Людочка Лупша

     Людочка Лупша, маленькая  рыбка морская, вся в ярких разводах юности, радостное существо, на которое глазеть да  радоваться: я бы её  сравнил ещё с морским коньком – непоседой  да  опасной красавицей - морской звездой!
    Туфельки на ней – босоножки, едва видимые, пару ниточек перехватывают пальчики, а пальчики – тоже как рыбки, только разных форм и величин!
     Вот большой пальчик – он чуток короче всех остальных, и похож на маленького карасика с серебренной головкой-ноготком. Ах, этот пальчик – самый главный, скольких он пленял, вот и  у меня голова закружилась!
    А второй пальчик – он как комсичка, длинненький и узенький, возвышается чуток над главным, но не слишком, соблюдает порядок и гармонию!
     А три остальных – гупяшечки глупые, лупоглазенькие из аквариума – один другого меньше: дзинь, дзинь, ди-лень, вот такие пальчики-гупяшечки!
    А от пальчиков – дорожки бегут, да не ровные, а с извилинками да горбинками, и получается, что все вместе они ещё одну рыбку составляют, чуток большую рыбку – Людочкину ножку, стопочку, маленькую-маленькую и красивую, как юный окунёк-забияка стопочку, которую так было бы славно поцеловать и умереть!
    И идёт она, Людочка Лупша,  цок-цок-цок, - звенит шпилечками по полу в  международном аэропорту Кеннеди, а народ так и дивиться на неё, так и радуется – такая красавица пошла!
    Вот и таможенник ей под козырёк берёт, вам сюда, мисс, в зелёный коридор, вы, мисс, такая вот растакая, что даже и не посмотрим ни визы вашей, ни паспорта, ни багажа!
    А багажа-то у Людочки – тьфу! – сумочка через плечо, зачем такой рыбке красивой утруждать себя тяжёлыми уродливыми чемоданами – ни к чему это! – пусть корявые тётки из Индии тягают за своими мужиками!
    И идёт она, рыбка моя, радуга семицветная сама ещё не знает куда, но подкатывает тут лимузин чёрный и длинный, и парень – молодой красавец говорит ей: садись, Людочка-рыбка, карасик-гупяшка звонкая, куда тебе? – эххх – прокачу!!!
    И садиться Людочка, не стесняется и не боится, а чего ж ей бояться-то: кто ж на красоту-то  позариться! И говорит она: везите меня, дядя шофёр, на Брайтон Бич, пожалуйста!
    О! Брайтон Бич!
    Руссо Туристо!
    Водка-селёдка!
    Нэ-ха-чу-я-гор-ба-чо-ва! – хохочет молодой парень-пакистанец, подмигивает Людочке в зеркальце, но не вульгарно (а то бы она  обиделась), а с юморком подмигивает – сейчас, мигом домчу, с ветерком, ещё  сто баксов дам в придачу!
    Но не берёт Людочка баксы – зачем они ей, красавице-рыбке неземной, свету радуги снизошедшей до нас! Хлопнула дверкой она и : цок-цок-цок, пошла, пошла,  по самому Брайтону, о котором лишь в книжках читала!
   А Брайтон мрачен, Брайтон страшен! А по Брайтону негры чёрные с бейсбольными битами бродят! А на Брайтоне жулики одесские сидят по лавчонкам, контрабанду с Малой Арнаутской торгуют, но нипочём  всё это Людочке: она идёт, а вокруг - мигом всё светлеет, мягчеет и добреет! И улыбаются ей во след негры с битами, и испанцы чумазые джинсы свои на голые задницы подтянули, и жулики-одесситы хари свои небритые  в форточки повысовывали и улыбаются, а глаза-то, глаза – глаза добро излучают, как солнечные зайчики у писательницы Улицкой!
       И слышит Людочка Лупша нежный шепот:
    - Лекарства…Лекарства… лекарства…
       И видит гражданку приятной наружности – не старуху, но и не глупышку юную и говорит она:
    -  Я Людочка Лупша из Крыжовки белорусской, не подскажете, где мне тут остановиться не на долго?
   - Фаня, - представляется дамочка, - Фаня Шмуклерплинтик, очень приятно! Сейчас, дочка, сейчас рыбка моя золотая! – вот так Фаня заметила красоту Людочки Лупши!
      И отвела Фаня Людочку к себе домой, и в джакузи персональное пустила её, сама из кувшина воду полила, самовар шишечками еловыми разогрела на балконе, да чай с малиновым вареньем выставила! А к чаю – чего душа пожелает: икорка чёрна, красная, балыки-языки заливные, седло барашка, да форель запечённая…
      Брайтон, одним словом!
    - Ну, как вам тут у нас? – справляется Фаня.
