Дуреха

I

Света закрыла за собой большую и тяжелую дверь школы. Холодный ветер, сырой, полный капелек непролившегося дождя, ударил ей в лицо. Девочка поежилась и поправила шарфик. Она быстро пошла знакомой дорогой. Школа была  рядом с домом и располагалась в конце того же переулка, только на другой его стороне. Света всегда переходила улицу по переходной дорожке. Дорожка была сделана как раз напротив школы, и машины всегда притормаживали около нее. Светофора не было, и ребята, считая себя хозяевами перехода, быстро перебегали дорогу. Мама учила дочку не торопиться, посмотреть сначала налево, потом направо и,  если машин не было, идти.
Так Света сделала и сегодня. Было так холодно и сыро, что она быстро пошла, почти побежала домой.
Светин дом был старым Ленинградским домом, каких сейчас почти не осталось в нашем городе в их первозданном виде. Такие дома перестроили, и внутри они почти не отличаются от новостроек. Только высота потолков, да большие высокие окна выдают их почтенный возраст.
 Девочка жила в коммунальной квартире. Вы, ребята, наверное, не знаете, что это такое, коммунальная квартира. Я вам сейчас расскажу. В большой коридор, обычно освещенный тусклой лампочкой, выходили двери комнат. Их могло быть семь, восемь или, даже, десять. В каждой такой комнате жила целая семья, состоящая из папы, мамы, детей, а, иногда, и бабушки. В квартире была общая кухня и, так называемые, "удобства" – ванна и туалет. Самое главное место в такой квартире занимала кухня. Она была большая. Каждая хозяйка имела в ней столик и навесную полку над ним. Полки застилали белой бумагой и украшали вырезанными из нее кружевами. На полках красовались тщательно вычищенные кастрюли, чайники и сковородки.
По вечерам в кухне собиралась вся женская половина жильцов квартиры. Женщины готовили еду и обсуждали свои проблемы. Тут же крутились дети.
Свете очень нравились такие вечера. Было весело, шумно, пахло "всякой вкуснятиной". Это папа так называл вкусный запах, доносившийся до комнат. Женщины ругали и прогоняли детей, но они потихоньку опять возвращались на кухню.
В этом году Света пошла учиться в первый класс. И вся ее жизнь круто изменилась. Мама сказала дочке, что она уже большая и повесила на шею ленточку с двумя ключами: большим от входной двери и маленьким от двери их комнаты.

II

Света подошла к двери квартиры. Расстегнув верхнюю пуговку пальто, она достала ключи. Девочка осторожно вставила большой ключ в скважину замка и повернула "по часовой стрелке". Она уже знала, что стрелки часов движутся всегда в одну и ту же сторону, это направление называется "вправо", а если говорят "против часовой стрелки", то это будет "влево". Замок щелкнул и дверь открылась. Света облегченно вздохнула. Закрыв за собой дверь, она быстро прошла полутемный коридор и очутилась около своей комнаты. Открыть ее "английский" замок маленьким ключом не составило труда. В квартире, как всегда, днем было пусто и тихо. Все жильцы, кроме старенькой бабушки Лизы, работали или учились.
Комната  была большая. Два ее окна выходили на переулок. Мебель была самая необходимая: родительская кровать, диван, на котором спала девочка, шкаф и буфет для посуды. В центре стоял круглый обеденный стол. Его окружали шесть стульев. За этим столом Света делала уроки.  Девочка вздохнула. В комнате было холодно, казалось, было холоднее, чем на улице.
Да, да ребята, вы удивляетесь, как это зимой в комнате холодно. А батареи? Они всегда горячие зимой.
В те, совсем не далекие, времена в домах не было центрального отопления, не было батарей. Но зато в углу на железном листе стояла высокая цилиндрическая, похожая на колонну, металлическая печь. Ее топили дровами, заготовляемыми всеми жильцами дома на всю зиму. Дрова, сложенные аккуратными поленицами, занимали добрую половину двора, и ребята играли в войну, представляя себе вместо дров средневековые замки и крепости.
За печью всегда нужно присматривать, так говорила Светина мама. А то уголек выпадет из топки, и может начаться пожар. Девочка запомнила это с самого раннего детства. Поэтому печь топили, только когда кто-нибудь из домочадцев был дома. Утром с вечера протопленная печь остывала. В комнате становилось холодно. Свете приходилось одеваться под одеялом. А потом, выпив чаю с бутербродами, все расходились по своим делам. Мама и папа на работу, а дочка в школу. В прошлом году, когда девочка ходила в детский сад, все собирались в комнате вечером. Пока мама готовила ужин на кухне, папа топил печь. Дочка крутилась около мамы. И ужинали они уже в тепле, под веселый треск огня. Теперь же Света возвращалась из школы в холодную комнату и сама должна была топить печь.

