запахом порошка. Вадим забыл, как он называется, но твердо помнил запах. Лимон. Он всегда покупал с лимоном. Ему было без разницы, насколько этот стиральный порошок соответствует какому-то абстрактному качественному эталону, главное, чтобы в нем присутствовал лимон. Этот запах подкупал, он обещал неподдельность, он не мог обмануть.
Инга все также удивленно смотрела на Вадима, тщательно вытирающего лицо. Затем взглянула на ноутбук, клацнула на нем указательным пальцем и вновь устремила свой взгляд на Вадима.
- Ты не хочешь мне ничего сказать?
- Скорее нет, чем да.
- Тогда я скажу кое-что. Поначалу я думала... не обижайся, мне показалось, что ты просто бредишь. После такого пси-напряжения, что ты  выдержал, это немудрено. Всякие Сташеки, коты-фантомы, Ганс, который, как ты говоришь, вовсе не на стороне "Гразкама", непонятное существо, вселившееся в оболочку Игоря. Я внутренне молила Бога, чтобы ты поскорее пришел в себя, я старалась не слушать про то, как ты становился частью "психов", как ты чувствовал их воздействие и сам принимал в этом участие, про твои странные ощущения, но... ведь это полотенце появилось именно потому, что ты так этого захотел. Так ведь? - вопросительные нотки в голосе Инги словно просили - не отвечай, этого не нужно, соври что-нибудь.
Вадим развел руками, не зная, что сказать. Он помнил, что все выложил ей, как на духу, пока корчась у ручья, пуская кровавую слюну, он, дрожащими руками, пытался зачерпнуть воду. Но что именно он ей говорил? И что ее так страшит? То, что он такой же "псих", как и те? Наверное, да. Так что же ответить?
Вадим закрыл глаза и посмотрел вовнутрь себя, мучительно пытаясь найти ответ. А там, в глубине, что-то явственное и в тоже время таинственное хохотало во всю глотку: - Скажи ей правду, Вадим! Скажи ей правду! - надрывалось оно.
- Не знаю, - осторожно начал он. - Ты ведь сама понимаешь, мы находимся в таком месте... здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Все настолько странно и отлично от нашего мира. Аномалия. Тем более такого масштаба. Сплошные неизвестные в уравнении.  Так что, - Вадим руками в стороны, - я без понятия, как это полотенце появилось. Возможно, "отстойник" откликается на сигналы, посылаемые нашим подсознанием, и какие-то из них воплощает в жизнь таким вот образом.
- Ох и брехло! - вопила внутри него какая-та из частей Вадима.
- Словом, не знаю.
Вадим зло скомкал полотенце и отбросил его в сторону. Не успев приземлиться, оно исчезло. Без всяких прелюдий. Просто растворилось, так и не коснувшись земли.
- Хорошо, - Инга поднялась и, поджав губы, задумалась. - Вот что известно мне. Мы бросились следом за Гансом и тем "психом", Игорем, в аномалию. Колонны, дорога, ты помнишь все это? - спросила она.
Вадим утвердительно кивнул.
- После того, как мы оказались внутри аномалии, почти сразу произошел выброс. Ты терял сознание, а я не придумала ничего лучшего, как броситься к тебе, потому что еще минута, и тот вихрь тебя просто раздавил бы. Нужно было тебя вытаскивать. Но к тебе я так и не дошла. Воздух стал плотным, как стена. Он был вокруг меня, окружил кольцом, но не наступал, да и я пройти сквозь него не могла. Точно невидимое стекло возникло передо мной. Твердое и прозрачное, а за ним вовсю бушует тот самый вихрь. Твои сигналы оборвались и... честно говоря, я думала, ты погиб. А затем из этого застывшего на месте, но в тоже время живого  вихря стало появляться то, что нас сейчас окружает. Ручей, лес... Я сделала замеры, провела анализ местности. И тут появляешься ты, вновь теряешь сознание, а затем несешь невесть что. Поначалу я считала это просто бредом, ведь не могло произойти с тобой столько событий за сорок минут...
