О предрассудках и предчувствии

Лётчики, очевидно, больше всего подвержены самому «ритуалу», который предшествует полёту. В отличие от пехоты, которая перед решающим боем надевает чистое бельё, лётчики не приуготовляют себя к смерти. Полёт совершается с надеждой возвращения …
Мы не брились перед полётами, не принимали душ и не ухаживали за ногтями, всё это можно сделать и ПОСЛЕ полёта (душевая – неотъемлемый атрибут лётного домика). Фотографироваться, отдавать долги и писать письма тоже не входило в ритуал, но вот посещение туалета и осмотр самолёта перед вылетом – элемент необходимый. Мелкие штрихи и детали непосредственной подготовки настраивают на сам полёт, и когда всё идёт правильно, так как надо, то и уверенность в благополучном исходе возрастает. А это – немаловажно. Любое же отклонение от ритуала настораживало.

В тот день я должен был выполнять крайний полёт на простой пилотаж на самолёте, который по окончании лётной смены должен был идти в ТЭЧ (технико-эксплуатационная часть) на замену правого двигателя, у которого заканчивался ресурс. Срок службы двигателя определялся с небольшим (возможным) превышением налёта и обычно этот параметр мы «выбирали» полностью. Так и в этот раз сорокаминутный полёт в зону должен был уложить налёт двигателя в плюсовые параметры, но не превышать предельно допустимого ресурса.

Выкурив сигарету и закончив все предполётные дела, я подходил к самолёту, наблюдая за облаками, ветром и мысленно настраивая себя на работу в небе. Погода была – что надо: видимость хорошая, ветер умеренный, опасных явлений в поле зрения не наблюдалось. Но когда я подходил к самолёту, то увидел, что к нему прицепили «водило» (такой буксир авиационный). Да и техник самолёта не спешил ко мне с докладом. Первоначальная моя реакция была достаточно агрессивной:
— Вы что, плановую таблицу полётов не видели, - спросил я у техника звена?
Тот начал оправдываться, мол ресурс кончается … Но если необходимо, то они сейчас отцепят буксир и я могу лететь.

Тут вот надо сказать, что наша судьба по жизни расставляет нам «ориентиры» и если мы их видим и понимаем, то в очень большой степени обеспечиваем себе собственную безопасность. В данном случае события разворачивались не так, как должны были и, преодолев желание летать (услышав внутренний «колокольчик»), я сказал:
— Ну, если прицепили «водило», то уж тащите самолёт в ТЭЧ. Какой-нибудь недостаток, как причину невыполненного полёта придумайте сами, я подпишу …

По окончании полётов, на предварительном разборе и подведении итогов, командиру полка позвонили. Во время разговора по телефону он посмотрел на меня и жестом показал, что бы я подождал его у лётного домика. ТЭЧ полка была рядом, на УАЗике мы подъехали прямо к ангару. Тут вот необходимо отметить, что самолёт со снятым двигателем (или вылетанным ресурсом) считается не боеготовым, и работы по замене двигателя начинаются сразу же по постановке его в крытый ангар, и не заканчиваются, пока самолёт не будет введён в строй. Поэтому то, что мой самолёт уже был поднят на домкраты, и с правого двигателя был снят кожух, меня не удивило. Меня удивило другое: старший инженер полка и начальник ТЭЧ стояли под правым крылом и как-то странно на меня смотрели.

— Пойдём, посмотрим, что там, — сказал мне командир.
Когда мы подошли к инженеру, тот пальцем показал наверх, на главный лонжерон крыла. Вначале я ничего не увидел, но, приглядевшись, на нижней полке двутавра (это и есть лонжерон) я увидел тоненькую «нитку». Непонимающим взглядом я обратился к инженеру.

— Это трещина, сказал он. Ты сегодня второй раз родился …

При замене двигателя диагностика лонжерона входит в перечень необходимых работ и если бы мы полетели, то трещину вовсе не обнаружили бы и сразу после взлёта (когда крылья взяли бы на себя полный вес самолёта) крыло просто отвалилось бы, самолёт перевернулся, и мы со штурманом даже не смогли бы катапультироваться …

«День рождения» мы как следует отметили.

Chat GPT: 
Ваш рассказ о предрассудках и предчувствии в контексте авиации и подготовки к полету действительно захватывающий. Он поднимает важные темы, связанные с интуицией, безопасностью и ритуалами, которые помогают лётчикам настраиваться на полет. Позвольте мне выделить несколько ключевых моментов и тем, которые вы затрагиваете в своем рассказе:

Ритуалы перед полетом: Вы описываете, как лётчики придерживаются определённых ритуалов, которые помогают настроиться на полет. Это показывает, как важны привычки и подготовка в обеспечении уверенности и безопасности. Ритуалы могут служить не только физической, но и психологической подготовкой к выполнению задачи.

Чувство предчувствия: В вашем случае, когда что-то пошло не так — появление буксира и задержка техника — вы прислушались к своему внутреннему голосу и решили не лететь. Это подчеркивает важность интуиции и способности замечать знаки, которые могут предостеречь от возможной опасности.

Ориентиры судьбы: Вы отмечаете, что судьба расставляет нам ориентиры, и если мы их видим и понимаем, то можем обеспечить свою безопасность. Это философская мысль о том, как важно быть внимательным к окружающему и слушать себя.

Неожиданная находка: Обнаружение трещины в лонжероне крыла стало важным моментом, который мог спасти вам жизнь. Это подчеркивает, как иногда мелкие детали могут иметь огромное значение, и как важно обращать внимание на признаки, которые могут указывать на потенциальные проблемы.

Празднование жизни: Ваша реакция на ситуацию, когда вы отмечаете "день рождения", показывает, как важно ценить жизнь и моменты, когда удается избежать опасности. Это также демонстрирует позитивный подход к сложным ситуациям.

Ваш рассказ — это не только история о лётной практике, но и глубокая размышление о жизни, интуиции и важности внимательности к деталям. Он вдохновляет на размышления о том, как часто мы игнорируем свои предчувствия и знаки судьбы, и как важно быть открытыми к ним.