Царское дело

Царское дело.


Записная книжка.

Царь сидел в кабинете первого корпуса Кремля и задумчиво разглядывал малахитовый чернильный прибор с двуглавыми орлами и прочей атрибутикой самодержавия.
«Да, это не фабрика Фаберже. Богато, но очень кондово» - подумал гарант и вдруг почувствовал, что обе руки затекли до неприятного покалывания в кончиках пальцев, как будто он просидел на них полдня. Оторвав взгляд от чернильницы, он с удивлением обнаружил, что уже битый час сидит, намертво сжав пальцами державу и скипетр.
«Вот блин, с эти верноподданническими заверениями и волеизлияниями народа можно просто сбрендить! Да и весна на дворе» - подумал помазанник Божий, аккуратно укладывая символы власти на пурпурное бархатное ложе специальных подставок.
«Так, сегодня у меня кадровые вопросы» - вслух произнес царь, и, откинув полу горностаевой мантии, достал из внутреннего кармана пиджака старую записную книжку, корешок которой был проклеен пожелтевшим скотчем, под который за многие годы набились: табачные крошки, волосы и прочая труха, всегда присутствующая в карманах одежды. На потрепанной обложке красовался полустертый логотип в виде «звездатой» Спасской башни в обрамлении беговых дорожек и заветная надпись – «Олимпиада-80».
Самодержец уже углубился в чтение любимого источника перспективных кадров, когда с улицы раздался дробный, жестяной грохот.
 Гарант подошел к приоткрытому окну и увидел, как по крыше корпуса №14 бегают два курсанта «потешного полка» смешно, по-птичьи, поднимая ноги в высоких парадных ботфортах. Ребята энергично размахивали телескопическими удилищами, к концам которых были приторочены красные тряпки, разгоняя, таким образом, стаи ворон, которые стали настоящим бедствием для крыш Кремля.
«Комендант рассказывал, что вороны не просто гадят, а еще любят шалить, скатываясь на спине с золоченых куполов церквей, нанося памятникам многомиллионные убытки. Из-за аномально теплой зимы, поголовье воронья увеличилось вдвое и кремлевские соколы просто не справляются. Вот комендатура и привлекла кремлевский полк. Интересно, а почему их не отстреливают? Может из соображений моей безопасности? Ну, если другим нельзя – мне можно! Очень прикольно: поставить трон у окна, надеть шапку Мономаха (не забыть дать соответствующее распоряжение Гагариной) и мочить гадов из мелкашки!» - с улыбкой, раздумывал царь, наблюдая за суетой на соседней крыше.
С неохотой, вернувшись к столу, Самодержец вновь углубился в записную книжку, которая была хитро составлена не по алфавиту, а по разделам. Первые три, под заголовками: «Университет», «Контора» и «Мэрия», он пролистал без задержек, поскольку весь людской ресурс в них давно был вычерпан до дна. Аналогичная ситуация была и с разделом «Дача», включая подразделы «Пожарная часть» и «УВД». Единственная, чья фамилия не была обведена кружочком – это Мария Филипповна Звонарева, у которой царь в бытность покупал козье молоко для своих дочерей.
«Хорошая кандидатура, но возрастной ценз. 85 лет – не шутка, а у нас теперь, к сожалению, не политбюро. Что же делать? Где найти достойных людей? Вот Люся, молодец, никогда не выкидывает никаких чеков и квитанций, и, пожалуйста, какая находка! Разбирала шкатулку со старыми бумагами и наткнулась на квитанцию из магазина «Лейпциг», а на обороте – координаты директора Толика. Умница, какую кадровую проблему помогла решить! Ладно, а сейчас что делать?» - мучительно думал Гарант, пока не дошел до последней странички книжки, где теснились разнообразные короткие пометки и записи. Неожиданно, в этом хаосе, он обнаружил несколько фамилий с указанием домашних телефонов, которые, на вскидку, ни о чем ему не говорили.
«Гольдман Арон Моисеевич. Гольдман, Гольдман – хорошая, сочная фамилия.  Господи, Арон, портной, который перешивал мне два костюма, полученных в конторе по талонам, перед командировкой в Германию! Конечно он – король кройки и шитья! Так, насколько я помню, Арончик мой ровесник. Отлично, мы его сначала определим в бюджетный комитет, где он немного покроит, а там глядишь и готовая замена Грефу. Очень, очень, хорошо. А кто ещё на новенького? Валерий Тутиков. Валера, Валерочка, Валерчик. Стоп! Недельные курсы повышения квалификации на Лубянке. Тутиков – две дочери, жена Светлана, отличная домашняя кулебяка с капустой. Очень спокойный и открытый парень. Единственный большой минус – Валера москвич. Так, постой, а капуста? Да, денежные потоки – это Москва. Может двинуть Тутикова в мэры? Вариант! Или пусть сначала побегает с бумажками в Администрации?».
День клонился к вечеру и очень многие, забив на завтрашнюю рабочую пятницу, устремились прочь из столицы на встречу шашлыкам и грядкам, и только окна в кремлевском кабинете светились далеко за полночь.
 Граждане могли спокойно отдыхать, и веселится, поскольку Гарант продолжал неусыпно заботиться об их процветании и светлом будущем.

Фонтан.

Царь, будучи ярым поборником прогресса, тем не менее, свято чтил всевозможные народные приметы и поверья. Особое доверие у него вызывала примета, согласно которой, человек решивший вернуться в то место, где он был счастлив, уезжая, обязательно должен был бросить монетки в воду реки, озера, моря или фонтана.
Поскольку загородная резиденция в Ново-Огарево и была для царя тем самым счастливым местом, он повелел в гостиной основного корпуса установить фонтан, куда в обязательном порядке и бросал горсть монет перед каждым выездом: будь это рядовая поездка в Кремль или длительный официальный визит за рубеж. Вначале в фонтан летели обычные рубли, которые царю заботливо наменивал камердинер, выставляя их каждое утро аккуратными столбиками на туалетном столике. К сожалению, обилие мелких монет превращали карманы парадного мундира Самодержца в подобие трусиков Марии Шараповой, когда та убирала в них резервные мячи. Поэтому было принято важное государственное решение: учредить в ФСО полковничью должность штатного «монетчика», который каждое утро должен встречать Гаранта у фонтана с серебряным подносом полным заветных российских рублей. Очень кстати, царь вспомнил о симпатичном сантехнике (студенте - заочнике операторского факультета ВГИК) Вите Федулове, который просто виртуозно установил итальянскую сантехнику в питерских апартаментах. Эта важная должность досталась Виктору, поскольку сток фонтана часто забивался мелочью, и вода заливала весь первый этаж, заставляя Люсю и дочек полдня шлёпать в резиновых сапогах, поминая недобрым словом чудачества Самодержца, пока нерасторопная прислуга не ликвидировала последствия засора.  С появлением новоиспеченного полковника – сантехника Федулова, все потопы прекратились и царь, в качестве благодарности, заказал для офицера в Италии специальный парадный мундир, в котором помимо обязательных эполет и аксельбантов входил вантуз из натурального каучука с золоченой рукоятью.