- За сколько? - вскричал Вадим.
- Не больше сорока минут. Именно столько я здесь нахожусь.
В висках у Вадима тяжело ухнуло, в глазах закружилось. -  Как это понимать? - хрипло спросил он.
- Понимать можно как угодно. Пусть даже смещение во времени. Это сейчас неважно. Меня волнует другое. Я не могу зафиксировать твое биополе. Показатели растянуты по всей шкале. Ты словно постоянно поддерживаешь контакт с аномалией, откликаешься на ее хаотичные микровсплески. Кто ты, Вадим?
Вот он, вопрос на миллион. Вадим смотрел в широко-открытые глаза Инги и видел - она уже знает, уже поняла, но вот принять не может. Раскрыться и рассказать все, как есть? Она его возненавидит. Определенно так и будет. Так что же делать?
- Знаешь, Инга, - склонив голову, глухо начал Вадим,  - я не хотел этого. Все, к чему я стремился - это пробраться к тебе, вытащить из того мира, в который тебя перенесло. Но рядом с "психами" восприятие меняется. Ты чувствуешь и ощущаешь совсем иначе, не так, как обычно. Хотя бы те же прыжки между мирами. Когда тебя силком тянут, ты поневоле подстраиваешься, потому что иначе не получится. Сташек сказал, что каждый человек в какой-то мере - "псих", разница лишь в этой самой мере. Во мне что-то поменялось и, признаю, эти изменения довольно сильные. Но клянусь, все, что я делал и продолжаю делать, все это, чтобы тебя спасти. Я ничего не просил и не хотел, все произошло само собой. Я не многое умею, но все же я стал другим за это время. Для тебя это сорок минут, а я провел вне нашего мира гораздо больше. Я принял изменения в себе довольно спокойно.  И единственное, что меня действительно беспокоит - это твое отношение ко мне. Не кори меня строго. Я знаю, мы воспитаны в неприязни к "психам", к людям, которые умеют обращаться со своим разумом намного ловче, нежели мы. Но я все тот же Вадим и, самое главное, я хочу, чтобы мы выбрались отсюда. И ты и я.
Инга пристально смотрела на Вадима. В ее взгляде Вадим прочитал безмолвный вопрос: - А могу ли я тебе доверять?
- Конечно, можешь! - говорили его глаза. - Конечно, да, - твердило его естество, прорываясь наружу сквозь кожу.
- Если хочешь... я просто уйду. Ты можешь меня ненавидеть, но только не при мне...
- Я не ненавижу тебя, с чего ты взял? Кого-то другого - возможно да, тебя - нет. Просто скажи мне, каково это?
Вадим задумался, прислушиваясь к себе. Действительно, каково это, быть "психом"? Что-то явно меняется, но что именно?
- Ты умеешь ездить на велосипеде? - спросил Вадим.
Инга кивнула.
- Также и здесь. Раз научился и все, навсегда. Нет ничего такого запредельного и сверхсложного. Просто умеешь и, когда понадобится  - пользуешься. Все легко и ясно, непринужденно. Это точно так же, как быть нормальным, только немного по-другому.
- Честно говоря, я ничего не поняла.
Вадим понял, она его не особо и слушала. Инга рассмеялась, но  в ее голосе Вадим услышал натянутые нотки. Натянутые до предела. Ее напарник вернулся "психом" и от этого никуда не деться. Придется держать мину при той игре, которая есть... до первого удобного случая. А чего еще он ждал?
