Сказка-роман. часть 8. раздел товарищ как

    РАЗДЕЛ 4. ТОВАРИЩ КАК

- Хоть бы Квазимодо меня назвали, - ворчал, бывало, Горбуш, стыдясь своей шутовской клички. -  Все-таки это “Как бы”, а не “как”! Но, как говорится, куда мне, гунявому, против Бога лезть!
И действительно, на фоне Бога товарищ Как как-то не смотрелся… да и любой бы стушевался  при подобном сравнении.
   Как и ожидалось, стали господа-товарищи янки, сначала тайно, а затем и откровенно, посмеиваться над нелепой  фамилией своего лидера. К тому же, как уже говорилось, две трети янки  втуне ненавидели революцию, а Горбуш-Как как бы  ее олицетворял. И непонятно было, над кем смеялись эти неисправимые антикоммунисты, вчерашние держатели акций компаний “Майкрософт” и “Дженерал Моторс” - то ли над президентом, то ли над его политикой.
   Латиноамериканские советники охрипли, убеждая Горбуша предпринять репрессивные действия и прочие  меры, но он отмалчивался, ибо слишком хорошо осознавал, что порядок можно навести только ценой гибели двух третей населения. А ему не хотелось оставаться на скрижалях Истории в зверином виде! Приходилось терпеть, потому что Бог велел. Терпел, он, терпел, да и не вытерпел – заперся в своей опочивальне, и давай молиться:
- смилуйся, Господи, отпусти меня в джунгли Латинской Америки, хочу геройски погибнуть, как товарищ Че Гевара! За что ты меня так позоришь?!
Прогремел гром, и ответил с неба глас Божий:
- Рожа мне твоя не нравится, вот за что! Шутка! Стыдно не знать, молодой человек, этого бородатого анекдота…
    Наступила тягостная пауза. Бог молчал, и, наверное, размышлял, как же поступить с Горбушем: не помиловать ли?  Милость божья, как известно, беспредельна. Наконец, он произнес:
- Так и быть, прощаю в очередной раз! Поедешь в Латинскую Америку, только на геройскую гибель даже не рассчитывай. Не получится из тебя великомученика, дорогой Как! Кстати, отныне ты не Как, а Джордано Квазимодо, как и просил. Доволен?
- Спасибо, Боже! – Искренне обрадовался Горбуш. – Велика милость твоя, и вряд ли я ее заслужил… но охотно принимаю. Когда можно будет в путь-дорогу собираться?
- Да хоть сегодня, - милостиво повелеть соизволит Господь, - не забудь только преемника назначить. Бука тебя устроит?
- Все, что бы ты не предписал, устраивает меня автоматически, - вытянулся во фрунт Горбуш, теперь уже товарищ Квазимодо. – Разрешите идти?
- Иди, милый, иди, - махнул рукой Создатель, - смотри, в джунглях не потеряйся! И коку курить больше не смей, понял?
И товарищ Квазимодо-Горбуш, козырнув, помчался отдавать соответствующие распоряжения. Пьянящий аромат  джунглей Латинской Америки уже заполнял его воображение.
- товарищ Эскадрильо? – Звонил он. – Собирай чемоданы, тряхнем стариной!
- Товарищ Карлос?  Срочно упаковывай багаж, да подбери ребят понадежнее, из “Сендера Люминоса”.
И так до вечера. А утром он уже инструктировал преемника, Буку.
- Ты, товарищ Бука, будь с ними построже, а то совсем страх потеряли! Пусть вспомнят, что такое революционная дисциплина. А если я паду смертью героя, то пусть комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной!
Тут Горбуш спохватился, почувствовав, что основательно заврался, и что патетика в данном случае вряд ли уместна. Он же теперь кощей, где уж ему погибнуть, тем более, смертью храбрых! Да еще, к тому же, бедного советского барда обокрал…
  Бука сделал вид, что не заметил промаха, так сказать, ошибки президента. Хоть и был он существом в высшей мере бестактным и откровенным, но в данном случае решил придержать эти полезные качества при себе. Всем ведь и так было прекрасно известно, что умом американский президент сроду не блистал. Что же теперь, ставить старику в вину дурную наследственность?
    Ночью из бывшего Белого, а теперь Красного Дома выехал автобус с потушенными фарами и выключенным мотором. Шины были замотаны тряпками, все стекла занавешены, а молчаливые пассажиры прятали свои лица под масками. Фантастический омнибус, вызывая панический ужас у всех встречных и поперечных, устремился в сторону мексиканской границы.
     Долго после этой мистической ночи шептались по углам обыватели, пересказывая друг другу страшную легенду об  автобусе вампиров, нападавших на одиноких путников и не щадивших ни стариков, ни женщин, ни детей. Все это были, конечно же, сказки, нелепые выдумки, ибо никого наши экспортеры революции не трогали, потому что преследовали совсем иные, самые высокие и романтические цели.
    Бука, вновь приступивший к исполнению почетных, но крайне обременительных обязанностей главы революционного правительства, сразу же тяжело задумался: а как  навести порядок в этой полу анархической стране, насквозь пропитанной духом контрреволюции и саботажа? Вообще-то он прекрасно знал,  как, но отчетливо осознавал, что ни Горбуш, ни Бог его за такие методы управления не похвалят. Государство могло в одночасье остаться без подданных, а с кого же тогда брать продналог?
