Привидение

1   
   - Сергей, мне не хочется об этом говорить, но ты деградируешь. Я знаю, у  тебя есть доля- тридцать пять процентов. Но ты ничего не делаешь. Ты пьёшь. Я один кручусь, всё организую, со всеми веду переговоры, всех контролирую.
   - Ты прав. Лёх, но я ведь тоже много сделал. Вспомни и регистрацию и первые договоры. Устал, наверное.
   - Вспомнил! Семь лет уже прошло. Ты не устал, ты сломался. А я один фирму не потяну. Так что опытного управленца надо брать. Но тогда , сам понимаешь, доходы уменьшатся.
   - Впрягусь я завтра.
   - Впрягался уже. У меня знакомый врач есть. Давай завтра к нему с утра.
   - Лёш, а Лёш, завтра три года. Помяну хорошенько, а там уж...- Сергей замолчал и наклонил голову. Невольно навернулись слёзы.
   - Три года я терплю.- Алексей вздохнул. - Я всё понимаю: смерть близкого человека. У меня мать умерла, когда я в тайге на прииске работал. По рации сообщили. Прислали вертолёт, еле успел на похороны. И хотя уже несколько лет её не видел, знал, что она где-то есть, Переживает за меня.- Он помолчал.- Умерла и как будто я беззащитный стал. Исчезло то, на что всегда можно было опереться, в крайнем случае пожаловаться на судьбу. А у тебя ведь не было никого?
   - Я найдёныш.
   - Так что Ольга тебе и как мать была. Ладно, Сергей, срок тебе два дня. Если послезавтра не идёшь к наркологу и к психологу, то пересматриваем наши отношения в фирме.
   Сергей поднялся и, не распрямив плечи, с понурой головой, вышел из офиса. Через минуту в ту же дверь вошла его секретарша Наталья Петровна. Присев на край кресла на колёсиках, она спросила негромко:
   - Ну что Алексей Михалыч, поговорили?
   - Поговорил, но боюсь, что толку мало. Понимаешь, тут ведь, мне кажется, не алкоголизм, его-то мы бы вылечили. Тут психология или психиатрия, не знаю, как правильно.
   Наталья Петровна обладала броской внешностью, но была излишне аккуратна и застенчива. В настоящее время работа была главной частью её жизни. Начальника своего, Сергея Константиновича, она опекала, испытывая  материнские чувства, хотя и была намного моложе.
   - Слишком уж сильно он переживает.- Алексей погладил начинающуюся лысину.- И вроде искренне.
   - Конечно искренне. Жена была для него всем. Вы ведь знали её. Какая она была?
   - На мой взгляд обыкновенная. Тихая, скромная. Не навязывала своего мнения. В кампании могла анекдот рассказать, причём такой, что все ухахатывались. В ней что-то тёплое, домашнее было. "Хранительница очага", наверное, лучше всего её характеризует. Она у нас проработала полгода. И за это время большая часть мужчин пыталась с ней отношения завести. Но любовь к Сергею была стержнем, на который нанизывалось всё остальное.
   - Идеальная жена?
   - По крайней мере для него - да.
   - Значит, надо её как-то замарать.
   - Боже, что ты говоришь, Наталья?! Злые вы женщины. Мужик бы до такого не додумался.
   - Мы прагматичные. А вы бесшабашные. Сначала наломаете дров, а потом думаете, как жизнь наладить.
   - Может ты и права... Только Сергей мне друг, не сделай ему хуже.
   - Алексей Михайлович, Вы хотите, чтобы он снова энергично занимался делом? И чтобы был счастлив или, по крайней мере, доволен жизнью?
   - Ну, может быть.
   - Тогда не мешайте мне разбираться с этой психологией или психиатрией!


