Не спорьте с жэншиной!

Джентльменский набор составляли рулон туалетной бумаги за семь рублей пятьдесят копеек и «Ягуар» в металлической банке. Набор, как и любой предмет заведения, подлежал передаче в надежные и честные руки и теперь приобретался самым настоящим джентльменом с рыжей небритостью третьей степени, в «трениках» с вытянутыми коленками и кроссовках а-ля «начало восьмидесятых». Зачем настоящему джентльмену с «Ягуаром» рулон туалетной бумаги – вопрос, в общем-то, открытый, но джентльменам, судя по всему, виднее.

Расплачиваясь за ценный набор, дрожащая рука джентльмена протянула хранителю кассы скомканную купюру в пятьдесят в наше время ничего не значащих рублей и зависла над ним в ожидании чуда – небритый джентльмен явно хотел получить сдачу. Не ту же сдачу, что он уже получил – в неравном, судя по синеве под правым глазом, бою дворового значения, а награду в самом настоящем денежном эквиваленте. «Не может же такого быть, – читалось в затуманенном глазу джентльмена, – что от полтинничка, данного за «ящик водки и ириску», совершенно ничего не останется и завтра нечем будет похме…» В общем, вы поняли.

Однако пышногрудая блондинка, мягко говоря, средних лет, восседающая за кассовым аппаратом, почему-то посчитала иначе. Точнее, аппарат все прекрасно посчитал за нее (зачем забивать голову ерундой, когда у тебя такие формы?!), а она только рявкнула:

– Ище семь писят!

– Чего? – Качнувшись то ли от удивления, то ли от волны одеколона «Шинель номер восемь», накатившей со стороны бюста, пискнул джентльмен.

– Ище десятку давай, говорю, кутила!

Аромат «Шинеля» только-только достигал следующих джентльменов, создававших очередь, а «семь писят» необычайным образом уже успели превратиться в самую настоящую «десятку». Тут призадумаешься…

– Нету, – устояв-таки на ногах с вытянутыми коленками, выпалил резко джентльмен, а в следующую секунду выпучил единственный видимый глаз и угрожающе накренился на пятнадцать градусов в сторону кассы.

Однако номер, увы, не удался, потому что кассу явно не напугали какие-то жалкие пятнадцать градусов крена.

– А коли нету, бери конфету и топай, Рома, давай до дому! – Выпалила, как оказалось, образованная и талантливая грудь и потянулась к заветному рулону с целью его конфискации, вполне, в общем-то, законной.

Но не тут-то было! Джентльмен тоже был не прочь поделиться своими талантами, бывшими когда-то в употреблении, и, сообразив, что сейчас случится страшное, схватил обеими руками свои сокровища – сокровище в виде банки – рукою правой, сокровище в виде рулона – левой. Очередь к пышногрудой блондинке, давно превратившаяся в толпу, только и успела резонно охнуть, однако вместо положенной по регламенту театральной паузы…

Однако вместо положенной по регламенту театральной паузы, когда джентльмены еще не успели выдохнуть, а дамы пискнуть свое коронное «Ну и нахал», когда разъяренная владелица уже почти украденного джентльменского набора занесла ногу над кассой, дабы нанести последний решительный удар, а сам джентльмен приготовился от этого удара уклониться, беря пример с Нео – культового героя всех настоящих джентльменов, произошло это. Что-то тихонько сначала скрежетнуло, потом чавкнуло, и уже в следующее мгновение джентльменский «Ягуар», не выдержав натиска джентльменской правой, окропил умиротворяющим дождем всех присутствующих.

Толстая нога, идущая от груди пятого размера, видимо, тут же почувствовала себя отмщенной, потому что плавно опустилась с уже начавшей гудеть из-под нее кассы на свое законное место. Толстая рука, идущая от той же груди, потерла удивленную переносицу и прикрыла смущенные глаза блондинистой особы.

Повисла оглушительная тишина.

– Н-да, ситуация, однако, – неожиданно произнес наш джентльмен и тяжело вздохнул, разглядывая остатки уже почти было приобретенного набора, покоящиеся в его правой руке.

Пожалуй, цитата про бездну, которая «открылась звезд полна», произнесенная джентльменом, была бы в этой ситуации менее впечатляющей, однако на этом дело не кончилось.

– Как же я теперь, – продолжал недоуменно товарищ в облитых «Ягуаром» «трениках», – дома-то покажуся, милая? А?

Кто именно выполнял роль милой, догадаться было сложновато – милые поблизости ну никак не наблюдались, а даже если и наблюдались, то сегодня все милые почему-то решили скромно промолчать. Но еще более интересно то, почему в лучшие дома ЛондОна и Парижа пускают нынче по оригинальному билету – с «Ягуаром» на одной стороне и надписью «54 метра» – на другой.

– Тьфу, – только и причмокнул потертый джентльмен, понявший, что номер по приобретению товара со скидкой не удался, с досадой швырнул остатки мокрой банки в мусорное ведро и, произнеся уже совсем не понятную фразу: «Вот так и живем», обращенную к заветному рулону, видимо, не представляющему никакой ценности вне набора, бережно передал его в заботливые руки поэтессы за надломленной кассой.


– Вот, джентельмены, – с достоинством произнесла в зал пышногрудая блондинка, вернувшая-таки уже почти было украденный рулон, урвавшая при этом полтинник и явно выигравшая бой. – Не зря говорю вам, сердешные: ой, не спорьте, не спорьте с жэншиной!..

И ее волшебные белые кудри качнулись в такт феминистическому гимну.