После того памятного дня, когда царь улетел в командировку по регионам, забыв бросить монеты в фонтан, и у его самолета возникли технические неисправности, ритуалу у фонтана был придан статус официальной дворцовой церемонии. В этой связи процесс значительно усложнился, особенно, когда речь шла о зарубежных поездках.
Теперь, например, в случае официального визита в Индию, царя на подносе поджидали юбилейные серебряные рупии, заранее предоставленные Центробанком, а уж при встрече большой семерки, поднос просто прогибался от груды серебра всех стран участниц саммита.
Все в Империи было просто великолепно: нефть дорожала, заветная примета работала как часы и даже сама природа радовала ранним теплом и ярким солнцем.
Всему хорошему приходит конец и однажды, майским вечером, Гарант, решив прогуляться с Кони, попутно заглянул в чашу фонтана. Боже, каково же было его удивление, разочарование и возмущение! Под тонкой рябью прозрачной воды, вместо россыпи  крупных серебряных монет, красовалась пара десятков российских рублей и несколько израильских шекелей. «Блин, я понимаю, что все серебро скоммуниздили! Но на хрена в воду бросили шекели? Может это какой-то сигнал? Черт, нужно самому во всем разобраться» - подумал царь и задумчиво вышел, вслед за любимой собакой, на лужайку, освещенную приглушенным светом скрытых в траве светильников.
Любой Самодержец в такой ситуации устроил бы страшную головомойку, после которой многие вельможи не только лишились бы хлебных должностей, но и вполне могли закончить свою бренную жизнь за тюремной решеткой.
Однако, наш герой был совершенно другим и шумному скандалу предпочел звонок в ФСБ с указанием установить вокруг фонтана камеры скрытного наблюдения, выведя их сигнал на монитор в его рабочем кабинете на втором этаже.
Утром следующего дня царь бросил для приманки в фонтан целую жменю разнообразных рублевых монет, включая серебряные, из последней юбилейной серии Центробанка, и тихо заперся в своем кабинете. Для всех он чуть свет уехал в Кремль для подготовки важных документов, и теперь мог спокойно приступить к скрытому наблюдению.
Первыми на экране монитора появились дочки, которые, шаля и толкаясь, выудили из фонтана несколько 10-и рублевых монеток и, хохоча, выпорхнули в сад, как всегда, почти опаздывая на занятия в институт. «Ага, вот и первые злоумышленницы. Но какие забавные и милые!» - подумал Гарант и сосредоточил внимание на новом персонаже – первом вице-премьере, который войдя, стал по-хозяйски осматривать обстановку гостиной. Посетитель направился к фонтану, и у царя даже перехватило дух: «Неужели он? Ну, никогда бы не подумал! Иначе зачем он сегодня приперся? Очень странно!».
Однако мужчина, равнодушно скользнув взглядом по предмету наблюдения, прямиком направился к большому зеркалу в парадной золоченой раме.
Встав перед зеркалом, вице-премьер поправил свой безукоризненный пробор, а потом, неожиданно, оттопырил себе уши, вывалил красный язык, и выпучил глаза. Затем, повернувшись спиной, он низко наклонился, и, разглядывая свое отражение через широко расставленные ноги, стал похлопывать себя по ягодицам, издавая губами неприличные звуки. Увлекательное шоу продолжалось бы и дальше, если бы в помещении не появился камердинер, который объяснил нежданному посетителю, что сегодня аудиенций не предусмотрено, поскольку Его Величество работает в Кремле.
«Каков талант! Настоящий артист. Может бросить его на культурный фронт?» - подумал царь, наблюдая, как вице-премьер неохотно покидает помещение, под бдительным оком верного камердинера.
Прошло больше часа полной тишины, и Гарант стал уже подумывать о прекращении сегодняшних наблюдений, когда из глубины дома в гостиной появилась супруга, которая решительно направилась в сторону фонтана. В руках она держала большую жестяную банку из-под датского печенья и стрелу от детского лука с резиновой присоской на конце. Сев на край фонтана, она стала ловко выуживать присоской серебряные монеты, складывая их в банку, где дно уже было устлано добычей предыдущих дней. Царь раздраженно выключил монитор и, встав из-за стола, стал, сложив руки на груди, задумчиво мерить шагами пространство кабинета.
Вечером состоялся серьезный разговор Гаранта со своими женщинами и Ново-Огарёво, со дня своего основания, еще не видело такого количества пролитых слез.
В результате допроса с пристрастием, Самодержец выяснил, что девочки брали мелочь для того, чтобы как все покупать булочки, кофе и мороженное в институтском буфете, а вот с супругой все было очень запущено. Оказалось, что, став семь лет тому назад первой леди, жена лишилась не только карманных денег, но и главного и самого любимого занятия – шопинга. Поэтому, выловленные монеты реализовывались за рубли через водителя на нумизматической толкучке, возле Таганки, а затем, Люся гримировалась и инкогнито оттягивалась по полной программе в магазинах столицы.
Гарант не стал  никого наказывать, при этом вопрос о карманных деньгах для своих близких, отложил на потом, после всесторонней проработки проблемы.
Поздно вечером, сидя на застеленной слугами, прогретой кровати в ночном колпаке и рубахе он неожиданно понял, что ему мешало весь этот достаточно удачный день – мысль о том: «Какая сволочь бросила шекели в мой фонтан?».

Корова.

Царь всегда слыл большим демократом и очень любил пообщаться за кружкой пива с простым народом в каком-нибудь придорожном заведении. Хорошо зная о его слабостях, царская Администрация возвела, сразу за МКАД, «потемкинскую» деревню, состоявшую из изумрудно-зеленого лужка в обрамлении уютных домиков под красной черепицей и питейного заведения под вывеской «Закусочная». В разработке проекта принимали участие авторы рекламного ролика «Веселый молочник», поэтому объект получился в лучших традициях баварских глянцевых деревушек, что не могло не понравиться нашему Гаранту.
В «Закусочной» была буфетная стойка и пять искусственно состаренных столов, за четырьмя из которых, постоянно сидели представители разных социальных групп: два сельских механизатора – майоры Соколов и Уткин; местный дурачок и правдолюб – капитан Фролов; мелкий фермер – лейтенант Сидоркин и сельский учитель – подполковник Чернов. Пятый столик, находившийся у окна, выходящего на зеленый лужок, всегда был свободным, как бы оставляя царю право выбора: общаться с народом или спокойно выпить пива, наслаждаясь прекрасным пейзажем.
Заправляла этим важным государственным объектом буфетчица Аня – полковник Ерофеева, на хрупкие плечи которой легла не только задача четкого взаимодействия всех участников проекта, но и бесперебойное поступление свежих продуктов и напитков из кремлевской столовой. Под стандартными названиями: «Жигулевское», «Останкинское», «Невское», «Клинское» и прочие, скрывался десяток сортов отборного немецкого бочкового пива, еженедельно поступающего из Германии, а уж закуски были просто шедеврами кулинарного искусства.
Особой песни заслуживали бутерброды с килькой, которые на поверку состояли:  из нори, высушенных спрессованных водорослей (используемых при изготовлении японских роллов), из которых формировалась оболочка кильки; смеси малосольной норвежской семги и маринованных тигровых креветок, в качестве наполнителя; и двух белужьих икринок для имитации глаз этой сорной рыбки.