    - Замечательно! – говорит Людочка и бровью не ведёт, как будто и не видела она негров с битами, испанцев с задницами, да харь небритых! – Замечательно! Ай лав Америка!  - и засмеялась так обворожительно, что у Фани слеза навернулась ностальгическая…
   - Хорошо, хорошо… - говорит Фаня, - поживи пока у меня… Живи сколько хочешь! Бесплатно!
      О! Если бы вы знали чего стоило слово «бесплатно» в устах Фани! О, если бы вы только представление имели, кто была она на самом деле… О, вы бы тогда по настоящему испугались!
    Но, конечно, не Людочка Лупша! Та расцвела ещё пышнее, ещё красивше стала, зарделись ушки-плавнички розовенькие, искорки в глазах появились лукавые.
    - Ой, спасибочки, тётя Фаня, -говорит, - а Фаня Шмуклерплинтик уже не скрываясь, слезу непрошеную вытирает тыльной стороной ладошки холёной своей, прижимистой, когтистой, тигриной…
    - Ну, побежала я, - чмокнула Людочка Фаню в щёчку и выбежала на улицу.
      А тут снова такси, откуда ни возьмись!
   - Эй! Рыбка! Таранька-воблочка! Куда тебе, ненаглядная? В город? На Статую завести? Ну садись, это мы мигом домчим!
      И мчится Людочка снова по незнакомому городу, и мелькают деревья непонятного вида, и дома – огромные, глазастые, неприветливые, не такие, как в родной Крыжовке! 
      А вот и небоскрёбы замаячили вдалеке! Выехал таксист Вася на высоченную эстакаду:
      - Вот, - говорит, - любуйтесь, Людочка!
       Окинула оком окрест Людочка и повеселели вдруг каменные уроды, засветились окошки огоньками, подмигивать Людочке стали! А потом – вдруг – взялись за руки, да хоровод вокруг острова затеяли! Одна Людочка и видела этот хоровод,   посмеялась вдоволь, да в ладошки-плавнички розовые похлопала!
        А вот и Статуя – девка безглазая!
        И стоит Людочка в очереди, а ножки-рыбки-окуньки болят, но улыбается Людочка, и все вокруг неё улыбаются, так и время идёт незаметно!
        И поднимается Людочка в самую голову Статуи и смотрит сквозь пустые глазницы её окрест, и видит она белое солнце, да белый песок, существ каких-то странных видит, на жуков похожих… Не нравится Людочке такой пейзаж, тряхнула она головкой-симпатюлей, улыбнулась лучезарно, и пропала мара, как и не бывало её! А на месте мары – белые пароходы поплыли, белый дым кольцами в небеса пускают, а потом гудком сквозь эти же кольца насквозь продувают! И дельфины кругом резвятся, соревнуются с пароходами в изяществе! Так-то оно лучше, - думает Людочка Лупша и улыбается ещё шире, ещё лучистее, и сама Статуя – девка каменная начинает улыбаться, а дырки-глазницы пустые вдруг осмысленным взглядом стали!
       - Вот и всё! – сказала Людочка Фане, - спасибо за гостеприимство, а мне домой пора!
      - Как домой? – поразилась Фаня, - а зарабатывать ты не будешь? Я уж и местечко для тебя шикарное присмотрела…
    - Ой, смешная ты, тётя Фаня, - хохочет Людочка, - ну зачем мне эти деньги, когда и так всё есть у меня – и город, и такси, и ты – моя тётка ненаглядная!
       Всплакнула Фаня Шмуклерплинтик, но делать нечего. Проводила племянницу названную до порога, а там её уже Васька-таксист поджидает!
    - Васька, паразит, - грозит пальцем Фаня, - чтоб денег с ребёнка не брал!
    - Ну что вы, Фаина Моисеевна… Как можно? С такой тараньки брать деньги?
      Цок-цок-цок, шагает Людочка в аэропорту Кеннеди!  Вот и слетала, повидала всё, что хотела!
      Ремешок безопасности пристегнула,  в иллюминатор выглянула…
      Ревёт мотор-обормот-оборотень.
      Взмывает в небо лайнер-ласточка.
      И смотрит Людочка Лупша на огромный город внизу и улыбается светлой радугой, зайчиком солнечным из книжки писательницы Улицкой, машет ручкой-плавничком, а город мигает ей в ответ, и тоже расцветает разными цветами радуги, и идут хороводом небоскрёбы вокруг Статуи-девки, и плывёт по реке одинокий каяк с рыбаком Клинтоном, и пароходы белые в трубы дуют, да белый пар выпускают в небеса…
      Белое солнце… белый песок…
      Мара всё это – лишь мара!
    

     Вот такая была Людочка Лупша из Крыжовки, что в Белоруссии!

(11 октября 2009г Бруклин)

фото: а’ANTIst ,
с разрешения автора,
"невеста Марко Поло"
http://www.photosight.ru/users/52800/