Город

  В далекой земле,которая не поддается нахождению на карте,был город. Он стоял на пологом холме,в нескольких милях от бездонного оврага,который,казалось,поглощал весь окрестный свет. Говорят,он был так глубок,что брошенный в его недры камень,тихим щелчком падал на дно только через несколько минут. Люди из города остерегались этого места,этой дыры в земле,темнеющей вдали.

     Встающее с запада солнце каждый раз медлило, прежде чем озарить чертоги этого населения. Оно нехотя дарило людям лучики своего небесного величия и быстро их отбирало,покидая небо к концу короткого дня. Ночь же,напротив,великодушно распускала подол своего мрачного платья,приходя рано и задерживаясь до самого позднего утра. Щедрость ночи в этих краях не знала границ.
 
     Год за годом,зима ожесточалась,а кроткое лето становилось все труднее заметить. Остервенелые зимние ветра беспощадно осаждали город,вьюги не прекращались неделями,а снег залеживался на крышах домов,водой стекая к окнам и замерзая. Порой,было невозможно сказать,когда кончилась зима и началась весна,а за ней лето.Хмурое ненастье продолжалось очень долго,лили дожди,небо сотрясалось от барабанов грома и вспышек зловещих молний.Лето,если и приходило,то ненадолго. Дни,когда солнце светило по-настоящему ярко и жгуче,можно было пересчитать по пальцам. Такие природные условия безусловно сказались на образе жизни людей из города.

    Обыватели с холма ежедневно с отсутствующими лицами и опущенными бровями спускались в долину,чтобы встретить странствующую ярмарку,запастись шкурами животных,водой из ручья или целебными травами. Мужчины,резкими,как гром,движениями срубали вековые дубы,выкорчевывали пни, ломали шеи несчастным зайцам,как если бы они были хлипкими веточками. Если когда-то им и было известно о жалости и сострадании,они давно о ней забыли. Точно так же об этих людях забыла фортуна,от них отвернулось всякое божество,поэтому обиженные на жизнь охотники не полагались ни на что,кроме грубой физической силы.
 
     Безжалостный поход мужей и сыновей к полудню сбавлял темп,а вскоре исчерпывал себя. Разминая ноги,руки и вытирая струящийся пот с широких,лопатоподобных лбов,они,избегая жидкого солнечного света,жались к деревьям и хищно продвигались обратно на холм. Их крепкие спины гнулись под тяжестью нош,ноги спотыкались о разбросанные вокруг валуны,но победное шествие продолжалось,они без устали шли к городу,чтобы окончательно скрыться под городскими стенами и каменными крышами.

     В то время как мужья занимались выполнением своего долга,женщины были заняты делами не менее важными. Они,сутулясь,ходили к реке,неся в руках одежду и кувшины. Промокая мужские лохмотья, они громко кашляли,плевались и жаловались на жизнь. "Осточертело!" - поднимая руки к небу,кричали они. Каждый день им приходилось вставать на ноги еще до восхода солнца и греть воду на котле,чтобы,проснувшийся в дурном расположении духа,муж был более снисходителен,чем обычно, а сын промямлил скупое "спасибо".

    У городской ребятни не было определенного занятия,поэтому они слонялись без дела,воруя тут и там,разбивая утварь и снося ножки у палаток и шатров. У них не было игрушек,им не дарили подарков. Чаще всего дети находили у реки перламутровые камешки и,резвясь,бросали их в ревущий поток. В русле реки можно было найти много веток,которые дети подбирали и таскали повсюду. Из них делали рогатки,миниатюрные луки,связывали палки вместе и,выбрасывая длинную деревянную ногу вперед,пытались перелететь реку за один прыжок. Это редко кому-то удавалось и бедолаги сыпались в холодную воду,как камни с высоты. Ссадины на ногах и руках,синяки на коленях и разбитые носы совсем не страшили храбрецов и каждый день эти действа начинались снова.

      Однажды,когда небо было похоже на серую скатерть,брошенную на обеденный стол,а кривой дождь решетил хрупкие крыши,в самом центре города упала птица. Свалилась замертво. Несомненно,в свои лучшие дни это была гордая и крепкая птица, но тогда это был всего лишь ком из перьев,крови и, осевшей на бездыханную тушку, пыли. Старый летун, обессилев,вероятно,решил,что жить не стоит. Могло бы стоить,но не стоит. Сомкнув птичьи ока и рассеяно встряхнув полные ветра крыла, он забвенно отдался силе,тянущей вниз. Резкий звук,с которым приземлился орел привлек внимание мальчугана,выискивающего снедь за брошенным на время дождя прилавком. "Да!" - пронеслось у него в голове. Схватив камень у себя из под ног, он оголтело ринулся к центру площади и телу несчастной птицы. Юноша обвел плотоядным взглядом движущуюся от наплыва воды землю и остановился на птице. Мгновенно преодолев те несколько метров,которые их разделяли, он победоносно раздавил булыжником животное и,ухмыляясь,  засеменил обратно к прежнему месту своего преступления. Пока он тряс ящики,исследовал потолок на предмет запрятанных монет, его глаза не переставали блестеть, в них бился шальной огонек,но он был на удивление спокоен.