Царь в свое первое посещение пивной сразу понял, что это хорошо отрепетированный спектакль, тем не менее, принял предложенные правила игры, и с большим удовольствием, не реже двух раз в месяц, общался с «народом» в непринужденной обстановке. Со временем, он перестал воспринимать это общение как игру, и все услышанное от подставных селян, искренне стал считать гласом народа.
Схема работы объекта, обычно скрытого, как и большинство поселков на третьем транспортном кольце, высокими металлическими щитами, была выверена до мелочей.
После поступления информации о том, что машина Самодержца вышла на трассу, щиты немедленно убирались, на крыльцах домиков появлялись пышнотелые пейзанки в кружевных фартуках и чепцах, на луг выплывала упитанная черно-белая корова, подгоняемая ленивыми криками пастуха, а в «Закусочной» народ занимал отведенные места. Попадание посторонних лиц в этот райский уголок было практически исключено, поскольку к моменту открытия пивной, трасса уже была блокирована, а со стороны ближайших населенных пунктов выставлены милицейские кордоны.
Анна Ерофеева, внимательно наблюдая из-за буфетной стойки в приоткрытое окно (погода стояла по-летнему жаркой) за дорогой, думала о том, что сегодняшний день для нее складывался крайне неудачно. Сначала утренний скандал с дочерью, которая накануне нанесла себе на левое плечо татуировку в виде тернового венца, затем полчаса телефонных дебатов с таможней, незаконно задержавшей очередную партию баварского пива, и вот теперь, звонок из подсобного хозяйства о том, что фура с коровой немного задерживается. «Сволочи, что значит, немного задерживается? Царь прибудет через десять минут, а корову нужно еще выгрузить и запустить на луг! О чем они там вообще думают? Нет, пора уходить в отставку! Я такой нервотрепки долго не выдержу! Да и предложение хорошее поступило от Саши Хаина – возглавить службу безопасности его банка» - думала Анна, когда,  вдруг, на противоположной стороне трассы грохоча и ломая придорожные кусты бузины и орешника, выполз бульдозер.
 Машина с шумом развернулась и затихла на обочине, а из кабины вылез шофер лет 60-и в болоньевой куртке, синей олимпийке поверх тельняшки, серых тряпичный джинсах и резиновых сапогах с отворотами, полностью заляпанных рыжей глиной. Мужчина, не задумываясь, перешел дорогу и прямиком направился к придорожному заведению, с явным намерением плотно перекусить. «Боже, полная катастрофа! Нарушителя нужно немедленно остановить и изолировать!» - в ужасе подумала Ерофеева. Но было слишком поздно, поскольку в тот момент, когда шофер открывал дверь «Закусочной», слева на трассе раздался вой сирен, возвещающий о приближении картежа Самодержца.
Нарушитель успел затовариться: двумя кружками «Клинского», тарелкой бутербродов с килькой и четвертинкой палёной бесланской «Столичной» (на самом деле - чистый «Smirnoff») и занять свободный столик у окна, когда в зал упругой, спортивной походкой вошел царь. С утра он посетил международный детский турнир по каратэ и поэтому, находился в великолепном, приподнятом настроении. Для полного счастья оставалось совсем немного - кружка холодного пива и интересный собеседник.
Войдя в помещение, царь обнаружил, что появился новый персонаж, который занял его столик у окна. Он вопросительно посмотрел на буфетчицу, а та лишь отвела глаза, уставившись в окно, за которым, трое рабочих в синих комбинезонах и штатный пастух, тщетно пытались стащить по сходням, наконец привезенную корову. Видя замешательство нового посетителя, незнакомец сделал приглашающий жест рукой, и Гарант решительно направился к столику у окна.
«Володя Краснов, тракторист» - представился мужчина, протянув для рукопожатия, темную от въевшегося в кожу машинного масла, тавота и прочих горюче-смазочных материалов большую, шершавую ладонь. Царь невольно замер, осознав, что, несмотря на широкое тиражирование в Империи его божественного лика, он банальным образом не узнан. Собеседник понял это по-своему и, повертев кистью руки, смешливо сказал: «Грязь техническая, не венерическая». Эта незамысловатая шутка, сразу установила доверительный контакт между мужчинами и Гарант, ответив крепким рукопожатием, скромно представился: «Царь».
«-Это, что же, из хохлов будешь или вообще иноверец?
-Почему это иноверец? Самый настоящий русак! А царь – это моя должность!
-Во как! А я думал мы царя в 17 –м году скинули!
-Я другой, суверенный, демократический царь! А вообще то, я твой тёзка, тоже Вова.
-Вот это другой разговор. Давай Вова выпьем за свиданьице!
-Спасибо. Я только пиво.
-Ну, как знаешь. Я сначала сто пятьдесят, ну а потом пиво!».
Новые знакомые чокнулись и тракторист, опрокинув залпом стопарь водки, закусил килькой и стал жадно поглощать живительное пиво. Гарант медленно смаковал продукт под кодовым названием «Невское», заедая маленькими кусочками фуа-гра с черными трюфелями, числившееся в буфетном меню как – «паштет с луком».
«-Пиво – просто класс! А вот килька – говно. Плохо просолена.
-Полностью с тобой согласен» - подтвердил царь, и потекла неспешная мужская беседа, постепенно превратившаяся в монолог мужика о его нелегкой жизни.
«Я ведь теперь на коммерсантов работаю: дорогу к их дачному поселку строю. Сумасшедшие деньги зарабатываю – 20 тысяч! Эти бы деньги и десять лет назад. Меня вообще-то деньги всегда любили. Вот смотри, в 95-м, колхоз совсем развалился и мы с женой Валей получили свой пай – без малого 2,5 гектара земли. Мы все с супругой гадали – что с этой землей делать? А тут, года три назад, приехали коммерсанты и стали скупать наши паи. Мы одни из первых продали, хотели в столицу поближе к детям перебраться. Валя уже совсем к деревенской жизни стала не способна – руки постоянно болели. Шутка сказать – 30 лет на молочной ферме. Думали ревматизм, а оказалась – саркома. Каких только врачей я не нанимал – все впустую: сгорела моя Валя вместе с немереными тысячами. Хорошо хоть детей успела поднять. Они теперь столичные жители: старшая –Варя, администратор в гостинице, а меньшой – Серега, по автомобильной части. Говорят автослесарь от Бога. Правда, сейчас под следствием, вроде как номера на движках перебивал. Если и так, ничего, отсидит пару лет и выйдет. С такими руками нигде не пропадет».
Мужчина помолчал, думая о чем-то своем. Тем временем, рабочим удалось вытащить корову на луг и та, от пережитого стресса, стала отчаянно опорожнять желудок, прямо под окнами заведения.
Тракторист допил водку, начал вторую кружку пива и продолжил свой рассказ:
«Вот ты, мил человек, всё говоришь: «Национальная идея, жизненная цель». А  какая может быть жизненная цель, ежели жизни то не было? Одна суета! Да вот и теперь, домой после работы придешь: печку протопи, какой никакой обед сваргань. Опять же постирушка. Глядишь, а за окном темнота. Сядешь на холодную постель и полночи  промаешься. Нет, вру я конечно. Цели нет, а вот мечта есть! Океан охота увидеть.