Вадим откинулся на спину на валуне, закрыв глаза. Не так он представлял себе встречу с Ингой, совсем не так. Радости не было - лишь облегчение от того, что все закончилось, а что будет дальше - плевать. Ему говорили, что "Гразкам" подобрал их специально. Два человека, внутренняя связь между которыми намного сильнее всего, что только можно представить. Любовь, только, так сказать, при галстуке. Скрытая, потаенная. Наверное, так и было. Раньше. А теперь нет. Сейчас между Ингой и Вадимом пропасть. Хотелось вот так вот с закрытыми глазами вернуться в то мгновение, когда он принял решение войти в аномалию, прорвать энерго-заслон в той французской булочной. И ничего не делать. Бездействовать и просто ждать. Не выйдет, даже если бы можно было. Ганс сказал, что будущее определено. Кто-то может его менять, кто-то нет. Вадим не умел. И Ганс наверняка знал, как поступит Вадим. В каждой ситуации, каждую секунду. "Псих" постоянно врал... вернее даже не так, просто скрывал, добиваясь своего. Сейчас есть то, что есть. Ручей, лес, невидимое солнце и Инга, которая если не с отвращением, то с неприязнью точно смотрит на Вадима. У него больше нет работы, у него больше нет единственного друга, по сути, у него ничего нет. Неизвестно даже, выберутся ли они отсюда? Вадим не спрашивал "психов" об этом, а те как-то не особенно распространялись на эту тему. Возможно, придется сдохнуть тут,  в этом воображаемом мирке, но даже это не волновало Вадима. Самое паршивое в жизни, когда все, что ни делаешь, оказывается ненужным. Люди - грязь, их мысли и желания - навоз, но ведь ради кого-то ты живешь? Есть те, кого ты выбираешь. Это происходит неосознанно, как бы само собой разумеющееся, но свою жизнь, каждый поступок, очередное дыхание ты посвящаешь какому-то человеку. Не абстрактной идее, а кому-то живому, тому, кто рядом. И то, что Инга узнала о Вадиме, то, как она это восприняла, хлестнуло стыдом по сердцу. Она ждала, но явно не того Вадима. Лучше бы он не приходил. Так вот.
- Расскажи мне все, - попросила Инга. - От и до. Мне это поможет понять, где мы оказались.
Да... Где оказались, вот что поймет Инга, а не то, кем стал Вадим. Не то, что он чувствует... А что он чувствует? Чего он хочет? Чтобы его поняли, пожалели? Что-то подсказали? Вадим вдруг осознал, что ничего не хочет. Абсолютно. Он тот, кто есть, Инга тоже. Продолжать прятаться, оттягивать момент встречи самого себя с тем, как его видят остальные, пусть даже очень близкие люди, отодвигать это бессмысленно.
Вадим вновь начал рассказывать. С самого начала. Будничным монотонным голосом он описывал все, что с ним случилось. Особенно тщательно он раскрашивал те моменты, когда его биополе соединялось с энергетической оболочкой "психов". Как все менялось в такие моменты, как преображался сам мир. Наверное, именно сейчас Вадим по-настоящему осознал, что же с ним произошло. Раньше он лишь выхватывал куски времени, колышущиеся густым студнем отрезки действий во временном интервале. Не было времени оценить их, вклеить в упорядоченную картину мировоззрения. Он думал о потере работы, машины, уютном жилье. Не об этом нужно было жалеть. Не об этом. Вадим поменялся. Старый Вадим исчез, появился новый, который просто не сможет существовать в прежних условиях. И у этого нового нет абсолютно ничего. Вадим теперь не знает сам себя. Потому что менялся он без каких-либо направлений, предполагаемых уже существующей личностью. Его меняли, заставляли делать тот самый выбор, избежать которого он не умел. Теперь он "псих"? Да не в этом суть. Какой он теперь человек?
Продолжая рассказывать, Вадим вдруг подумал о том, что теперь он не вызывает в себе искусственное чувство злости, как ответ на любую нестандартную ситуацию. Ему такое больше даже в голову не приходит. Он пытается поступить по-другому.