     За этим вопиющим преступлением против природы внимательно следил дряхлый старик,восседавший на троне из скомканной соломы,выброшенной на улицу посуды и грязной,как сточная канава,одежды. Вокруг того места, где обитал этот дряхлый часовой стоял такой немыслимый смрад,что городские,прижимая ладони к лицу и ускоряя шаг, бросали громкие проклятия в его сторону. Старик пожимал плечами и еще глубже зарывался в набросанную наспех солому. Ему неплохо жилось,он легко находил еду и мог не участвовать в жизни города и не разговаривать с его людьми. Говорить он давно разучился и мог разве что кивать или отводить взгляд,когда на него кричали. Даже дети мучили старика,бросая в него камнями. По ночам он всегда связывался в крепкий узел,а на его спине выступали бусинки пота каждый раз,когда мелкие выродки устраивали полуночные шествия. И в этот раз ему выпала горькая доля наблюдать за тем,как бессердечный шакал жестоко разделывается с уже отдавшей душу животному богу птицей. Лицо старика исказилось, морщинистые скулы напряглись, брови сошлись воедино и он издал тихий вопль. Почти неслышимый в этом мире, он громким эхом разразился в потустороннем,как скорбный возглас стареющего человека для погибшей твари, - смертельная солидарность. Бессильный звук еще долго метался меж двух стен окружавших старческое ложе. Дождь продолжался. Крупицы дождя разбивались о рассыпанные по земле камни.

      Иногда к старику присоединялась кошка. Она уходила,но всегда возвращалась,будто знала,что он не покинет свой пост. Целыми днями они просиживали под дождем и снегом. Ночами старик кряхтел от холода,а кошка прижималась к его холодным ногам.В полном безмолвии и согласии они провожали глазами проносящиеся повозки,кивали зловещим силуэтам на стенах. Старик всегда остро ощущал ее присутствие и,когда мрачной ночью к нему подкрадывалось таинственное шуршание,сопровождаемое едва различимым попискиванием,он знал, - явилась кошка. Обоюдное одиночество больного старика и уличной кошки не имело предела,они согревали и обожали друг друга.

      Старость постепенно разъедает человека,как ржавчина разрушает новый велосипед,превращая его в никому не нужный хлам. Старик знал это.Ему удалось сохранить силу духа,но и она постепенно оскудевала,гонимая прогрессирующей болезнью.Городской отшельник давно перестал тешить себя надеждой на выживание,он прекрасно знал,что любая ночь может внезапно стать последней,он заснет и не проснется. Изо дня в день старик наблюдал за людьми,болезненно кашлял,глубоко вздыхал и морщил грубое обветренное лицо. Что за люди здесь жили? Как он попал сюда? Он уже и не помнил. На его глазах мужья били детей, женщины заискивающе бранились с продавцами,а дети,прочем как и их отцы, постоянно завязывали драки. Да такие,что за считанные секунды вся площадь становилась одной большой нескончаемой бойней,из которой,видит бог,не вылезти живым.

       Однажды,когда очень сильный ливень обходил селение и,находящееся во впадине за ним кладбище,у ворот появился чужак. Дождь умерил свой пыл,а жители оставили свои занятия. Все застыло. С деревьев и крыш капало время.

       Путника,волею случая забредшего в город, никто не встретил.Его одежда с застывшими на ней овалами грязи, походила на,соскобленную с погоста  труху,а его волосы клеились к его голове на манер мха. Они ему только мешались. Несмотря на явную хилость,он с легкостью растворил городские ворота,а затем постучался в дверь,выступающего на площадь дома. Ответа не последовало,из-за чего он обошел вокруг дома,но не нашел ничего кроме двух спящих собак и того,что раньше было кроликом. Странник вернулся на площадь и повернул за угол. Перед его глазами во всей своей красоте и мерзости предстала торговая аллея. Люди сновали по ней взад и вперед,шумно заключали сделки, бросались емкими ругательствами и проклятиями,тут и там мальчишки роняли ящики с едой. Двое мужчин гневно изучали друг друга остекленевшими глазами,стоя у разных сторон аллеи,чем доводили себя до исступления. Казалось,один вот-вот сорвется с места и тогда точно сотрет в порошок другого,да и пол улицы впридачу. Внимание странника привлекла очень полная женщина,которая врезалась в толпу и тем самым как бы разделила аллею на две половины. За ней тянулся ревущий ребенок. Дитя судорожно хватало мать за толстые ноги,но та только ускорялась. "Неужели мать способна презирать собственное чадо?" - думал странник. И когда,казалось, детский гомон готов был достигнуть своего апогея,мать развернулась на месте и ударила ребенка наотмашь по лицу. Чужеземец не смог скрыть своего изумления.