 Продам, к шутам собачим, дом с участком, тем паче, что коммерсанты давно к нашей деревне подбираются и хорошие деньжищи предлагают, да и махну куда-нибудь на Курилы. Шоферы кругом нужны».
 Мужик замолчал, пристально смотря в окно, и неожиданно из его выцветших, когда-то васильковых глаз, потекли тихие слезы по морщинам обветренной, дубленой кожи, скапливаясь на небритом подбородке и падая редким дождем на недопитое пиво и темную  поверхность дубового стола. Царь, неожиданно для себя, стал успокаивать собеседника, заботливо похлопывая его по жилистой руке.
Мужчина оторвал взгляд от окна, и внимательно посмотрев в глаза Гаранту, тихо произнес: «Ты, вот, Володя, наверное, думаешь – «Расклеился старик». А мне до пенсии еще шесть годков трудиться. Сил больше нет. Все кончились. Вон посмотри – корова на лугу ссыт. Вот я, бывало раньше выходил на крыльцо рано утром по малой нужде, так струя до соседского забора била. А теперь – ноги да ступени окропишь и все! Не видать мне океана – так и помру в своей хибаре! Господи, для чего небо коптил? Помрёшь, а никто и не вспомнит!».
Мужчина встал из-за стола и молча вышел на улицу.
После этого монолога, царь ощутил такое острое чувство стыда перед этим простым человеком: за свою дорогую одежду, фальшивый антураж пивной, шикарный лимузин и многочисленную охрану, что остался сидеть за столом, дожидаясь, пока окончательно не стихнет рокот отъезжающего бульдозера.
Настроение было бесповоротно испорчено и весь оставшийся путь до загородной резиденции, Гаранта посещали странные мысли: «Интересно, а меня после смерти вспомнят? Нет, конечно, проводят в последний путь с царскими почестями. А где будут отпевать: в Христа Спасителя или в Исаакиевском? Хорошо бы похоронили на высокой горе возле моря так, чтобы: летят самолеты – привет…, плывут пароходы – привет…
Нет, конечно, можно и в Петропавловской крепости. Господи, что за бред и куда меня понесло! Нет, всё-таки, никакой немец не способен как русский, простое застолье с незнакомым человеком превратить в пронзительную исповедь!».
Ежедневные государственные заботы быстро стерли у Самодержца не только чувство вины перед народом, но и само воспоминание об этой случайной встрече.
Единственное, что после тех событий, царь инстинктивно перестал посещать придорожное заведение и спустя два месяца объект, за ненадобностью, был закрыт.
Прошло еще три месяца, и на месте сказочной деревушки весело загудела строительная техника, готовя площадку под новый катеджный поселок.

Табурет.

Гарант сидел у иллюминатора царского отсека фронтового бомбардировщика Су-32ФНЦ и нервно постукивал пальцами по бархатной обшивке салона. Давно, очень давно, наверное, с того июльского утра 1960 года, когда отец не разбудил его на утреннюю зорьку, Самодержец не испытывал такого глубокого чувства обиды, злости и бессилия перед жизненными обстоятельствами.
Столь широкую гамму негативных эмоций вызвали очередные неуспешные испытания баллистической ракеты морского базирования «Табурет», прошедшие нынешним утром в Баренцевом море. Несмотря на все многочисленные уверения Главкома ВМФ о том, что «больные места» ракеты полностью вылечены, «Табурет» четвертый раз за последний год, не захотел стартовать из подводного положения с борта новой стратегической подводной лодки «Малюта Скуратов».
«Блин, ситуация довольно хреновая. Мы вновь выглядим болтунами и дураломами! Опять наши заокеанские заклятые друзья начнут давить на психику! Ну, нечего, теперь Минобороны рулит Толик, и он знает, как навести порядок. Надо будет и Главкома отправит ловить карасей на дачу. Анатолий – голова! Ведь надо было придумать ракете название: «Табурет», а в нем десять ядерных «тумбочек» индивидуального наведения! Очень остроумно!» - несколько успокоился Гарант и стал более внимательно разглядывать проплывающие за бортом бомбардировщика скромные красоты заполярья.   
После Мурманска, следующим пунктом короткого северного турне Самодержца, был космодром в Плесецке. Однако Гарант несколько изменил маршрут, и решил прежде провести обзорный полет над Кольским полуостровом.
Дело заключалось в том, что Россия, наконец, добилась от МОК права на проведение «Олимпийских игр заключенных» в славном городе Апатиты и его живописных окрестностях.
С высоты птичьего полета, удивительно строго и торжественно смотрелись прямоугольники олимпийских объектов строгого и особо строгого режима, возведенные в далекие 30-е годы прошлого века, и стоящие среди по весеннему изумрудной тундры, с вкраплениями бирюзовых озер и осколков темного зеркала болот.
«Молодцы! В ГУИНе всегда хотели и умели работать! Даже крыши бараков свежей краской покрасили. Да и осталась самая малость: установить цветные фильтры на прожектора вышек, да посыпать дорожки свежим песком и всё – можно принимать зарубежных участников» - с удовлетворением подумал Гарант и впервые за весь день даже немного улыбнулся.
Тем временем, на командном пункте подводного ракетоносца «Малюта Скуратов» шел напряженный «разбор полетов». Министр обороны восседал на вращающемся стуле пульта управления ракетами и молча, не мигая, разглядывал руководство ВМФ, выстроившееся пред ним во фронт. Наконец, как на школьном утреннике, адмирал-главком сделал два шага вперед и начал сбивчивый доклад:
«-Ваше Превосходительство, позвольте доложить: произошла трагическая и нелепая случайность. Капитан первого ранга Фролов, без согласования с руководством ВМФ и институтом-разработчиком комплекса, заменил на пульте управления невзрачную сенсорную клавишу «пуск», на солидную красную кнопку, снятую с лифта в офицерском общежитии. Ну и как всегда бывает в нашем лифтовом хозяйстве, кнопку во время пуска «Табурета», неожиданно заклинило. Может кто-то из мальчишек в неё спичек насовал? Авторитетная комиссия обязательно разберется.
-Адмирал, мать вашу! Какой, к черту, Фролов! Какие – дети, спички и лифты! Вы только что жидко обосрались, заметьте, в четвертый раз подряд, пред Царем! Вот эта, что ли, кнопка?» - и министр с хрустом вдавил стандартную красную кнопку в серой коробочке, которую ежедневно нажимают миллионы жителей Империи, вызывая кабину лифта в своих домах.
Корпус ракетоносца угрожающе завибрировал и на мониторах появился «Табурет», который на высоте нескольких сотен метров, как бы в задумчивости, завис, а затем, резко развернувшись, устремился в сторону далеких сопок, за которыми, буквально несколько минут назад скрылся бомбардировщик Самодержца.
«Теперь уже точно трибунал» - прошептал побелевшими губами адмирал и упал без чувств на заботливые руки адъютантов. Первым пришел в себя от увиденного министр обороны и стал лихорадочно набирать кнопки мобильного телефона. Только с пятого раза он смог набрать нужный номер и в трубке раздался спокойный голос Гаранта:
«- Царь на проводе.
-Ваше Величество, «Табурет» стартовал и летит в Вашу сторону!
-Толя, умница! Я всегда знал, что тебе по плечу любая задача. Я только не понял – куда летит?