Рассеянно наблюдая за широкоспиными рыбами в ручье, Вадим все говорил и говорил. Чтобы он ни сказал, как бы не преуменьшал или ни попытался свести свою роль, которая, по правде говоря, и так была невелика, к самому минимуму, Инга все равно видит его "психом". Существом вне закона, нарушителем. И ей не понять, что смотреть на Вадима можно намного шире, нежели сквозь призму законов какой-то одной крохотной планетки, затерявшейся среди безграничного по своим размерам сада жизни. Да и в чем винить ее? Ведь он и сам до сих пор разграничивает себя и Ганса, Сташека, и тем более Игоря. Правда, там, в его отношении к "психам", порой проскакивает что-то схожее если не с уважением, то с удивлением к их возможностям точно. К их способностям. К их ответственности. А здесь ненависть, размазанная по холсту чувств то ли к светлым тонам, смачно сдобренная жалостью, то ли прибавленная черной неспособностью понять. Или нежеланием. Неважно. Чтобы сейчас Вадим не сказал, у Инги уже сложилось мнение о Вадиме, и словами его явно не переделать. Как бы горячо Вадим не убеждал Ингу, что он здесь именно ради нее, все бесполезно. Слишком глубоки корни проросших с детства понятий. Чтобы вырвать их, одних слов тут не достаточно.
Инга полулежала на земле, сдвинув колени вместе и уперев локти в землю. Вадим смотрел на ее волосы, рассыпанные по плечам поверх спец-костюма. Они ярко отливали глубоким цветом заката. Инга задумчиво хмурилась, пытаясь представить все то, о чем рассказывал Вадим. А он все говорил и говорил, понимая, что как только он закончит, между ними будет все кончено. Что-то новое в их отношениях не появится, совсем наоборот. То, что было раньше... и не дружба, а обыкновенное человеческое доверие исчезнет навсегда. Останется сухость, предельная осторожность и возможно сожаление. Ничего более. А ведь должно бы быть совсем не так...
- Что ж, - произнесла Инга, когда Вадим закончил. - Теперь нам нужно хорошенько подумать, как отсюда выбраться. Тебе Ганс ничего не говорил про это? Или твой Сташек?
- Почему это он мой? - встрепенулся Вадим.
Губы Инги едва тронула улыбка. - Потому что у тебя голос менялся, когда ты о нем говорил. Ты явно симпатизируешь ему.
Вадим пожал плечами. - Он единственный, кто действительно помог мне. Ганс с Игорем лишь использовали меня, Сташек же напротив, постоянно пытался объяснить что-то, чему-то научить.
- Разве? Насколько я поняла, у него так же, как у других есть свой интерес в этом месте.
- Да... - Вадим запнулся, - но ведь это вышло случайно. Так получилось, - добавил он.
- Ты же сам только что говорил, что эти "психи" не доверяют случайностям.
Увидев выражение на лице Вадима, Инга махнула рукой: - Ладно, как бы там ни было, я так понимаю,  никаких инструкций  тебе не дали.
Вадим отрицательно замотал головой. - У меня с ними был уговор, насчет того, чтобы они помогли найти тебя. О другом я   в тот момент не думал. Не до того было, - добавил он.
Инга кивнула и принялась изучать какие-то графики у себя в ноутбуке. - Я хоть и прошлась здесь "Рикошетом" вдоль и поперек, но, раз иных вариантов у нас нет, то придется продолжать.
- Я думал аккумулятор давно разрядился.
- В этом месте все не так, как у нас. Аномалия ведет себя настолько странно... о таком я даже не подозревала.
Инга оживилась и начала быстро тараторить, выстреливая терминами и упоминаниями о каких-то физических законах, воспоминания о которых у Вадим давно и вполне благополучно улеглись в пластах памяти среди ненужной информации. Вроде бы что то знакомое, но вот что...
- Подожди, подожди, - умоляюще воскликнул Вадим. - В двух словах - что тут да как.
Ну-у, - протянула Инга, - даже двумя словами не обойтись. Ну, а если попроще - вокруг нас огромное скопление пси-энергии.