III
В печке были приготовлены сухие дрова. Перед ними лежала растопка: тоненькие щепочки, кусочки березовой коры, бумага. Не раздеваясь, девочка присела на маленький табурет, взяла приготовленные спички и зажгла растопку. Пламя сразу занялось, лизнуло дрова, один раз, другой. И огонь охватил их все разом. Света очень любила смотреть на огонь. Он все время менялся. Менялся его цвет от оранжевого до почти темно красного. Менялось его движение. Языки пламени, казалось, исполняют замысловатый танец.
Девочка, не закрывая дверцу печки, придвинулась к ней поближе, грея руки у огня. Она задумалась. Что-то не ладилось в ее жизни. Когда Света ходила в детский сад, ее все время хвалили.
- Какая девочка у вас послушная. Умница, разумница. И буквы быстро выучила, и считать до десяти научилась, и рисует, и поет, и танцует, - нахваливала ее воспитательница детского сада. И родители гордились ею. Она слышала, как мама на кухне рассказывала соседкам об ее успехах. А сейчас…
Слезинка выкатилась из глаза, потекла по щеке, добралась до подбородка и упала вниз. Потом вторая проделала тот же путь, третья…
Света плакала.
- Что же это такое? – услышала она возмущенный голос. – Разве можно лить воду около огня. Огонь не любит воду, она для него вредна. Разве вы этого не знаете?
Слезы на Светиных глазах мгновенно высохли. Девочка моргнула, протерла глаза, огляделась.
- Да вот он я! Сударыня, куда вы смотрите? – На полене, лежащем у печи, сидел маленький старичок, очень похожий на язычок пламени. Он был одет в красный камзол, такие же панталоны до колена, оранжевые носки в белую полоску и красные туфли с золотыми пряжками. На голове его красовался желтый остроконечный колпак. Старичок снял его, и поклонился в приветствии.
- Здравствуйте, сударыня! Разрешите представиться -  старичок Огоневичок. Так меня зовут все знакомые, - и он пристукнул каблуками. Света совершенно растерялась.
«Сплю или не сплю?» – вертелся в ее голове вопрос.
- Ну, конечно, не спите, сударыня. Вы, что не знаете, что при встрече нужно представиться и поздороваться? – старичок опять уселся и водрузил свою шляпу на голову.
- Здравствуйте, меня зовут Светой.
- Очень приятно. Ну, так от чего вода льется? Непорядок это.
- Вы извините меня, я просто о жизни задумалась и расстроилась.
- Ну-тес, ну-тес, расскажите обязательно. Может помочь вам смогу, - старичок передвинулся поближе к девочке.
- Я все думаю, может я дура? – сказала та с трудом, и слезы опять полились из ее глаз.
- Прекратите лить воду, сейчас же! – приказал старичок. - Слезами горю не поможешь! – он уселся поудобнее и продолжил. – Расскажите мне все поподробнее.