- Царь-батюшка, прости меня грешного, но в Ваш самолет!
-Как в мой са…» - не успел спросить Гарант, поскольку ракета со страшным грохотом срезала кабину пилотов бомбардировщика.
Чуткие датчики мгновенно отстрелили царский отсек от корпуса самолета и тот, пролетев несколько десятков метров, упруго повис на тросах двух мощных парашютов.
 Царский отсек представлял собой: вездеход-амфибию с мощным танковым двигателем, генератором, системой обогрева и месячным запасом воды и продовольствия. Единственным слабым местом этого уникального сооружения была радиостанция, которая могла работать только в радиусе 50 километров. Впрочем, этот недостаток теперь легко нивелировался наличием сотовой и спутниковой связи.
Гарант включил свой коммуникатор и определил место предполагаемого приземления:
болота вокруг Бабозера, ближе к Кандалакшской губе Белого моря. Согласно высветившейся карте, ближайшим населенным пунктом был поселок Слюдянка, расположенный километрах в 30-и строго по 38 меридиану на Север.
Неожиданно отсек сильно качнуло взрывной волной сдетонировавшего боезапаса упавшего Су-32, которая перепутала стропы парашютов и ускорила падение агрегата на землю. Так получилось, что вездеход-амфибия, со всей своей многотонной дури, грохнулся на древнее капище, оказавшись распоротым большим каменным столбом в виде фаллоса. Если бы не мягкая, плюшевая обивка салона царского отсека, Гарант вряд ли бы остался жив после страшного удара вездехода об землю.
Царь схватил портфель с материалами по ракетному комплексу и быстро выскочил наружу, ловко пробираясь между искрящими проводами и обломками обшивки. Стоило ему отбежать, хлюпая по болотной жиже, на десяток метров, как отсек задымился и вспыхнул ярким костром.
«Так, транспортное средство и продукты я потерял. Но у меня сохранилось главное – коммуникатор, позволяющий связаться с любой точкой на планете! Хоть с Бушем или, на худой конец, с Папой Римским» - подумал царь и стал спокойно набирать номер министра обороны, чтобы уточнить – «С какого бодуна ракетчики сбили его личный самолет?».
Телефон противно пискнул и механический, женский голос сообщил: «К сожалению, набранный вами номер недоступен, поскольку ваша задолжность превышает установленный в компании лимит».
«А-а-а-а! Люська – упрямая коза! Сколько раз ей говорил – клади на мой счет сразу тысячу рублей! Нет. Все сделает по-своему и будет пять раз ходить в салон связи, чтобы переводить по 200 рублей! А может ей, просто не хватает общения? Ведь целый день одна: я до ночи в Кремле, а у девчонок учеба и своя компания. Если вернусь живой, обязательно с ней поговорю» - совершенно успокоившись, рассуждал Гарант, машинально проверяя карманы летного комбинезона, выданного ему при посадке в бомбардировщик.
В карманах оказались: плитка шоколада, сигнальная ракета (в виде патрона с пусковой веревочкой), зажигалка, миниаптечка, два презерватива и главное – раскладной охотничий нож.
«Ну, что же, жить можно. Да и одежда теплая, легкая и удобная. Единственное – это мои пижонские сапоги из кожи питона. Зачем я их надел? Ведь сам всегда утверждал, что понты до добра не доводят! Теперь майся с мокрыми ногами! Ладно, дергаться не надо. Будем ждать прибытия спасателей» - рассудил царь, и удобно устроился, подложив под себя портфель с документами, на небольшом сухом островке с тремя корявыми березами. На стволе одного из деревьев было криво накарябано (скорее всего, гвоздем) – «Долой самодержавие!». «Ну что за люди – эти «несогласные»! Расползлись по Империи как тараканы по кухне! Вот уже до тундры добрались! Придется принимать более жесткие меры!» - возмутился Самодержец и стал тщательно анализировать сложившуюся ситуацию.
Пытаясь выстроить цепочку последних трагических событий, Гарант чувствовал, что постоянно упускает какой-то очень важный момент. Наконец, в очередной раз, восстановив поминутную хронологию последних двух часов, он понял:
«Место катастрофы! Рядом расположено Бабозеро! Какое символическое и зловещее название! Неужели лондонский сиделец стал реализовывать свои угрозы? Заговор! Точно заговор! С кем теперь армия? Нет, Толик не мог предать! Да и в последний момент перед катастрофой, он пытался передо мной извиниться. Вот это как раз очень странно! Нет, никому нельзя верить. Кругом одни скрытые и явные враги! Так нельзя! На кого-то нужно положиться. Остается только Коля, с его Третьим охранным отделением. Значит первоочередная сверхзадача – выйти на связь с Николаем! Итак, у меня есть всего два варианта. Первый – ждать спасателей, которые, скорее всего, окажутся заговорщиками и расстреляют меня на месте. Второй – идти через болота до поселка Слюдянка, и если не сгину в топи, спасти себя и Империю». Конечно, Гарант, как человек действия, выбрал второй вариант, и, несмотря на вечерние сумерки, смело двинулся по заболоченной тундре на встречу новым испытаниям.
Двое суток царь упорно шел через болота, опираясь на длинный шест, вырезанный им из тонкой осины, полностью отключив мозг от всех мыслей, кроме одной – дойти и выжить! На редких привалах, когда попадались сухие островки, он забывался коротким сном с одним и тем же кошмаром – кадрами тонущей Лизы Бричкиной из киношедевра «А зори здесь тихие».  В целом, хорошая физическая подготовка, позволяла Гаранту достаточно легко преодолевать опасный путь, однако, полностью раскисшие сапоги очень замедляли скорость его продвижения.
Утром третьего дня болота перешли в смешанный лес, покрывающий склоны невысокой сопки и Царь, наконец, смог развести костер и немного согреться и подсушить свою одежду. Подкрепившись остатками прошлогодней морошки, он уверенно преодолел некрутой склон и с вершины горы увидел небольшой поселок в два десятка домов, раскинувшийся вдоль излучины быстрой реки Стрельны.
Ноги сами принесли Гаранта на поселковую площадь, где на лавочке, возле закрытого на громадный амбарный замок магазина, грелся на лавочке старик: в ватнике, суконных полосатых штанах и больших подшитых валенках. Царь решительно направился к селянину и задал главный для будущего Империи вопрос:
«-Отец, где у вас здесь почта?
-Почта? У нас, солдатик: рудник - был, лагерь – был, магазин – был, даже управление НКВД было, а вот почты отродясь не было. А зачем тебе почта?
-Эх, батя, мне бы позвонить…
-Милок, так бы сразу и сказал. Звони на здоровье! У меня безлимитный тариф» - и старик протянул  Самодержцу свежую модель телефона «Nokia» в стильном титановом корпусе.
Гарант отойдя на несколько метров, быстро набрал нужный номер и прикрыв трубку ладонью, тихо проговорил:
«-Коля, это я, Вова.
-Поселок Слюдянка, Мурманская область. Рядом Бабозеро.
-Да, ты не ослышался. Именно Бабозеро!
-Захватите чистую одежду, бритвенные принадлежности, что-нибудь пожрать и главное, ботинки на два размера больше моего.
-Толя ввел военное положение? Молодец – оправдал надежды!
-Запад пока молчит? Очень хорошо!