- В этом я уже разобрался.
- Насколько он огромно,  - не обращая на слова Вадима, продолжала Инга,  - я понятия не имею. Возможно, как Тихий океан, как планета, как Вселенная - "Рикошет" не достает, поэтому гадать смысла не вижу. Но суть не в этом. Оно бесформенно и неопределенно, но в тоже время может являть собой нечто аккумулятора, питающего наши приборы. Ты, насколько я могу судить, и выжил только из-за того, что твой спец-костюм включился, питаясь от этой энергии. Тут в основе всего лежит хаос, но эта среда живо откликается на что-нибудь определенное и формирует то, что от нее затребуют. Каков этот механизм, я не знаю, но то, что наши костюмы, "Рикошет" и остальные приборы работают - это бесспорный факт. Взять хотя бы... - Инга осеклась, вспомнив о полотенце, которое материализовалось по желанию Вадима. Весь запал тут же исчез.
- Вобщем,  тут находится масса пси-энергии, которой можно управлять. Это место, где мы находимся  - оазис определившейся реальности, четко занявший свое место в потоке возможностей без конца и без начала. Кто бы не создал это место, он оставил здесь свой отпечаток. Как знак качества. Все, что нас окружает, несет в себе крошечные признаки биополя. Это место - оно живое, Вадим. Не так, как человек, как-то по-другому. Возможно, если мы выясним, как это работает, мы сможем выбраться... домой.
Сказав это, Инга тревожно посмотрела на Вадима. Видимо вспомнила, что дома у Вадима, как такового, больше нет.
- Валяй, - расслабленно ответил Вадим, с удовольствием хрустнув в коленях, вытягивая ноги. Помогать ей в этом ему не хотелось. Вадиму было все равно, что будет. Он так рвался выполнить то, что должен и оказалось, это напрасно. Ну, здесь он и что? Главное, что вокруг тепло, мягко, шелестит трава и журчит ручей. А там видно будет. В руке он держал небольшую плитку шоколада. Думал подкрепиться, но голод рассосался в усталости.
Вадим склонил голову и закрыл глаза. Усталость, смяв нервное напряжение, пришла сладкой дремотой. Он лежал, закрыв глаза, слышал, как Инга вбивает данные в свой ноут и внутренне улыбался. Потому что закончилось одно и еще не началось другое. Что-то вскоре произойдет, Вадим в этом не сомневался. Ну а пока есть время. Можно безмятежно покачиваться на волнах сознания под убаюкивающий бриз никогда не осуществящихся надежд.
- Вадим, - тихо позвала Инга.
- Вадим, - мягко отозвалось в голове, прошелестев свежим ветром по трепещущим образам, формирующих возможное настоящее.
Он лениво приоткрыл глаз, пробуждаясь от такой притягательной дремы.
- Вадим, - вновь донеслось до него.
Нехотя потянувшись, Вадим крутанул шеей в направлении Инги и широко раскрыл глаза. Как не хотелось возвращаться из выдуманного, но, видимо, надо.
- Что, - недовольно бросил он, часто моргая, освобождаясь от сковавшего его расслабленного состояния.
- Ты говорил про того "стража" или как там его называли "психи"...
- Да, - зевнув, ответил Вадим. - Насколько я понял, это здоровенная куча энергии, которую привязали к нам с тобой. Возможно даже - аномалия в аномалии.
- По-моему, она здесь.
Вадим мотнул головой и рывком поднялся на ноги. - В смысле?
- В смысле наш оазис сейчас порядочно тряхнет.
Вадим непонимающе посмотрел на Ингу. Она глядела прямо на него. И она боялась. Вадим хорошо знал Ингу и мог легко определить, что она чувствует. По глазам. Сейчас она действительно боялась. Он внутренне потянулся вперед, пытаясь разгадать,  что же ее так напугало, и вдруг понял. Отсутствие времени. Ничего нельзя сделать, предпринять. Еще секунда и...