            
2
   Сергей основательно подготовился к годовщине. Всё было сделано, как любила Оля. Огромный кухонный стол отодвинут от стены, в расчёте на гостей. Её любимая скатерть, шампанское.  Оля не любила другие вина. Он даже старательно нарезал салат с колбасой. Немного не хватило майонеза. Солить не стал, так как привык есть  несолёное. К её месту, напротив телевизора, он поставил стул, а на столе разложил  любимые вещи: красную пластмассовую пепельницу, пару книг Марининой, сотовый телефон... Себе он приготовил литровую бутылку финской водки. Достав из шкафчика над плитой свечу, зажёг её и выключил свет.
   Наступила жуткая тишина. В будни посёлок пустовал и, хотя коттеджи стояли близко друг к другу, не было и проблеска света. Ночные птицы молчали, небо, закрытое тучами, походило на чёрное покрывало. Пламя свечи стояло ровно и также ровно отражалось в стёклах четырёх окон. Его охватил ужас. Дрожащими руками он налил себе стакан водки. Оглядываясь по сторонам,  спешно выпил его и потянулся к закуске. Раздалось еле слышное шуршание, как будто провели ладонью по небритому лицу. У него не было домашних животных, о мышах и крысах в посёлке давно не слышали. Шорох повторился, повеял слабый ветерок. Пламя свечи чуть качнулось. Он задрожал от охватившего его холода. Быстро встал, оглянулся и прижался спиной к стене. Воздух наполнился приятным запахом. Он узнал его. Это были Олины духи. Этот , возбуждавший его запах, в сочетании  с начинающей действовать водкой, вызвали  чувство эйфории. Он начал звонко смеяться. Пытался замолчать, но скулы свело и смех как бы повис в воздухе. Негромкий смешок звучал в темноте, отражаясь от стен. Он понял, что боится снова услышать шорох. В дальнем углу комнаты, у приоткрытой двери на террасу, появился слабо светящийся силуэт. Не касаясь пола, он как бы висел в воздухе. У Сергея затряслись руки. С трудом достал  телефон. Один за другим набрал три номера- ответа не было. Руки разжались. Телефон ударился об пол. Он вздрогнул.
   Силуэт, как будто, стал увеличиваться, одновременно  приближаясь к столу. У Сергея кружилась голова, колени согнулись. Чтобы не упасть он сильно прижал руки к стене.
   Расплывчатая женская фигура ( он различил, что это женщина) осторожно и плавно подлетела к самому столу, не замечая вжавшегося в стену Сергея. Взяв в правую руку серебряную ложку она зачерпнула немного салата и поднесла его к зеленоватому мерцающему рту.
   - Майонеза пожалел, зараза,- отчётливо и громко прогремело в темноте,- И недосолил! Как был жлобом, так им и остался, алкаш хренов
   Голос был Ольгин.  Сергей, охнув, грохнулся в обморок.


3
   - За что она так?- Повторил он в пятнадцатый раз, развалившись в кожаном кресле у себя в кабинете. Наташа сидела рядом на довольно жёстком стуле и поглаживала его по плечу.
   - Сержик, милый, мы все бабы такие. Идеальные мужики нам не нравятся. Нам нравятся энергичные, заводные, грубые, но не вредные. И чем больше вы ошибаетесь, тем больше у нас поводов вас ругать. Мы чувствуем себя нужными, а вы хорошо работаете. Прогресс называется.
   - За что меня ругать?- Встрепенулся Сергей.
   - А что ты расселся, как на именинах? Алексей Михайлович за двоих пашет, ни выходных у него, ни праздников! А ты водку пьёшь.
   - Не напоминай. Второй день тошнит... Они же здесь мне всю логистику развалили!
   - Не то слово! Давно никто не знает, что и куда отправлять.
   - Я им счас всё налажу! Наташенька, а ты не уходи, мы вместе домой пойдём.
   Сергей сорвался с места и ринулся туда, где раньше дневал и ночевал и где сейчас всё закисло и остановилось. Видевший всё это через щёлку Алексей истово перекрестился :" Прости меня, Господи!".