Наталье Шалиной Семёновой

Сначала я прочитал несколько вещей и подумал про себя - это написал художник.

Я не знаю, как это делается, когда каждый поворот головы, жилка на теле, чуть хрипота голоса, нежность, тоска, шершавость листа, холодок на щеке от пробежавшей слезы, самому непонятные мечты и даже то, что пролетает мгновенно, не оставив следа, вдруг ложится на бумагу комбинацией букв и значков, которые именно в таком виде совсем неясно каким образом, но вдруг вонзаются в сердце читающего человека и не дают ему покоя, пробуждая желание сохранить эту тонкую материю души и попытаться хоть чуть-чуть приоткрыть вот это самое для кого-то близкого тебе по духу.

А ещё думаешь о том, что сверкает со всех сторон, бьёт глаза, наваливается барабанной дробью на барабанные перепонки, оглушает глицериновыми слезами и распахнутыми для всех гениталиями в технологическом процессе, вызывая судорогу в горле и тошноту, а чистый ручей совсем неслышно скрылся под низкими ветками редких кустиков и когда ещё будет виден виден страждущему от жажды путнику.
Ничего, вода дорогу найдёт.



А художник - он и есть художник.


http://proza.ru/2009/02/01/342      Мысли. Про бабушку
http://proza.ru/2009/02/21/150      Каблуки
http://proza.ru/2009/02/01/560      Мысли. Про осень
http://proza.ru/2009/10/12/1240     Про льдинку из холодильника
http://proza.ru/2009/10/08/862      Три дня