А потом действительно тряхнуло.
Земля пошла волнами. Трава, ощетинясь в безмолвном крике, моментально пожелтела, словно время вцепилось в нее своей неумолимой хваткой и потащило за собой, вглубь бесконечности. Ручей взметнулся вверх миллионами сверкающих капель, которые, едва достигнув границы кокона, тут же испарялись. Неведомая сила закручивала деревья по спирали, выдергивая их из земли с корнями.
Вадим, потеряв равновесие, упал на колышущуюся землю и проехал на спине несколько метров назад. Прикрываясь руками от летающей в воздухе пожухлой травы и комьев рыхлой земли, он ждал, пока все закончится.
Когда толчки в земле прекратились, Вадим поднял голову. Вверху, слепя глаза цветом плавящейся стали, застыло солнце. То самое, которого до этой поры не было видно. Оно заполнило собой все. От горизонта до горизонта. Нависло, опаляя нестерпимым жаром.
Спец-костюм тут же включился, отреагировав на всплеск энергии. Вадим почувствовал, как заработали все системы, защищая хозяина. Вадим поднялся, очистил лицо от налипшей земли и огляделся. Несколько секунд назад вполне благополучная и уютная поляна теперь изуродована, буквально вывернута наизнанку. С десяток мертвых рыб валялось возле Вадима.
Прикрыв глаза рукой от нестерпимо-яркого света, Вадим подошел к Инге. Она, стоя на коленях перед монитором, жадно вглядывалась в столбцы цифр на экране.
- Ты как, в порядке? - спросил он.
Инга кивнула.
- Думаешь это "страж"? - прокашлялся он.
- Я на это надеюсь. Так мы хоть что-то знаем об этом. В противном случае это всего лишь масса энергии и как бороться с ней абсолютно неясно.
- Это еще не все?
- "Рикошет" не смог определить мощность выброса, цифры слишком большие. Хотя, я сомневаюсь, что в "Гразкаме" вообще есть что-то, способное измерить ЭТО. Но по начальным и остаточным параметрам, можно примерно предположить, что нас словно накрыло волной. Это не одиночный всплеск, будут еще. Именно так ведут себя аномалии экстра-класса. Временное затишье, а затем вновь проявление.
- Что будем делать?
- Попробуем защититься, - пожала плечами Инга. - Шансов ноль, посмотри, что стало с этим мирком. Но... не сидеть же, сложа руки. Все, что у нас есть  - это "Юла". Попробую привязать ее к показателям этого оазиса. Раз его сразу не снесло, значит тот, кто его сделал, знал толк в этом деле.
Вадим достал из рюкзака брезентовый пакет с "Юлой". Десятка два коротких металлических колышков и раскладной шест под два метра. Шест устанавливается по центру, колышки необходимо воткнуть в землю вокруг. И вся эта конструкция крепится друг с другом посеребренными нитями, похожими на струны. "Юлой" это приспособление прозвали за то ощущение, что испытывает человек, находящийся внутри аномалии. Вадим до этого лишь раз использовал "Юлу", да и то в учебной, искусственной аномалии и всего эффекта не прочувствовал. Похоже, сейчас он восполнит пробел.
Торопливо разбросав ногами землю, Вадим удовлетворенно хмыкнул, глядя более-менее ровную площадку несколько метров в диаметре. Глубоко воткнув шест посредине, Вадим присыпал вокруг него землей и тщательно притоптал. Подергал шест из стороны в стороны. Не ахти, но если ударит в полную силу, хоть в бетон его замуруй - все равно вырвет. Привязав к шесту метрическую ленту, Вадим идеальным кругом расположил вокруг колышки. Протянуть струны сквозь специальные отверствия в колышках заняло больше времени, чем Вадим предполагал. Все-таки руки предательски подрагивали. - Что, жить охота? - спросил сам себя Вадим, попытавшись придать своему внутреннему голосу бодрость и хоть какой-то налет насмешки. Ответа от себя он ждать не стал.