- Без строгости, конечно же, не получится, - рассуждал он, - но и  к чрезвычайным мерам прибегать опасно.
  Опасался Пришелец, конечно же, не стихийного бунта истребляемых граждан. Ему ли мятежников бояться! Сколько он этих бунтов усмирил, сколько планет безжизненными оставил… но сейчас эти эффективные методы явно устарели. На планете уже было, как минимум, три кощея, так что свидетели его темных дел остались бы в любом случае. Кроме того, Богу ведь и без свидетелей все станет известно еще до совершения преступления. Господь, между прочим, и сейчас насмешливо слушает весьма неоригинальные мысли своего туповатого слуги и делает выводы, а какие – не известно: пути Господни неисповедимы. И оставалось одно: муштра, казарма. В процессе изнурительных маршировок по плацу потенциальным мятежникам некогда будет думать о восстаниях. А, чтобы служба никому медом не казалось, можно будет каждую ночь устраивать боевую тревогу с марш-бросками километров по двадцать в полной амуниции и запасом еды да боеприпасов недели на три!
- Чем не план? – Радовался своей находчивости Бука-президент. -  И народ останется в целости и сохранности, и завоевания революции не пострадают, да и у Бога вряд ли возникнут претензии к моему обновленному стилю руководства.
И сам себе приказал:
- Так держать, товарищ! Бдительность, революционная дисциплина, и еще раз бдительность!
После чего отправился спать.
  Пока Бука храпел и посвистывал в правительственной опочивальне, ночной автобус бесшумно пересек мексиканско-гватемальскую  границу и катился по темной дороге к югу, распугивая мышей-вампиров и перепуганных гватемальцев.
    Ученые всего цивилизованного мира еще много лет будут ломать ночами головы, пытаясь понять, как же эта чертова машина могла передвигаться с выключенным двигателем. Что за перпетуум-мобиле, честное слово? Так появились на свет божий псевдонаучные “теории”, прости меня Господи, пытавшиеся объяснить необъяснимое и доказать недоказуемое. Одни академики насмерть стояли на том, что двигатель питался энергией от разлагаемого на составные элементы вакуума мирового эфира; другие же имели нахальство утверждать, что машина шла на термоядерном ходу, поскольку де этим негодяям-янки стал известен секрет  холодного термоядерного синтеза. Некоторые договорились даже до того, что машина впитывала внутреннюю энергию Земли прямо из оливинового пояса, а  были и такие, что вообще  выдумали черт знает что! По их расчетам  получалось, будто бы автомобиль притягивал электрическую энергию из атмосферы, а то и вовсе из ионосферы, и передвигался на электрической тяге. Честное слово, просто в детство впали товарищи ученые!
  Впрочем, не будем судить их слишком строго. Заучились! Откуда было знать этим закоренелым материалистам и убежденным безбожникам, что автобус двигался на той таинственной энергии, которую теологи именуют  волей божьей? А она, да будет вам известно, энергетически неисчерпаема, научно не объяснима, зато эффективна и безотказна. Она  управляет движением звезд и даже Галактик, не говоря уже о кометах, квазарах и пульсарах; что для нее жалкая металлическая рухлядь, битком набитая заговорщиками в масках и ящиками оружия да продовольствия? Хоть и имеют нахальство закоренелые атеисты уверять, будто бы на “божьей воле далеко не уедешь” и что “на Бога надейся, да сам не плошай”, но нам-то с вами, граждане истинно верующие, должно быть хорошо известно, что “уедешь”. Еще как уедешь! Хоть в Рай, хоть в Ад. Куда попросишь… вернее, напросишься.
  Окрыленные поддержкой  сверху, романтики-революционеры с ходу вступили в бой с превосходящими силами противника, и, не считаясь с потерями, погнали их к югу. Романтика боя затмила всякую политическую реальность и целесообразность.
……………………………………………………….

   Квазимодо-Горбуш  пришел, наконец, в себя. Он лежал на промерзшей насквозь морской гальке на берегу пролива Фрэнсиса Дрейка, один, без оружия. Он единственный дошел с боями до южной оконечности Американского континента. О том, где сейчас были товарищи по оружию – не хотелось даже думать. Что осталось за  его спиной – тоже не было известно. Победа оказалась пирровой. Да и была ли она? Придется отправляться назад тем же путем с ревизией революционных завоеваний (если они, конечно же, имели место быть).
…Целый год брел по пыльным дорогам Латинской и Центральной Америки странного вида нищий гринго, униженно выпрашивая подаяние у  вечно голодного местного населения. Он уходил все дальше и дальше на север, а мулаты и индейцы плевали ему вслед, бросали камни, и вообще вели себя неподобающим образом. И за что только кровь проливали?