IV

- Так мама меня звать стала. Я приду со школы, печь растоплю. Сижу у огня, смотрю на него. Мечтаю, наверное. И время куда-то улетает. Мама приходит с работы. А я ничего не сделала. Мама спрашивает: "Что ты делала?". Я молчу или отвечаю: "Не знаю". Мама сядет и говорит: "Что за дуреха такая?". Может она права?
- Глупости. Вытри слезы сейчас же! – старичок Огоневичок явно был рассержен и перешел на "ты", - что за глупые мысли пришли в твою головку. Давай разберемся вместе.
- Ты какие оценки в школе получаешь?
- Четверки и пятерки, но и тройки бывают.
- А уроки быстро делаешь?
- Быстро, когда мама рядом. А если ее нет, то медленно. Отвлекаюсь я, - виновато сказала девочка.
- Видишь, сама  причину всех своих бед и назвала. Невнимательная ты, отвлекаешься, мечтаешь, а время, оно не ждет, бежит себе и бежит минута за минутой, а часы проходят. Мама твоя кем работает?
- Медсестрой в поликлинике, уколы больным делает.
- Вот, если бы она так работала, как ты учишься, хорошо бы было?
- Ох, плохо, - немного подумав, ответила Света, - у нее и так всегда очередь около кабинета, а мама работает быстро и аккуратно.
- Давай дальше разбираться. Приходит мама с работы домой и, что видит? – старичок Огоневичок обвел комнату рукой, предлагая девочке посмотреть вокруг.
Постели были не застелены. На стуле были развешаны Светины домашнее платье и кофточка. На столе стояли грязные чашки, чайник и тарелки с остатками хлеба.
- Ой, как нехорошо! – воскликнула девочка.
«Странно», - подумала она, - «я почему-то сама этого беспорядка не увидела».
- А не увидела, потому что невнимательная ты. Витаешь где-то в облаках. Тебе мама об этом не говорила? – опять прочитал Светины мысли старичок.
- Мама не успела убрать, я вчера поздно уроки делала. Сегодня никак не могла проснуться. Вот мы и торопились, - виновато оправдывалась девочка.
- Да ты не оправдывайся. Об этом потом поговорим. Вернемся к тому, с чего начали. Вот, мама усталая после рабочего дня приходит домой. И что она видит? – опять спросил Огоневичок.
- Беспорядок видит, - ответила Света.
- А еще что? – продолжал он настаивать.
 - Меня видит, - немного подумав, добавила девочка.
- Правильно. Тебя видит, в пальто сидящую у печи. На вопрос, что делала, ты отвечаешь что?
- Не знаю, - опять всхлипывая, закончила она фразу.
- Вот, вот. Большая девочка, уже в школу ходишь и так отвечаешь. Конечно, расстроенная мама, от усталости не подумав, и говорит: "Может ты у меня дуреха?".
Света перестала плакать, вытерла глаза и внимательно посмотрела на Огоневичка.
- Спасибо, большое, я поняла, что нужно делать, чтобы мама так не думала, и не расстраивалась.
- Вот и умница. Ну, так что нужно делать?
- Во-первых, раздеться, в комнате уже тепло. Потом убрать комнату, помыть чашки, а потом и уроки можно начать делать.
- Ну, что ж, все правильно. Принимайся за работу.