Инга тем временем перепрошивала сердце "Юлы" - компьютерный чип, подключив его к ноутбуку, заменяя какие-то, только ей известные, константы пси-поля. Закончив, она оглядела работу Вадима, кивнула, и осторожно прокравшись между натянутых нитей, исходящих от колышков к верхушке шеста, с щелчком открыла гнездо у металлического основания и вставила туда чип.
- Похоже, все, - сказала она. - Теперь ждем.
Вадим закинул за спину рюкзак, взял подмышку ноутбук и, подав его Инге, тоже пролез в середину "Юлы". Скелет для шатра - вот на что походила сейчас "Юла".
Мириады отблесков от солнца кипели на струнах. Вадим старался не смотреть на них, поэтому сидел, низко опустив голову. Напротив расположилась Инга, вновь что-то клацая на своем ноуте.
- Что ты делаешь? - спросил Вадим.
- Хочу засечь начало.
- Для чего? Это ведь не сыграет никакой роли, будем мы знать время или нет. Все равно аномалия проявится, так ведь?
Инга улыбнулась. - Мне просто интересно. Не каждый день приходится находиться в массе энергии подобной концентрации. Хочу увидеть, как это происходит.
- Хочешь увидеть, как появится то, что убьет нас? - хмыкнул Вадим.
- Я стараюсь не думать о том, что будет. Надеюсь, что "Юла" справит...
Оглушительный рев в ушах оповестил о том, что накатила еще одна волна. Вадим от неожиданности вдавил голову в плечи. Шипящий яростный рваный звук прогрызал барабанные перепонки, пробираясь в сам мозг. Вадим, упав на бок, вцепился руками в шест. То же самое сделала Инга. Ее красивые зеленые глаза были широко раскрыты, и в них читался только один вопрос - выдержит ли "Юла". Похоже, начало Инга все-таки прозевала.
Вадим увидел, как поваленные деревья что-то с силой тащит по земле, оставляя на ней глубокие борозды. Иссохшая трава тут же полыхнула и разлетелась вокруг истлевшей невесомой перхотью. Вадим телом почувствовал, как по земле идут толчки. Но, натыкаясь на "Юлу", они обходили ее, точно волны, разбивающиеся об одинокий риф. А над головой нависло солнце, растянутое по небу бесконечным блином. Невыносимый жар, от которого тут же потрескались губы.
Немного ошалев от такого резкого напора, Вадим приподнял голову, пытаясь разглядеть, что происходит. Он успел заметить, как несколько последних деревьев с горящей листвой утащило к одной из стенок купола. Вокруг больше ничего не было. От живописного ландшафта ни осталось и следа. Лишь оголенная почерневшая земля. Да и та стремительно всасывалась в черную стену-воронку в метрах двадцати от "Юлы". Чтобы это ни было, оно попросту уничтожало все на своем пути, вбирая в себя материю.
Затем ударило. Основательно, добротно. Вадима немного подкинуло и швырнуло в сторону, но он все-таки не выпустил из рук шест. На губах появился вкус крови, когда зубы громко клацнули, прикусив язык. В позвоночнике что-то громко хрустнуло. Вадим больше не делал попыток что-то увидеть. Он неподвижно лежал на спине с закинутыми вбок ногами, размышляя, цел ли позвоночник. Над головой монотонно проплывали струны. Похоже, "Юла" все же заработала. Одна нить сменяла другую постоянно ускоряясь, а у Вадима появилось ощущение, что его куда-то уносит. Центробежная сила придавила Вадима к земле и тянула за собой. Все быстрее и быстрее. Странная конструкция, на которую Вадим не возлагал особых надежд начала вращаться, превращая направленную на нее энергию в скорость вращения. Еще быстрее, еще.
- Это не "Юла" вовсе, каруселью нужно было назвать, - подумал Вадим.
