Moy son

Я просыпаюсь в холодном поту от скрежета старых зеркал.
Чувствую я, что манит меня бездны холодной провал.
Манит он стонами проклятых душ, огнем немигающих глаз,
Тенью вихрящихся крыльев в ночи, ангелов падших экстаз.

Волосы дыбом от страха встают, пот заливает глаза,
Холодом колет осколок льда в самом низу живота.
Руки дрожат, и сердце стучит, трудно грудью дышать,
Из под моей кровати широкой, тварь начала вылезать.

Длинные клешни серой руки, поднимают меня к потолку,
И прорывая тело мое, роются в левом боку.
Понял я сразу, что сердце мое, тварь та, стремиться достать,
В этом агонии красном бреду пробую я заорать.

Но не могу рот свой раскрыть, словно зашили его,
Я напрягаю мышцы свои, чтобы его прорвало.
Лопнула кожа на бледных щеках, по шее кровь полилась,
Тварь под кроватью глухо рычит, злобная адская мразь.

Хрипло мыча, словно урод, дергаюсь в щупальцах я,
А серые клешни, глубже и глубже, лезут внутрь меня.
Но не находят сердце мое, когтистые лапы в груди,
Они обыскали все тело мое, измазавшись в черной крови.

И просыпаюсь я оттого, что солнце слепящим лучом,
Впилось безжалостно в очи мои, кривым и ржавым крючком.
Быстро ощупал бок свой и грудь, ран рванных нет и следа,
Я прямиком в холодный душ, смывать грязь адского сна.