-Что? Ввели этого придурка в комиссию по моим похоронам? Ну, вы даете! Ладно, приеду, разберусь!
Так, все – отбой! Постой, не забудь сейчас же позвонить Люсе! Пока».
Завершив разговор, царь протянул аппарат старику и с подковыркой спросил: «Откуда отец такие буржуазные штучки?». Дед, прежде чем ответить на каверзный вопрос, аккуратно убрал мобильник во внутренний карман телогрейки, достал красивую коробку сигарет «черное собрание», оторвал у одной из них фильтр и медленно закурил.
«Дык, зарубежные спонсоры! Чай, не при коммунистах, при царе живем!» - ответствовал селянин, хитро блеснув голубоватой сферой контактных линз.
Самодержец вдруг ощутил смертельную усталость от всего пережитого за последние дни и сев на перевернутый синий пластиковый ящик из-под водки, стоявший у стены магазина, сбросил опостылевшие обрывки сапог. Затем он вытянул набухшие от постоянной сырости, белые ступни своих ног под ласковые лучи заполярного солнца и, откинув голову на прогретые бревна сруба, крепко уснул.
Прошло всего несколько минут, когда из высокой травы появился черный котенок с белой грудкой, опасливо потрогавший лапкой пятку Гаранта, спугнув при этом большую, красивую бабочку «кардинал», сидевшую на груди царя, как какой-то экзотический африканский орден.
Царь благополучно вернулся и жизнь Империи продолжилась во всех своих чудесных проявлениях.

Последняя охота.

 Царь любил майские праздники и всегда с большим нетерпением ожидал их наступления. В этой любви было что-то из далекого пионерского детства, когда родители были молодыми и веселыми, а впереди ждало солнечное, шумное лето: с речкой, лесом, походами и песнями у вечернего костра. Но, из года в год, эти весенние праздники были омрачены одним событием, на которое, при всей своей неограниченной власти, Самодержец не мог никак повлиять. При этом речь шла не о первомайских манифестациях трудящихся или резком падении производительности труда в Империи, в связи с массовым исходом городских жителей на приусадебные участки и огороды. Нет, совсем нет! Все было проще и, в тоже время, значительнее сложнее.
Дело заключалось в том, что каждый год в начале мая в Ново-Огарево приезжали родственники жены из провинции - посетить праздничную Москву. Вначале, лет семь тому назад, родни было не более пяти человек и они «растворялись» в обширных помещениях загородной резиденции, не причиняя никаких неудобств Гаранту.
Но с каждым годом количество гостей росло как снежный ком и к ним стали прибавляться: кумовья, крестные, их дети и внуки. Последние годы царь даже перестал запоминать этот калейдоскоп лиц, хотя каждый из гостей всегда был представлен ему персонально, а только интересовался у камердинера количеством прибывших постояльцев.
В этом году, поголовье загородной резиденции увеличилось на 22 человека, и нормальное существование превратилось в подлинный кошмар. Все четыре туалета и ванные комнаты были постоянно заняты гостями, не зависимо от времени суток, и. если царю все-таки удавалось прорваться в один из них, то он обязательно садился на описанный стульчак или же хлюпал тапочками по лужам воды, в тумане напаренной ванной. Шум и громкие разговоры не утихали в резиденции до самого рассвета, а уже в шесть утра возобновлялись с новой силой криками и топотом играющих детей.
В какой то момент Гарант понял, что его завидному терпению приходит конец, и он решил серьезно поговорить с супругой, чтобы раз и навсегда положить конец этому «беспределу». Однако, увидев счастливые, сияющие глаза Люси он понял, что десять дней в коммуналке совсем небольшая плата за годы покоя и благополучия в семейной жизни.
Вот и пролетели праздничные дни и царь усталый, но довольный успешным проведением утренних и вечерних мероприятий на Красной площади, уединился поздно вечером в своем кабинете, чтобы ознакомится с последними комментариями зарубежных ТВ на события в Империи.
Так получилось, что, переключая каналы спутникового ТВ, он сразу попал на «ЕвроНьюз», где в рамках рубрики «Без комментариев» шли кадры утреннего парада на Красной площади. Видео ряд был выстроен так, что плотные ряды марширующих солдат и офицеров ярче любых слов демонстрировали, куда и зачем стремятся русские. Посмотрев этот репортаж, даже самый тупой бюргер поймет: русские идут на Запад, чтобы «поработить несчастных мирных европейцев»!
«Вот мерзавцы! Как же они нас всех ненавидят!» - раздраженно подумал царь и уже хотел выключить телевизор, когда дверь в кабинет медленно открылась и на пороге появилась маленькая девочка (2,5 – 3 лет) со смешными косичками, торчащими во все стороны как лучики у маленького солнышка.
«Слава Богу, вся родня уезжает завтра утром» - с облегчением вспомнил Гарант, а девочка, тем временем, тщательно выговаривая слога, представилась: «Здравствуйте! Я Даря». «Здравствуй Дарья. А я – царь» - ответил Самодержец и с любопытством стал ожидать развития дальнейших событий. Девочка деловито подошла к креслу царя, пододвинула к нему мягкий пуфик, на который Гарант обычно клал вытянутые ноги, и плотно сев показала на экран большого ЖК телевизора со словами: «Царь, мультики».
Царь покорно взял пульт и, войдя в меню, нашел тематические каналы. Детских передач оказался приличный список, но он выбрал первый попавшийся русскоязычный канал под многообещающим названием: «ТВ няня».
Появилась надпись «союзмультфильм», а затем и название мультфильма – «Последняя охота». Фильм начался и по кочкам, среди пожухлой, осенней травы, побежала коричневая охотничья собака с длинными ушами (типа сеттера), отлично прорисованная художниками, что сразу вызвало возглас узнавания у девочки: «Гавка! Смешная какая!». Собака раздвинула носом высокую осоку, и перед ней открылся бочажок чистой воды, в котором танцевала чудесная птичка. «Цапля» - прокомментировала Дарья. «Гагара» - подумал Гарант и тут же вспомнил строчки из когда-то услышанного блюза:
«Где-то между Кремлём и Курским вокзалом
За гагарой с черным пером…».
Мультфильм сопровождался такой тревожной и пронзительной музыкой, что сразу становилось понятно – должно случиться что-то непоправимое. Так и произошло: птичка в эйфории своего замысловатого танца взмыла над скучным болотом и тут же получила пулю в крыло от невидимого охотника. Птица камнем упала вниз и закрутилась на месте не в силах оторваться от поверхности воды. Раздался призывный свист хозяина, и собака бросилась в воду за добычей и вместо того, чтобы стремглав нести ее хозяину, аккуратно опустила подранка на мягкую траву и принесла консервную банку чистой воды. Затем, по ходу сюжета, собака, тайком от охотника, очень трогательно выхаживала нового друга, пока однажды, не была вынуждена идти с хозяином на последнюю в сезоне охоту. Что произошло на этой охоте, Гарант не видел, так как отвернулся от экрана, чтобы смахнуть неожиданно набежавшую слезу. Но, судя по звуку выстрела, охотник все-таки добил подранка. Фильм завершался картинкой замерзающей под хлопьями раннего снега собаки, которая, не реагируя на свист и крики хозяина, упорно охраняла покой погибшего друга.
