Броня

   Вот она,- сидящая в общественном транспорте, занимающая две трети сидения,  на коленях, уютно устроившись, прикрытый ярким шарфом, сидит ее живот. Не лишенная элегантности, опрятная, с загадочной улыбкой Джоконды, она наблюдает движение за окном.

   Все для нее за стеклом. Гордость – это ее броня, доспехи неутомимого воина, отгораживающие от мира.

   Второй подбородок помогает удерживать голову всегда высоко поднятой. Она не ходит, она плывет, она и не может ходить, так как вес ее тела позволяет ей только передвигаться, стараясь балансировать широкими бедрами.

   Вплывая вечером в свое убежище, печально вздохнув, она сбрасывает свою «броню». Раненая, пугливая теперь она может предаться оплакиванию своей обособленной жизни. Перелистать в памяти перенесенные обиды за день. Еще и еще раз убедиться в несправедливости своей доли.

   Пройдя в глубь ее души, прокопав каменные завалы ложных убеждений, открыв заржавелые двери ее мечтаний и несбывшихся надежд, вырисовываются очертания сияющего трона, на котором восседает она, красивая, стройная, великодушная – весь мир у ее ног. Она уже редко заходит туда.
    Еще года четыре назад, когда обнаружился повышенный уровень сахара в крови, она принимала решение покончить с этой «грудой камней» и выйти наружу. Организовать свою жизнь в соответствии с саном королевы: дисциплина, анализ мыслей и поступков, война со всем негативным, беспощадная диета, ходьба пешком, холодильник на замок после шести.

   Но подруга депрессия оказывалась всегда сильнее ее, раз за разом указывая искать утешение в сладостях и диванных подушках.
Порочный замкнутый круг: злюсь – ем, толстею – злюсь.

   «Вечер утра мудренее». Накануне она твердо решала начать новую жизнь с утра, а с первыми лучами солнца продолжалась старая.

   Заоблачные высоты счастливого бытия все более отдалялись от нее. «Зачем выходить из ада -там все улицы знакомы». Она чувствовала себя беззащитной девочкой в борьбе с исполинами искушений.

   Усталость и безразличие нашептывало закончить борьбу. Жалость к себе, горечь, одиночество, торты и диванные грезы она возлюбила больше, чем себя.