Струны стали сменять одна другую с бешеной скоростью. Вадим лежа наблюдал за тем, как тонкие длинные вспышки мелькали на фоне раскаленного солнца. В голове все закружилось, пошло ходуном, низ и верх смешался друг с другом. Появилась предательская тошнота. Вадим судорожно глотал воздух, которого, как казалось Вадиму, вокруг значительно поубавилось.
А потом все словно начало замедляться. Вездесущий рев вдруг стал растягиваться и терять громкость. Такое, порой случается с песнями на зажеванных пленках в старых касетных магнитофонах. Сверху что-то надавило. Шест заходил во все стороны. Вадим пытался разглядеть, что там происходит, но перед глазами мелькали лишь натянутые сверкающие нити "Юлы".
Шест теперь не просто кидало у верхушки. Он вибрировал и гудел, и, казалось, понемногу проседал. Словно невидимая рука надавила на шест, вдавливая его в землю.
- Теперь ясно, почему "Юла", - успел подумать Вадим, после чего произошел громкий хлопок, и все закончилось.
Вадим, зажмурившись, на всякий случай не двигался несколько секунд, а затем посмотрел вверх. Сплошная темнота. Та самая, которая засосала все живое. И неживое тоже. "Страж". Черная масса вокруг. Без единого намека на движение или какой-то цвет. Струны больше не вертелись бесконечной чередой. Они замерли на месте, но через определенные равные промежутки времени словно утолщались. В такие моменты все вокруг неуловимо менялось, а внутренности передергивало, точно било током.
Вадим попытался подняться, чтобы рассмотреть, струны поближе. Они по-прежнему светились. На черном зловещем фоне они казались особенно яркими.
- Лежи, - крикнула ему Инга. - Еще не все.
Вадим остановился и посмотрел в сторону напарницы. Инга лежала на боку, прижав руки и ноги к груди. На виске длинная ссадина. Она с тревогой смотрела на него. Вадим кивнул и лег точно так же, как она, лицом к Инге, чтобы видеть ее.
Моменты, когда все как-то менялось, становились все чаще. Вадим вдруг с удивлением заметил, что не только струны ведут себя странно. То же самое происходило и с самим шестом и с Ингой. Даже с Вадимом. Глядя на свои пальцы, Вадим никак не мог взять в толк, что же это такое творится.
Как если бы в фильме один кадр залипал на другом на какое-то время. Объекты как бы смазывались, а затем возвращались в исходное положение. Либо "Юла" начала по-другому перерабатывать энергию, либо ТО стало воздействовать иначе. Как бы там ни было, но мгновения, в которые все размывалось, превратились в секунды и вскоре то, неестественное состояние стало нормой, а возвращение к прежним четким контурам казалось странным.
А затем наступил момент, когда эти перемещения из одного состояния в другое и вовсе исчезли. Вадим почувствовал, как растворяется. Его тело распадалось на мельчайшие частички, смешиваясь с окружающим. Сознание помутилось, перед глазами все пошло волнами. Вадим понял, что сейчас просто отключится.
- Черта с два, - просипел он. Если уж мне суждено сдохнуть, это произойдет в сознании. Он поспешно коснулся воротника и судорожно надавил на широкую резиновую кнопку. Биокостюм тут же отключился. Теперь это всего лишь одежда, не более. Цветная боль тут же пестрой лентой колыхнулась перед глазами. Все болевые ощущение, которые до того сдерживал спец-костюм, прорвались, как нечистоты из канализации.
Что-то взорвалось, оглушило, оставив после себя в ушах длинный пустотелый звон. Послышался хруст железа, тяжелый горелый запах и звон лопнувших струн. Вадим крутанулся вперед и потянулся к Инге. Она лежала без движения, закрыв глаза. Вадим цепко ухватил ее за плечо и рывком подтащил к себе.
Земля вспучилась, и Вадим полетел куда-то вниз, утаскивая за собой Ингу.