       Сгущались сумерки. Люди перемещались на площадь,откуда наплывами доносилось веселье. Путник с вечера забрался в хлев и улегся на мешки с овсом,наваленные в углу. Ему не давался стыдливый сон,каждый шорох заставлял его внутренности подпрыгнуть. Он выбрался через окно на улицу и,преследуя оголтелые возгласы,оказался на площади. На небольшом клочке мостовой развернулось настоящее празднество. Буйства не прекращались ни на минуту : повсюду со свистом пролетали бутылку, развешанные на бельевых веревках фонари с треском падали на землю,кто-то рвал на себе одежду,другие,обезумев,крушили соседние стойки с выпивкой,напоминающие горящие в ночи пьедесталы. К ногам путника упало яблоко,он уже потянулся,чтобы впиться в сладкий фрукт,но заметил ребенка,сидевшего на стопе ящиков. Ребенок был невыразимо худ и бледен,ему совсем ничего не перепадало. Удивительно,но чужак,уроженец более прекрасных и добрых мест,отдал страждущему свое яблоко и великодушно подмигнул мальчишке. Увиденное насторожило людей,но они не придали этому должного значения.

      Это видел и старик. В этом городе человек еще никогда не помогал другому. В душу к старику вклинилась надежда.

      Шли дни,точнее говоря,стремительно проносились. Странник и дальше чествовал слабых и обездоленных,чем вызывал приступы бесконтрольной ярости у горожан.  Он обладал невиданным качеством - способностью к состраданию. Стоит ли говорить,что жители доселе о ней и не слышали. "Ужасные люди,жестокие люди,но люди тем не менее,и я их люблю"- думал он.

       Каждый день вокруг странника на площади собирались несколько человек и нетерпеливо слушали его речи. Им казалось,что именно он откроет для них ворота счастья,научит немыслимому ремеслу,даст единый ответ на все их вопросы и их бедам настанет конец. Не получив ответа,они бранили странника,но всегда возвращались,будто что-то менялось. Ежечасно шел дождь и толпа рассеивалась. Женщины,бормоча,расходились,а странник оставался стоять посреди мощеной площади и искал глазами,кому он мог помочь. Проведя в городе больше недели,странник не переставал думать о смысле своего пребывания. Ощущение полной беспомощности не давало ему покоя,как,ну как же научить черствых людей любить? Они собирались вокруг него только из собственного эгоизма,подобно крысам,стремящимся покинуть тонущее судно. Тело странника пронзил неведомый ранее страх,страх чужака в чужой стране.

        В небе вспыхнула звезда и навсегда погасла. У дальней стены с вышки свалился фонарь и,разбившись,осветил то место,где стенал старик.Сбросив со спины накидку из капель дождя,странник поманил рукой старика,но тот не шевельнулся,а только изо всех сил прокряхтел звуки,которые вовсе не походили на приветствие. Как долго старик ждал этой минуты! Если бы он все еще помнил как говорить! Они сидели близко к друг другу : чужак,старик и его кошка. Шерстистый зверек блуждал между ног странника,как нитка сквозь головку иголки. Через какое-то время странник начал свистеть. Мелодия была так красива и так печальна,что у старика из глаз потекли слезы, а его сердце размякло. Он вспоминал пору своей молодости,казалось это было тысячу лет назад. Так давно, он был красив и силен,у него была жена и ребенок. Он не мог вспомнить как он их лишился,но отчетливо знал,что он их любил. Ведомый горем,он оказался в этом городе,средь бесчувственных оболочек,лишь похожих на людей. Тем временем, мелодия продолжалась,странник останавливался только чтобы набрать воздуха в легкие и паузы заполнялись звуком падающей с неба воды.
Так же внезапно,как и появился,фонтан музыки иссяк.

   "Ты всегда тут сидишь, и я знаю,ты меня видишь на площади каждый день,но никогда не подходишь. Ты можешь ходить?", - старик потряс головой. "И я не могу,точнее,не как раньше. Я обходил землю за землей,селение за селением и всюду удавалось мне научить людей чувству. Быть может,я растерял свой дар по пути. Быть может,мне нужно вернуться и собрать осколки?" Но он отмахнулся от этой мысли,словно она была наваждением. "Нет,я всего лишь трус,который волей случая ушел дорогой храброго. Я умел только любить,но и этого я лишился,потому что любовь сама по себе не делает счастливым никого." Растроганный старец посмотрел небесного цвета глазами на странника, не без труда поднял чахлые руки и обнял его,как своих любимых когда-то. "Даже если это усилие будет стоит мне жизни!" - думал старик. "Ты все же слушал мои проповеди? Неужели ты действительно обрел чувство?". Старик улыбался.

      Путник сорвался с места и побежал по направлению к воротам. Мимо старика прошел мальчик,тот самый,который убил птицу на площади. Он остановился и,сам того не осознавая,подал руку старику и взглянул в его глаза - в них родилось его прошлое. Ребенок,движимый высоким чувством,опустился на солому рядом со стариком и еще долго держал его руку.

     Путник прошел сквозь каменные своды и,плача, направился прочь от города. У него появилась надежда,что-то еще можно было исправить,были места,где он был нужен. Твердо зная,что здесь он не потерпел неудачу,что из маленького огонька может разжечься неистовое пламя,он мерно вышагивал в сторону своего будущего. Дождь перестал,но тучи по-прежнему чернели на небосклоне,как глубокие места в грязной воде.