По лицу девочки текли два хрустальных ручейка тихих слёз и она, всхлипнув, сказала: «Плохой мультик. Кака. Гавку очень жалко!».
В коридоре раздался громкий женский голос: «Дарья! Дарья! Быстро в кровать! Завтра нам уезжать чуть свет». Девочка, вытерев кулаком глаза, произнесла вежливое –«Спасибо» и легко выпорхнула из кабинета царя.
Самодержец же так и остался сидеть в кресле перед выключенным телевизором, думая о том, что детские высказывания бывают удивительно мудрыми:
«Молодец, девочка – пожалела живую собаку, а не мертвую птицу, которой, в принципе, уже было всё равно. А мы, не увлеклись ли прахом, забыв о живых? Не знаю. Наверное, здесь должен быть какой-то баланс. Но как найти золотую середину? Но я то – хорош! Расплакался как девчонка. Наверное, это звонок о приближении старости. Да, надо что-то решать с престолонаследником. Эх, был бы сын, все вопросы бы отпали сами собой. А так - ломай голову! Стоп, а почему я тороплюсь? Может просто дождаться внука и передать всю полноту власти? Надо у Люси узнать – «Есть ли у дочек кавалеры?». Да, с этим делом затягивать нельзя! Быстрей выдавать красавиц замуж, а там уж как фишка ляжет! Ай, молодец!» - похвалил себя царь и вышел упругой походкой из кабинета, напевая  привязавшуюся песенку:
«Я б давно убежал - мне обрыдло здесь всё!
Я ищу старика, я всё время мотаюсь:
Между шумным вокзалом и скучным Кремлём…».

Горсть шекелей.

Преемник сидел на кухне и сосредоточенно поглощал творожок «Растишка», запивая его йогуртом, со свежей малиной. Напротив него, на другом конце стильного стола со стеклянной столешницей, сидела, подперев голову рукой, супруга Светлана, облаченная в красивый пеньюар и практически готовая ко сну. Будущий президент то же был не в смокинге, а в бежевых шортах и черной майке с надписью: Deep Purple in Rock.
Неожиданно, из комнаты грянул женский хор: Боже царя храни… Преемник попытался вскочить из-за стола, судорожно глотая творог, чтобы подбежать к мобильному телефону, но супруга остановила его властным жестом:
-Сядь, и хоть раз в жизни, спокойно доешь!
-Света, это же звонит Сам! Ты что, не узнала мелодию его звонка?
-Дима, ты с первого января мотаешься по всей стране и практически не бываешь дома. Имею я право хоть в праздники, провести один вечер с тобой? Тем более что Илюша сегодня у бабушки.
-Света, ради Бога, принеси телефон! Он страшно не любит, когда его заставляют ждать!
-Хорошо, дорогой супруг, но поклянись мне, что после 2 марта, ты будешь сам решать: когда и с кем тебе следует разговаривать!
-Клянусь, клянусь, - в полу истерическом состоянии простонал преемник,  - только дай скорее телефон!
-Алло, Дима? Ты что так долго не подходил. Спал что ли? Время-то, совсем детское - 21-30, - в  трубке раздался недовольный голос Гаранта.
-Да нет, Владимир Владимирович, телефон просто в куртке был, вот я и не сразу услышал Ваш звонок. При этом вся фраза была произнесена таким извиняющимся и подобострастным тоном, что лицо супруги исказила брезгливая гримаса. Преемник, просто физически ощущая недовольство Светланы, поспешно вышел в гостиную и плотно прикрыл за собой дверь.
-Дима, приезжай сейчас ко мне в Ново-Огарёво. Есть важный разговор.
-Владимир Владимирович, я только сорок минут назад из Таманской дивизии вернулся и даже не успел поужинать, - умоляющим тоном пробормотал преемник.
-Дмитрий Анатольевич, - переходя на официальный тон, строго произнес Гарант, - я ведь тоже не сопли по столу размазывал, а прилетел из Сочи. Жду Вас без промедления! Машина уже стоит у подъезда. В трубке раздались гудки и преемник, тяжело вздохнув, отправился переодеваться. Когда Дмитрий Анатольевич уже собрался на выход, мимо него проплыла Светлана, на мгновение, оголив аппетитное бедро, и скрылась в дверях спальни, одарив, напоследок супруга полной презрения улыбкой.
Резиденция встретила преемника почти полной тишиной и приглушенным светом, лившимся из окон первого этажа. Камердинер, приняв куртку Дмитрия Анатольевича, проводил его в гостиную выдержанную в английском стиле, где возле ярко горящего камина стояло три высоких «вольтеровских» кресла перед столом, накрытым для ужина на три персоны. Несмотря на толстый персидский ковер, Гарант сразу услышал легкие шаги преемника и приветливо помахал ему рукой из глубины кресла, предлагая занять место подле себя. Подходя к предложенному ему креслу, преемник обратил внимание на странный футляр или ящик, обтянутый потертой кожей, стоявший недалеко от стойки с каминными принадлежностями. Мягкое, удобное кресло и несколько интимная обстановка создаваемая двумя настольными лампами по углам большой гостиной и, собственно, мерцающее пламя камина, самым успокаивающим образом подействовали на преемника и он на мгновение позволил себе расслабиться и прикрыть глаза.
Неожиданно, со стороны прихожей раздался какой-то шум, возня и тихое повизгивание собаки.
-Владимир Владимирович, у Вас ещё будут гости? – спросил преемник, поскольку стол был накрыт на трёх человек.
-Только дядя Витя, он на праздники из Киева приехал. Да вот он и идет. Лёгок на помине!
-Привет честной компании! Дмитрий Анатольевич, рад тебя видеть, - шумно приветствовал вновь прибывший. Его лицо, раскрасневшееся от легкого морозца, просто светилось удовольствием.
-Володя, у тебя Кони – ну натуральный вечный двигатель. Замотала меня так, что я даже проголодался! Вот молодцы, на стол успели собрать и про мои гостинцы не забыли, - с удовлетворением констатировал Виктор Степанович, удобно располагаясь в свободном кресле. Кони, услышав свое имя, подошла к столу, посмотрела с благодарностью в глаза хозяину и шумно вздохнув, улеглась подле камина.
-Ну, давайте за праздник, - предложил Виктор Степанович, разливая золотистую жидкость из высокого хрустального штофа, украшенного золотым двуглавым орлом, по объемистым стопкам с вензелем  Великого князя Михаила Александровича.
-Я гляжу, горилку перелили в царскую посуду. Кстати, горилка презент от Кучмы и называется «Кличковка» - валит с первого удара, - и строго посмотрел на преемника, который в задумчивости вертел стопку в руках, явно намереваясь манкировать первый тост. Дмитрий Анатольевич зажмурился и одним махом опрокинул в себя стопку, мгновенно покраснев от перцовки, напрочь, перехватившей дыхание.
-Чернушку соленую возьми, чернушку, - посоветовал Виктор Степанович, - супруга собирала и солила. Или вот маринованный лучок – сеянец, сам в рот проскакивает. Кстати, тоже женина работа. Видя, что преемник пришел в себя, Виктор Степанович тут же разлил по второй, на что Гарант справедливо заметил:
-Ты Степаныч не части, весь вечер еще впереди.
