Патрикеевна

Зима в этом году была снежная и холодная. Школу закрыли на время сильных морозов.  С одной стороны хорошо – ещё одни каникулы, а с другой стороны - на улицу не выйдешь, телевизор надоел, читать не хочется. Дома тепло.  Печка потрескивает, снег на дровах шипит, тает, пузырится и испаряется. Дрова прогорят, а  на угли смотреть ещё интереснее. Угли мерцают, вспыхивают, подёргиваются пеплом, рассыпаются и опять начинают тлеть, пробегают по углям красные и синие огоньки. Только и такое развлечение со временем надоедает. Села я у окна и долго рассматривала узор на окне: «Ишь ты, какой хитрый узор!» На окне распустился цветок небывалой красоты, сказочной. Завиточки, листочки, искристые бусинки, ровные строгие линий и вся эта красота на белом фоне и в рамке оконного переплета, как картина великого мастера. Но и эта красота приелась за два дня. Придумала я новую потеху. Проделаешь пальцем на стекле маленькую дырочку и как в бинокль смотришь одним глазом на улицу. Вот тетка Маня бежит через дорогу с полными ведрами, вода плещется и тут же к ведру примерзает сосульками. Дед Лева похож на Деда Мороза. Брови белые, борода в инее. Собак на улице не видно, попрятались в будки и на дворы. Деревья мороза пока не чувствуют, прикрывшись снегом дремлют они в ожидании весны. Чья-то собака шустро бежит по полю, мелькая рыжим, как-то не естественно изогнутым  хвостом. Да собака ли? Сердце гулко забилось. Лиса, да это точно лиса. Замёрзла наверно и поближе к деревне вышла в поисках еды. Хвост у лисы был действительно красивый: рыжий с белым кончиком, пушистый, но с изъяном, посередине переломлен. Лиса шла уверенно, почти не прячась от неосторожного взгляда. Может, знала, что собаки от холодов попрятались, кто куда, а может голод, пересилил страх. Лиса быстро перебежала поле и пропала в огородах. «Хитрая»,- решила я и дала ей прозвище - Патрикеевна. Все дни нежданных каникул я протаивала на стекле  дырку в инее и пыталась ещё раз увидеть рыжую плутовку, но удача мне больше не улыбалась.
Шли дни. Солнышко стало пригревать землю, потекли первые, шумные ручьи, серенькие воробьи с шумом и драками купались в теплых лужах. Проклюнулась первая свежая трава, набухли почки на деревьях. Весенние запахи дурманили голову. Каждую минутку хотелось быть на улице. Сошла вода, распустил свои скромные сиреневые цветочки местный первоцвет – хохлатка, раскрыл жёлтые головки навстречу солнцу пушистый одуванчик, притаился в оврагах скромный желтенький гусиный лук.  В поле вышли трактора, распахнули землю к радости грачей, собирающих прямо за плугом червяков, жуков, гусениц. Черное полотно вспаханной земли все больше и больше покрывает начинающее зеленеть поле. На таком фоне хорошо видны и белые чайки и серые растрёпы-вороны и два рыжих пятна появляющихся то с одного края поля то с другого. Неожиданной была эта встреча с такой приметной хвостатой плутовкой. Патрикеевна была не одна, а  с другом. Как два рыжих бесёнка мчались они по полю. Играли в догонялки, хватали друг друга за хвост, уши, кувыркались и резвились на рыхлой земле. Тракторов, работающих в поле, лисы не боялись иногда пробегали рядом с колёсами и гусеницами. Полчаса я хохотала, наблюдая их ужимки и прыжки. Рыжие плутишки изредка останавливали свою игру, приседали, навострив ушки, оглядывались по сторонам, а после резкий прыжок и игра начиналась по новой. Уставшие лисы скрылись в перелеске и больше не появлялись.
Летом вывелись у наших соседей желтенькие, черненькие и рябые цыплята. Маленькие пушистые, пищащие комочки быстро подрастали. Теплым, сухим днём выпустила их соседка из клетки и под охраной гордой наседки пустились они в самостоятельное путешествие по двору. Вскоре начались пропажи. То один цыплёнок пропадет, то другой. Соседка всполошилась, позвала охотников и те по следам определили воровку. Лиса с переломанным хвостом нашла лёгкую и глупую добычу для себя. Моё горе не знало границ. Было жалко цыплят, но и Патрикеевну тоже. Охотники могли её выследить.  Я боялась больше не увидеть  этого рыжего бесёнка. На моё счастье Патрикеевну не выследили, но собаки видимо сильно напугали её, больше в деревне цыплята не пропадали.
Последняя наша встреча состоялась осенью. Патрикеевна сидела на льняном поле, поводя ушами, прислушивалась к чему то. Что бы ни вспугнуть её, я спряталась за соседней бабкой льна. Патрикеевна сидела тихо, иногда привставая на задних лапах. И вдруг прыгнула в снопы льна, раздался мышиный писк, и удачливая охотница побежала в сторону леса с пойманной жирной мышью. Переломанный хвост мелькнул в зарослях кустов и пропал. «Жива»,- подумала я и  крикнула, что было мочи «Удачи тебе Патрикеевна!»
12.10.09