V

Света заправила постели. Родительскую кровать застелила покрывалом. Поднять крышку дивана она не могла, поэтому свою постель аккуратно сложила и положила около диванной спинки.
Потом, намочив веник в принесенном из ванной ведре с водой, девочка тщательно подмела пол. После того как она вытерла пыль, все в комнате заблестело.
- Ай, как хорошо! – воскликнул Огоневичок.
Света огляделась. Все было в полном порядке.
- Ну, вот, можно и уроки начать делать.
- Подожди, девочка, чем еще ты можешь помочь маме?
Света задумалась. Ничего не приходило ей в голову.
- А картошку можешь сварить? – спросил старичок, - я знаю, твоя мама очень любит картошку, горячую, рассыпчатую.
- Ой, я не умею чистить картошку. Мне не разрешает мама ножом острым пользоваться.
- А ты свари в "мундире". Сумеешь? – настаивал Огоневичок.
- Смогу. Нужно помыть ее щеткой, я знаю как. Потом залить чистой водой и варить пока мягкая не станет.
- Верно. Умница.
Девочка пошла на кухню. Там, что-то готовила бабушка Лиза.
- Здравствуйте, бабушка Лиза!
- Здравствуй, Светочка. Ты что-то хочешь?
- Бабушка, зажгите мне газовую конфорку. Я хочу к маминому приходу сварить картошку в "мундире".
- Вот это хорошо! Конечно, я тебе помогу.
Бабушка Лиза зажгла огонь на плите, достала с маминой полки кастрюльку. Света достала картошку, лежащую в коробке на нижней полке маминого столика. Хорошо вымыла ее и положила в кастрюльку. Бабушка Лиза залила ее холодной водой и поставила на огонь.
- Иди, девочка, в комнату. Уроки пока делай. Я тут все равно нахожусь. Суп варю. Как картошка закипит, я огонек уменьшу. А как свариться, проверю вилкой и позову тебя.
- Спасибо, бабушка, большое спасибо, - Света поцеловала добрую женщину в щеку и побежала в комнату.
- Где ты, Огоневичок? – позвала она.
- Я здесь, -  старичок сидел на столе.
- Ну, что, будешь уроки делать или мечтать у огня? – спросил он, улыбаясь.
- Конечно, уроки буду делать, - весело рассмеялась девочка.
Она откинула край скатерти. Постелила газету. Достала чернильницу «невыливайку», ручку, тетради, учебники и принялась за уроки.
Вы, ребята, наверное, не знаете, что это за «невыливайка» такая. Вы пользуетесь шариковыми ручками, да и я пишу эти строки шариковой ручкой. Но в дни моего детства и в школе, и дома мы писали деревянными ручками, в которые вставлялось металлическое перо. И макали мы это перо в чернильницу «невыливайку», в которую можно было налить чернила, а, вот, вылить их было невозможно. Впрочем, мы отвлеклись. Вернемся к Свете и Огоневичку.
Девочка старательно писала в тетради "Мама мыла раму", а  старичок сидел на коробке для спичек и смотрел, как она работает. Быстро сделав "русский", Света принялась за "математику", потом почитала букварь.
За этим занятием ее застала, вошедшая и растерянно остановившаяся у входа мама. Было видно, что она не верит своим глазам.
- Светочка, дочка, кто так хорошо убрал в комнате?
- Мамочка, конечно, я, а кто же еще?
- А уроки сделала?
- Сделала, сделала. Сейчас портфель сложу, и можно будет ужинать. Я так тебя люблю, мамочка. Ты прости, что я раньше не помогала тебе, ты ведь так устаешь на работе, - дочка обняла маму и поцеловала в щеку.
- Мамочка, там картошка в "мундире", наверное, сварилась. Мне бабушка Лиза зажгла газ. Я пойду, спрошу, - и она выбежала из комнаты.
Когда папа пришел с работы, Света уже легла спать. Они с мамой поужинали, оставив ему еду, тщательно завернув горячую картошку в одеяло.
Девочка почти заснула, когда услышала тихий разговор родителей.
- Представляешь, дочка наша все убрала и картошку сварила, и уроки сделала сама, первый раз все сделала сама и, главное, без напоминания, - рассказывала мама.
- Вот и прекрасно. Растет наша дочка, умницей растет и помощницей. А ты расстраивалась, - отвечал ей папа.
- Виновата я перед ней. Дурехой звала, ругала, - продолжала мама.
- А ты повинись.
- Как, когда?
- А прямо сейчас, и повинись.
Мама встала и подошла к дивану.
- Доченька, ты спишь?
Света почему-то не ответила. Она лежала, крепко зажмурив глаза, будто спала.
- Прости меня, солнышко. Ты у нас с папой умница. Я тебя больше не буду звать дурехой, - мама поцеловала ее в щеку и отошла.
Родители собрали грязную посуду, и пошли ее мыть на кухню. Девочка подняла голову.
- Огоневичок, ты где? – Она не видела его с тех пор, как вернулась мама. Он просто пропал куда-то.
- Здесь я, здесь, - кряхтя, старичок, вылез из-за печки и подошел к Светиному дивану.
- Большое тебе спасибо, - серьезно сказала девочка.
- За что это? – хитро улыбнулся он.
- Ты сам знаешь!
- Спи, давай, завтра вставать рано, - сказал старичок и опять пропал.
- Как хорошо! - подумала Света и заснула.