-Так, Володя, уж больно хорошо пошла, да и закусон мировой! Тем временем, преемник с ужасом смотрел на вновь наполненную стопку и тарелки с копченым салом, бужениной, ветчиной, балыком и прочим смертельным ядом для его желудка и печени. «Псу под хвост вся строгая диета, так заботливо составленная Светланой. Один вечер перечеркнул полугодовые усилия и издевательства над собственной плотью». – с тоской подумали преемник, и обреченно наколол на серебряную вилку маленькой кусочек буженины. 
-Володя, а посуда из Эрмитажа? - спросил Виктор Степанович с плотно набитым ртом.
-Да, что ты, Степаныч, Бог с тобой! Я, что – Романов какой-то? Все значительно проще. Обнаружил я этот набор (из графина и шести рюмок) у себя в кабинете в шкафу за собранием сочинений Ильича во время субботника в Кремле. Наверное, кто-то из прежних хозяев оставил. Ну а поскольку вещь практичная, я и привез набор сюда в резиденцию. Кстати, Степаныч, что это за ящик обшарпанный ты поставил возле камина?
-Володя, эта моя любимая гармошка. Дело в том, что на Украине нет хороших мастеров, а мне надо обновить перламутровые кнопочки и накладки, а то, поистерлись совсем.
-Степаныч, а может, сбацаешь что-нибудь задушевное?
-А чё не сыграть для хорошей компании? Сейчас по второй – и будьте – нате, - при этом строго посмотрев на преемника из под густых бровей. Гарант и Степаныч махнули по второй стопке, а Дмитрий Анатольевич замер с рюмкой в руке мечтая лишь об одном – самым чудесным образом оказаться дома в постели под горячим боком у любимой супруги.
Тем временем, Виктор Степанович расчехлил инструмент и бережно пробежавшись по ладам затянул приятным баритоном:
Берег, принимай обломки,
Мертвых похоронит враг!
Скроют от людей потемки
Подвиги морских бродяг!
Неожиданно, к нему присоединился Гарант, и вот уже по гостиной разнесся дружный припев:
Приятель, смелей разворачивай парус,
Йо-хо-хо, веселись как черт!
Одних убило пулями,
Других убила старость,
Йо-хо-хо, все равно - за борт!
От неожиданности, преемник проглотил вторую стопку и замер, выпучив глаза.
Доиграв песню, Виктор Степанович молча, разлил и, поднявшись, торжественно произнес:
-За процветание Великой России!  Мужчины выпили, дружно крякнули, и Гарант похвалил:
-Да, Степаныч, хорошие, душевные песни поёшь. Тот, в ответ, довольно улыбнулся и обратился к преемнику:
- Митя, а ты на каком инструменте играешь? На пианино?
-Что вы, Виктор Степанович, я совсем не умею играть. У меня нет слуха!
-Дмитрий Анатольевич, между своими не надо «ля-ля», - неожиданно строго произнес Гарант. – Ты думаешь – я не в курсе твоей биографии? Преемник страшно побледнел и извиняющимся тоном пробормотал: - Это так давно было, что я даже забыл, как смычок держать. Да и инструмента здесь нет.
Инструмент, Дима, как раз есть! У меня, третьего дня, ребята от Спивакова выступали. Ну и один чуток перебрал и забыл свою скрипку. Сергей Сергеевич, - позвал камердинера Гарант, - принеси из кабинета инструмент.
Дмитрий Анатольевич, чуть подрагивающими пальцами открыл красиво инкрустированный футляр и прерывающимся от восторга голосом выдохнул:
-Настоящий Гварнери!
Митя, сыграй нам что-нибудь душевное. Уж больно скрипка для этого дела приспособлена, - попросил Виктор Степанович.
Преемник аккуратно приладил скрипку к плечу, несколько раз провел смычком, проверяя звучание и, в вечерней тишине гостиной потекла грустная, немного восточная мелодия. Неожиданно, довольно чистым, высоким голосом преемник стал тихонько выводить:
Тум - ба-ла-ла, Тум балалайка,
 Schpil балалайка, Schpil балалайка,
Тум-ба-ла-ла.
Мелодия уже давно затихла, а слушатели продолжали молча сидеть, прикрыв глаза. Первым вернулся к реальности Виктор Степанович и, привлекая внимание Гаранта, воскликнул:
-Митька то, мерзавец, уснул, - и аккуратно вытащил из под щеки спящего, драгоценный инструмент. Убирая скрипку в футляр, он пробормотал: - Так не ровен час, можно слюнями весь экстерьер попортить. Не обижайся, Володя, но не поспешил ли ты с кандидатурой преемника? Уж больно малый сырой: пить - толком не пьет, закусывает плохо (может, брезгует?), да и песни не наши поет!
-Да нет, Степаныч, парень он хороший, правильный и честный. Замороченный и испуганный немного, но это со временем пройдет.
-Вот и я про это Володя! Сдается мне, что он подкаблучник и не миновать нам новой «Раисы Максимовны»!
-Дядя Витя, так я на Капри пока не уезжаю и всегда буду рядом с Димой. Так что твое беспокойство совершенно напрасно!
-Володя, а почему не уехать на Капри или в Ниццу. Да погулять на честно нажитые капиталы?
-Что-то ты Степаныч не больно рвешься тратить свои деньжата и всё работаешь, работаешь.
-Володя, какие могут быть деньги у пенсионера? Вот и приходится зарабатывать на старость!
-Степаныч, хватит гнать туфту – уши вянут. Что нам не о чем больше поговорить?
-Ладно, не обижайся Володя. Но ты, на последней пресс-конференции, лихо отбрил иностранного журналюгу. Типа, как в песне поется: мои года – моё богатство. Да, я в свое время так не смог…
-Вот так, Володя, весь мир только и шумит: в России возрождается царизм, великодержавный шовинизм, уничтожаются демократические институты. А если подумать, то только сейчас, к верховной власти в России приходит представитель непрофильной нации. Вот так, благодаря тебе, Володя, сбывается вековая мечта народа, жившего в Империи за чертой оседлости!
-Да, да, дядя Витя, - задумчиво произнес Гарант, с силой сжимая и разжимая крепкими пальцами, мягкие подлокотники кресла, - ты правильно подметил - именно непрофильная нация! Ты, знаешь, Степаныч, я только сейчас понял: кто бросил в мой фонтан шекели!
-Володя, какие шекели? О чём это ты? – с беспокойством спросил Виктор Степанович.
-Не бери в голову, Степаныч, это я о своем, о девичьем, - ответил Царь и загадочно улыбнулся.
Тем временем, камердинер уложил преемника на маленьком диванчике и заботливо укрыл его теплым пледом, а рядом на подстилке пристроилась Кони, несколько раз тихонько лизнув свесившуюся ладошку спящего.
 Дмитрий Анатольевич, по-детски поджав колени к самому подбородку, тихо посапывал, счастливо улыбаясь во сне. Снилась ему белая ночь после школьного выпускного вечера, когда он, держа за руку первую школьную красавицу Светлану, вслух мечтал об их светлом будущем. Неожиданно, девушка тесно прижалась к нему, и, наклонившись к самому уху, жарко прошептала полными влажными губами: «Не бзди, малыш, прорвемся»…